Реферат на тему: Савва Мамонтов в истории России

Содержание:

Введение

За всю историю человечества лишь немногие люди были вознаграждены природой огромным количеством различных талантов. Еще меньше было тех, кто сумел достойно применить столь щедрый дар судьбы в жизни. И среди этих немногих - Савва Иванович Мамонтов-промышленник, железнодорожник, музыкант, писатель, скульптор, режиссер-человек, который говорил, что его самый главный талант - "находить таланты".

Савва Мамонтов родился в 1841 году в далеком зауральском городе Ялуторовске Тобольской губернии, где когда-то жили ссыльные декабристы. В семье Мамонтовых Савва был четвертым сыном.

Его отец, Иван Федорович, успешно занимался виноторговлей в Сибири-сначала в Шадринске, потом в Ялуторовске, а в 1840 году переехал с семьей в Москву. Иван Федорович прошел путь от провинциального купца до верхушки московского бизнеса, а в 1853 году был возведен в потомственное почетное гражданство.

Отец Саввы всегда тяготел к самым смелым проектам, поэтому одним из первых обратился к железнодорожному строительству. В 1859 году Иван Федорович получил концессию на строительство железной дороги из Москвы в Сергиев Посад, где местная достопримечательность - Троице-Сергиева лавра, привлекала множество паломников со всей России. В это же время молодой Савва впервые занялся транспортным хозяйством. Их дом стоял рядом с заставой, которая вела из Москвы в Сергиев Посад, и старший Мамонтов посадил сыновей у окна-подсчитывать потенциальный "пассажиропоток" - паломников пешком и всадников на телегах. Эти расчеты оправдались: 66 верст пути, проложенного за полтора года, стали приносить устойчивую прибыль.

Отец поощрял стремление сына к знаниям: Савва с детства знал французский и немецкий языки, много учился дома, учился на юридическом факультете Московского университета. Отец страстно желал, чтобы Савва стал достойным продолжателем его дела. Он назначил его учиться в Институт Корпуса гражданских инженеров (Горный корпус) в Санкт-Петербурге.

А в свободное время Савва стал посещать драматический кружок. Он сыграл роль Кудрявого в "Буре", где роль Дикого исполнил сам автор-А. Н. Островский. Сначала Иван Федорович был доволен сыном, ходил на спектакли, но потом, видя, как велик интерес Саввы к сцене, отослал его подальше от театральных соблазнов - в Персию-учиться торговать. "Вы совершенно ленивы, вы перестали изучать классические предметы... и он предался непозволительным удовольствиям столицы-музицированию, пению и акробатике в драматическом обществе, - сокрушался отец. Савва смирился и после Персии отправился в Италию изучать основы шелководства, практической коммерции и европейских методов торговли.

Однако в Италии произошло то, чего не ожидали ни семья Мамонтовых, ни московский деловой мир. Нет, Савва вовсе не "гулял", как многие его сверстники. Случилось еще что-то, чего раньше никогда не случалось, что-то совершенно непонятное для купечества. В Италии, Сава... он пел. У наследника мамонтовского торгового дома оказался прекрасный оперный голос. После недолгой учебы у местных учителей он уже получил приглашение из миланского театра дебютировать в двух басовых партиях в "Норме" Беллини и "Лукреции Борджиа".

Но, услышав об успехах сына, отец срочно отозвал его в Москву, и только этот вызов помешал дебюту русского купца на миланской оперной сцене. Кстати, это увлечение не повлияло на коммерцию Мамонтова: вернувшись в Москву, Савва снял здание на Ильинке и открыл собственное дело - торговлю итальянским шелком.

В 1865 году Иван Федорович благословил сына жениться на дочери купца первой гильдии Лизе Сапожниковой и подарил молодоженам дом на Садово-Спасской. В то время никто не подозревал, что этот дом вскоре станет одним из центров художественной жизни России.

Через несколько лет Савва Иванович снова уехал в Италию - в Рим, где на этот раз проявился другой его талант. Скульптор Марк Антокольский, с которым Мамонтов познакомился в Риме, говорил в письме к критику Стасову о необычном купце: "Это один из самых обаятельных людей с художественной натурой... Приехав в Рим, он начал лепить-успех был необычайный!... Вот вам и новый скульптор!!! Надо сказать, что если он будет продолжать и свободно заниматься искусством хотя бы год, то надежды на него очень высоки."
Конечно, Савва Мамонтов не мог оставить свое дело и заниматься только скульптурой, но интерес к ней он пронес через всю свою жизнь.

Неугасимый очаг - Абрамцево

Вернувшись на родину, Савва Мамонтов познакомился со многими талантливыми художниками, и вскоре в его особняке на Садово-Спасской, а также в подмосковной усадьбе Абрамцево возник, по словам В. М. Васнецова, "неугасимый художественный очаг".

Савва Иванович приобрел усадьбу, расположенную на его родной Московско-Ярославской дороге, в 1870 году, и эта усадьба начала вторую жизнь в русской культуре. Усадьба была куплена у семьи известного писателя Сергея Тимофеевича Аксакова, который жил в Абрамцеве до самой своей смерти в 1859 году. В доме Аксакова надолго останавливались Тургенев, Гоголь, Хомяков, братья Киреевские и другие писатели. Мамонтовым, впервые посетившим дом, показали тщательно сохранившуюся "гоголевскую" комнату, как почтительно называл ее старый хозяин.

Савва Мамонтов продолжил славную традицию, с той лишь разницей, что его главными гостями , которые иногда месяцами жили в Абрамцеве, были художники, по сути, весь цвет русской живописи того времени. Мамонтов хотел, чтобы талантливые художники могли творить свободно, не заботясь о повседневной стороне вещей. Он построил обширную мастерскую, где работали Репин, Серов, Врубель, Коровин, Нестеров, Поленов, Антокольский, Васнецов.

Савва Иванович обладал поистине уникальной чертой характера: работая самостоятельно, занимаясь лепкой, майоликой или постановкой домашних спектаклей, для которых писал тексты как в прозе, так и в стихах, Мамонтов обладал, по словам В. Васнецова, " способностью возбуждать и создавать вокруг себя энтузиазм." Как вспоминал И. Грабарь: "Мамонтов казался рядом с уравновешенным, мудрым и холодным Третьяковым каким-то неистовым искателем молодых талантов."

Кто знает, если бы не эта вдохновляющая атмосфера Абрамцево, возможно, не появились бы картины, составляющие сейчас золотой фонд русской живописи. Ведь именно здесь писались "Девушка с персиками" Серова (портрет дочери Саввы Ивановича Веры), "Богатыри" Васнецова и "Аленушка", пейзажи Поленова. Этот дом связан с репинским "Запорожцем", "Не дождался", "Крестным ходом в Курской губернии", "Появлением мальчика Варфоломея" Нестерова, многими произведениями Врубеля.

В общении с художниками Мамонтов действовал как равный, был для них коллегой, а вовсе не богатым господином, предающимся искусству. Это основа" мамонтовского феномена " в русской истории. Савва Мамонтов не был ни меценатом, ни коллекционером, ни "другом русской культуры". Он был Художником и Бизнесменом в одном лице, поэтому, наверное, не осознавал до конца ни того, ни другого.

Все, с кем у Саввы Ивановича были общие интересы, уговаривали его " заняться настоящим делом." Художники недоумевали: что интересного Мамонт находит в рельсах, шпалах, векселях и финансовых расчетах? Антокольский писал Савве Ивановичу: "Я думаю, что не вы с вашей чистой душой призваны быть железнодорожником, в этом случае надо иметь кровь холодную, как лед, камень на месте сердца и лопату на месте рук." Железнодорожники боялись: не помешают ли увлечения Мамонтова делу?

Но Савва Иванович искренне удивился: разве одно мешает другому? Разве бизнес не требует воображения, умения "увидеть статую в мраморной глыбе"? А без своего Бизнеса, который меняет лицо России, связывает города железными дорогами, молодой предприниматель не представлял себя.

Искусство железных дорог

Савва Мамонтов всерьез занялся строительством железных дорог в 1869 году, став в возрасте 28 лет, после смерти отца, председателем Общества Московско-Ярославской железной дороги.

Наследник контрольного пакета имел право единолично принимать решения, и Савва Иванович продемонстрировал в бизнесе, как важно быть художником в своем деле, видеть и воплощать то, чего еще никто не видит. Первым решением нового владельца дороги было тянуть дорогу дальше, от Ярославля до Костромы. Это вызвало недоумение у многих: зачем нам Кострома, кто пойдет в эту глушь? Если уж строить, то на Запад, в Европу, а не в "медвежьи углы России". Но мамонты смотрели.

Даже Александр III родился с пониманием того, что России недостаточно петровского "окна в Европу": в случае войны порты на Балтике могут быть легко заблокированы. Нам нужен другой выход в открытое море, независимый от иностранных держав. Император хотел заложить порт на Мурмане, но смерть помешала ему осуществить свой план. И, как писал единомышленник Мамонтова, министр финансов граф Витте, " Если бы порт на Мурмане был построен, мы бы не искали выхода в открытое море на Дальнем Востоке, не было бы этого злополучного шага-взятия Порт-Артура и..... мы бы не дошли до Цусимы."

Мамонтов верил, что здравый смысл и объективные интересы России победят. Поэтому он упорно прокладывал свой путь, и вскоре Московско-Костромская дорога была введена в эксплуатацию и стала приносить прибыль, что еще раз доказало правильность его расчетов.

Савва Иванович решил убедить власти в необходимости строительства железной дороги дальше на Север и открыл павильон на Всероссийской выставке 1896 года, посвященной коронации Николая II. Среди художественных экспонатов Савва Иванович выставил два панно Врубеля - "Микула Селянинович" и " Принцесса грез "(вариант которых сейчас украшает фасад московской гостиницы "Метрополь").

Комиссия Академии художеств, принимавшая выставку, единогласно отклонила панно и решила убрать их из художественного павильона: работы Врубеля не соответствовали представлениям академиков о декоративной и монументальной живописи.

Савва Иванович очень рассердился, оплатил Врубелю стоимость панно и построил Северный павильон за пределами выставочной площади, а на фасаде написал: "Выставка декоративных панно художника М. А. Врубеля, отвергнутая жюри Императорской Академии художеств". Вход был свободный, и зрители шли нескончаемым потоком, восхищаясь необычными картинами. Специально для гостей выставки пел молодой Шаляпин, неизвестный, начинающий двадцатитрехлетний певец, приглашенный Мамонтовым.

После выставки вместе с С. Витте Савва Иванович отправился в Мурманскую область, чтобы осмотреть вероятный маршрут дороги и найти дополнительные аргументы в пользу ее строительства. Когда экспедиция вернулась в Петербург, эти доводы были наконец услышаны. Последовало высочайшее решение: дорогу сначала в Архангельск, а потом в незамерзающую Екатерининскую гавань - строить! И построит его Савва Мамонтов!

Путешествуя на Север и решая деловые вопросы, Савва Иванович был потрясен неповторимой красотой этого края, о которой в Центральной России и понятия не имели, а местные жители ее просто не замечали, не ценили. В письмах домой он советовал всем обязательно побывать здесь: "... вы вернетесь отсюда более русским, чем когда-либо. Какая ужасная ошибка искать французские тона, когда здесь есть такая прелесть."

По приезде в Москву Мамонтов решил осуществить свой давний замысел украсить станции Северной дороги картинами русских художников-пусть люди научатся видеть красоту, пусть, хотя бы на станциях, познакомятся с настоящим искусством. Для этого он отправил своих друзей-художников Коровина и Серова - в поездку на Двину, и они вернулись из этой "командировки" с целой коллекцией полотен-картин северной природы, имевших огромный успех на Периодической художественной выставке. Успех был настолько велик, что эти работы так и не дошли до вокзалов: почти все они сейчас находятся в Третьяковской галерее и в Русском музее.

Идея открытия художественных выставок на вокзалах привлекла Мамонтова и В. Васнецова. Верный своему принципу собирать не картины, а таланты вокруг себя, Савва Иванович ободрил молодого мастера, переживавшего кризис из-за разрыва с Передвижниками, и поручил ему работать на другой своей дороге, Донецко-Мариупольской, которая вошла в строй в 1882 году, соединив Донецкий угольный бассейн и Мариупольский порт 500 верстами пути.
Необходимость Мамонтовых дорог для России окончательно подтвердилась, когда началась Первая мировая война, и все дороги, ведущие на Запад, были перекрыты линией фронта. И только две дороги - Северная и Донецкая - стали буквально дорогами жизни для России.

Не случайно самый популярный в России журналист Влас Дорошевич отложил на время свои фельетоны и написал хвалебный гимн в честь Саввы Ивановича Мамонтова-статью "Русский человек": "Интересно, что и Донецкой, и Архангельской дорогами мы обязаны одному и тому же человеку - "мечтателю" и "конферансье", которому в свое время много досталось за обе "бесполезные" дороги - С. И. Мамонтову. Когда в 1875 году он "запустил" Донецкую угольную дорогу, протесты шли со всех сторон. Но он был упрям... И теперь мы живем благодаря двум мамонтовым "идеям".

Тем временем Савва Иванович "затеял" строительство МКАД, создал Московский вагоностроительный завод, занимался добычей руды и производством чугуна. Он начал грандиозный экономический проект: создание мощного конгломерата промышленных и транспортных предприятий, чтобы наладить производство паровозов в России и окончательно сломить монополию иностранных компаний на поставку паровозов в страну.

Он начал реконструкцию Невского судостроительно-механического завода в Петербурге, который был взят из казны, и приобрел Николаевский металлургический завод в Иркутской губернии. Эти предприятия должны были обеспечить транспортными средствами железную дорогу Москва-Ярославль-Архангельск и продолжить ее строительство, что позволило бы более энергично осваивать Север.

Группа из одного человека

И параллельно с этим Савва Великолепный (как называли его друзья-художники, по аналогии с Лоренцо Великолепным, герцогом-покровителем эпохи Возрождения) решил создать первый в России частный оперный театр.
Суматоха и шум снова были огромными. Многие думали: каприз, мастер хотел начать свой" балет"... Общий хор подхватили театральные критики. В год дебюта театра - в 1885 году-газета "Театр и жизнь" была возмущена тем, что за организацию оперного театра "берутся люди, едва знакомые с таким тонким делом, как постановка оперы... Одним словом, все это чистый дилетантизм", - клеймил мамонтову идею рецензент.

Конечно, Мамонтов не знал ни оперной школы, ни режиссерской подготовки. Основу его труппы составляли молодые голоса, не имевшие имени в оперном мире. Но у Саввы Ивановича было главное - безупречный художественный вкус, развитое до степени подсознания чутье, интуиция. И этот вкус говорил Мамонтову, что время старого оперного театра прошло, что он пережил себя.
Тогда певцы императорских театров пели в "лучших" итальянских традициях-они играли своим голосом так, что зрители не могли разобрать ни слова, а солисты не заботились о том, чтобы сопровождать пение драматической игрой, придавая сценическому образу убедительность. Савва Мамонтов решил преодолеть этот разрыв между пением и драматическим искусством в своей Частной опере. "Нужно петь во время игры" - таков был принцип этого театра.
Полагая, что театр-это "коллективный художник", Мамонтов окружил себя талантливыми людьми, которые помогали ему в его замечательном творчестве. Первыми его помощниками стали постоянные члены абрамцевского кружка-Виктор Васнецов и Василий Поленов. Поленова привлекали к исполнению декораций его молодые ученики Исаак Левитан и Константин Коровин.
А Савва Иванович Мамонтов подарил миру Шаляпина!

До этого малоизвестная начинающая певица была связана строгим контрактом с Императорским театром. Мамонтов, увидев в молодом человеке необыкновенный талант, убедил его разорвать контракт, заплатил огромную неустойку и сразу же поставил певца на первые роли в своем театре. Здесь, в атмосфере всеобщего доверия и подлинного творчества, Шаляпин почувствовал, "как будто цепи спали с моей души." Позже он вспоминал, что именно тогда, у Саввы, он понял: математическая верность в музыке и лучший голос мертвы, пока математика и звук не одухотворены чувством и воображением.

На самом деле Мамонтов разработал и применил то, что впоследствии назовут "методом Станиславского", хотя сам К. С. Станиславский ясно понимал, кто его учитель, и очень уважал его. Савва Иванович, конечно, не думал патентовать свою театральную эстетику как "мамонтовский метод", да и времени не было. Реформируя оперный театр, он ни на минуту не оставлял своих железнодорожных забот.

И в театре Мамонтов достиг своей цели, хотя ему пришлось поработать в своей опере "Все". Как вспоминали коллеги, он руководил, дирижировал, ставил голос артистам, делал декорации. Савва Великолепный работал буквально как "человеческий оркестр". Но теперь он говорил с гордостью: "У меня в театре есть артисты." Его актеры стали творцами своих художественных образов. Театр мамонта состоялся.

Заключение

В 1897 году Михаил Врубель написал портрет Саввы Ивановича, который вызвал у Мамонтова и близких ему людей неожиданное и ничем не подкрепленное чувство надвигающейся беды. Впоследствии эта картина Врубеля, полная необъяснимой тревоги, рассматривалась как пророчество, откровение судьбы, подаренное миру гением.

11 сентября 1899 года Савва Иванович Мамонтов был арестован. Его обвинили в использовании целой системы авансов, по распоряжению подотчетных сумм, а также в растрате и подлоге, он перевел более 10 миллионов рублей из средств правления Московско-Ярославской железной дороги на Невский механический завод, а оттуда в собственное распоряжение.

На самом деле обстоятельства были таковы. Подъем фабричного дела требовал больших денежных средств. Ярославская железная дорога, закупавшая у заводов паровозы, рельсы и вагоны, щедро субсидировала их. В 1899 году Мамонтов взял из кассы ссуду, превышавшую законную возможность, на покупку железнодорожной компанией всех заводов и объединение всех дел в одно. Он надеялся покрыть кредит притоком средств на запланированное и утвержденное правительством строительство Петербургско-Вятской линии. Узнав об этом, министр юстиции Н. В. Муравьев оклеветал его и посадил под арест.

Кредиторы подали заявление о взыскании долга и потребовали продажи дома на Садово-Спасской улице со всеми художественными ценностями. Но общественное мнение москвичей было на стороне подсудимого, дело которого называлось "одним из эпизодов борьбы между государственным и частным железнодорожным хозяйством".

Если пословица "друзья познаются в беде" верна, то у Саввы Ивановича было много друзей. Одни были заняты его делом, другие просто пытались поддержать его в трудную минуту жизни.

Сразу же после ареста Мамонтова В. Д. Поленов получил письмо от своего брата, адвоката А. Д. Поленова: "... Меня очень задержала здесь беда, случившаяся с Саввой Ивановичем... Вся эта процедура больше походила на жестокость, чем на правосудие. Пришлось идти и к следователю, и к прокурору, но, к сожалению, без пользы...". Через несколько месяцев друзьям все-таки удалось добиться перевода Мамонтова под домашний арест.

К середине 1900 года следствие установило, что недостающие суммы не были присвоены Мамонтовым. Когда присяжные вынесли оправдательный вердикт, "публика, - вспоминал впоследствии Станиславский, - затряслась от аплодисментов. Они не смогли остановить аплодисменты и толпу, которая со слезами бросилась обнимать своего любимца."
И все же этот процесс оказался для Мамонтова роковым: знаменитый предприниматель, меценат, предприниматель был раздавлен-и материально, и физически, и духовно. Имя Саввы Мамонтова перестало звучать в финансовых кругах как гарантия капитала.

Освободившись от коммерческих дел, Мамонтов поселился в доме на Бутырской заставе, купленном на имя дочери, и организовал там свою керамическую мастерскую, которая вскоре превратилась в небольшую керамическую фабрику. И хотя продукция не приносила большой прибыли, она завоевала множество призов на международных и отечественных выставках. Савва Иванович Мамонтов прожил до весны 1918 года. Похоронен он был в Абрамцевской церкви, построенной руками друзей.

Современники говорили, что Мамонтову надо поставить четыре памятника: один - в Мурманске, другой - в Архангельске, третий - в Донецке, а четвертый-в Москве на Театральной площади.
Да, Савва Иванович Мамонтов их заслужил!

Список литературы

1. А. Н. Боханов. Савва Мамонтов. // "Вопросы истории". -1989. - № 4 ·
2. А. Кузьмичев. Я-фирма. //"Социальная работа".-1991. - № 8 ·
3. В. Барышников. История делового мира России. / / Москва: 1994.
4. Топсизер Марк Исаевич. “Мамонт". Москва, "Искусство", 1972.
5. Зилоти Вера Павловна "В Третьяковском доме".М.: Искусство, 1992.
6.  Журнал “Наш современник", № 6/1996.