Реферат на тему: Проблемы искусства в работе Ю. Хабермаса Модерн  -  незавершенный проект

Содержание:

Введение

Искусство - важная часть жизни и культуры человека. Проблема места искусства в жизни человеческого общества всегда интересовала философию. С конца девятнадцатого и на протяжении двадцатого века. Западные (европейские и американские) философы постоянно высказывали свои суждения о классическом и современном искусстве, выстраивая собственные модели, но философия искусства не возникает одновременно с самой философией. Она - продукт Новой Эры, которая началась с Возрождения. Она возникла как самостоятельная философская дисциплина даже позже, на рубеже XIX и XX веков.           

Философия искусства - это часть современного философского знания и одновременно особая дисциплина в системе наук об искусстве. Философия искусства содержит анализ художественного творчества и теоретических концепций, объясняющих это творчество, рассматривает искусство как сферу человеческого существования. Вопрос о положении искусства в действительности является главным вопросом философии искусства. Что есть на самом деле? Согласно философскому осмыслению, это объективная реальность, реализующая определенные исторические возможности. Другими словами, реальность - это объективная реальность в ее конкретности и богатстве. И художники, и ученые живут в реальности, и в то же время это в определенной степени зависит от них.          

Ученый, кем бы он ни был - критик, эстетик, культуролог, философ - участвует в отношении искусства к действительности, включает себя в это отношение. С другой стороны, произведение искусства - это не просто вещь. Произведение искусства - это объективная духовность. Традиционное определение искусства - мышление художественными образами. Художник, отражая действительность, мыслит образно и эмоционально; Результат его работы несет образный и эмоциональный принцип, вызывая аналогичные чувства и мысли у публики.      

Философия классического искусства

По мере углубления философского интереса к человеку в целом, а не к одному из аспектов его деятельности, внимание философов все больше сосредотачивалось на разнообразии сфер человеческой деятельности.  

Первый опыт системного подхода к вопросу о месте искусства в культуре дала философия Канта. Культура присутствует как сфера проявления человеческого духа. Философ определяет сферы его применения: теория - это область познания природы, практика - сфера применения морального закона; третья, соединяющая сфера - эстетическое созерцание и искусство. В культуре человечества есть область, которую можно считать идеальной моделью культуры, ее сосредоточение. Это искусство и эстетическое отношение к миру. В своей Критике суждения Кант определяет искусство как  творение посредством свободы. Искусство, по Канту, бывает механическим и эстетическим. Последние делятся на приятные и изящные. Приятные искусства предназначены для развлечения и удовольствия (например, искусство непринужденной беседы, сервировки стола и т. д.). Изобразительное искусство способствует культуре душевных способностей, доставляет особое наслаждение рефлексией, приближая сферу эстетического к сфере познания. Кант одним из первых классифицировал изящные искусства. Разделение основано на способе выражения идей, то есть красоте. Разные виды искусства - разные виды красоты. Есть красота мысли и красота созерцания. Во втором случае материалом для художника служит либо форма, либо содержание. В результате перед нами три вида изобразительного искусства - словесное, визуальное и искусство игры ощущениями.                       

Кант понимает художественную деятельность как свободную игру разума и воображения, создание необходимого в себе красивого предмета, как своего рода образец, образа. Искусство способно показать внутреннее предназначение вещей в единстве с целями человечества. Таким образом, искусство превращается Кантом в элемент культуры как системы.     

Немецкая классическая философия принципиально по-новому подошла к вопросу о месте искусства в культуре. Культура по отношению к искусству понималась как целостность, а не как серия человеческой деятельности. Идея последовательности, пронизывающая всю немецкую классическую философию, постоянно присутствует в решении проблемы места искусства в культуре.  

Для Ф. Шиллера (1759-1805) человек искусства - идеальная личность не потому, что он подчинял мир своему духу, культивировал его, а потому, что в трансформации, объективации своих духовных сил во внешнем мире он воплотил себя. не как часть своей сущности, а обнаружил себя как целостность. Человек, по Шиллеру, только в процессе исторического развития теряет свою целостность, но искусство возвращает ему эту целостность. История человечества - это продолжение истории природы в ее высшем могуществе. Поэтому искусство, высшая форма культуры, изображает природу и человека во всей полноте их возможностей. Художник не копирует формы природы, он выходит за их пределы, чтобы вернуть природу в абсолютном синтезе реального и идеального. Искусство как бы имитирует творческий процесс, происходящий в природе, точнее, ее дух. Это как организм, и вечное становление, и в то же время гармония. Душа мира становится душой искусства.            

Произведение искусства - это единство смысла и образа, бесконечного и конечного, сознательного и бессознательного, реальный образ тождества субъективного и объективного. В произведении искусства, в конкретно-чувственном образе выражается абсолютное единство человека со вселенной. Шиллер остро осознает разрыв между идеалом и реальностью, искусством и природой, культурой и жизнью, возникший с приходом Новой Эры.  

Наиболее глубоко и последовательно вопросы искусства мыслил Ф. Шеллинг (1775–1854). Основным предметом его интереса в ранний период деятельности была философия природы, из которой он впоследствии получил свою философию искусства. 

Природа - сам себе художник, а искусство - проявление его самотворящей силы. Идеальный мир искусства и реальный мир предметов - продукты одной и той же деятельности. Объективный мир - это лишь изначальная, но бессознательная поэзия духа.    

Философия искусства Шеллинга - первая попытка построения системы понятий, учитывающей историческое развитие искусства. Философ сравнивает логический взгляд на искусство с историческим, говорит о противостоянии античного и современного искусства. Центральное понятие искусства, по Шеллингу, является символом. Учение о символе повлияло на философскую и искусствоведческую мысль. На величайших русских мыслителей (П. Я. Чаадаев, В. С. Соловьев и др.) Оказала влияние философия искусства Шеллинга.     

Г.В.Ф. Гегель (1770-1831) дал наиболее полное и глубокое обоснование понимания искусства в истории философской мысли. В концепции Гегеля природа искусства исчерпывается его познавательными характеристиками. философия искусство косяк  

Искусство - одно из существенных явлений духовной жизни человека. Искусство - это форма самосознания человечества, отражающая его реальное историческое развитие, выражающая дух и содержание жизни каждой эпохи. Искусство отличается от других форм сознания тем, что является основным, существенным содержанием эпохи, которое в чувственной форме осмысливается как непосредственное проявление истины. Искусство предназначено для раскрытия истины в чувственной форме. Таким образом, искусство выступает как образное воплощение Абсолютного Духа. В этих положениях содержатся важные моменты: связь искусства и эпохи, оно рассматривается как форма познания мира, указывается образность как специфическая черта художественного творчества. Эти тезисы были разработаны Гегелем в борьбе против сведения искусства к поверхностному подражанию природе, к созданию ремесленных форм, к бездумному развлечению или чувственному удовольствию, и они были направлены им против соответствующих тенденций в художественной практике своего времени. Гегель неоднократно критиковал искусство, которое дает лишь простую копию внешних объектов. Он также критиковал искусство, которое ограничивается заданными линиями, кривыми, поверхностями, впадинами, углублениями камня, заданными цветами, звуками, словами в целом, независимо от того, какой материал использовался, потому что искусство  должно раскрывать внутреннюю жизнь, чувство, душа, содержание, дух, то есть все, что мы называем смыслом произведения искусства. Искусство выступило в философии Гегеля как серьезное поле, соизмеримое с наукой, как образное мышление, способное постигать сущность жизни, проницательно природа вещей.                

Эту концепцию искусства выдвигали и другие мыслители. Начиная с древних, особенно с Аристотеля, философы и художники довольно часто обращались к вопросу о познавательном содержании искусства. Однако понимание искусства как художественного знания было развито Гегелем не в виде отдельных остроумных догадок, положений, общих постулатов, а выступает как системная, фундаментально обоснованная философская концепция.  

Гегель исследует и определяет искусство по отношению к активной сущности человека. Согласно Гегелю, универсальная и абсолютная потребность, из которой проистекает искусство, заключается в том, что человек обладает мышлением, то есть он творит из себя и для себя то, что он есть. Рассмотрение понятия и сущности искусства Гегель выводит из определения человеческой рациональности. Для Гегеля искусство - это форма самосознания духом себя как духа, форма чувственного самосознания. Концепция Гегеля связала все формы культурной деятельности человека в единое целое, по-своему интерпретировала их.              

Биография и взгляды Юргена Хабермаса 

Юрген Хабермас - немецкий философ и социолог, начавший свою карьеру во Франкфуртской школе. Родился 18 июня 1929 года в Дюссельдорфе. Изучал философию, историю и психологию в университетах Геттингена (1949-1950), Цюриха (1950-1951) и Бонна (1951-1954). В 1954 г. защитил докторскую диссертацию по философии Шеллинга под руководством Э. Ротакера. С 1956 по 1959 год - ассистент Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне, возглавляемый Максом Хоркхаймером, а в 1980–1983 годах - директор этого института. С 1964 по 1971 (и с 1983) - профессор философии и социологии Франкфуртского университета. С 1971 по 1980 год - директор Института Макса Планка ( Штарнберг ).                

Свою карьеру он начал как социолог и философ как последователь Макса Хоркхаймера и Теодора Адорно. В 1965 году он занял кресло Макса Хоркхаймера во Франкфурте-на-Майне. Преподавал в Университете Гейдельберга. Его произвели в ряды наиболее ярких представителей второго поколения теоретиков Франкфуртской школы. В середине 1960-х он стал идеологом студенческого движения. Но во времена студенческих выступлений в 1968 году он отмежевался от радикального крыла студенческого сообщества, обвиняя его лидеров в левом фашизме. С конца 1960-х он занимал позицию умеренного социал-демократа.                

В 1970-х годах он выполнял исследовательскую программу в соответствии с общим руководством Социал-демократической партии Германии. Ее Хабермас стремился исправить в духе идеалов Просвещения - эмансипации и равенства.   

Проведя десять лет в Институте Макса Планка по изучению условий жизни в научном и технологическом мире в Штарнберге, недалеко от Мюнхена, из-за разногласий с коллегами в 1981 году он вернулся во Франкфурт. С 1983 года до выхода на пенсию в 1994 году он работал на кафедре философии в университете.   

Автор многих работ. Основные из них: Теория и практика (1963); К реконструкции исторического материализма (1967); К вопросу о логике социальных наук (1977); Запоздалая революция (1990); Тексты и контексты (1991); Включение Другого. Основы политической теории (1997). Испытав заметное влияние марксизма (особенно в ранней работе Знание и интерес), Хабермас в дальнейшем все больше отходил не только от него, но и от неомарксистской критической теории общества, разработанной Франкфуртской школой, влияние, которое сам Хабермас видел, прежде всего, в его Особом интересе к тем факторам, которые препятствуют социальной и культурной интеграции. В своей работе Проблема легитимации в позднем капитализме Хабермас проводит различие между системным кризисом (перепроизводство) и кризисом идентичности ( Identitätskrise ), ведущим к нарушению социальной интеграции и личной идентичности членов общества. Основное противоречие капиталистической системы приводит к тому, что certis paribus либо экономическая система не производит достаточного количества потребительских товаров, либо административная система не реализует рациональные решения в необходимом объеме, либо система легитимации не обеспечивает адекватных обобщающих мотивов., либо социокультурная система не порождает в необходимой степени смыслы, мотивирующие действия.                        

Еще до появления Теории коммуникативного действия (1981) Хабермас противопоставлял инструментальное действие (мир труда, работающий с критериями эффективности) коммуникативному действию - взаимодействию (как минимум двух) индивидов, которое упорядочивается в соответствии с обязательными нормами.. Инструментальное действие ориентировано на успех, коммуникативное действие - на взаимопонимание действующих лиц, их согласие. Соответственно, Хабермас различал инструментальную рациональность (концепция заимствована у М. Вебера) и коммуникативную. В своих более поздних работах он выделяет четыре типа действия: стратегическое (инструментальное действие становится его частью), нормативно-регулирующее, экспрессивное (драматическое) и коммуникативное.         

Главная особенность развития человечества на рубеже ХХ и ХХI веков. Хабермас видит в том, что определенное облегчение эксплуатации в экономической сфере сопровождается деформацией (под влиянием, в частности, средств массовой информации и массовой культуры) структур жизненного мира (семейная жизнь, повседневная жизнь, отдых, досуг, мир мыслей и чувств индивида), которые и превращаются в чуждые ему формы и согласованности действий.   

В последние десятилетия Хабермас активно участвовал в дискуссиях: о модерне и постмодерне, по проблемам либерализма и коммунитаризма (полемика с Дж. Ролзом, Р. Дворкиным и др.), По проблемам права, демократии, верховенства закона, административной власти и др. Конституция. Хабермас критикует отделение административной власти от коммуникативных действий, от новых моральных норм, возникающих в обществе. Либеральную архитектонику государства и общества Хабермас дополняет тем, что, наряду с государственной властью и централизующим влиянием рынка, он выдвигает солидарность, ориентацию общей воли в качестве третьего (и преобладающего) источник социальной интеграции (Факты и значение - Faktizität und Geltung, 1992), он интерпретирует демократическое верховенство закона как открытый проект, а демократию как мобильную операционную концепцию.                               

Вместе с К.-О. Апель Хабермас еще в 70-х годах. Предложено дополнить монологические позиции, основанные на концепции Канта, автономистской, т. е. индивидуалистической этикой, этической моделью коммуникации и дискурса. 

В разработанной Хабермасом этике дискурса, в которой опыт моральной аргументации заменяет категорический императив, он предлагает принимать во внимание не только важность твердых моральных норм, но также и степень возможной солидарности личностей, участвующих в дискурсе.                 

В серии выступлений, проведенных Хабермасом в Королевском институте философии в Лондоне в 1997-98 гг., Он, споря с различными концепциями аналитической философии (в частности, с Х. Патнэмом и М. Даммитом ), представил проект большого - масштабный теоретический синтез, включающий теорию языка и речевое общение в целостную концепцию коммуникативного действия.      

Концепция жизни колонизации Хабермаса 

Большое значение в концепции Хабермаса имеет концепция жизненного мира, которую он заимствовал у Э. Гуссерля, соединив ее с символическим интеракционизмом  Дж. Мида.            

Помимо инструментальной рациональности, направленной на достижение эффективности (что обычно подчеркивают социологи), Хабермас выделяет еще более фундаментальную - коммуникативную рациональность, которая построена на взаимопонимании и нацелена на него.  

Коммуникативная рациональность связана с жизненным миром - миром символическим смыслов, а инструментальная рациональность - с системным миром, включение в который для человека происходит посредством инструментальных действий, реализации целей по отношению к конкретным объектам. Мир сначала воспринимается как системный мир, исторически предшествующий миру жизни. Общество - это одновременно системный и жизненный мир.  

Мир жизни выполняет не только функцию формирования контекста коммуникативного действия. В то же время это резервуар, из которого участники коммуникации черпают свои убеждения, чтобы предлагать интерпретации, подходящие для достижения консенсуса в ситуации возникающей потребности во взаимопонимании. Как ресурс, жизненный мир является конститутивным для процессов взаимопонимания... Мы можем представить себе жизненный мир, поскольку он привлекается к рассмотрению как ресурс интерпретаций, как запас исходных предположений, предпочтений, организованных в языке, которые воспроизводятся в форме культурной традиции.    

Коммуникативное действие служит как укреплению традиций, так и обновлению культурного потенциала, а также социальному взаимодействию и формированию солидарности; в аспекте социализации способствует формированию личности и идентификации личности. 

В книге Взаимосвязь между системой и жизненным миром в позднем капитализме Хабермас использует концепцию взаимодействия жизненного и системного миров, чтобы доказать недостатки марксистской интерпретации позднего капитализма и особенно государственного вмешательства, массовой демократии и государства всеобщего благосостояния., и роль культуры. Теория кризисов, сформулированная только в экономических терминах (как в марксизме), согласно Хабермасу, несостоятельна. Здесь обнаруживается противоречие между демократией и капитализмом: Нормативный смысл демократии сводится к следующей теоретической формуле: сферы действия, интегрированные в системы, должны функционировать, не нарушая целостности жизненного мира, то есть сферы действия должны занимать подчиненное положение по отношению к социальной целостности... Внутренняя логика капиталистической системы сводится к следующей теоретической формуле: системно интегрированные сферы действия должны при необходимости функционировать даже за счет технизации жизненного мира.  Напряженные отношения между капитализмом и демократией, вызванные соперничеством двух противоположных принципов социальной интеграции, К. Оффе описывает с помощью парадокса: Капиталистические общества отличаются от всех других обществ не способом собственного воспроизводства, то есть непротиворечивость принципов целостности и непротиворечивости общества, но что эта фундаментальная для всех обществ проблема решается одновременно двумя логически взаимоисключающими способами: полной изоляцией, то есть приватизацией производства, и его политизация или социализация. Обе стратегии пересекаются и взаимно нейтрализуют. В результате система неизменно сталкивается с дилеммой: она должна абстрагироваться от нормативных правил действий и семантических отношений субъектов и в то же время не в состоянии делать Это. Политическая нейтрализация сфер труда, производства и распределения утверждается и опровергается одновременно. Habermas expresse Рассмотрим этот парадокс с помощью следующего примера: партии, если они придут к власти или хотят ее сохранить, должны одновременно завоевать доверие масс и частных инвесторов. Оба императива сталкиваются прежде всего в социально-политической сфере, где автономия жизненного мира должна быть защищена от действий административной системы. Общественное мнение, защищающее мир жизни, имеет другое значение с точки зрения государственного аппарата, выражающего интересы системы (Луман).                       

Жизненный мир не только вступает в конфликт с системным миром, но и подавляется им: Политическая система обеспечивает лояльность масс как конструктивным, так и избирательным образом. В первом случае путем выдвижения проектов социальных программ на государственный уровень, во втором - путем исключения определенных тем и сообщений из публичных обсуждений. Последнее достигается либо с помощью социально-структурных фильтров доступа к формированию общественного мнения, либо путем деформации структур публичной коммуникации бюрократическими методами, либо путем манипулирования информационными потоками. Взаимодействие этих переменных объясняет значительные расхождения между символическим отображением позиций политических элит и реальными процессами принятия решений в рамках политической системы. Это соответствует обособлению роли избирателя, к которому в целом сводится участие в процессах политического управления. Решение, принятое в результате выборов, определяет, как правило, только личности руководства, а его мотивы находятся вне дискурсивного контекста, влияющего на волеизъявление. Такой механизм нейтрализует возможности политического участия, которые юридически открыты для гражданина государства.          

Хабермас демонстрирует, как поздний капитализм по-своему использует относительное расхождение между системой и жизненным миром. Классовая структура, перенесенная из жизненного мира в систему, теряет исторически конкретную форму. Неравномерное распределение социальных благ теперь отражает структуру привилегий, которую уже нельзя объяснять исключительно классовым статусом. Конечно, старые источники неравенства остаются. Трудности, связанные с самой природой наемного труда, смягчаются, по крайней мере субъективно, если не  гуманизацией  рабочего места, то наличием денежной компенсации или юридически оформленных гарантий. Это значительно снижает стресс, ущерб и риски, которые обычно связаны со статусом рабочих и служащих. Роль наемного работника теряет болезненно пролетарские черты из-за непрерывного роста уровня жизни, хотя и дифференцированного по социальным слоям. Защита частной сферы от очевидных последствий системных императивов в сфере труда лишила взрывной силы конфликтов, возникающих в сфере распределения. (Здесь размышления Хабермаса очень созвучны с мыслями Герберта Маркузе, изложенными в Одномерном человеке: В условиях растущего уровня жизни неповиновение системе кажется социально бессмысленным, и тем более, когда она обещает ощутимые экономические и политические убытки и грозит нарушить непрерывную деятельность в целом). Этот новый баланс, установленный между нормализованной профессиональной ролью и возросшей ролью потребителя, является результатом деятельности государство с развитой системой социальной защиты, осуществляемой в легитимных условиях массовой демократии. Хабермас пишет о возросшей и одновременно становящейся как нейтральной роли гражданина, так и искусственно завышенной роли клиента, где  роль клиента облегчает бремя последствий институционализации отчужденного способа участия, так же как роль потребителя облегчает бремя отчужденных лабораторий. р.  Таким образом, такая ситуация не укладывается в марксистскую модель и, по словам Хабермаса,  раздражает марксистов (единственными исключениями, по его мнению, являются Адорно и Маркузе). Теория классового сознания не находит эмпирического подтверждения; он больше не применим к обществу, в котором становится все труднее различать специфически классовые миры.                         

Более того, в позднем капиталистическом обществе структуры рационализированного жизненного мира все больше теряют возможности для формирования идеологии. Но по-прежнему нет необходимости говорить о конце идеологии, считает Хабермас, поскольку такие общества нашли некий функциональный заменитель идеологических построений. Вместо положительной задачи удовлетворения определенной потребности в идеологическом обосновании выдвигалось отрицательное требование пресечения в зародыше любых попыток создания целостной идеологической интерпретации. Мир жизни всегда конституируется в форме глобального знания, интерсубъективно разделенного между членами общества. Таким образом, приемлемой заменой отсутствующих в настоящее время идеологий может быть просто тот факт, что повседневное знание, проявляющееся в целостной форме, остается разбросанным или, по крайней мере, никогда не достигает такого уровня артикуляции, когда только одно знание может быть признано имеющим силу в соответствии с со стандартами современной культуры. Происходит ограбление обыденного сознания, оно теряет способность к синтезу, становится фрагментированным. Нечто подобное происходит и в реальности. Характерная для западного рационализма дифференциация науки, морали и искусства не только приводит к их раздельному существованию как отдельных сфер, разрабатываемых специалистами, но и к их отрыву от потока традиций, складывающегося в процессе повседневной практики. Этот раскол был проблемой снова и снова. Попытки отменить философию и искусство были бунтом против структур, подчиняющих обыденное сознание стандартам исключительных экспертных культур, созданных специалистами, развивающихся в соответствии с их собственной логикой и недоступных широким массам. Обыденное сознание, отнесенное к традициям, претензии которых на значимость уже отвергнуты, оказывается вне сферы влияния традиционализма и находится в состоянии безнадежного упадка. Место ложного занимает фрагментированное сознание, препятствующее просветлению посредством механизма овеществления. Только так выполняются условия для колонизации жизненного мира: императивы автономных подсистем, сбросив идеологические завесы, покоряют, подобно колонизаторам, пришедшим в первобытное общество, жизненный мир извне и навязывают процесс ассимиляции на нем. В то же время разрозненные фрагменты культуры периферии не складываются в целостную картину, позволяющую отчетливо представить суть игры, в которой участвуют мегаполисы и мировой рынок.                            

Таким образом, согласно Хабермасу, теория позднего капиталистического овеществления, переформулированная с точки зрения системы и жизненного мира, должна быть дополнена анализом культурной современности, которая заменяет устаревшую теорию классового сознания. Этот анализ должен не быть критикой идеологии, а объяснить культурное обнищание и фрагментацию повседневного сознания. Вместо того, чтобы преследовать потерянный след революционного сознания, он должен исследовать условия воссоединения рационализированной культуры и повседневного общения, зависящего от жизненно важных традиций.      

Заключение

В ХХ веке. взаимодействие философской и художественной мысли стало еще более очевидным, чем в предыдущие века. Это понятно. После четкой ориентации философских исследований на эпистемологические проблемы, характерные для Новой Эры, в рамках которой возникла эстетика, интерес ученых сместился в сторону онтологических проблем. Этот процесс охватил как сферу художественного творчества, так и сферу собственно философских исследований. Поэтому возникла необходимость актуализировать и конституировать философию искусства как самостоятельную сферу или раздел философского знания. На это обращали внимание авторитетные мыслители Запада, указывая на принципиальную недостаточность эстетического учения в подходе к анализу искусства, в объяснении современных тенденций художественного творчества.        

Г.Г. Гадамер предложил новые подходы, подразумевая понимание произведения искусства как вновь сформировавшуюся определенность, новое крошечное пространство, новую целостность захваченного, объединенного и упорядоченного в нем, тем самым обозначив возможность его философского понимание.   

В антологии Американская философия искусства ее научный редактор и автор вступительных статей Б. Дземидок отмечает, что большинство современных американских создателей философской теории искусства называют себя не эстетиками, а философами искусства, и определяют свои концепции по имени - философия искусства. Становление философии искусства связано с изменением стиля мышления, характерного для исторического периода эпохи модерна, развитие которого продолжается. Из этого следует, что развитие философии искусства как самостоятельной науки продолжается.    

Список литературы

1. Волкогонова, О. Д. Основы философии: учеб. / OD. Волкогонова НМ. Сидоров. - М.: ФОРУМ, 2014. - 480 с.                
2. Логинова, М. В. Основы философии искусства: учеб. Руководство / MW. Логинова. - М.: ИНФРА- М, 2014. - 159 с.              
3. Никитич, Л.А. Культурология. Теория, философия, история культуры: учебник. для студентов вузов / Л.А. Никитич. - М.: ЕДИНСТВО- ДАНА, 2013. - 559 с.        
4. Хабермас Дж. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднего капитализма // ТЕЗИС. Spring 1994. Проблема. 2.С. 123-136./ Юрген Хабермас. 
5. Философская энциклопедия: Хабермас. 2014.
6. Маркузе Г. Одномерный человек / пер. с англ. А.А. Юдин. - М.: АСТ : АСТ МОСКВА, 2008. - 331 с.