Реферат на тему: Взаимоотношения Российской Федерации и Китайской Народной Республики

Содержание:

Введение

На рубеже 80-90-х годов отношения СССР и КНР приняли радикальный поворот от полемики к конструктивному диалогу и переговорам, от конфронтации к добрососедству, от соперничества на международной арене к сотрудничеству и партнерству.

Важным шагом на этом пути стал визит Михаила Горбачева в Китайскую Народную Республику в мае 1989 года. Переговоры на высшем уровне с китайскими лидерами и советско-китайское коммюнике, подписанное 18 мая 1989 года, официально подтвердили нормализацию советско-китайских отношений и положили начало качественно новому этапу их развития.

"Закрой прошлое, открой будущее" - так Дэн Сяопин определил цель этого первого саммита после долгого перерыва (более чем за 20 лет).

Нормализация отношений, зафиксированная в совместном документе, показала, что СССР и Китайская Народная Республика не намерены возвращаться к стратегическому союзу 50-х годов, но и не допустят конфронтации между ними, подобной той, что была в 60-70-е годы.
С декабря 1996 года действует механизм регулярных встреч глав правительств двух стран, которые проводятся не реже одного раза в год попеременно в Москве и Пекине.

Со временем отношения между Россией и Китаем неуклонно развивались, интересы совпадали, позиции по многим вопросам становились общими и взаимными.

Сегодня, по мнению многих экспертов, российско-китайское сотрудничество прослеживается по таким ключевым направлениям, как повышение авторитета и роли ООН, отстаивание примата международного права в мировых делах, поддержание стратегической стабильности и, прежде всего, сохранение Договора по ПРО, создание справедливого и равноправного мирового экономического порядка.

У России и Китая есть общий взгляд на такие вопросы, как борьба с религиозным экстремизмом, национальным сепаратизмом и международным терроризмом.

Россия и Китай разделяют общую позицию по вопросу целостности России (Чечня) и Китая (Тибет, Синьцзян). Китай поддерживает действия российского правительства в Чечне. Позиция России по" Тайваньскому вопросу " остается неизменной и заключается в том, что правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством Китая, а Тайвань является неотъемлемой частью территории Китая.

Важным подтверждением сохранения общих позиций является недавно подписанный в Москве новый российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.

Это событие в мировой политике оказалось весьма значительным. По сути, Договор подвел итоги десятилетнего сотрудничества Китая и России. Круг вопросов оказался достаточно широким: проблемы стратегической безопасности и стабильности в мире, региональной безопасности, поиск новых резервов в развитии двусторонних отношений. Контракт бессрочный, так как после первых 20 лет действия каждый последующий пятилетний период автоматически продлевается.

Примечательно, что в новом российско-китайском договоре отмечается, что " дружественные отношения между двумя странами являются межгосударственными отношениями нового типа, построенными на основе невступления в союз.

Иностранные наблюдатели также отмечают, что российско-китайские отношения стали приоритетом во внешней политике Кремля во многом из-за планов расширения НАТО. И переговоры между лидерами Российской Федерации и Китая будут иметь важное значение для укрепления стратегического партнерства между двумя странами.

Отношения России и Китая: тенденции, динамика, перспективы

Основные тенденции мирового развития.

Отношения между Россией и Китаем - двумя великими мировыми державами - находятся под постоянным и непосредственным влиянием основных тенденций развития региональных и глобальных международных отношений.

Еще в середине 1997 года Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) был одним из наиболее политически стабильных и экономически успешных секторов мировой арены. Как пять веков назад далекие страны Востока привлекали пытливых и отважных европейских мореплавателей неисчислимыми богатствами, так и Азиатско-Тихоокеанский регион будоражил расчетливые умы американских и европейских политиков и представителей делового мира. Азиатско-Тихоокеанский регион характеризовался исключительно сильным и динамичным экономическим развитием, относительной политической стабильностью; одновременный рост комплексной мощи таких держав, как Япония, Китай, Южная Корея и тенденции формирования многополярной системы международных отношений. В то же время в регионе набирают обороты интеграционные процессы и сопутствующее им стремление к безопасности. Азиатско-Тихоокеанский регион многим экспертам казался колыбелью грядущей цивилизации. Лидеры азиатских "драконов" и "тигров" подчеркивали, что народы их стран добились впечатляющих успехов на протяжении жизни целого поколения. И действительно, если в 1960 году на экономику этих азиатских стран приходилось примерно 4% всего мирового производства, то через тридцать лет эта доля возросла до 25%. Как предсказывал в июне 1997 года известный американский исследователь восточноазиатских проблем профессор Чалмерс Джонсон, "следует ожидать, что в течение ближайшего десятилетия Азия займет третье место в мировой экономике." Этот эксперт из Университета Сан - Франциско основывал свой прогноз на том, что уровень чистых сбережений в Японии неизменно имел тенденцию превышать 20% ее ВНП, что примерно в 2,5 раза превышало средний уровень других промышленно развитых стран, а средний уровень сбережений в Азии достигал около 30%. Такая норма сбережений, переведенная в уровень инвестиций, означала, по словам Ч. Джонсона, "наклон мировой экономической мощи в сторону Азии". В то же время это означало, что страны с низким уровнем сбережений, такие как США, останутся крупными импортерами капитала из азиатских стран, который будет предоставляться на их условиях, что даст азиатским партнерам рычаги влияния на Соединенные Штаты во многих областях.

Совершенствуя процессы экономической интеграции, Восточная Азия все чаще общалась с представителями Объединенной Европы, США, нефтяными магнатами Ближнего Востока и некоронованными королями транснациональных корпораций. Но самоуспокоенность в благополучии опасна. Это особенно опасно в момент глубочайшего кризиса мировой цивилизации, который в наши дни периодически ставит человечество на грань глобальной катастрофы. Лидеры государств Юго - Восточной Азии- региона, где проживает почти 500 миллионов человек. Они не учли того, что развитие их стран происходит на фоне мирового финансового кризиса, который длится уже более трех десятилетий. Этот кризис вызван глубокими противоречиями между двумя типами экономик - физической и монетаристской. Монетаризм, которому противопоставили формулу: деньги-товар-деньги, тезис: время - деньги, означающий способ делать деньги из денег, производство не товаров, а ценных бумаг (на которых можно спекулировать, если правильно выбрать время), выпустил на мировую арену свирепого вампира-десятки триллионов долларов свободного капитала, который способен обескровить экономику любой страны, не принимающей специальных мер по ее защите (как, например, Китай). Однако даже кризис не остановил рост Азиатско-Тихоокеанской экономики. По данным экспертов Китайской ассоциации международной стратегии, хотя в 1997 году СВА испытала незначительный спад (рост составил 7,7%, в 1996-7, 9%), тем не менее рост был выше мировых показателей. В Юго - Восточной Азии этот рост составил 5,4% (в 1996 г.- 7,2%). В Китае экономический рост составил 9,7%, в Японии-1,9%, в США и Канаде-3,6%. В России масштабный спад прекратился и может начаться рост. По мнению китайских аналитиков, влияние валютного кризиса в Юго-Восточной Азии на экономику стран этого региона носит временный и краткосрочный характер, поэтому в Азиатско-Тихоокеанском регионе в 1998 году экономический рост продолжится. По китайским прогнозам, в СВА она составит около 8% (в Китае-9,9%, в Японии-1,9%, в Южной Корее-6,4%), в Юго - Восточной Азии- 5,2%, в Австралии - 4%, в США и Канаде-2,5%. Рост возможен и в России .

Еще одной особенностью развития ситуации в Восточной Азии, по мнению Чалмерса Джонсона, является то, что "важнейшим фактом в Азиатско-Тихоокеанском регионе после окончания холодной войны является растущее экономическое доминирование Японии и обусловленная им степень интеграции стран этого региона. Средствами интеграции являются торговля, прямые инвестиции, помощь, финансовые услуги, передача технологий и пример Японии как азиатской модели развития. В целом все азиатские страны зависят от Японии в плане кредитов, технологий, инвестиций и иностранной помощи." В то же время американский эксперт отмечает, что государства АТР "по-прежнему зависят от США как от военного противовеса Японии и Китаю, как от потребительского рынка азиатских товаров, а также как от источника высшего образования: несмотря на все более громкие заявления об их цивилизационном отличии от "Запада", азиатская элита по-прежнему отправляет своих многочисленных отпрысков учиться (в том числе в аспирантуру) в американские университеты."

Интересный вывод, к которому в своей работе приходит Ч. Джонсон, он подчеркивает; что " эта зависимость от Японии и от США заметно изменится в ближайшие десять лет. Эти изменения могут происходить в соответствии с тщательно спланированной политикой или быть подобны тектоническим блокам, обрушившимся друг на друга, - другого варианта при рассмотрении перспектив мира и стабильности в регионе и в мире, похоже, не предвидится." Сегодня ситуация динамичного экономического роста в Азиатско-Тихоокеанском регионе взорвана финансовым кризисом, который начался в Юго-Восточной Азии, а затем обрушился на Японию, Китай, Южную Корею и потряс фондовые биржи всех развитых стран мира. Тезис о том, что этот регион более стабилен с точки зрения безопасности, чем другие, также был разрушен - ядерные испытания в Индии и подготовка к ответным мерам в Пакистане создали угрозу более сильную, чем северокорейская ядерная программа, которая волновала несколько лет назад. Это с новой остротой подняло проблемы безопасности на региональном и глобальном уровнях. Бирмингемский саммит восьми ведущих держав, состоявшийся в мае 1998 года, подтвердил это.

Международные отношения как система взаимодействия государств развиваются не в вакууме. Более того, они не могут развиваться в вакууме-будь то вакуум власти, закона или морали. Как только образуется вакуум, он сразу же начинает заполняться. И не всегда адекватно проигрывал.

На рубеже веков и тысячелетий среда, в которой развиваются международные отношения, становится все более сложной.

Парадигма мировой истории изменилась. По экономическому и политическому потенциалу Восток не уступает Западу. Отношения между Востоком и Западом приобрели новый, равноправный характер, о чем свидетельствуют Бангкокские (1996) и Лондонские (1998) встречи лидеров Азиатских и европейских государств.

Все государства принимают программы по вступлению в XXI век. Однако идея о том, что человечество может войти в него без ядерного оружия, построив панъевропейский дом или паназиатский небоскреб, не оправдалась. С распадом СССР было объявлено, что "холодная война" закончилась и произошла "разгрузка" глобальных международных отношений от ее бремени. Но на самом деле бури холодной войны на региональном уровне продолжаются. Удары ее волн до сих пор ощущаются в американском политическом пространстве - Куба, в европейском - Беларусь, в азиатском-Китай и КНДР. Развиваются глобальные кризисы, такие как: - экологический кризис.; - ресурсный; - демографический; - финансовый; - ценностно-нравственный.

Может ли теория устойчивого развития стать доктриной сохранения жизни на Земле в XXI веке? Примут ли его народы и государства, оставшиеся за пределами "золотого миллиарда"? Принесет ли она качественно новые подходы к международным отношениям или встретит судьбу иллюзорного "нового мышления" Горбачева? Мы должны признать, что международные организации, в том числе ООН, неэффективны или совершенно неэффективны в преодолении кризисных ситуаций, в борьбе с организованной преступностью, прежде всего с наркотрафиком, коррупцией, терроризмом. Формирование нового информационного общества пока позволяет не столько изменить условия жизни человечества к лучшему, сколько грозит, изменив характер труда, привести к массовой безработице и новым кризисным явлениям в мировой экономике. Продолжающаяся борьба между "физической" и "монетаристской" моделями экономики приводит к тому, что отдельные государства уже не могут защитить себя от международных финансовых "игроков", разоряющих их национальную экономику ради собственной выгоды.

На международной арене неуклонно укрепляется регионализм: в марте 1997 года была создана Ассоциация регионального сотрудничества 14 стран Индийского океана, в которую вошли Австралия, Индия, Индонезия, Кения, Мадагаскар, Малайзия, Маврикий, Мозамбик, Оман, Сингапур, Южная Африка, Шри-Ланка, Танзания и Йемен. В июле 1997 года на мировом политическом горизонте появился еще один альянс стран - "Исламская восьмерка". Она была сформирована Турцией, Пакистаном, Малайзией, Бангладеш, Египтом, Нигерией, Ираном и Индонезией. Наметилась тенденция к созданию крупных АСЕАН (при принятии в ряды организации Мьянмы и Лаоса), которая по своей территории приближается ко всей Юго-Восточной Азии (4300 кв. км), население достигнет около 500 млн человек, а национальное производство-около 630 млрд. а объем внешней торговли - 600 млрд.

Нетрудно заметить, что эта тенденция развивается как ответ на создание Единой Европы и, в определенной степени, на попытки "Большой восьмерки" управлять мировыми делами по своему усмотрению. В перспективе мы видим создание "Большого Китая" - экономического пространства, включающего КНР, Тайвань и Сингапур и взаимодействующего с китайской диаспорой - "хуацяо". Первый шаг к этому был сделан с возвращением Гонконга в состав КНР. Китай пригласил Ж. Он уже провел встречу на высшем уровне с государствами АСЕАН (9+1) и участвовал в саммите АСЕАН с Японией и Южной Кореей (9+3).

Ситуация с нераспространением ядерного оружия остается нестабильной. Индии удалось довольно легко войти в клуб ядерных держав. Пакистан стремится сделать то же самое и имеет для этого соответствующие возможности. Трудно развиваются экономические и политические процессы на постсоветском пространстве, и особенно в России. В докладе на 8-й Международной научной конференции по Китаю в ИДВ РАН в октябре 1997 г. Американский профессор Джон Гарвер, размышляя о победителях и проигравших в "холодной войне", дал очень точное описание климата в России, в котором в настоящее время разрабатываются ее внешнеполитические концепции. "Начиная в 1990-1991 годах строительство посткоммунистического порядка, - отмечает эксперт из Атланты,-многие россияне надеялись, что новая посткоммунистическая Россия будет принята в западное содружество наций. Многие надеялись на значительную экономическую помощь со стороны Соединенных Штатов. Большинство ожидало, что к России будут относиться как к великой державе и даже как к сверхдержаве. Мало кто тогда подозревал, что требования России о жизненно важных интересах безопасности на западной границе будут проигнорированы победившими державами."

На мой взгляд, наиболее ярким примером такого пренебрежения является продвижение НАТО на Восток. "Когда начался острый экономический спад,- продолжает Дж. Гарвер , - а затем и политический распад, результатом которого стала растущая горечь. Большая часть этой горечи была перенесена на западные державы. Многие россияне чувствовали, что Запад предал и обманул Россию. Западные державы считали Россию, как ее воспринимали многие русские, недостаточно демократической и недостаточно богатой. Жизненно важные интересы России игнорировались. Короче говоря, к ней относились как к побежденной и опороченной силе." Отметим, что ряд действий Запада (например, проведение военных учений на Украине, в Прибалтике и Казахстане с участием американских военных подразделений) только усиливают чувство унижения и стыда в значительной части российского общества, несмотря на подписанное Соглашение Россия-НАТО. Россия продолжает сохранять резко негативное отношение к планам расширения НАТО. Европейская безопасность, особенно в ядерной сфере, теперь подкрепляется обязательствами о взаимном ненацеливании ракет с ядерными боеголовками. Во время визита в Москву (1997) президент Франции Жак Ширак заявил, что французские ядерные силы не нацелены на Россию. Нам кажется, что реальному укреплению безопасности в Европе могло бы послужить не продвижение сил НАТО в Восточную Европу, а создание в этом субрегионе зоны, свободной от ядерного оружия.

С российской стороны примером эмоциональной попытки предложить антинатовскую контрстратегию является выступление председателя комитета Госдумы по геополитике Алексея Митрофанова. "Теперь стало совершенно очевидно,-говорил он в распространенном им в Москве в середине сентября 1997 года докладе, - что Россия изолируется от Европы, что по ее периметру создается карантинный пояс недружественных государств, объединенных системами военных блоков с Соединенными Штатами Америки и их ближайшими союзниками, что наша страна еще больше ослабляется, что развиваются центробежные тенденции и что последующий крах Московский геополитик видит выход из этой ситуации в призыве народов Японии и Германии... отказаться от существующих конституций и создать вместе с Россией ось Берлин-Москва-Токио. Подобные геополитические схемы не нуждаются в комментариях, но важно отметить, что российские политические и научные круги имеют разные, порой диаметрально противоположные взгляды на внешнеполитические вопросы .

Китайские международные эксперты отмечают, что расширение НАТО на Восток оказывает двоякое влияние на ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе: чем больше Россия выступает против этого продвижения и сковывает США в Европе, тем больше она выступает за безопасность Азиатско-Тихоокеанского региона, поскольку ограничивает американскую активность в этом регионе. С другой стороны, расширение НАТО на Восток подталкивает Россию к пересмотру своей политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а после того, как Россия вновь расцветет и укрепится, состояние безопасности в АТР изменится, и поэтому долгосрочные последствия этой ситуации заслуживают пристального внимания. По словам профессора Ю Суя, официального представителя Пекинского центра изучения современного мира, "оказавшись в сложной ситуации расширения НАТО на Восток и пытаясь избавиться от ощущения изоляции и опасности "быть зажатой в клещи движением между Западом и Востоком", Россия стремится укрепить свои политические и военные позиции и активно корректирует собственную политику в Азиатско-Тихоокеанском регионе, улучшая и углубляя отношения со странами Востока и энергично создавая здесь стабильную безопасность. В соответствии с Конституцией основные задачи внешней политики России определяются Президентом Российской Федерации. В своем Послании Федеральному Собранию в 1997 году Президент отметил, что к таким задачам относится создание благоприятных внешних условий для продолжения российских реформ, установление и поддержание равноправных отношений с ведущими державами мира, соответствующих статусу и потенциалу Российской Федерации. "Наша цель, - говорится в послании, - защищать национальные интересы России, не скатываясь в конфронтацию, а укрепляя основы стабильности и сотрудничества в международных отношениях." Российская внешняя политика исходит из того, что в мире не должен доминировать один центр силы, а уже создается многополярная система международных отношений, в которой право должно играть большую роль, чем военная сила. Исходя из этого, Россия предлагает "заключить Договор о ядерной стабильности и безопасности с участием всех ядерных держав и провести Третью мирную конференцию." Если обратиться к проблемам национальной безопасности России, то Азиатско-Тихоокеанский регион, и особенно Северо-Восточная Азия, представляют для нее сферу жизненно важных интересов. Концепция национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 года (1300), гласит: "Россия находится в определенной изоляции от интеграционных процессов, происходящих в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Все это неприемлемо для нее как влиятельной европейско-азиатской державы с национальными интересами в Европе, на Ближнем Востоке, в Центральной и Южной Азии, в Азиатско-Тихоокеанском регионе." Такая тревожная оценка состояния безопасности России в Азиатско-Тихоокеанском регионе и в Азии в целом, на наш взгляд, отражает ряд объективных реалий в сложившейся ситуации. В Концепции подчеркивается, что в национальных интересах России развивать диалог и всестороннее сотрудничество со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, а также с рядом других регионов. В то же время Концепция обращает внимание на то, что среди других угроз национальной безопасности "серьезной угрозой является распространение ядерного и других видов оружия массового уничтожения, технологий его производства и средств доставки, и прежде всего в странах, прилегающих к России или близких к ней регионах".

Российская внешняя политика видит вызовы времени. Она исходит из того, что на международной арене происходит не просто перегруппировка сил, а происходят фундаментальные качественные изменения. Парадигма мировой истории изменилась: вместо межсистемного противостояния возникли противоречия между развитым "центром" и развивающейся "периферией", сгруппированные по линиям Восток-Запад; Север-Юг, осложненные межцивилизационными и конфессиональными противоречиями; Борьба между объективными тенденциями к экономической интеграции и межцивилизационной конвергенции и субъективными сепаратистскими устремлениями становится все более ожесточенной. Одной из форм реагирования на сложившуюся ситуацию является формирование у российской дипломатии отношения к построению новой модели международных отношений. "Новый международный порядок" (НМЛ), создание которого поддерживается подавляющим большинством государств, является новой архитектоникой международных отношений; она действительно развивается в связи с объективными условиями развития отдельных стран. Она характеризует новые исторические условия, в которых человечество будет жить в наступающем столетии. По нашему мнению, НМЛ должна основываться на демократических принципах, принципах Устава ООН и основных принципах международного права. При его создании необходимо в полной мере учитывать ценностные ориентации каждой из цивилизаций. 23 апреля 1997 года в ходе государственного визита Председателя КНР Цзян Цзэминя в Москву Россия и Китай подписали "Совместную декларацию о многополярном мире и формировании Нового международного порядка". Этот документ определил пути развития отношений равноправного и доверительного партнерства между двумя державами, направленных на стратегическое сотрудничество в XXI веке. Московская декларация обязывает стороны в духе партнерства "прилагать усилия для содействия развитию многополярного мира и установлению нового международного порядка."

При этом и Россия, и Китай исходят из того, что в конце XX века, после окончания "холодной войны", произошли глубокие изменения в международных отношениях. Конфронтационная биполярная система исчезла, сменившись позитивной тенденцией построения многополярного мира. Меняются не только отношения между крупными государствами, в том числе между бывшими противниками Холодной войны, но и все большее число стран приходит к общему пониманию того, что необходимы взаимное уважение, равенство и взаимная выгода, а не гегемонизм и силовая политика, диалог и сотрудничество, а не конфронтация и конфликты. Региональные организации экономического сотрудничества играют все более важную роль в построении мирного, стабильного, справедливого и рационального нового международного политического и экономического порядка. Широкое международное сотрудничество становится насущной потребностью эпохи и императивом исторического развития.

Российско-китайская декларация прокладывает реальный путь к гуманизации и демократизации международных отношений. Как и Хартия ООН по правам человека, Московская декларация является своеобразным кодексом прав и обязанностей государств по поведению на международной арене в новых условиях. Жертвы, принесенные человечеством в годы холодной войны, диктуют необходимость взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности, взаимного ненападения, взаимного невмешательства во внутренние дела, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования и других общепризнанных принципов международного права, чтобы окончательно возобладать в межгосударственных отношениях.

Истинная демократия заключается в том, что партнер в международных отношениях должен восприниматься таким, какой он есть, что каждое государство имеет право, исходя из своих конкретных условий, самостоятельно и независимо выбирать путь развития без вмешательства со стороны других государств. В то же время различия в социальной структуре, идеологиях и системах ценностей не должны становиться препятствием для развития нормальных межгосударственных отношений.

Особое значение имеет содержащееся в Декларации положение о том, что все страны, большие или малые, богатые или бедные, являются равноправными членами международного сообщества. Ни одна страна не должна стремиться к гегемонии, проводить политику с позиции силы и монополизировать международные дела. Важно также, что в Декларации подчеркивается роль широкого круга развивающихся стран и Движения неприсоединения как важной силы, способствующей формированию многополярного мира и установлению нового международного порядка. Растет взаимодействие развивающихся стран, возрастает их роль в международной политике, увеличивается их доля в мировой экономике. "Подъем развивающихся стран, - говорили лидеры России и Китая, - дает мощный импульс историческому процессу установления нового международного порядка. В будущем новом международном порядке эти страны должны по праву занять свое законное место, участвовать в международных делах на равных основаниях и без какой-либо дискриминации."

Новый международный порядок не должен навязываться силой. И вообще, чтобы утвердить новую, всеобъемлющую концепцию безопасности, необходимо покончить с менталитетом "холодной войны", с реминисценциями блоковой политики. "Необходимо, - подчеркивается в Декларации, - разрешать разногласия и споры между странами мирными средствами, не применять силу и не угрожать ее применением, содействовать взаимопониманию и доверию посредством диалога и консультаций, стремиться к миру и безопасности посредством двусторонней и многосторонней координации и сотрудничества."

Примечательно, что при подписании Декларации Россия и Китай были единодушны в том, что "необходимо усилить роль ООН и ее Совета Безопасности", положительно оценили усилия ООН по поддержанию мира и безопасности во всем мире, особо подчеркнули, что "место и роль ООН в мире как наиболее универсальной и авторитетной организации, состоящей из суверенных государств, не может быть заменена никакой другой международной организацией", и выразили уверенность, что "ООН сыграет важную роль в установлении и поддержании нового международного порядка". Задача обновления характера международных отношений становится все более и более острой для народов всех стран. В Московской декларации Россия и Китай "призывают все страны к активному диалогу по построению мирного, стабильного, справедливого и рационального нового международного порядка и готовы совместно обсуждать любые конструктивные предложения, выдвигаемые в этой связи."

Опыт прошлого на службе настоящего

Рассматривая возможные сценарии развития российско-китайских отношений на рубеже XXI века и в долгосрочной перспективе, многие международные эксперты видят не только вероятность укрепления стратегического партнерства России и Китая, но даже в некоторых случаях неизбежность его перерастания в союзнические отношения. В то же время есть и другие политологи, которые говорят о "китайской угрозе" и очень высокой вероятности столкновения двух держав в наступающем столетии. Существует определенная диалектика в существовании двух таких противоречивых подходов, заключающаяся, в частности, в том, что, учитывая меняющуюся ситуацию как в России, так и в Китае, никто не может с достаточной уверенностью исключить развитие ни одного из двух упомянутых крайних вариантов.

Но если вы избегаете крайностей, вы должны помнить китайскую мудрость, которая гласит, что зеркало, в котором вы можете видеть будущее, чаще всего является историей. Российско-китайские отношения насчитывают почти четыреста лет. За этот довольно длительный исторический период изменилось несколько моделей отношений между двумя государствами. Первая модель охватывает период с начала XVII века до середины XIX века. Типологически ее можно классифицировать как смешанную модель, когда сходство социально-экономических систем, цивилизационные различия оказывали существенное влияние на характер отношений. Поэтому один из партнеров считал себя сюзереном (Китай), а другой стремился избежать положения вассала (Россия). В этот период между двумя странами происходили многочисленные конфликты интересов и обострение отношений между ними. Но стремление к добрососедству было главным императивом и обеспечивало возможность дипломатического урегулирования всех спорных вопросов.

Вторая модель - модель равносторонних отношений между двумя империями-приходится на вторую половину XIX века и распространяется до 1917 года. Это период упадка феодализма в обеих странах, становления капиталистических отношений, эпоха распада Цинской и Российской империй, реформ и революций, политического и экономического кризиса как в России, так и в Китае, превращения Китая в полуколонию западных держав. Хотя Россия находится на стороне Запада, обе страны стремятся к равносторонним отношениям. В этот период между ними было заключено наибольшее количество договоров и других международно-правовых актов.

Третья модель (1917-1949) - модель сосуществования двух различных государств в экстремальных условиях - охватывает период революционных преобразований в России и активного революционного процесса в Китае, гражданских войн и Второй мировой войны, период, когда оба государства развивались, сопротивляясь активному вмешательству извне. Советская Россия последовательно поддерживала борьбу китайского народа за объединение и независимость страны. Четвертая модель (1949-1960) - победа революции и создание Китайской Народной Республики привели в движение модель дружественного, союзнического взаимодействия двух односистемных государств. Период активного экономического и культурного сотрудничества двух народов, их партнерства в урегулировании международных конфликтов и локальных вооруженных противостояний, вызванных холодной войной. Пятая модель (1960-1991)-это модель конфронтационных отношений двух односистемных государств в условиях "холодной войны". Период, характеризующийся ожесточенным идейно-политическим противостоянием, в том числе вооруженными столкновениями, и постепенной нормализацией отношений в результате перехода к реформам в СССР и Китае.

Шестая модель (1991-настоящее время)-это модель добрососедских отношений между двумя странами переходного периода. Его формирование связано с распадом СССР и созданием СНГ. Преемник СССР - Российская Федерация - характеризуется стремлением к взаимовыгодному сотрудничеству с Китаем. Оба государства продемонстрировали политическую волю к преобразованию конструктивных партнерских отношений в стратегические партнерства в XXI веке.

В целом опыт отношений России и Китая, накопленный почти за четыре столетия, является бесценным достоянием двух народов. В этом опыте положительный заряд намного больше, чем отрицательные моменты. Китайское выражение "сань ци кай" - "отделить три от семи" - вполне применимо к измерению опыта истории российско-китайских отношений: 70% положительного содержания должно быть отделено от 30% отрицательных явлений. К негативным явлениям можно отнести слова Дэн Сяопина: "закрывать прошлое - смотреть в будущее." Смотреть в будущее, в XXI век-значит передавать все положительное следующим поколениям.

На пути к стратегическому партнерству

Визит Президента России в Китай 10-11 ноября 1997 года вызвал огромное количество публикаций в прессе и откликов в электронных СМИ. Этот визит, казалось, увенчал активную "дипломатию первых лиц" России, Китая, Японии и США, выразившуюся в их официальных и неофициальных встречах осенью прошлого года. Председатель Китайской Ассоциации международной стратегии проф. Сюн Гуанкай, выступая на ежегодном собрании Ассоциации 27 декабря 1997 года, охарактеризовал эту дипломатическую деятельность как движение к многополярному миру. Он подсчитал, что в 1997 году было проведено более 30 мероприятий с участием лидеров США, России, Японии, Франции, Великобритании, Германии и Китая. Например, председатель Кнр Цзян Цзэминь, в частности, принял участие в конференциях ОПЕК по Юго-Восточной АЗИИ и конференциях "9+1" и "9+3", а также в 4 двусторонних встречах .

Визит российского президента в Китай в ноябре 1997 года стал пятой двусторонней встречей Бориса Ельцина и Цзян Цзэминя. В ходе предыдущих встреч стороны выработали формулу, характеризующую нынешние отношения России и Китая как конструктивное партнерство, направленное на стратегическое сотрудничество двух держав в XXI веке. Стратегическое сотрудничество означает координацию стратегических курсов на международной арене в связи с общностью каких-либо задач и целей двух государств. Разработка внешнеполитической стратегии, т. е. система долгосрочных активных мер по достижению этих целей не является разовым актом. В отличие от конкретной внешней политики, стратегическое направление рассчитано не только на реальную ситуацию, но и на вероятную гипотетическую. Предмет стратегии более вариативен, чем политические интересы, поэтому разработка стратегии-это непрерывный процесс. Стратегия должна отвечать интересам правящих национальных элит, тогда она становится жизнеспособной.

Итак, общеполитические требования к стратегии сводятся в нашем случае, прежде всего, к обеспечению группы базовых национальных интересов - интересов существования, в которых интересы сосуществования являются неотъемлемой частью.

На данном этапе, на наш взгляд, "рассредоточенная стратегия" в Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом и в его субрегионах была бы оптимальной для России. Это стратегия максимально широкого присутствия во всех частях Азиатско-Тихоокеанского региона с минимальными затратами средств и усилий. Эта стратегия призвана обеспечить, чтобы при сохранении связей с великими державами на первый план выходило развитие отношений с малыми и средними государствами.

Эта стратегия позволяет диверсифицировать политические и экономические связи, но, что более важно, максимально учитывает новую ситуацию в регионе и основные тенденции его развития. Как уже отмечалось, после окончания холодной войны именно малые и средние государства региона вышли из бывших американских и советских "зонтиков безопасности" и стали проводить более самостоятельную и независимую политику. Именно их голоса уже слышны и будут все чаще звучать на региональных форумах по вопросам безопасности и экономической интеграции. Вступив в такие региональные организации, как АТЭС (АРЕС), Россия заинтересована в поддержке своих позиций достаточным большинством участников. Наконец, стратегии малых и средних государств, так сказать, в меньшей степени противостоят стратегии России, чем стратегии других великих держав региона. Идти по пути наименьшего сопротивления в этом случае было бы выгодно России. Кстати, встречи на высшем уровне "9+1" показывают, что Китай не пренебрегает такой стратегией.

Между тем приходится признать, что в конце ХХ века в процессе принятия политических решений по азиатским проблемам на Западе вместо разумной основы все чаще появляется воля. Stet pro ratione voluntas (пусть моя воля будет аргументом) - этот римский постулат теперь переводится просто: "Я убежден." Не в виртуальном же мире Курицын от политики реализует свою стратегию - "что моя нога не хочет". От залива до проливов Неверности и Гоэмаи. Что ж, не случайно великий драматург назвал свою драму "Грех и несчастье ни на ком не живут".

В то же время Восток продолжает использовать старые методы и ковать новые стратегические мечи. Хотелось бы знать, куда может быть направлена их точка зрения, особенно с учетом того, что сегодня изучение принципов построения китайских стратегических планов стало более оживленным. В декабре 1997 года Н. И. Чуев защитил интересную диссертацию "История становления военно-теоретической мысли в Древнем Китае". Базирующийся в Вашингтоне Китайский стратегический институт начал издавать специальный журнал "Китайское стратегическое обозрение" (шесть выпусков в год).

Профессор Харро фон Зангер сообщил мне, что работает над вторым томом "Стратагемы". Заметным явлением в разработке ключевых проблем формирования стратегического мышления в Китае стало издание монографии "Культурный реализм" американского синолога Аластера Иэна Джонстона. Данная книга посвящена проблеме влияния стратегических идей на поведение государства на международной арене. Для применения теории в качестве специфической области выбран Китай эпохи Мин.

В основе концепции А. И. Джонстона лежит положение о "Большой стратегии" - стратегии превентивных ударов по потенциальным противникам, которая была успешно реализована минскими правителями. Прежде всего это касалось северных границ империи и относилось к монголам.

Анализируя военно-политические аспекты внешнеполитических отношений империи Мин, автор приходит к выводу, что они основывались на постоянной готовности к войне (парадигма парабеллума). А. И. Джонстон справедливо рассматривает стратегическую мысль Китая как нечто целостное на протяжении многих веков, хотя, конечно, она подвергалась эволюции и обогащалась из поколения в поколение.

На пороге нового тысячелетия Китай переживает переходный период не только от социалистической экономики к рыночной, но и от статуса региональной державы к положению мировой сверхдержавы. Реализация стратегии превращения Китая в сверхдержаву во многом будет зависеть от внутреннего развития Китая. Но уже сейчас ясно, что стратегия выхода России из кризиса, превращения ее в активного и полноценного партнера государств АТР или любого из субрегионов, может столкнуться со стратегией Китая. Борьба за иностранные инвестиции, рынок труда, конкуренция на рынке экспортных и импортных товаров - вот далеко не полный перечень тех сфер, в которых противоречия между двумя государствами и их стратегиями могут обостриться. И это при том, что обе страны на данном этапе заинтересованы в укреплении связей с США и Японией. Именно стремление избежать столкновения стратегических курсов, направить их по пути параллельного и совместимого развития вызвало серию встреч лидеров заинтересованных держав осенью 1997 года. Р. Хасимото посетил Китай, затем провел встречу с Б. Н. Ельциным в Красноярске.  Почти одновременно Цзян Цзэминь отправился в Вашингтон, положив конец 12-летнему перерыву между китайско-американскими официальными встречами на высшем уровне. Однако следует помнить, что в рамках такой региональной организации, как АТЭС (АРЕС), Цзян Цзэминь и Б. Клинтон имели возможность регулярно и очень эффективно общаться лицом к лицу, начиная с 1993 года. Тем не менее Россия значительно обогнала США в контактах с Китаем.

Российско-китайские торгово-экономические отношения

Интересно, что во многом структура российско-тайваньской торговли совпадает со структурой российско-китайской торговли(экспорт металлургической продукции, удобрений и некоторых видов сырья и импорт потребительских товаров со значительным положительным сальдо российской стороны). Однако Россия уделяет очень мало внимания экономическим отношениям с Тайванем и даже не имеет специальных подразделений в структуре государственных органов, которые имеются для организации торгово - экономических отношений с большинством стран. В то же время маловероятно, что в ближайшее время Россия станет приоритетным рынком для тайваньского бизнеса, хотя потенциал для сотрудничества достаточно велик.

В то же время Россия и материковый Китай стремятся к расширению экономического сотрудничества. Следует отметить, что развитие экономических связей между Россией и Китаем отстает от темпов углубления их политического сотрудничества. Если во внешнеполитической сфере наблюдается постоянное движение вверх, то торгово-экономические отношения в тот же период характеризовались непоследовательностью и даже хаотичностью. Рекордный уровень двусторонней торговли был достигнут в 1993 году - 7,6 миллиарда долларов, но затем произошло резкое падение. Только в 1996 году. Товарооборот вновь достиг 7-миллиардной отметки.

Эти колебания привели некоторых экспертов к тому, что торгово-экономические связи между Россией и Китаем вторичны по отношению к политическим связям. С этой точки зрения усилия правительств двух стран рассматриваются как административная кампания, продиктованная политической мотивацией (создание экономической базы для стабильного развития двусторонних политических отношений), а не реальной заинтересованностью компаний двух стран в рынках друг друга. В этом отличие, например, от отношений Китая с США или Японией, где именно экономический интерес позволяет смягчить политические противоречия.

На первый взгляд все выглядит так. Президенты Ельцин и Цзян Цзэминь дали поручения увеличить двусторонний товарооборот до 20 миллиардов долларов, и государственные власти двух стран ломают голову над решением этой проблемы. (Парадоксально, но это происходит в странах с рыночной экономикой, каковыми сейчас себя считают Россия и Китай.) Двойной визит в Китай летом 1997 года вице-премьера Немцова и премьер-министра Черномырдина также направлен на решение экономических вопросов и подписание пакета экономических соглашений.

Однако в реальности происходят серьезные изменения в сфере экономических отношений. В 1992-1994 годах двустороннее торгово-экономическое сотрудничество во многом определялось деятельностью небольших компаний, челноков и трансграничных обменов.

Особенностью их деятельности были краткосрочные интересы, стремление воспользоваться кризисным состоянием российской экономики. Именно снижение активности мелких компаний в первую очередь стало причиной падения товарооборота между двумя странами в 1994 году.

Сегодня на передний план экономических отношений вышли крупные компании с высокой долей государственной собственности или при поддержке государства. В результате в России появились значительные лоббистские группы, подталкивающие правительство к принятию мер по созданию более благоприятных условий для торгово - экономического сотрудничества. Российские поставщики энергетического оборудования, энергоресурсов и вооружения сделали самые серьезные ставки на Китай. В настоящее время развитие китайского рынка для этих групп российского бизнеса является не только средством зарабатывания денег, но и формой выживания.

Это области с высоким уровнем государственного регулирования. Вышеупомянутые группы просто нуждаются в поддержке российского правительства. Поэтому повышение активности государственных органов в сфере российско-китайских экономических отношений по-прежнему не является бюрократической кампанией, инициированной высшим руководством с целью укрепления политического сотрудничества, а отражает реальный рост заинтересованности крупного российского бизнеса в расширении экономических связей с Китаем.

В 1996 году Китай занимал пятое место среди внешнеторговых партнеров России после Украины, Германии, США и Белоруссии. На долю Китая приходилось 4,5% внешнеторгового оборота России. Для Китая Россия является восьмым торговым партнером в мире. Объем двусторонней торговли составил $ 6,84 млрд, что превысило уровень предыдущего года на 25%. При этом российский экспорт увеличился на 35,6% до $ 5,15 млрд, а импорт-на 1,6% до $ 1,69 млрд.

Российский экспорт в Китай включает авиацию, автомобили, сельскохозяйственную технику, горнодобывающее и нефтеперерабатывающее оборудование, текстильное оборудование, химическую продукцию, строительные материалы, стальной прокат, древесину, цемент, стекло и др. Основными статьями российского экспорта в Китай остаются удобрения и черные металлы-на них приходится более 50% от общего объема российских поставок. Российский экспорт машин и оборудования в Китай в 1996 году составил 930 миллионов долларов. По оценкам, поставки российского комплектного оборудования в период 1996-2005 годов могут составить более 4,5 млрд. долл. Китай поставляет России в основном товары народного потребления, продовольствие и рабочую силу. В 1996 году импорт продовольствия составил $ 427 млн, а ТНП - $ 893 млн.

Возможен ли объявленный трехкратный рост товарооборота в ближайшие четыре года? Судя по всему, Россия способна значительно увеличить свой экспорт в Китай. Однако в 1997 году надежды на участие российского консорциума в строительстве крупнейшего энергетического объекта КНР - гидроэлектростанции Сань Ся (Три ущелья), первые поставки которой могут обойтись примерно в 1 миллиард долларов, оказались напрасными. Поставки двух реакторов ВВЭР-1000 для атомной электростанции в провинции Ляонин, строительство которой должно начаться в сентябре этого года, могут принести до 5 миллиардов долларов.

Россия и Китай договорились о сотрудничестве в строительстве нефте-и газопроводов из Сибири к тихоокеанскому побережью Китая через Монголию. Запасы нефти на Восточно - сибирских месторождениях оцениваются более чем в 1,5 миллиарда тонн. Ожидается, что нефтепровод будет введен в эксплуатацию в 2005 году, а газопровод - к середине 2003 года.

В ходе визита правительственной делегации в июне 1997 года в Китай было подписано соглашение между Министерством энергетики и Китайской нефтяной корпорацией о реализации проектов разработки Ковыткинского месторождения (Иркутская область) через территорию Монголии и Китая до побережья Желтого моря. Пропускная способность этого газопровода составляет до 30 миллиардов кубометров газа в год. Стоимость проекта-5-7 миллиардов долларов. Запасы Ковыткинского месторождения составляют около 1 трлн. тонн газа и конденсата . Начальная стадия разработки месторождения оценивается экспертами в 750 миллионов долларов. В начале 1997 г. в разработку уже было вложено 480 млн долл.

Известно, что активно развивается военно-техническое сотрудничество между двумя странами, которое может достигать 2,5-3,0 миллиарда долларов в год. В этой связи обоснована озабоченность ряда экспертов тем, что в российско-китайском товарообороте все большее место занимают поставки военной техники и экономические связи можно свести только к торговле оружием. В то же время очевидно, что российские поставщики вооружений расширяют объемы и номенклатуру поставок в Китай не из-за каких-то политических целей, таких как сохранение российско-китайского военно-политического альянса. Причем делается это вопреки мнению определенных военных кругов, что нашло отражение в известной речи бывшего министра обороны И. Родионова, назвавшего Китай потенциальным врагом. Созданный в советское время гигантский военно-промышленный комплекс потерял прежние заказы, потому что сегодня у России нет ни возможности, ни необходимости поддерживать такие огромные объемы военного производства. Поэтому стремление Китая повысить свою региональную роль за счет модернизации армии было манной небесной для военной промышленности.

В целом рост российского экспорта может идти в этих направлениях (хотя провал тендера на "Сань Ся" показывает сложность этой задачи), что по существу возвращает к советским временам в этой области. Внешняя торговля на китайском направлении вновь становится контролируемой государством, а условия экономической деятельности в обеих странах пока не позволяют рассчитывать на то, что малые и средние предприниматели будут наращивать свою активность. Характерно, что китайская сторона предлагает вернуться к старой практике оформления поставок межправительственными соглашениями.

В то же время рассчитывать на формирование диверсифицированной структуры товарооборота не стоит. Российский ассортимент поставок будет несколько расширен, в то время как Китай по-прежнему будет в основном экспортером потребительских товаров и продуктов питания. И здесь кроется еще одна проблема: российский рынок достаточно насыщен товарами народного потребления, и увеличение китайских поставок вряд ли возможно. В результате отрицательное сальдо торгового баланса Китая с Россией в последние годы растет, и решить эту проблему можно только путем изменения качественной структуры китайских поставок. Одним из путей решения проблемы может стать организация совместных предприятий в КНР и допуск расчетов в национальных валютах.

В целом очевидно, что трехкратное увеличение товарооборота (если оно произойдет) пока не сможет принести нового качества экономическим отношениям России и Китая. Здесь нужна не очередная "комиссия на 20 миллиардов", а огромные усилия по созданию нормальных условий для предпринимателей в обеих странах, где, хотя и идут рыночные реформы, они все еще далеки от климата безопасного предпринимательства.

Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что Россия не имеет четкой концепции политического курса в отношении воссоединения Китая, фактически она пытается игнорировать Тайваньскую проблему, которая чревата серьезными региональными конфликтами. Однако политические и экономические ставки России, поставленной перед выбором "либо то, либо другое", делаются на материке. Тем не менее Россия могла бы, соблюдая свои обязательства перед КНР, добиться развития взаимовыгодных отношений с Тайванем. Это также было бы выгодно в долгосрочной перспективе, учитывая роль в китайской экономике, которую Тайвань постепенно приобретает, особенно после возвращения Гонконга в Китай.

Проект нефтепровода Россия-Китай в настоящее время является крупнейшим китайско-российским проектом, и его реализация имеет большое значение для содействия развитию стратегического партнерства и сотрудничества между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. Об этом заявил в интервью ИТАР-ТАСС президент Китайской нефтегазовой корпорации /CNPC/ Ма Фукай.

Планируется, что магистраль пройдет от Ангарска в Иркутской области до Дацина через пограничный пункт Маньчжурии. "По сравнению с другими проектами этот проект более эффективен и имеет очевидные преимущества от инвестиций", - сказал МА Фузи. Он подчеркнул, что Китай "имеет огромный потребительский рынок для нефти."
"После ввода в эксплуатацию трубопровода в 2005 году наши страны смогут осуществлять торговые операции с 20 млн тонн сырой нефти ежегодно, а после 2010 года эта цифра может достичь 30 млн тонн. Таким образом, Россия будет обеспечена стабильным рынком сбыта, а Китай-стабильным источником нефти", - заключил президент CNPC.

Демографические диспропорции

Еще одной проблемой региональных отношений между российским Дальним Востоком и Китаем является демографическое неравенство в пользу Китая . В XXI веке рабочая сила станет важнейшим дефицитом всей российской национальной экономики и особенно экономики Дальнего Востока. Китай является единственным естественным источником поддержания стабильного демографического баланса в регионе. По мнению российского демографа Жанны Зайончковской, к середине XXI века число китайцев, проживающих в России, увеличится с семи до десяти миллионов, и таким образом китайцы могут стать второй по величине нацией в России.

По прогнозам ООН, к 2050 году население России сократится более чем на 17 миллионов человек и сократится до 130 миллионов .3 Надежды на то, что государства СНГ могли бы стать стабильным источником роста населения России, до сих пор не имеют реальной основы. Переселение людей требует политической воли и, что более важно, огромных инвестиций. В настоящее время нет никаких признаков того, что будут приняты соответствующие политические решения или увеличены инвестиции в приток населения на территорию Российского Дальнего Востока. Москва совместно с администрацией области и местными органами власти должна проводить миграционную и демографическую политику, обеспечивающую стабильность человеческих ресурсов региона и их рост.

Прежде всего, это может быть достигнуто путем предоставления особых экономических льгот новым иммигрантам из других регионов России. В то же время необходимо заложить в законодательную базу неизбежный поток китайской миграции на территорию российского Дальнего Востока. Для российского Дальнего Востока угроза китайской демографической экспансии-реальность. Однако, как угроза, она также является неизбежной необходимостью для России. Поэтому в своих отношениях с Китаем Россия должна думать не о том, как предотвратить эту угрозу, а о том, как организовать, управлять и извлекать выгоду из миграционного процесса в интересах российского Дальнего Востока и сосуществования с Китаем.

Заключение

Рассматривая возможные сценарии развития российско-китайских отношений на рубеже XXI века и в более отдаленной перспективе, многие международные эксперты видят не только вероятность укрепления стратегического партнерства России и Китая , но даже, в некоторых случаях, неизбежность его перерастания в союзнические отношения. В то же время есть и другие политологи, которые говорят о "китайской угрозе" и очень высокой вероятности столкновения двух держав в наступающем столетии. Нельзя исключать развития любого из двух упомянутых крайних вариантов.

Смена правительств в Китае и России в 1998 году, напряженная социально-политическая и экономическая ситуация в России, нестабильная обстановка на Северном Кавказе и в Таджикистане, постоянные забастовки и антиправительственные выступления шахтеров Кузбасса и Дальнего Востока, стихийные бедствия в отдельных районах России-все это зависит от поступательного развития российско-китайских отношений.

Есть основания предполагать, что в связи с затянувшимся кризисом в России могут произойти определенные коррективы в политике Китайской Народной Республики в сторону ее прохладного и даже жесткого отношения к нашей стране, во всяком случае, перевода этих отношений на сдержанную, официальную и прагматичную основу.

Сегодня очевидно, что медовый месяц российско-китайских отношений закончился.

В этих условиях особое значение приобретают такие факторы, как твердое соблюдение договоренностей, достигнутых на различных уровнях

Главной и первостепенной задачей российской стороны в отношениях с Китаем является наполнение конкретным содержанием и практическими вопросами принятого правительствами обеих стран курса на равноправное и доверительное партнерство, направленное на стратегическое сотрудничество в XXI веке. Для этого необходимо проявить не только желание, но и сильную волю, последовательно и настойчиво добиваться выполнения принятых решений.

В плане двусторонних отношений российская сторона придает первостепенное и решающее значение сложившейся системе регулярных ежегодных встреч Президента России и Председателя КHP, глав правительств двух стран. В ходе этих встреч принимаются принципиальные решения, определяющие основные направления развития двусторонних отношений. Необходимо укреплять и совершенствовать эту полезную для обеих стран систему регулярных саммитов, наполняя каждую из них конкретным содержанием и не давая им со временем обесцениваться и становиться формальными. Это залог добрососедских и деловых отношений, их дальнейшего укрепления и развития.

Список литературы

1. Бобина М. Стратегические альянсы в мировой экономике / / Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 11.
2. Внуков К. В. Русские и китайцы братья навеки? // Международная жизнь. 2006. № 1-2.
3. Гончарук Н. Экономика Инь-Ян.
4. Дин Чжуцзюнь, Ковалев М. М. Путь к рыночной экономике (китайская модель реформ). - Минск: БГУ, 2005. - 383 с.
5. Интервью директора Первого департамента Азии МИД России К. В. Внукова о проблемах российско-китайских отношений // Итоги. 2007. № 3 (12).
6. Ковалев М. М., Дин Ружун Китайские экономические реформы: опыт, возможности применения в Беларуси. - Минск: БГУ, 2002. - 227 с.
7. Коллонтай В. О неолиберальной модели глобализации / / Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 1-2.
8. Мировая экономика. Экономика зарубежных стран: Учебник / Под ред. д-ра экон.наук. наук, проф. В. П. Колесов и др. Экон. канд. пед. наук, проф. М. Н. Осмова. - М.: Флинта: Московский психолого - социальный институт, 2000. - 480 с.
9. Официальный сайт Всемирного банка. 
10. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики. 
11. Перегудов О. П. Неолиберальная глобализация: есть ли альтернатива? / / Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 4.
12. Подберезкин А. И., Коровников А. В. Россия и мир в период глобализации: В поисках концепции долгосрочного развития. - М.: "Финансовый контроль", 2003.
13. Российско-китайское стратегическое партнерство. 
14. М. В. Глобализация мировых финансовых рынков и регулирование международных расчетов // внешнеторговый вестник. 2002. № 12.