Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Реферат на тему: Социальные функции церкви

Содержание:

Введение

Социология религии лежит на стыке двух областей знания: это часть социологии и одновременно - одна из религиозных наук, например, история религии или психология религии. Из-за специфики своего предмета он находится в пограничной области, где встречаются эмпирическая наука, философия и теология. Таким образом, чтобы представить социологию религии как научную дисциплину, необходимо рассматривать ее в контексте социологического знания и в контексте других наук о религии, а в более широком смысле - определять взаимосвязь между социологией и богословие. Наконец, следует принять во внимание социальную значимость и остроту проблем, связанных с религией, начиная с вопроса о том, можно ли сделать религию предметом научного изучения, является ли социологический анализ религии грубым вторжением в запретное. область сокровенного. В связи с этим важно понимать, как возникла и развивалась социология религии, как она связана с основными направлениями общественного развития последних двух столетий и каковы ее социокультурные последствия.

Социология религии является частью социологии, одной из социологических дисциплин, использующих концепции и методы, разработанные социологией для анализа отдельных социальных явлений, таких как семья, политика, образование и т. д. Социолог рассматривает религию как социальный феномен, т. е. он изучает религию как наблюдаемые, эмпирические методы исследования человеческого социального поведения (индивидов и групп): как формируются и функционируют религиозные группы и институты, благодаря чему они сохраняются или прекращают свое существование, каковы отношения между религиозными группами, почему возникают конфликты между ними, то, что лежит в основе ритуальных действий и т. д. Для социолога религиозные убеждения сами по себе не интересны и не важны. В отличие от философа, например, для него важен не вопрос, истинны они или ложны, а вопрос о том, как эти убеждения - наряду с религиозными организациями - влияют на поведение людей. Задача состоит в том, чтобы определить мотивацию действий человека. В то же время убеждения не обязательно влияют на поведение: человек может стать членом религиозной группы, не зная, каких убеждений он придерживается. Религиозные учреждения, институты, организации могут влиять на поведение в дополнение к убеждениям и даже идти против них, стимулируя по той или иной причине действия, противоречащие официальному учению. Но это нисколько не отрицает того факта, что социальное действие является значимым действием, то есть оно основано на определенных социальных регуляторах - нормах, ценностях, убеждениях, ожиданиях и предпочтениях отдельных лиц и групп. Таким образом, религия как предмет социологического анализа - это совокупность структур, процессов, связанных с функционированием общества на разных уровнях, система регуляторов социальных связей, моделей поведения и т. д. - система структур и отношений о религиозном явление, оно как раз привязано к нему. Поэтому одной из основных проблем социологии религии является проблема определения того, что относится к понятию религия.

Взаимодействие церкви и политической системы

Роль церкви в становлении государства

Если мы примем тезис функционалистской социологии о социальном действии как субъективно значимом, направленном на конкретную цель, сфокусированном на ценностях, принимаемых индивидом, тогда невозможно представить себе социальное действие, которое по своей сути не было бы религиозно мотивированным.

Анализ этого взаимодействия направлен на прояснение двух основных проблем: религия как фактор легитимации особых форм социального действия, то есть отдельных систем социальных отношений, и религия как фактор возникновения определенных социальных отношений. Таким образом, теперь задача состоит в том, чтобы рассмотреть религию, вплетенную в ткань социальных отношений, таким образом, чтобы выявить и понять развитие социокультурных отношений (религия и политика, религия и экономика, религия и семья, религия и социальное неравенство и др.) в их структурном и генетическом отношении. Понимая общество и религию как одну из его подсистем, мы будем исходить в основном из теории системного функционализма.

Взаимосвязь религии и политических институтов давно рассматривается в рамках дискуссии о магическом или религиозном происхождении государства, источнике власти правителей (королевская, королевская власть). Дж. Фрейзер предложил теорию о магическом источнике королевской власти. Противоположная точка зрения состоит в том, что политические и религиозные функции всегда были раздельными (по крайней мере, во всех индогерманских обществах).

Общество до возникновения государства было организовано в основном родственными структурами. Отношения между родовыми группами осуществлялись через обмен брачными партнерами. Политический аспект жизни таких групп выражался в контроле как средстве поддержания стандартизированного социального поведения. Учитывая, что государство существует около 5 тысяч лет, что составляет около 2% от общей продолжительности человеческой истории, то проблема религии и политики на протяжении всей неписаной истории - это проблема взаимоотношений между религией и контролем. Контроль и принуждение до возникновения государственной власти, помимо регулирования поведения правилами этикета, привычек и обычаев, осуществлялись такими мерами, как коллективное осуждение нарушителя, отказ от общения и исключение из общего действия группы, т.е. лишение поддержки семьи, изгнание. Это довольно эффективные средства в небольших обществах, где прямой контакт между его членами возможен и существует. Но главным условием эффективности таких средств контроля является отсутствие социальной альтернативы для индивида, невозможность выбора другой групповой принадлежности. Эта невозможность связана с сильным различием между нами и инопланетянами, что является следствием механической солидарности, обеспечиваемой примитивной религией (тотемизм). Это пример закрытого общества, в котором сила обычаев обеспечивает социальный конформизм.

В таком обществе нет особой инстанции, призванной осуществлять контроль и наказание. Это пример диффузной власти, когда вся группа, например, деревенская община, является инстанцией, которая выполняет судебную функцию и функцию наказания как религиозных, так и политических правонарушений (часто между ними не делается различия ). В таком обществе, где еще нет особого авторитета, религия существует в форме верований и ритуалов, связанных в первую очередь со собирательством и охотой (олицетворение природы, представления о духах вместе с культом предков, легитимация с помощью мифов социальные, прежде всего родственные, отношения).

В этом обществе, находящемся на зачаточной стадии социальной дифференциации, на самом деле происходит переплетение, взаимопроникновение политических и религиозных структур. Важным показателем такого взаимопроникновения является использование ритуала в случае санкции или наказания правонарушителя. Религиозное действие - это прежде всего ритуальное действие, которое обеспечивает универсальность символа и тем самым делает предпринятые действия понятными. По-видимому, можно с уверенностью предположить, что ритуальные действия играют важную, возможно, решающую роль в контроле за соблюдением норм, наказании и восстановлении правильных установок и поведения. Можно также предположить, что зародышевые политические структуры пропитаны религиозными верованиями и связаны с ритуалами, поскольку последние дают объяснение тому, почему социальный мир такой, каков он есть, то есть обеспечивают легитимность. Самый эффективный способ обосновать правила этикета и обычаи, принятые в данном обществе, - указать его возраст: так было всегда. Религия дополнительно придает смысл общепринятым правилам деятельности, включая их в символическую структуру мифа.

Самым крупным социальным изменением является переход к обществу, в котором власть принадлежит государству - центральному политическому институту. Предпосылками для образования государства являются оседлость, сельское хозяйство, ремесла, производство прибавочного продукта и достаточно высокая плотность населения. Вопрос о роли религии в формировании государства можно рассматривать только с точки зрения предположений, основанных на косвенных доказательствах.

Существует гипотеза, что переход к формированию государства явился феноменом выдающейся личности, лидера, лидера, чей авторитет значительно превышал все остальные индивиды этой группы. Авторитет - это вероятность того, что приказ будет подчиняться определенной группе людей. Здесь мы еще не говорим об институционализированной системе лидерства; такой лидер должен постоянно продолжать и подтверждать свой авторитет. На чем основан его авторитет? Используя терминологию Вебера, можно сказать, что такой человек обладает харизмой, необходимой для выполнения функций лидера. Такой естественный лидер в кризисных ситуациях (совсем другого порядка проблем - физических, психических, экономических, политических, религиозных) воспринимался с надеждой как носитель необычных, сверхъестественных в этом смысле телесных и духовных качеств. Отсюда предположение, что система выдающейся личности, харизматического лидера покоится на религиозно-магической основе. Такое предположение не следует исключать, но также нет оснований брать за отправную точку в объяснении формирования института власти: практически не бывает случаев, когда религиозные специалисты, владеющие техникой достижения экстаза (шаман) стать такими авторитетами. Для этого требовались такие качества, как способность разрешать споры, укреплять доверие, вести переговоры и т. д., чтобы обладать харизмой в этом единственном смысле - как исключительные способности (а не дар свыше). Кроме того, в обществе, построенном на родственных связях, родственные отношения имеют большое значение для выдающейся личности, в то время как родство является независимым, независимым принципом социальной организации. Хотя позже это выражается с помощью системы мифических предков, но изначально эта система не была определена религиозно. Роль религии в подобных явлениях, переходящих к государственной власти, не следует переоценивать еще и потому, что для такого рода авторитетов пока не возникает давно просчитанная проблема легитимации власти, т.е. феномена выдающейся личности, Харизматический лидер в все еще бессильном обществе сам по себе не является тем звеном, которое помогло бы установить роль религии в формировании государственной власти.

На следующем этапе формируется система лидерства, в которой власть связана с институционализацией и легитимацией. Институционализация проявляется в формирующейся системе централизованного лидерства и иерархически организованном статусе, который часто подкрепляется успехом. Эта система была широко распространена и во многих случаях непосредственно предшествовала государственности. Граница между лидером, вождем и королем, государь лежит, по всей видимости, там, где происходит формирование системы управления, администрации, должности, службы, чтобы власть не подвергалась сомнению, а личность у власти есть уверенность, что его приказы будут выполнять подчиненные.

Можно предположить, что исходной формой государственной власти является власть лидера харизматического типа. Харизматическое господство основано на послушании и преданности человеку, наделенному высшей мистической силой. В пользу предположения о возникновении культа личности лидера как источника власти (харизмы в этом смысле) говорят такие факты, как жесточайшие табу, окружающие личность лидера (короля); тот факт, что его власть часто узаконивается через миф об отношениях с божественными предками. Таким образом, обоснование легитимности власти, ее достоинства включает религиозные аспекты. Существует связь между возникновением господства, власти человека над другими людьми и религией. Связь, основанная на социальной дифференциации, когда социальная жизнь больше не укладывается в рамки организации, основанной исключительно на родственных связях, когда сами родственные связи должны быть выстроены в определенный порядок и связи, которые больше не устанавливаются исключительно на основе родственных связей. источник. Теперь происхождение как визуальная форма общественных отношений переносится, проецируется в определенное мифическое время и объясняется мифологическими связями. Так происходит сдвиг на основе возрастающей социальной дифференциации в сторону развития религиозной системы, в которой положение лидера также получает легитимацию.

Таким образом, существует взаимосвязь между развитием политической системы и религиозной системы, которая основана на социальном развитии, дифференциации и интеграции общества. Однако эта связь никоим образом не является воплощением сакральной природы власти, выраженной в религиозной символической системе. Власть можно узаконить как харизматическую силу, основанную на вере в лидера, которому приписывают большие личные заслуги. В некоторых случаях возможен элемент обожествления, когда речь идет, например, о религиозном пророке.

Церковь и политическая власть

Необходимость узаконить политическую власть, наряду с развитием системы верований и теологии, также способствует формированию особого слоя религиозных специалистов, которые могли бы сравниться в определенных отношениях с политической элитой и, при определенных условиях, конкурировать с ней. Это. Правда, в большинстве государственно-организованных обществ дело не доходило до государственно-церковного дуализма и угрозы политической элите со стороны религиозной элиты. Конфликт между церковью и государством не следует из сущности взаимоотношений этих двух социальных институтов, а определяется конкретным стечением обстоятельств и образует частный, во многом уникальный случай западноевропейского средневекового общества.

Социология утверждает, что отношение религии к политической системе различается в зависимости от природы религии. Это относится к разнице между популярными религиями, которые являются частью определенного социального целого (или, по терминологии Йингера, распространенными религиями), и универсальными религиями, которые не связаны исключительно с какой-либо одной социальной группой (организованная религия). Отношения религий первого типа с государственной властью устанавливаются как отношение лояльности, в то время как отношение универсальной религии к власти и социальным группам, составляющим компоненты профанного мира, не идентично отношениям лояльности, а значит, зародыш возможного конфликта между благочестивыми и кесарями.

В обоих случаях вместе с государственной институционализацией власти социальные функции религии поднимаются на новый уровень. Политическая система выполняет функцию достижения, реализации общих целей общества. Парсонс определяет власть как способность общества мобилизовать свои ресурсы для достижения своих целей, как способность принимать решения и обеспечивать их выполнение. Политическая система подчинена ценностям, которые возвышаются над ней - ценностям всего общества в целом. Он должен противодействовать социальным отклонениям и защищать общество от внешних угроз. Религия выполняет по отношению к политической системе функцию ее легитимации, главным образом предлагая оправдания более высокого, окончательного характера, которые не могут быть подвергнуты сомнению обстоятельствами, связанными с самими системами социальной активности, которые имеют лишь случайный, случайный характер.

При этом государственная организация общества в своей политической функции нацелена на стратегическую задачу обеспечения длительного существования этой системы, и многие политические структуры работают над решением этой задачи. Однако общество должно поддаться реорганизации, изменениям. Если политическая система закрывает все возможности доступа к власти для новых слоев коррекции в распределении прибавочного продукта, она тем самым порождает тех, кто угрожает ее легитимности и указывает на ее принудительный характер. Наряду с проявлением насильственного господства в обществе возрастает важность и потребность в легитимации правящих слоев. Религия в такой ситуации должна найти способ установить долгосрочные связи с существующей политической системой. Исторические модели этих связей разнообразны и зависят как от степени взаимопроникновения общества и государства, так и от степени организованности религиозных систем, но задача одна - обеспечить лояльность масс по отношению к государственному устройству.

Можно сделать вывод, что современному государству не нужно или очень мало нужно для его легитимации в религии. Даже в тех странах, где существуют государственные религии (Великобритания, Скандинавские страны), вклад этих религий в легитимацию существующих политических систем незначителен. Хотя церкви сохраняют свою организационную и идеологическую независимость, они теряют свое значение как интегрирующая современное общество силы в результате, если говорить о политической системе, таких изменений, как формирование национально-территориальных государственных структур и правовых гарантий свободы совести. совесть и религиозный плюрализм. Национальные интересы, согласие с конституционными принципами, благополучие и процветание общества - вот основа легитимности современного государства.

Политическая система, не учитывающая тенденции развития современного общества и пытающаяся обосновать свою легитимность, опираясь на религию, может рассчитывать только на краткосрочные результаты, но не на стратегические, поскольку действует вопреки объективному курсу. социального развития. В свою очередь, если церковь стремится в какой-то мере сохранить свое влияние на политическую жизнь современного общества, она должна включить в свою систему ценностей те основы, которые узаконивают современное общество, которые, возможно, изначально ей чужды и являются не его традиционное наследие.

Любая политическая система нуждается в легитимации, государство не может полагаться только на принуждение. На протяжении большей части истории были такие общества, которые не могли обойтись без религиозной легитимации. В результате даже сложилась идея, что любая система, выполняющая эту столь важную для существования общества функцию, является религиозной. Другими словами, любая система ценностей, которая выражает природу, характер и цели данного общества и его политической системы и которая должна быть обязательной для всех граждан, быть их общим символом веры, должна рассматриваться как религия. Тем не менее, тем не менее, оказалось, что изменения в политической системе имеют решающее значение для религиозной системы и что не всякая легитимация обязательно является религиозной. И дело не только в том, что не всякая политическая система заинтересована в религиозной легитимации, но и в том, что политическая система претерпевает изменения, в результате которых традиционные методы легитимации, в том числе религиозные, просто становятся для нее неэффективными.

Если учесть, что доминирующей религиозной организацией в современной России является Православие, долгое время являвшееся символом ее государственности, то симптоматично, что, как показывают социологические исследования, в настоящее время преобладают антигосударственные настроения. большинство населения.

Церковь в России ХХ века

Исследования религиозности в России 1900-1950-х гг.

Сегодня, когда мы находимся на пороге нового века и нового тысячелетия - времени подведения итогов и попыток делать новые прогнозы - для человека, интересующегося религией с точки зрения социологии, естественно задать вопрос : можно ли сказать что-то достаточно достоверное о динамике религиозности в России в ХХ веке?

Картина религиозности в России уходящего века, нарисованная доступными нам сегодня средствами, удивительным образом меняет свои параметры и характер с каждым изменением социально-политической системы, которое пережила наша страна в своем драматическом ходе.

В царской России состояние религиозности общества было прерогативой органов государственной статистики. В то же время их интересовали не фактические верования людей, а формальная юридическая принадлежность подданных к определенной религии по рождению и крещению или соответствующие обряды в нехристианских религиях. Поскольку практически все новорожденные подвергались тому или иному из них, все 100% населения страны попали в категорию религиозных.

В 1905-1918 гг. Центральный статистический комитет МВД опубликовал Статистический ежегодник России, в который также была включена таблица распределения населения по вероисповеданию. Более того, представленные в нем данные не были первичными. Они вернулись к материалам Всероссийской переписи населения 1897 года и практически без изменений воспроизвели процентное соотношение религиозно-конфессиональных групп по провинциям и по империи в целом.

Советское правительство, провозгласив религию частным делом граждан, отменило официальную регистрацию состояния религиозности. Однако это не означало ее нейтралитета по отношению к религиозной сфере общества. В годы гражданской войны, глубоких социально-экономических и политических преобразований религиозные организации рассматривались большевистским режимом как законное убежище для политических врагов социалистического строительства. Поэтому власть неизменно интересовала степень влияния религии среди различных социальных групп населения, классовый состав религиозных общин, содержание проповедей и т. д.

Для удовлетворения этого интереса и были, в частности, призваны опросы, проведенные в трудовых коллективах и поселках в начале 1920-х годов. В 1926 г. в рамках подготовки к крупной партийной конференции по антирелигиозной пропаганде аналогичное исследование было проведено в ряде провинций. Для этого была разработана Анкета и методическая инструкция по сбору информации о сектах, которая позже была опубликована в журнале Антирелигиозный (1927, № 6). Союз воинствующих атеистов, созданный в 1925 году, широко проводил опросы.

Однако руководство партии, судя по всему, не могло полностью удовлетворить эти опросы в силу их нерегулярности и локальности. С 1924 года в его центральном аппарате - Агитпропе ЦК РКП (б) начался документально- статистический анализ состояния религиозности в регионах страны на основе информации, полученной от местных партийных органов.

С середины 1930-х годов, когда было объявлено об успешном завершении строительства основ социализма в СССР, в политической и идеологической работе партии наблюдается определенная смена акцентов. Наряду с борьбой с саботажниками и саботажниками, являющимися агентами империализма, первоочередной задачей выдвигается задача совершенствования социализма и постепенного перехода к построению коммунизма. Неотъемлемой частью этой грандиозной и утопической программы было воспитание нового человека. В этом контексте религия прочно и надолго получила статус вредного пережитка прошлого, тормоза общественного прогресса, и ее преодоление выдвигается как одна из важнейших задач идеологической и просветительской работы среди населения. массы. Социологические исследования были призваны служить такому отношению партии к религии, чтобы предоставить материалы, свидетельствующие о разрыве рабочих с религией.

Итак, основным заказчиком и потребителем социологической информации в области религии в постоктябрьский период была правящая партия, а точнее ее аппарат. С одной стороны, он был заинтересован в получении достоверной информации о процессах, происходящих в религиозной сфере, в массовом религиозном сознании, чтобы учесть ее в своей деятельности. С другой стороны, эта информация должна была каждый раз свидетельствовать о новых победах на антирелигиозном фронте. Такая несогласованность запросов неизбежно сказывалась на исследовательской работе. С одной стороны, накопился опыт, повысился профессиональный уровень персонала, расширилась тематика, разнообразились применяемые методы. Но с другой стороны, исследователи часто были вынуждены давать предвзятую интерпретацию материалов исследований, делать необоснованные выводы.

Так, в 1929 году было проведено социологическое исследование среди рабочих крупнейших московских фабрик и заводов. Было роздано 12 тысяч анкет, 3 тысячи были получены обратно. 88,8% назвали себя неверующими. Тем не менее эти результаты послужили основанием для утверждения, что около 90% рабочих в столице свободны от религиозного опьянения. Часто результаты исследований, если они скрывали неблагоприятную религиозную ситуацию, становились достоянием архивов с разной степенью секретности.

В выступлениях представителей партийного и государственного руководства в 1920-1930-е гг. Были даны оптимистические оценки процесса отхода рабочих от религии. По их данным, в начале 1920-х 10% населения отошло от религии (П.А. Красиков), к концу 1920-х - уже 20% (А.Б.-Луначарский), в середине 1930-х годов соотношение верующих и неверующих. достиг паритета, при этом 1/3 горожан и 2/3 сельских жителей остались верующими.

В 1937 г. в СССР была проведена очередная перепись населения (предыдущая - в 1922 г.). По поручению Сталина и в нарушение принципа свободы совести в анкету были включены вопросы, касающиеся религиозных убеждений: 1) верующий ли вы; 2) если да, то какой религии. Учитывая деликатность вопроса и даже наличие неанонимного государственного бланка, а также широко распространенные и обоснованные опасения по поводу последствий положительного ответа (4,8 миллиона человек отказались отвечать), к результату следует относиться с большой осторожностью. Тем не менее, 50% граждан СССР заявили о своей религиозности. Если предположить, что те, кто не ответил, тоже являются верующими (что вполне вероятно), то уровень религиозности в самооценке достигнет почти 55%.

В последующие два десятилетия - с конца 1930-х до конца 1950-х годов - произошла пауза в изучении религиозности из-за войны и послевоенных экономических трудностей, а также некоторой либерализации государственной политики в отношении религии. Однако постановления ЦК КПСС 1954 г. об усилении атеистической работы и, особенно, принятие в 1960 г. на 22-м съезде партии программы построения коммунизма на ближайшие двадцать лет, в которой следует не было места для людей, обремененных религиозными предрассудками, все вернулось на круги своя. В борьбе с религией широко использовались администрация (вплоть до составления пятилетних планов закрытия церквей), моральная дискредитация духовенства и др. рядовых верующих, различные методы индивидуального убеждения и массовой пропаганды. Но наряду с этим принимались меры по научному сопровождению атеистической деятельности. В университетах и гуманитарных университетах были созданы кафедры научного атеизма, а в научно-исследовательских институтах - отделения.

Возродилась и практика социологических исследований. Одним из первых было изучение христианского сектантства. Проводился в 1959-1961 гг. в Тамбовской, Липецкой и Воронежской областях под руководством А.И. Клибанова. Хотя с точки зрения охвата и методов это было больше этнопсихологическим исследованием и не могло претендовать на широкое представительство, его опыт и результаты оказались чрезвычайно ценными для последующих социологических исследований религиозности. Собранный в ходе исследования богатый эмпирический материал позволил дать обоснованную характеристику духовного мира, ценностных ориентаций и образа жизни верующих, выявить основные типы религиозности, что создало теоретические и методологические предпосылки для массового исследования.

Исследования религиозности в России в 1960–2010-е гг.

1960-е - 1970-е годы - период наиболее интенсивного развития в стране эмпирической социологии, в том числе социологии религии. Исследования религиозности проводят творческие коллективы Института философии и Института социологии АН СССР, Московского, Ленинградского, Свердловского университетов, Института научного атеизма и его оплотов в Воронеже, Казани, Орле, Перми, Чебоксары, Ярославль и другие города. Исследования становятся системными, их география расширяется, конкретные группы населения - рабочие, сельские жители, интеллигенция, молодежь, приверженцы православия, ислама, протестантизма - становятся объектами особого изучения; проводится серия повторных исследований на одних и тех же объектах с определенным временным интервалом. Большинство исследований проводится на репрезентативной выборке. Широко используются математические методы обработки эмпирического материала.

Одним из крупнейших и наиболее теоретически значимых в этот период было исследование процесса секуляризации, проведенное в 1968 году в Пензенской области. За этим последовала серия аналогичных исследований в ряде регионов страны.

В то же время в исследованиях религиозности того периода имелся ряд недостатков. Как правило, сравнивать результаты было сложно, так как они проводились по разным программам и методам. Общеприемлемой типологии религиозности не выработано. За редким исключением исследования проводились без предварительной разработки программы. Эти и другие недостатки были неизбежными спутниками трудного теоретического роста социологии религии как прикладной науки. Но наряду с этим были недостатки, порожденные глубоко укоренившимся желанием подчеркнуть сохраняющуюся природу религии, ее отрицательную роль в духовном развитии человека. Обычно эта цель достигалась путем некорректного сравнения качественных характеристик интегральных групп верующих и неверующих без дифференциации их по возрасту, полу и социальному статусу. Так как, скажем, среди верующих преобладали пожилые люди по сравнению с группой неверующих, то, естественно, показатели социальной активности у первых были ниже, чем у вторых. Вопреки очевидности, это обстоятельство объяснялось негативным влиянием религии, уводящей людей от общественной жизни.

Однако при этом данные социологических исследований 60-70-х годов заслуживают гораздо большего доверия, чем данные 20-30-х годов.

Помимо количественного измерения некоторых визуально наблюдаемых параметров религиозности (уровень религиозности выше среди старших возрастных групп, чем среди молодых, среди сельских жителей, а не городских и т. д.), Уровень религиозности был установлен с достаточным степень надежности в различных регионах страны, а в некоторых из них - ее динамика фиксируется в определенном временном интервале.

Относительно высокий уровень религиозности зафиксирован в регионах традиционного распространения ислама по сравнению с регионами преобладающего влияния православия: в Татарстане - до 40%, в Северной Осетии - 39%, в Чечено-Ингушетии - до до 50%.

Общая тенденция уменьшения доли верующих, по данным исследований этого периода, явилась следствием снижения воспроизводства религиозности в новых поколениях, а также естественной убыли представителей старших возрастных групп, в которых верующие составляли большинство, а определенная часть верующих отступила от религии.

Исследования конца 70-х и 80-х выявили некоторые новые моменты в массовой религиозности. В первую очередь стабилизация его уровня, а в ряде мест - и некоторый рост. Отмечено повышение уровня образованности верующих, что объяснялось повышением образованности всего населения, увеличением удельного веса мужчин в религиозных общинах - в результате выравнивания количественного соотношения мужчин и женщины в стране, пострадавшие в годы Великой Отечественной войны. Оживление состава верующих было зафиксировано и в результате общего омоложения населения. В связи с этими новыми тенденциями были отмечены изменения и в природе религиозности. В частности, наблюдалось формирование прослойки относительно молодых верующих, религиозность которых выражалась в глубоко осознанной и активно отстаиваемой идеологической позиции. Эти верующие проявляли интерес к философским и морально-этическим проблемам, к достижениям науки и культуры, где искали необходимое подтверждение правильности своих убеждений. Сделан вывод о появлении нового типа верующих: относительно молодых, с достаточно высоким уровнем образования, социально активных, глубоко убежденных. Новым моментом в картине религиозности этого десятилетия стало появление нетрадиционных неомистических образований, неформальных объединений верующих под влиянием харизматических лидеров.

Социологические опросы, проведенные в конце 1980-х, зафиксировали тенденцию к переоценке роли религии в жизни общества, в его истории и культуре. Во многом это произошло из-за празднования 1000-летия крещения Руси. В сознании многих людей, особенно молодежи, серьезно поколебался стереотип в отношении религии, верующих и духовенства. По данным Института социологических исследований, избрание священнослужителей народными депутатами СССР в 1989 году положительно восприняли 71,3% опрошенных москвичей, и только 3% отреагировали на это отрицательно.

К концу 80-х годов социологические исследования религиозности начали постепенно сворачиваться. Сначала это было связано с растущими финансовыми трудностями исследовательских групп. Испытывая нехватку собственных средств, они с трудом находили состоятельных клиентов. Второе обстоятельство носило принципиальный характер. Это связано со сменой парадигмы в исследованиях в области религиозности. Если до сих пор ее пафосом было выявление секуляризационных тенденций во всех сферах жизни общества, углубление кризисных процессов в самой религии как положительные стороны социальной динамики, то с отменой идеологического диктата КПСС, признанием легитимности Мировоззренческий плюрализм в обществе, религия стали рассматриваться не только как естественное явление, но и как положительное. Естественно, такая смена знака по отношению к религии на государственном, социально-политическом и во многом теоретическом уровне потребовала перестройки концептуальных, операционных, организационных и технических аспектов эмпирической социологии религии.

Столь радикальная переориентация социального заказа на социологические исследования в религиозной сфере сопровождалась заметными изменениями в составе исследовательских коллективов. Не все социологи религии атеистической формации были на это способны. Одновременно формировались новые творческие коллективы, в которые влились свежие силы.

С 1989 года Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) отслеживает динамику религиозности в своих систематических опросах. Взаимовлияние религии и политики в контексте современных социально-политических процессов в России изучалось в 1991–1995 гг. аналитический центр при Президиуме Российской академии наук (РАН) и социологический центр Российского научного фонда. Институт социально-политических исследований (ИСПИ) РАН, где есть сектор социологии религии, реализовал ряд серьезных проектов, в частности, по проблемам межконфессиональных отношений, религиозности в мире. армия и др. Исследования по проблемам свободы совести, межрелигиозных и религиозно-конфессиональных отношений проводились в 1993 и 1995 годах центром Религия в современном обществе Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП). Наряду с всероссийскими опросами 1991-1995 гг. проводили локальные исследования в Москве, Санкт-Петербурге, Перми и некоторых других регионах России.

Однако российская социология религии испытывает серьезные трудности, связанные, прежде всего, с нехваткой финансовых средств. Наблюдается свертывание исследований, сужение их проблематики, все больше подчиняется изучению политических процессов, недостаточная глубина изучения эмпирических данных, на основании которых делаются выводы о реальном состоянии религиозности.

И все же, что характеризует современную религиозность, каковы ее тенденции, как население страны оценивает влияние религии на процессы общественной жизни?

На основании приведенных выше данных об уровне религиозности, полученных различными исследовательскими коллективами в период 1988-1996 годов, трудно с уверенностью делать выводы о реальном состоянии религиозности населения страны в этот период. Во-первых, слишком велик разброс результатов, что, по-видимому, объясняется различиями в подходах к построению социологического инструментария, методов обработки полученной информации и, возможно, некоторыми дефектами выборки. Во-вторых, к верующим относятся все, кто сам заявил о своей религиозности. Однако известно, что самооценка не может служить достаточным и надежным основанием для объективной характеристики мировоззренческой позиции человека. Несомненно только то, что уровень религиозности взрослого населения страны в первой половине 1990-х годов имел положительную динамику, и доля людей, считающих себя верующими, в 1995 году достигла не менее 65%.

Все исследования фиксируют рост религиозности молодых людей до 20 лет. По уровню религиозности превосходит людей среднего возраста и приближается к старшей возрастной группе. Увеличивается доля тех, чья религиозность не укладывается в рамки какой-либо из традиционных религий и является довольно аморфной. Его носителями в основном являются представители гуманитарной и технической интеллигенции, студенческой молодежи.

В то же время при высоких показателях уровня религиозности в самооценке исследования зафиксировали характеристики религиозного сознания и поведения, которые им совершенно не соответствуют. Так, по данным исследований РНИСиНП, представление о Боге как о личности, творце и правителе мира характерно лишь для 1/3 тех, кто считает себя православными или мусульманами; посещать храм (мечеть) не реже одного раза в месяц - 18,5%, ежедневно молиться - 17%. Это свидетельствует о распространении среди считающих себя верующих ситуативной религиозности, характеризующей, скорее, не идеологическую позицию, а менталитет, характеризующийся значительной подвижностью. Есть основания полагать, что уровень религиозности в настоящее время достиг своего максимума и даже есть некоторые симптомы его возможного снижения.

Характер оценок общественным мнением роли религии и религиозных институтов в социальной и духовной жизни России противоречив. По данным исследований, до 3/4 населения страны считает, что религия благотворно влияет на духовный климат в обществе, на нравственность людей. Религиозные организации, прежде всего Русская Православная Церковь, входят в число лидеров среди государственных и общественных структур по степени доверия к ним населения. Однако уровень этого доверия значительно упал в последние годы (как, впрочем, и в других социальных институтах).

Заключение

Итак, религиозность в России конца ХХ века. характеризуется повышенной динамичностью, противоречивостью протекающих в нем процессов, непредсказуемостью тенденций в его дальнейшем развитии. Являясь существенным фактором социальной и духовной жизни, он, однако, не является предметом достаточно глубоких и разносторонних научных, в том числе социологических исследований.

Прогнозировать перспективы религиозности в России сегодня очень сложно, поскольку происходящие в ней процессы во многом носят экстремальный характер. Во-первых, получив реальную свободу для нормального, естественного развития после семи десятилетий подавления, сегодня он живет во многом за счет скрытых, до недавнего времени нереализованных потенциалов: срабатывает эффект выпущенной пружины. Во-вторых, религия, выступившая как духовное противостояние марксистскому мировоззрению и большевизму, в ситуации его краха на рубеже 80-90-х годов. был своеобразным символом смены парадигмы общества, свободного идеологического и морального выбора многих людей. В-третьих, сегодня страна переживает кризисную ситуацию, структурную перестройку всего общественного строя, которая отвечает потрясениями индивидуальных судеб, усилением чувства незащищенности сегодня и неуверенности в будущем. В таких условиях религия востребована как прибежище утешения, стабильности и силы, надежды на лучшее.

Очевидно, что эти факторы роста религиозности временны. Вопрос о будущем религии в стратегической перспективе развития общества остается открытым.

Список литературы

Андреев Ю.П. и др. Социальные учреждения. Экб.: Изд-во Урал. ВУЗ, 2011.
Гараджа В.И. Социология религии. М.: Аспект Пресс, 2011.
Социология религии. // Социология сегодня. Проблемы и перспективы. М.: Прогресс, 2016.
Ерасов Г.С. Социокультурные исследования. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2016.
Религии народов современной России. / Под ред. М.П. Мчедлова. - М.: Республика, 2016.
Религия и церковь в истории России. / Под ред. Е. Ф. Грекулова. - М.: Мысль, 2016.
Религия и общество. Читатель по социологии религии. / Под ред. В.И. Гараджи. - М.: Издательство Москвы. ВУЗ, 2016.
Религия и политика в посткоммунистической России. М.: ИНФРА-М, 2016.
Религия: история и современность. / Под ред. Ш.М. Мунчаев. - М.: Культура и спорт, 2010.
Смельцер Н. Социология. М.: Прогресс, 2011.