Реферат на тему: Театр ситуаций Сартра как формы ангажированного искусства

Содержание:

Введение

Экзистенциализм как философское учение оформился во время мировых войн в начале прошлого века. Для поколения интеллигенции, пережившего Первую мировую войну, обманчивую стабилизацию 1920-х и 1930-х годов, приход фашизма, нацистскую оккупацию, эта философия вызвала интерес, прежде всего потому, что обратилась к проблеме критического кризиса. ситуации, в которых пытались рассмотреть человека в его муках, в жестоких исторических испытаниях. Экзистенциализм обращается к проблеме человеческого существования в мире, к таким явлениям жизненного ряда, как вера, надежда, боль, страдание, забота, тревога, любовь, страсть и т. д.   Задача - описать и проанализировать экзистенциальные структуры повседневного опыта человека в его полноте, конкретности, уникальности и изменчивости. Экзистенциализм исследует сознание на дорефлексивном уровне, в процессе прямого наивного контакта человека с миром, переживая его оставление в мире здесь и сейчас. Итак, размышляя о сущности человека, Камю пишет: Если я попытаюсь понять это Я, в чем я так уверен, если я попытаюсь определить и понять его во всей полноте, то это Я расплывается в моих руках. и течет между моими пальцами, как вода. Для себя мне суждено всегда оставаться чужим. Эти слова прекрасно выражают актуальность этого произведения - человек в процессе своего интеллектуального развития находится в процессе непрерывного поиска самого себя.

Отказ от акцента на научное знание и стремление прислушаться к подвижному менталитету и ситуационно-историческим переживаниям человека современной эпохи делают экзистенциализм интересным объектом изучения, а цель данной работы я вижу в исследовании экзистенциализма. как философское учение гуманистической направленности.

Экзистенциализм как философское направление

Экзистенциализм, или философия существования, - одно из крупнейших направлений философии ХХ века. Возникает накануне Первой мировой войны в России (Шестов, Бердяев), после нее в Германии (Хайдеггер, Ясперс) и во время Второй мировой войны во Франции (Марсель, Сартр, Камю). После войны экзистенциализм широко распространился в других странах, в том числе в США. В 50-60-е годы он стал одним из самых влиятельных и продуктивных культурных факторов эпохи, определил интеллектуальные поиски широких слоев интеллигенции, оказал сильное влияние на литературу и искусство. Различают религиозный экзистенциализм (Шестов, Бердяев, Ясперс, Марсель) и атеистический (Хайдеггер, Сартр, Камю). Паскаль, Кьеркегор, Достоевский, Ницше считаются предшественниками экзистенциализма. Феноменология Гуссерля также оказала большое влияние на экзистенциализм.         

Беспредметная интерпретация сознания, существования, я человека позволяет экзистенциалистам заострить свой тезис об уникальности человека, представить его единственным субъектом в мире предметов. Только он способен мыслить, переживать, воспринимать и интерпретировать мир. Только он может все судить. Судить о нем по его источнику невозможно. 

Следовательно, наука о человеке как таковая невозможна, хотя существует ряд специальных теоретических дисциплин, изучающих человека как свой предмет. Фиксировать человека как субъект, сделать его объектом анализа и концептуального выражения просто невозможно. Только внешний по отношению к человеку мир может обладать определенными, объективными характеристиками именно потому, что он представлен в противоположность человеку как субъекту.      

Человек всегда находится перед собой, как пишет Сартр: бытие, сознание всегда не то, что оно есть, но то, чем оно не является, оно обречено быть вне себя, и именно это содержит. подлинная (экзистенциальная) сущность.

В частности, существование или превосходство означает, что человек не ограничен тем, чем он является на самом деле, существованием, настоящим или тем, чем он стал в прошлом; он не то, что он реализовал в своих действиях, творениях и личном облике. Это, прежде всего, его возможности, неисчерпаемые, неограниченные и не реализованные до конца. Он определяется будущим (своими проектами, планами и стремлениями), а не прошлым; через обязательства, а не через их реальность. Из этого онтологического стремления бытия - сознание вовне, и, по мнению экзистенциалистов, должно возникнуть как способ человеческого существования.     

Существование, согласно Ясперсу, - это не то, о чем можно сказать есть, а то, что должно быть, становление и стремление выйти за пределы своих границ. Человек лишен как внешних обусловливающих его предпосылок, так и присущей ему природы. Следовательно, он не имеет никакой раз и навсегда определенной определенности, он не имеет никакой сущности. Сущность человека - это ничто, в отличие от конкретной содержательной детерминированности всего остального мира вещей. Как конкретное существо он не сущность, а существование. Философия, если она пытается определить, что такое человек, должна искать в нем не что-то данное, равное себе в его многообразных проявлениях, потенциально встроенное в него, что затем актуализируется в действии, движении и состоянии. Напротив, эти преходящие состояния и переходы в другое, находясь в ситуации и вечном обновлении, устремлении и становлении, одним словом, самим жизненным процессом в его пульсации и тревоге, все это определение человека, он сам как существование. Хайдеггер использует термин Dasein (здесь бытие) для обозначения способа бытия человеком в мире.        

Экзистенциализм подчеркивает драматизм и трагедию человеческой жизни, невыполнимость идей и проектов, оторванность смысла жизни от социально-исторических процессов, вечный разлад человека с самим собой по поводу поиска своей аутентичности, отсутствие внешние ориентиры в моральном выборе и т. д. Человек - вечное становление, не имеющее конечной цели и объективного результата. Его драма и безысходность приобретают смысл истинно человеческой судьбы и призвания. Трагедия, поражения, падения и противостояние самому себе - это не жизненный путь человека к чему-либо, не испытание и искупление на пути к спасению, не цена истории, которую человек платит за достижение собственных целей, а единственный, исчерпывающий смысл человеческого существования, если хотите, его цель.    

Так совершается окончательный разрыв с традиционной рационалистической интерпретацией человеческого самоопределения, с пониманием его выбора и решения как разумного действия. По этой общепризнанной ранее схеме человек сначала понимает себе, что он из себя представляет (по своей сущности, понятию человека, в идеале, кем он должен стать, или по его индивидуальному характеру и естественным интересам), а затем, исходя из это понимание и самосознание решает, что он должен хотеть, предпочитать и делать. Любая такая причина, рассмотрение, признание необходимого или обязательного, с точки зрения экзистенциалистов, уже является результатом более оригинального, даже до того совершенного выбора, изначального импульса, предпочтения.  

Когда человек что-то решает, то его доводы, аргументы за и против, осознание их мотивов, выделение существенных обстоятельств и т. д. Лишь внешне рационализируют спонтанный акт выбора. Таким образом, экзистенциально интерпретируемая свобода является полной противоположностью классически интерпретируемой свободы разума, осведомленной деятельности, основанной на самосознании или с пониманием объективных обстоятельств.  

Это также повлияло на экзистенциалистскую интерпретацию морального выбора. Традиционно это понималось как выбор между добром и злом, как решение альтернативы, которая возникает перед человеком, когда он либо выполняет требуемое от него действие, либо выбирает единственно правильный принцип, либо отклоняется от требований морали, попадает в ошибка, в которой он будет виноват. В экзистенциализме сами концепции добра и зла оказываются только функцией сделанного выбора, его последствий: что бы человек ни выбирал, это хорошо для него.  

Существование как внешнее движение не имеет цели, но имеет значение как таковое. Любое данное состояние преодолевается не потому, что оно не соответствует истинной цели человека, а просто потому, что оно определено (независимо от того, в каком качестве). И обязательство определяется не через идеальное состояние, которое должно быть достигнуто, а через отрицание какого-либо конкретного и статичного состояния. То, что превосходит человека, заставляет его оставаться снаружи и постоянно оставлять позади свою сущность, - это не какой-то положительный принцип. Это ничто, чистая негативность, недостаточность как онтологические характеристики человеческой реальности. Из-за своей изначальной тревожности, самоотречения человек должен постоянно грешить через себя. За этим самоотречением у Сартра (как и у Камю) больше ничего нет. Человек здесь - чистая субъективность (беспочвенность, непосредственность, абстрактное недовольство собой, продвижение новых проектов и ниспровержение всего устойчивого).       

Это субъективистско-нигилистическое толкование человеческого существования критикуется Ясперсом и Хайдеггером. Согласно Хайдеггеру, то, что выражается в человеке и заставляет его существовать, - это бытие. В экзистенциализме происходит окончательный отказ от поиска каких-либо истинных, абсолютных определений мира, поскольку такая же конечность, ограничение видна в самой универсальной системе. Вот почему истина бытия представляется как непостижимая, невыразимая, тайная, скрытая или непоправимо парадоксальная. Иными словами, экзистенциализму глубоко чужды какие-то конкретные философские программы, которые могли бы стать основой конкретной социально-исторической позиции. Вот почему в конечном итоге истинно нравственная установка человека в экзистенциализме изображается как подавление самого поиска универсальных абсолютов, универсальных принципов и идеалов. Состоит ли эта подлинная мораль в готовности человека окунуться в жизненное приключение или в возвращении к истокам, к всеобъемлющему, во всех случаях она сводится к стиранию границ, к фундаментальная неуверенность моральной позиции. По отношению к любому и все равно к какой именно системе морали это полная отрицательность.        

Экзистенциализм - это философское выражение глубоких потрясений, постигших западную цивилизацию в первой половине 20 века. Экзистенциалисты резко критикуют предыдущую рационалистическую философию, которая, по их мнению, оставила в стороне живой, конкретный опыт человеческого существования в мире и сосредоточилась на процессе познания. В центре их внимания - непосредственное переживание человеком своего положения в мире, его самоопределение в бытии, свобода и ответственность.  

Французский экзистенциализм как гуманист

К 1941 году центр экзистенциалистского движения переместился во Францию. Именно здесь, в оккупированной стране, находящейся на грани национальной катастрофы, впервые возникла реальная ситуация, которая на какое-то время оправдала экзистенциалистское восприятие истории и сделало его понятным и близким тысячам неискушенных людей. в философии. 

То, что было философией в творчестве Ясперса, теперь стало непритязательной повседневной достоверностью, абстрактно - универсальной истиной радиосюжетов и газетных репортажей. Тоталитарный новый порядок был очевиден: нацисты оккупировали всю континентальную Европу. Каждый день приходили вести о новых сенсационных успехах гитлеровской армии: русские отступали; перспектива открытия второго фронта оставалась сомнительной. Обычный француз, если он мыслил в соответствии с общими требованиями разума (то есть исходил из доступной ему информации о событиях и делал выводы, не нарушая элементарных требований логики), легко приходил к мысли о конце. национальной истории, фатальности и долговечности нацистского господства.    

Конечно, в этот период во Франции были люди, которые верили в крутой поворот в ходе войны и в последующее поражение нацистской Германии. Но если считаться с фактами, исходя из того, что подтверждается неумолимой статистикой побед и поражений 1940-1942 годов, то следует признать, что сопротивление нацизму, какие бы благородные мотивы ни лежали в его основе, является осужденным субъективизмом. история, опасное и бессмысленное приключение... За каждого убитого нациста придется расплачиваться сотнями невинных людей, которые будут уничтожены карательными отрядами. Здравый смысл сказал: будь разумным и покорись горькой судьбе истории.   

Сотни честных французских интеллектуалов приняли ту же историческую перспективу, хотя и отказались отказаться от своего личного выбора. По Франции прокатилась волна рационально мотивированных (политических) самоубийств. Беспощадная надежность разума напрямую ведет человека либо к сотрудничеству с новыми мастерами истории, либо к самоубийству.  

Но наряду с этой уверенностью для тысяч французов была еще одна. Она промелькнула в сознании при первом взгляде на тупые и самодовольные лица носителей нового порядка. Настроение гнева и протеста немедленно овладело всем существом, и до того, как рефлексия заработала, прежде чем можно было вычислить преимущества и недостатки возможного действия, эти чувства превратились в мотив для активных действий. Невозможно понять природу французского Сопротивления как поистине народного и массового движения, если не обращать внимания на миллионы таких импульсивных действий, совершенных людьми, совершенно не относившимися к историческому аскетизму. В условиях оккупированной Франции вера в его безрассудство нередко приводила человека на путь антифашистского протеста.    

Основная экзистенциалистская установка сформировалась во французской культуре тех лет самостоятельно и спонтанно: нередко ее формулировали люди, далекие от философии и совершенно незнакомые с творчеством Кьеркегора, Ортеги-и-Гассета, Ясперса и Хайдеггера. Чрезвычайно интересны в этом отношении работы Антуана Сент-Экзюпери и особенно его рассказ Военный летчик, написанный в 1941 году. 

Концепция человека

Особенность концепции человека, предложенной французскими экзистенциалистами, состоит в том, что действие без надежды на успех принимается в ней как исходный постулат. Ситуация во Франции рассматривалась в данном случае не как аномалия, а как норма истории, впервые проявившаяся на поверхности жизненных обстоятельств. Человек, отказывающийся от всех целевых указаний, предлагаемых рациональным прогнозом ситуации, предстает в экзистенциализме как носитель глубокого и подлинного исторического сознания. Ей открылась абсолютная трагедия и мрак истории, и поэтому она не смиряется ни перед трусливыми надеждами капитулянта, ни перед трусливым отчаянием самоубийцы. Она действует, доверяя своему непосредственному чувству.    

В 1942 г. во Франции появилось произведение, содержащее первый философско-систематический очерк этого стоического мятежного сознания - Миф о Сизифе французского философа и писателя А. Камю (1913-1960). Камю предлагает честно, без уклонения, вглядеться в глубины существующего социально-психологического кризиса, понять, что этот кризис превратил самоубийство в серьезную проблему повседневного философствования, что мысль о самоубийстве перестала быть привилегией маньяков и отныне надежно опирается на саму универсальность разума. Познаваемая и предсказуемая реальность такова, что уже невозможно ни ободрить, ни утешить человека с помощью рациональных аргументов.    

Чтобы преодолеть отчаяние (и философский замысел Камю именно в этом), нужно прибегнуть к другой, парадоксальной мере: изменить базовую установку или тип человеческих ожиданий. Отчаяние, ведущее к осмысленному (политическому) самоубийству, коренится в крахе надежд, возлагаемых на историю. Но кто доказал, что на историю можно положиться? История - это не сказка со счастливым концом, потому что нет бога, который устроил бы это так. Идея о том, что социально-исторический процесс (мир в терминологии Камю) предрасположен к человеку, - это иллюзия, порожденная размеренным буржуазно-реформистским развитием. Отчаяние - это цена, которую нужно заплатить за эту иллюзию: прогрессивное доверие к истории, а не к самому человеку, находится в кризисе, и именно эта привычка, этот стереотип мирного времени подталкивает человека к самоубийству. Чтобы преодолеть отчаяние, нужно выбить клин клином: противостоять унылому чувству неразрешимости и бессмысленности той или иной ситуации твердым, уверенным сознанием непоправимой трагедии человеческого существования, исходящей из глубин дохристианского периода. история.      

Мир, по определению Камю, безрассудно молчит; это означает, что сама история не содержит ни задачи, ни просьбы, ни оправдания человеческих поступков, абсурдно искать в ней ответ на вопрос о нашей цели, о том, для чего мы должны жить. Безрассудному молчанию мира противостоит Камю импульс или бунт самого человека. Поскольку историческая реальность не имеет достаточно целостной структуры, абсурдна и бессвязна сама по себе, нет причин квалифицировать восстание как слепое и разрушительное действие: история настолько абсурдна, что обвинение в авантюризме просто не имеет смысла. Мятежник - не разрушитель, напротив, он своим действием впервые вносит что-то гармоничное в разрозненную, бессвязную реальность.    

Оппозиция Камю - безрассудное молчание мира, с одной стороны, и восстание людей - с другой, была доведена до аналитической чистоты самым ярким представителем французского экзистенциализма Ж.-П. Сартр. 

Ж.П. Сартр

Жан Поль Сартр (1905-1980), философ и писатель, член французского движения сопротивления. В середине 1930-х годов Сартр сам был приверженцем того самодовольного историцистского оптимизма, который немецкие экзистенциалисты осуждали другими. 

Для немецких экзистенциалистов (это ясно зафиксировано в Духовной ситуации эпохи Ясперса) воплощением веры в непременную разумность реальности была гегелевская философия истории. Сартр убежден, что истоки этой веры, всю соблазнительную силу, которую он испытал на себе, следует искать в истоках европейского философского рационализма. 

Сартр видит путь к искоренению доверчивости историзма в радикальной версии безбожия мира, в утверждении картины жизни, не оставляющей места ни для божественного провидения, ни для его многогранных суррогатов. К последним Сартр относит любые представления об упорядоченности и целостности мира, о наличии в нем регулярности, о самодвижении материи. Эта версия мира окончательно завершается в основном произведении Сартра Бытие и ничто (1943) в концепции в себе (бытии).  

Мир, по мнению Сартра, - это всеобщая заблуждение, полное отсутствие чего-либо, соответствующего человеческим ожиданиям, образам, представлениям. Быть реальным - значит быть чуждым сознанию, совершенно случайным (в противоположность столь охотно предполагаемой упорядоченности мира), а на пределе - абсурдным. Только такое понимание мира соответствует, по мнению Сартра, подлинному атеизму, последовательному убеждению в том, что Бога не существует. Другой стороной той же радикально атеистической темы является сартровская версия самой человеческой субъективности.   

Если мир ничем не похож на Бога и даже хоть в малейшей степени не позволяет надеяться, полагаться, полагаться на него, то логическим следствием этого должно быть отрицание какой-либо способности влиять на человека, определять его действия.

Идея человеческого детерминизма осуждается им как предрассудок, последний остаток религиозной веры в предопределение. Тайна человека состоит в его абсолютной безусловности, спонтанном индетерминизме, и любая попытка подменить действие неотвратимой силы обстоятельств или внутренних наклонностей является, по Сартру, не более чем уловкой. В этом уловке выражается та же трусость, тот же страх личной ответственности и риска, которые когда-то вели человека на путь религиозного фатализма. Следовательно, человека можно попросить обо всем, что он сделал, не делая никаких поправок на обстоятельства его жизни или его врожденные склонности, инстинкты; предрасположенность.          

Сартр противопоставляет миру как в себе (бытие), в котором нет ничего похожего на намерение и тенденцию, как чистое для себя (бытие), которое является непрерывным намерением и тенденцией, проектом, как выразился Сартр. Он разрабатывает психологически недоказуемую теорию, согласно которой у человека вообще нет непроизвольных действий, а действия, которые кажутся таковыми, на самом деле являются лишь лицемерными - скрытными преднамеренными действиями. 

С этической точки зрения концепция Сартра - одно из учений, противопоставляющих долг склонностям и видящих сущность морали в неукоснительном исполнении обязанностей. По словам Сартра, действие по долгу является проявлением решимости и отваги. Именно они реализуются в признании бытия горькой истиной, в принятии и удержании тоски.    

Строго говоря, строгая мораль Сартра знает один-единственный долг - готовность признаться, готовность ответить за все, что происходило с вашим (даже бессознательным) участием. Сартр напыщенно называет это решимостью взять на себя бремя бытия или выбором. 

Давайте еще раз вспомним жестокие условия нацистской оккупации и попытаемся понять, как они могли повлиять на понимание основных категорий Сартра. Эта крайне субъективная концепция оказалась морально оправданной в условиях сумасшедшей реальности оккупационного режима. Свою позицию капитулятор оправдывает тем, что победа захватчиков фатально неизбежна. Но, по словам Сартра, ход вещей кажется фатально неизбежным только тем, кто капитулировал перед миром, предал свои убеждения. Сама история не может ни заставить человека, ни вовлечь его в грязное дело. Человек... - пишет Сартр, - несет на своих плечах всю тяжесть мира: он несет ответственность за мир и за себя как за определенный образ жизни... Следовательно, в жизни нет случайности. Ни одно социальное событие, которое внезапно возникает и захватывает меня, не приходит извне: если я мобилизован на войну, это моя война, я виноват в ней и заслуживаю ее. Я заслужил это прежде всего потому, что мог бы избежать этого - стать дезертиром или покончить жизнь самоубийством. Поскольку я этого не делал, значит, я выбрал ее, стал ее сообщником.         

Человек как субъект решения и выбора не имеет готовой конституции, он все равно должен конституировать себя. С обычной психологической точки зрения этот предмет представляет собой пустоту, пустое содержание или ничто. Он - вакуум, страдающий от незавершенности и стремящийся заполнить. Человек ответственен за то, из какого источника он утолит эту метафизическую жажду, какому из живущих в нем мотивов будет отдано предпочтение. Если человек поддался своим жизненным побуждениям, это означает, что он предпочел, выбрал свой страх боли и смерти, заполнил пустоту, предназначенную для большего. Эта подмена - его экзистенциальная ошибка.     

Рациональному благоразумию, с одной стороны, и жизненной трусости, с другой, противостоит мятежное безрассудство Сартра, проистекающее из непосредственности и аффективной категоричности восприятия. Сцена насилия мгновенно вызывает в нас чувство ненависти. Это ощущение органически неизменное, как зубная боль, тошнота, головокружение. И в то же время мы видим, что он не выводится из состояний нашего тела, из жизненной организации, требования которой мы можем подавить. Ненависть к насилию выше нас самих: она не только по времени, но и по сути опережает все наше мышление, потому что ни рациональные аргументы, ни аргументы, на которые нас подталкивает инстинкт самосохранения, не могут поколебать сознание. обязательности действий, основанных на этом чувстве.     

Таким образом, французский экзистенциализм развивает психологически недоказуемую теорию, согласно которой у человека вообще нет непроизвольных действий, а действия, которые кажутся таковыми, на самом деле являются лишь лицемерием - тайными преднамеренными действиями. Отрицая объективность исторического процесса, Сартр считает все социальные действия обусловленными человеческой субъективностью, а человека - полностью ответственным за свои действия, без учета исторических обстоятельств. 

Заключение

В предыдущей философии человек рассматривался как часть или высшая точка в развитии природы; единственный творец в мире бездуховных и пассивных объектов. В идеализме человек - это субъективный разум, который на самом деле повсюду обнаруживает объективный разум. В материализме - сознание, пассивно воспринимающее впечатления извне. Во всех этих случаях личность представляется, по мнению экзистенциалистов, по аналогии с остальной реальностью. Он нарисован либо абстрактным умом, производящим идеи, либо психическим механизмом, который получает впечатления извне и анализирует их, но во всех случаях является объектом. При всех различиях и противопоставлении человека внешней реальности он рассматривался как нечто принципиально сопоставимое с ней, с миром предметов. Экзистенциалисты противопоставляют человека и остальной мир. Человек - это реальность совершенно иного порядка, лишенная объективности (даже если это сверхъестественная, идеальная, произвольно абстрактная объективность самоидентичного чистого Я).        

Ненависть к насилию выше нас самих: она не только по времени, но и по сути опережает все наше мышление, потому что ни рациональные аргументы, ни аргументы, на которые нас подталкивает инстинкт самосохранения, не могут поколебать сознание. обязательности действия, основанного на этом чувстве. Это внутренняя подготовка к абсолютно обязательному действию - взрыву заряда, за которым не может не последовать выстрел. Исторический процесс понимается экзистенциалистами как ненаправленный, безразличный к человеку, поэтому все социальные действия обусловлены человеческой субъективностью, и человек несет полную ответственность за свои действия, независимо от тягот исторических обстоятельств.  

Список литературы    

1. Голубинцев, В.О., Данцев А.А., Любченко В.С. Философия для технических вузов. / Ростов-на-Дону: Феникс, 2001.  
2. Западная философия ХХ века. М.: Интерпракс, 1992. 
3. Спиркин А.С. Философия. М., 2003.  
4. Пассмор Д. Сто лет философии. М.: Прогресс-Традиция, 1996. 
5. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм есть гуманизм // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1985.  
6. Философский словарь / под ред. Фролова И.Т. М. 1994.