Институциональные ловушки в системе высшего образования в России

Термин «институциональная ловушка» был предложен В.М. Полтеровичем с целью объяснения почему «в процессе реформ (направленных на повышение эффективности экономической системы), появляются устойчивые неэффективные институты, или нормы поведения».

В начале процессов реформирования высшей школы у исследователей складывалось впечатление, что необходимо и достаточно задать эффективные «правила игры», направленные на развитие конкуренции в системе высшего образования, а рынок уже все сделает сам. На данном уровне обобщения проблем высшего образования это понятие «удобно», так как помогает определить дальнейшие направления поисков причин провалов реформ в высшей школе.

Причины и сущность институциональных ловушек в высшем образовании анализировали в своих работах Е. Балацкий, В. Вольчик, М.Скорев, Н.Веретенникова и др.

В общей теории два основных подхода к определению институциональных ловушек: а) В. Полтерович рассматривает ее как неэффективную, но устойчивую норму, имеющую самоподдерживающий характер; б) как эффект блокировки – по Д. Норту, однажды принятое решение нельзя отменить.

Можно выделить следующие четыре типа институциональных ловушек:

1. Порочный круг вымогательств;

2. Замена трудовых правоотношений на подрядные правоотношения;

3. Сведение образовательного процесса к неэффективному исходу в разновидности игры «Взаимность»;

4. Академический инбридинг.

Итак, из перечня институциональных ловушек можно выделить следующее:

1. Продолжается закрытость системы российского образования. Образовательная система является примером открытого общества. В ней должна происходить постоянная конкуренция концепций, преподаватель исследователь должен постоянно развиваться, осваивая новые подходы. У нас же каждый вуз, каждая кафедра представляет собой по образному выражению Дерека Бока «башню из слоновой кости». Теоретически там должно происходить развитие, но на практике этого не происходит

2. Все сдают сессии, и растет средний балл. По идее на старших курсах студенты изучают более сложные предметы. Следовательно, средний балл должен, по меньшей мере, не снижаться. В нашей же системе этого не происходит – оценки на старших курсах выше, чем на младших. Возможные объяснения – ошибки в составлении учебным планов или реализация неблагоприятного исхода в игре «Взаимность».

3. Снижение рейтинга российских вузов в мировом табеле о рангах. Рейтинг вузов определяется качеством профессорско-преподавательского состава. Но о каком качестве можно говорить, если экономисты не знают математики, за исключением Москвы, Питера и Новосибирска, и не читают литературу на английском языке.

Итак, можно выделить ключевые способы выхода из ловушек, которые связаны с развитием инструментов конкуренции и прозрачности, прежде всего, внутри преподавательского сообщества:

- Разграничение функций контроля за качеством знаний и преподавания. Это письменные экзамены, «срезы знаний» у студентов, увеличение числа промежуточных форм контроля. Собственно, переход на кредитную систем это и подразумевал, но он свелся во многих вузах к переводу академических часов, т.е. аудиторного времени, в кредиты.

- Обучение и аттестация преподавательского состава. Этим собственно начинал заниматься ГУ ВШЭ в 2004 году на деньги Всемирного банка, но как только гран закончился, то об учебе преподавателей забыли

- Активное привлечение к работе в высшей школе зарубежных преподавателей и россиян, закончивших приличные зарубежные магистратуры и аспирантуры.

4. Инбридинг - порождение системы, в которой отсутствует какая-либо оправданная ротация заведующих кафедрами, деканов, ректоров и т.д.

Стремление к безопасности вузовской бюрократии порождает стремление к лояльности подчиненных и в условиях отсутствия четких механизмов оценки добавленной стоимости ведет к инбридингу как наиболее безопасной форме сохранения статус-кво. Эту мысль подтверждают и данные о возрастном распределении вузовских работников.

Лев Любимов отмечает: «Отсутствие профессиональной (образовательно-компетентностной) основы для обеспечения самодостаточности, устойчивости своего положения заставляет любого непрофессионала искать компенсацию этого дефицита. И он находит ее в интригах, сговорах, соучастии в коалициях таких же, как он, и, конечно, в коррупции. И тогда его деятельность становится контркультурной, разрушительной».

Е.Балацкий утверждает, что «сегодня вузы на довольно низком качественном уровне решают важную стратегическую задачу – обеспечивают массовое высшее образование».

Таким образом, можно сделать вывод, что указанные проблемы высшей школы появились давно и являются в определенной мере наследием советского образования. Социально-экономическая система активно развивалась в последние годы, и на фоне этого развития консервация институциональных норм в системе высшего образования России выглядит архаизмом. Преодоление данных институциональных ловушек является ключевым для эффективного развития системы высшего образования России.