Реферат на тему: Проблема бытия в произведении Хайдеггера «Бытие и время»

Содержание:

Введение

Проблема существования занимает одно из ведущих мест в современной философии. Его изучение помогает человеку глубже понять его сущность, межличностное общение и те изменения, которые произошли в социальной реальности конца XX - начала XXI вв. Человек заброшен в мир, он не укоренен в собственных основах, что позволяет унифицировать его индивидуальное бытие. Тенденция последних десятилетий - это человеческая склонность быть похожим на всех и не быть самим собой. В этом контексте многообещающими являются исследования, посвященные проблеме "экзистенциального индивида", способного к подлинному общению, в котором он может сохранить свое "я". Современная западная философия, таким образом, нацелена на то, чтобы с помощью "объективной рефлексии" найти путь к раскрытию того единственного и другого, что было невозможно, но стало возможным благодаря "субъективной рефлексии". Одной из причин актуальности проблемы существования является ее индивидуальная практическая значимость: каждый из нас - уникальное и неповторимое существо, имеющее свое место в бытии.

В рамках историко-философского процесса проблема бытия в XIX веке была прямо поставлена датским мыслителем, "отцом экзистенциализма", Сёреном Кьеркегором, который предложил свое собственное решение. В своем анализе способов бытия он говорит преимущественно о человеке в одиночестве перед Богом, что уводит его от проблемы общения в обществе. Изучение бытия как фундаментального и неопределенного, но всеохватывающего элемента Вселенной было определено М. Хайдеггером, основателем экзистенциализма как философского течения.

Глубокий анализ идей этих двух мыслителей позволяет нам прийти к пониманию происхождения индивидуального бытия, к пониманию и утверждению своего места в бытии. Тогда все уравнивание и усреднение людей становится неактуальным. Это также открывает возможность подлинного общения, в котором одно уникальное существование может открыться только другому. Не следует забывать, что "истина начинается с двух сторон", ибо обратная сторона отношения к Я (экзистенциализм) - это внешнее отношение (трансцендентализм). Существование - это единство. Постиндустриальному человеку проще и удобнее носить различные маски, чем показывать собственное лицо, которое бы сразу же отличало его от массы, которая будет указывать на него пальцами, так как они не способны переносить разницу. Истинному человеку нелегко быть во власти посредственности, в лучшую или в худшую сторону, и жить в обществе, которое переживает сложный этап своего развития. Однако для того, чтобы человек не стал "отрицателем реальности", а существовал как личность в обществе, он должен заявить о себе, а затем обратиться к другому. Экзистенциальная как форма бытия становится разворачивающейся экзистенциальностью как таковой.

Общие черты философских взглядов С. Кьеркегора

Существование можно определить как то существо, которое становится субъективным, приобретая статус субъекта собственных мыслей и действий. "Стать субъективным" - высшая и самая трудная задача для человека. Его реализация должна происходить на протяжении всей жизни, ибо "закончить свои дела в жизни до того, как жизнь закончит с самим собой, значит провалиться полностью" Кьеркегор С. Заключительное ненаучное послесловие к "Философским крохам".

Становление субъективным имеет следующие стадии. Во-первых, человек должен отличать свое собственное существо от насыщенности событиями. Во-вторых, он должен поднять вопрос, кто я. В-третьих, сделать себя "отправной точкой и примером для подражания". Так человек приходит к истинному познанию собственного бытия. Хитрость превращения в субъективность заключается в ее фатальности: невозможно вернуться от познания себя к незнанию, перейти от субъективности к несубъективности, потому что невозможно забыть то, что сознательно понял и применил на практике. Это самосознание вечно, ибо оно укоренено в сущности сознательного человека и является его абсолютным измерением; забыть - это только то, что преходяще.

Кьеркегор ввел понятие бытия как сознание внутреннего существа человека в мире. Поскольку объективное внешнее бытие выражает "неавторизованное существование", присвоение существования подразумевает решающий "экзистенциальный выбор", посредством которого человек переходит от созерцательного чувственного бытия, определяемого внешними факторами окружающей среды, к единичному и неповторимому "Я". Кьеркегор выделил три этапа в восхождении человека к истинному существованию: этап эстетический, в котором доминирует ориентация на удовольствие; этап этический, в котором доминирует ориентация на долг; и этап религиозный, в котором доминирует ориентация на высшие страдания, которая отождествляет человека с Искупителем.

Вопрос об уточнении понятия "экзистенциальный индивид". "Кьеркегор в своем "Последнем ненаучном эпилоге к философским крохам" поднимает "экзистенциального индивида", решение которого он предлагает через противостояние "субъективного мыслителя" и "объективного мыслителя". Конечно, оба мыслителя в Кьеркегоре имеют отношение к существованию, но именно это отношение их отличает. Объективный мыслитель", наделенный абстрактной мыслью, рассматривает проблему существования в сфере возможного, а не действительного, и потому не замечает становящегося существования "экзистенциального индивида", ибо "с абстрактной точки зрения все есть, и ничто не становится".

Он ставит процесс объективного осмысления на передний план, а свое собственное существование - в тень. Субъективный мыслитель", напротив, занят собственным существованием и проявляет к нему бесконечный интерес. Мышление для него не является самоцелью, а представляет собой лишь средство наполнения собственной жизни своеобразным содержанием; оно находится на службе его бытия как самореализация, которая является не чем-то внешним, а присущим человеку моментом по отношению к человечеству.

Определение сущности человека как "отношение к себе" подчеркивает внутреннюю динамику в отношениях между индивидом и Богом, благодаря которой можно разграничить экзистенциализм. В утробе эстетического существования человек стремится к максимальному наслаждению. Не только это, но эстетик становится "рабом момента", ибо он подвержен воздействию внешних обстоятельств, от власти которых он может освободить себя только сделав самый важный выбор в своей жизни - "выбор самого себя", то есть у него есть перспектива сосредоточиться на себе как на конкретном индивидууме со всей полнотой своего собственного бытия. Таким образом, он становится ответственным этикетом, подчиняющимся универсальным нравственным нормам. Однако он теряет страсть как движущую силу собственного существования, поэтому он должен совершить прыжок веры и поставить себя на место религиозности, что в состоянии "мужественного отчаяния" поднимает его на уровень подлинного существования (т.е. поддерживает соответствие в синтезе). Поэтому рыцарь веры (Авраам) несет в себе противоречие собственного бытия, ибо он есть единство свободы и необходимости, времени и вечности, конечности и бесконечности, и ослабление этого единства приводит человека к осознанию собственной греховности и небытия, которое не позволяет ему напрямую общаться с Богом.

Рыцарь веры совершает движение бесконечного самоотречения, с помощью которого он выражает свое желание духовно и таким образом достигает бесконечности. Но по вере, а именно по вере силой абсурда, рыцарь веры достигает конечного. На самом деле, через веру происходит примирение человеческой конечности с отчаянием перед лицом бесконечности. В отличие от рыцаря веры, которого никто в этом мире не в состоянии понять, Кьеркегор определяет трагического героя - рыцаря самоотречения, человека, который отрекается от всего в мире конечного ради идеи, выраженной во вселенском. Он концентрирует все свое настоящее существование в этой бесконечной идее. Но в процессе трагический герой теряет конечное. Чтобы восстановить конечное, нужен качественный скачок - движение веры. Но именно на это трагический герой не способен - все его силы тратятся в движении бесконечного самоотречения; только рыцарь веры способен на это.

Фигурация отчаяния в Кьеркегоре относится к инверсиям, которые представляют собой синтез Я (например, отчаяние бесконечного или отчаяние конечного), или к восходящей динамике его сознания, и в этом случае соответствует этапам человеческого путешествия по жизни. Таким образом, "слабость отчаяния" характерна для эстетика, "вызов отчаяния" - для этика, а "мужественное отчаяние" напрямую связано с "рыцарем веры", который "находит в себе мужество потерять себя, чтобы вернуть его" Кьеркегор С. Боль до смерти/Кьеркегор С. Страх и трепет. М. Республика, 1993. С. 298. экзистенциальный смысл отчаяния состоит в том, что осознание человеком глубины своего отступничества от Бога может помочь ему найти свою истинную природу. Но это произойдет только тогда, когда человек вернется к вере и спокойному смирению перед Богом, как лилия и птица.

Экзистенциальный гнев ("злость"), в отличие от страха ("фригт"), является психологическим выражением или возможностью онтологической свободы. Гнев необходим для того, чтобы вывести "экзистенциального человека" из повседневной жизни, из капитуляции перед миром. В сознании себя как "потерянной точки в пустом пространстве" человек пытается вырваться из этого сознания и прорваться к истинной свободе. из-за амбивалентности философской веры, которая объединяет веру и разум.

Страх - это существенный экзистенциальный потенциал человеческого существования, он реальен и присутствует как обязательное условие внутреннего напряжения, возникающего, с одной стороны, в активистском отношении к миру (противостояние, преодоление, сопротивление, борьба и т.д.) и, с другой стороны, как антитеза, антитеза к миру. Во-вторых, это пассивное (пассивистское) отношение к миру как покорное принятие, беспринципное несопротивление; в-третьих, это "начало мудрости" (в христианстве это "Страх Божий"), т.е. начало познания, познания "абсолютной" истины как процесса постижения истины Абсолюта).

Страх как экзистенциальный потенциал (т.е. как условие формирования человеческого существования) был полностью "открыт" только С. Кьеркегором. Тревога - это (как подчеркивают классики экзистенциализма и психоанализа) нечто принципиально отличное от "страха", который ассоциируется с чем-то определенным, конкретным и конкретно локализуемым. Страх возникает как экзистенциальный потенциал, который содержит в своей основе "необоснованность и субъективную неопределенность" и представляет собой "внешне выраженное чувство страха как такового".

Предметом тревоги в экзистенциалистской парадигме является "небытие", тревога и "небытие" постоянно соотносятся друг с другом, "небытие" вызывает, "порождает тревогу", как говорил Кьеркегор. Хайдеггер продолжил: "Тревога раскрывает небытие". Тревога лишает личное существо возможности самопознания "в формате" обычного, нереального мира и соответствующих ему представлений. Это достигается страхом вернуть личное существо тому, чего оно боится, свое собственное существо - в мир. "Дейзен", как "быть в мире", подвержен беспокойству, и это "быть подверженным беспокойству", как настаивает Хайдеггер, должно пониматься не в онтическом смысле, а как "экзистенциальная возможность быть расположенным"? Именно в этом "выбрасывании" на тему страха раскрывается его преимущество, его экзистенциальный смысл и предназначение. "Страх - это связанная свобода, где свобода не свободна сама по себе, а ограничена - и не в необходимости, а в самой себе", но "страх - это выражение совершенства человеческой природы", - парадоксально рассуждает Кьеркегор, - "страх - это головокружение свободы". Страх делает то, что не может сделать человек. Страх подобен головокружению от созерцания пустоты, бездны между собой и миром, и в этом головокружении человек теряет ложную уверенность в прочности повседневных связей и отношений, чувствует себя отталкивающимся от них, обнаруживает свою заброшенность и обретает экзистенциальную свободу именно через страх, или (не менее приемлемый) страх, проходя через него. Путь к высокому (божественному, трансцендентному) лежит через страх, который, тем временем, традиционно (его истоки лежат в древнегреческой философии и менталитете вообще) и воспринимается преимущественно как нечто низкое, недостойное, постыдное, нуждающееся в изгнании, исцелении, удалении из человеческой "души" (феноменологические темы). Мнение экзистенциалистов, тем временем, основано на иной традиции, уходящей корнями в христианскую философию, которая развила концепцию страха перед Богом, которая была переосмыслена в учениях Отцов Реформации (Лютера, Кальвина).

Однако антиномия бытия как личности не позволяет замкнуться на экзистенциализме, так как подрывает экзистенциализм изнутри и неизбежно ведет его по пути преодоления внутреннего "одиночества".

Перейдем к непосредственному рассмотрению трех уровней существования в их соотношении с уровнями одиночества. Обращаясь к "внутреннему одиночеству", Кьеркегор связывает рост и развитие сознания с возрастающим напряжением отчаяния. Переход от одной стадии к другой происходит посредством акта воли, решения с участием всего человека, а не интеллекта.

Эстетический способ существования, описанный С. Кьеркегором на страницах "Либо ор", соответствует первому образу отчаяния в "Болезни до смерти": это отчаяние, не подозревающее себя, или отчаянное незнание того, что у него есть вечное "я" (неискреннее отчаяние). На этом этапе человек живет исключительно чувственными наслаждениями, больше ценя физическую природу. Его больше волнует сиюминутная жизнь, повседневная жизнь, а чувства, как правило, превосходят разум. Для эстета вопрос о смысле собственного существования не возникает, он не приходит к осознанию того, что он - дух, никогда не замечает и не чувствует существования Бога в глубинах своей души. Чувствуя себя счастливым, такой человек на самом деле несчастен в свете истины, в то же время находясь в этом заблуждении, он не хочет отделять себя от него и считает своим злейшим врагом того, кто пытается с ним рассуждать. Для Кьеркегора такой человек является жертвой чувственности, его душа полностью телесна, а жизнь знает только категории чувств. Эстетический человек - это тот, кто меньше всего осознает свою духовность. Это само осознание - отчаяние, и поэтому этот человек как в отчаянии, так и в заблуждении. Быть в этой стадии - значит быть на самом большом расстоянии от истины и спасения; это, по словам датского философа, простая растительная жизнь.

Именно эта форма отчаяния, по словам философа, наиболее распространена в мире. Большинство живет чисто эстетически, то есть не чувствует глубины религиозного смысла в текущие моменты и дни, не видит своей глубины за внешними событиями и явлениями. "Их преследуют в стадах... и обманывают их всех вместе, вместо того, чтобы рассеивать эти массы, разделяя каждую так, чтобы он, наконец, мог заняться достижением более высокой цели, единственной цели, ради которой стоит жить, и которая может питаться всей вечной жизнью". С. Кьеркегор считает, что человек, лишенный рефлексии самосознания и равнодушный к вопросу о смысле своего собственного существования, является этически неразвитым, "естественным". В Either/Or мы находим сравнение жизни эстета с маскарадом, в котором человек склонен тщательно скрывать свою личность, чтобы заставить себя выглядеть таинственным. В этом человек - ничто само по себе, таинственное количество, которое существует только по отношению к другим. Он не знает самого себя, и у него нет воли, чтобы прорваться через эту ситуацию. Человек же, ведущий обыденную, внешнюю жизнь, постоянно испытывает чувство беспокойства, дисгармонии, страха перед чем-то неизвестным. Именно его человеческая природа заставляет его требовать духовности.

С. Кьеркегор предупреждает эстета, что "рано или поздно настанет целый час, когда каждый должен будет снять маску". И тогда, "когда обольщение отказывается от чувственного обмана, когда существование спотыкается на перепутье, отчаяние, которое скрывалось рядом, вдруг становится очевидным". Освободиться от него можно только по собственному выбору. Таким образом, перед человеком стоит выбор: либо остаться в своем поверхностном, бездушном существовании, либо вернуться к своей собственной природе, стать нравственным человеком. Человек делает выбор и в результате переходит к следующему этапу существования, но С. Кьеркегор делает оговорку о выборе в эстетической стадии. Он считает, что выбор эстета, по сути, не имеет права называться выбором, поскольку само слово "выбор" является этическим термином. Единственный абсолютный выбор - это выбор между добром и злом; с этим выбором человек сразу же входит в сферу этики. Как уже было показано, путь ко второй стадии существования лежит через отчаяние. В Кьеркегоре отчаяние является подготовительным актом души, который требует серьезного напряжения всех сил души. Человек отчаивается от себя, как от естественного существа, и через отчаяние выбирает себя абсолютным существом. Отчаяние - это откровение внутренней духовной природы человека.

Этический образ существования, описанный в "Либо ор", соответствует второму образу отчаяния в "Болезни до смерти": это отчаяние, осознающее свое собственное существование, то есть осознающее себя в определенной вечности, но не желающее быть самим собой, или слабость отчаяния. На этом этапе существования человека преобладает чувство долга, и поэтому он добровольно подчиняется нравственному закону. Этик выбирает нравственное существо, осознавая различие между добром и злом, сознавая себя грешным, но сознательно идущим по истинному пути. Жизнь такого человека - это его внутренняя, духовная жизнь. Вызов жизни для него - в себе. Он пытается идентифицировать свое случайное, мгновенное "я" с универсалом. На этом уровне человек становится той личностью, которая является Абсолютом. Начиная с момента выбора, "человек видит свою жизненную задачу внутри себя и сознательно берет на себя вечную ответственность за ее выполнение". На этом этапе индивидуальное отчаяние самого себя, своей слабости. Но чтобы отчаяться от себя, человек должен осознать, что у него есть "я". Такое отчаяние - это потеря вечности и самого себя, теперь отчаяние уже не просто пассивное зло, а своего рода действие.

Этическое существование - это пассивное существование, сопровождаемое страданиями. Этическая стадия существования влечет за собой противоречие, неразрешимое средствами, имеющимися в его распоряжении. Этический человек считает, что мир управляется необходимостью, универсальным законом, долгом, которому необходимо подчиняться. Человек должен вступить в борьбу с тупой и отвратительной необходимостью и довести борьбу с ней до пределов, где начинается вера. Эта стадия не является высшей стадией человеческого развития. Символ этой сцены - Сократ. Когда отчаяние сгущается, оно превращается в неповиновение, и тогда легко увидеть, сколько неправды стоит за его жалобами на слабость, и сколько диалектической истины есть в наблюдении, что неповиновение всегда выражает себя в первую очередь в отчаянии по поводу слабости.

Наконец, религиозная сцена, которой соответствует третий образ отчаяния: отчаяние желания быть самим собой, или крик отчаяния. На этом уровне человек все больше и больше осознает бесконечность и то, что такое отчаяние. Здесь отчаяние осознает, что это действие, а отнюдь не пассивное страдание. На религиозной плоскости человек уже не подчиняется универсальному закону, а занимается исключительно собой, своим собственным существованием и вступает в прямое общение с Богом, с истинным Абсолютом. Особенность этой формы существования заключается в трагическом восприятии человека, ибо истинное общение с Богом ассоциируется с самоуничтожением и страданием. Поэтому в Кьеркегоре вера предстает как высочайшее напряжение, как удовольствие и агония, как вера в то, что с Богом все возможно, потому что "отчаявшийся человек, который хочет быть самим собой, обязательно перенесет всевозможные агонии, которые неотделимы от его конкретного "я"".

Построение "лестницы в небеса" приводит к подрыву имманентного толкования бытия и показывает, что Дайсейн уже нельзя воспринимать как простое существо, находящееся в покое само по себе, а только как отношение, стремящееся за его пределы, т.е. человек должен прорваться или (менее радикально выраженное) расширить собственные пределы бытия, что возможно только через предположение о трансцендентном Боге как силе, предполагающей бытие. Трансцендентный Бог функционирует, прежде всего, как внутренний идеал, к которому стремится "экзистенциальная личность". Поэтому нельзя верить в Божьи отношения, вспыхивающие для каждого человека посреди конечных условий жизни в мире, ибо Бог открывается только единому, а не всему сообществу в целом. Перед Богом человек должен предстать таким, какой он есть, а не таким, каким другие думают о нем или как он предстает перед самим собой.

Философия С. Кьеркегора анализирует веру Авраама на уровне практического выбора. В поступке веры Авраам один, он один с самим собой (он ничего не говорит Саре о повелении Божьем, об испытании веры, которое он проходит в безмолвном одиночестве). Только в абсолютной изоляции от себя самого можно постичь глубину внутреннего мира и познать истину субъективности. Отношение истинно верующего к объекту его веры (т.е. к реальности Бога в его существовании) "патетически диалектично", так как он пафосно относится к вечному Богу в преображении своего бытия и в то же время с силой абсурда существует на краю всей глубины внутреннего мира. Таким образом, попытка сформулировать концептуальный смысл веры, как и ее эпистемологическое обоснование, падает на обочину, ибо истина христианской веры имеет отношение только к субъективности в Кьеркегоре. Верить против разума - это всегда ставить себя в смертельную опасность, вызванную столкновением бесконечного и конечного, вечного и темпорального, необходимого и свободного. Если мы верим вместе с разумом, как предлагает Ясперс, то мы отступаем и не приближаемся к состоянию истинной веры, потому что говорим "только о нашей должности и жене, и волах, и поле, и о других полезных вещах".

На пути объективной рефлексии человек полностью забывает о том, что значит существовать, что такое глубина внутреннего бытия, так как его многознание вытеснило всю субъективную истину, которая растворилась в количестве объективного знания. Но рано или поздно наступает момент, когда наличные обращаются с человеком "как с денежной реформой", которая внезапно обесценивает надежные векселя веры. Вот почему Кьеркегор предлагает встать на путь субъективных размышлений, то есть прислушаться к голосу своего сердца.

Неэффективность "тайны" трансцендентного Бога совместима как с природой самого трансцендентства, так и с амбивалентностью существования. Но абсолютная невозможность соединения с царством трансцендента несовместима с двойственной природой человека как синтеза, а потому влечет за собой разрушение всех предшествующих построений, ибо становится невозможным выделить экзистенциальную вертикаль, что означало бы запрет на преодоление его "одиночества". Поэтому возможность постижения "тайны" трансцендентного Бога (или внутренней составляющей трансцендентности) сохраняется. Конечно, высшее единство трансцендентности не в полной мере доступно человеку в силу его конечности, темпоральности и историчности, но необходимым условием возможности постижения "тайны" трансцендентности является "самоизбрание" или превращение в субъективность, ибо для того, чтобы услышать голос Бога, необходимо следовать своему внутреннему голосу, то есть быть истинной субъективностью как субъектом своих мыслей и поступков, подобно Аврааму.

В ряде работ Кьеркегора (так называемый эстетический цикл) легко прослеживается отход существования от Бога, и одиночество человека перед Богом предстает как абсолютная форма диалога. Такое прочтение произведений Кьеркегора позволило некоторым ученым мыслителя назвать его певцом индивидуализма и одиночества. Однако определение "человеческого Я" как "отношения, которое относится к самому себе" позволяет говорить о коммуникации в философии Кьеркегора. Не следует забывать, что "все субъективные вещи, которые в силу своего диалектического внутреннего аспекта избегают прямой формы выражения, по своей природе являются загадкой" Кьеркегора с. Последний ненаучный эпилог к "Философским каплям".

Поэтому Кьеркегор применяет метод косвенной коммуникации с единственной целью - побудить субъективности держаться подальше друг от друга, "чтобы они не сливались в определенную объективность". Иначе человек, находясь во вселенской объективности, не смог бы вступить в коммуникацию с экзистенциальной мейетикой, задача которой - дать возможность рождения Другого как единственного. Быть Единственным - это отвечать, признавать свое существо как способность реагировать, способность брать на себя ответственность за свое собственное существование. В процессе взаимодействия адресат сообщения усваивает его единство в форме ответа, тем самым превращаясь в субъекта ответа. Этот процесс называется экзистенциальной коммуникацией Кьеркегора, в которую экзистенции входят через слово (речь) и реакцию. Но здесь роль Мажаевтика - это только повод, импульс к свободному "выбору себя", но вовсе не учитель и не авторитет. Обе субъективности - это простые ученики, пишет Кьеркегор, и единственный учитель - это само существование.

Конечно, можно рассматривать Кьеркегора исключительно как религиозного мыслителя, и в этом случае законно сводить его работу к религиозному индивидуализму. Однако такая оценка несовершенна, поскольку "выбор себя" переносится на объектный уровень принятия решений, в то время как сам Кьеркегор видел в этом экзистенциальное условие возможности самореализации как индивида, принимающего на себя ответственность за свое собственное существо во всей его исторической конкретности. В этом тезисе подразумевается необходимость экзистенциального самоустранения в акте выбора, позволяющего участвовать как единое целое в коммуникативном сообществе.

Коммуникация между двумя "одиночками" происходит в сфере, которая выходит за границы одного существа. Это та сфера "интерьера", о которой говорил Кьеркегор. Это настоящий топос, в котором происходит межличностное событие. Особенность такого события состоит в том, что оно не является неким заданным, а каждый раз формируется заново и носит спонтанный характер, что свидетельствует о его непосредственности и непредсказуемости исхода.

Кьеркегор перенял критику Гегеля от более ранних религиозных мыслителей. Мировоззрение Кьеркегора - это вытеснение религиозного сознания трансцендентного Бога в царство субъективного эго через его заботу о спасении. В Кьеркегоре идея личного спасения в конце жизни выходит на первый план, но абсурд получается просто потому, что нужно верить, и Кьеркегор понимает, что это только вера, моя личная уверенность. Есть Бог или нет, я не знаю, и это тоже абсурд. На основании этого абсурда необходимо принять очень ответственное решение - быть человеком.

Кьеркегор понимал экзистенциализм как внутреннее чувство. Развивается философское направление, религиозное сознание. Кьеркегор вводит понятие "экзистенциальной тревоги".

Кьеркегор заложил основу такого течения, как экзистенциализм (позднее развитый Хайдеггером), в котором есть проблема личности, возможность выбора, положение, при котором человек всегда свободен в любой ситуации; нет ситуации, при которой у него нет выбора; человек всегда должен винить себя и брать на себя всю ответственность. Он говорит, что если в предыдущей философии сущность предшествует существованию, то с точки зрения его философии существование всегда предшествует сущности, т.е. психическое, эмоциональное, нравственное существо человека есть существование, но в процессе повседневного выбора.

Понятие "бытия" в философии М. Хайдеггера в 20-30 годы

В то время как религиозная тревога лежала в основе системы мировоззрения Кьеркегора, многие, считавшие Кьеркегора своим предшественником, давали концепцию предельных состояний на иной, даже атеистической основе, не вытекая из атеизма необходимости социальных изменений. На фоне ранней религиозной чувственности экстаза как философского течения возникает концепция внутреннего состояния человека - экзистенциализма.

Нынешняя ситуация, которая представляет человека как оторванного от любых оснований, в неопределенности его целей и ориентаций, а также в стремлении быть вне его онтологических определений, показывает срочность овладения видом мышления, способного восстановить человеку утраченные ориентации. В этом смысле, несомненно, важен опыт Мартина Хайдеггера в области мысли, который сегодня имеет несомненное значение для философии и чьи структуры еще предстоит переосмыслить и освоить.

Мартин Хайдеггер, позаимствовав некоторые идеи у Кьеркегора (в частности, понятие "страх"), создал более схематичное и менее религиозное понятие смерти. Интересная вещь в подходе Хайдеггера заключается в том, что здесь смерть является идентичной реальностью с такими явлениями, как "судьба", "страх", "зов совести". Как и Кьеркегор, Хайдеггер воспринимает опыт эмоций о смерти как данность, а также считает его постоянным компонентом Бытия, которое структурирует Бытие.

Хайдеггер также заменяет религиозную тревогу экзистенциализмом, который функционирует как внутреннее состояние самого существа. Внутреннее Существо не соответствует внешнему Существу; Существо не есть Существо.

Отношение Хайдеггера к смерти определяется общей сущностью его философии. По словам философа, настоящее существо - это Дэйсейн. Отправной точкой философии Хайдеггера является субъективность наших ощущений. Ключевым моментом в нем является сознание себя как существующего здесь и сейчас, которым является Дайсейн. Все остальное существует только для Дейзена, так же как и его состояние. Реалии, которые даются нам как существующие в Dasein (и ничто другое не может существовать) - это то, что Heidegger называет экзистенциальными. 

Хайдеггер принимает отряд как своего рода средство для преодоления расстояния до Бытия. Присутствие, попавшее в среду бессодержательности и потерявшее связь с Бытьем в ней, может восстановить его в подлинном мышлении. Такое мышление является "спокойствие кротости, которая не изменяет бытия в целом в своей скрытости", который ждет появления бытия в истине.

Тезис Хайдеггера "Бытие - это всегда Бытие бытия" относится к отношению Бытия к Бытию в смысле различения. В связи с вопросом о различии между бытием и необходимостью, здесь обсуждается вопрос о забывчивости бытия, который довольно актуален в мыслях Хайдеггера. Так Хайдеггер говорит: "Забвение бытия проявляется косвенно в том, что человек всегда учитывает и перерабатывает только то, что существует. Поскольку он не может обойтись без понятия Бытия, Существо задумано им просто как "самое общее" и, таким образом, самое полное из существ, или как создание бесконечного Существа, или как создание абсолютного субъекта. Более того, "бытие" называется "существом" и, наоборот, "бытие" называется "существом", оба кружат друг вокруг друга, как будто в загадочной и еще не осмысленной замене". Для Хайдеггера, быть и быть требует, чтобы они думали в различии.

Само различие можно понять в двух основных смыслах. Во-первых, это возможно как разделение, как разделение различаемых (да, ибо мы разделяем Бытие и Существо, когда мы говорим об их различии: в этом случае Бытие дается как Бытие без Бытия, а Бытие как Бытие без Бытия). Но поскольку бытие - это всегда бытие, а бытие без бытия превращается в ничто, то невозможно необратимо отделить эти категории разграничением, то есть: разграничение приобретает тот смысл, который подразумевает единство вида в нем. Таким образом, различие, как и идентичность, может быть истолковано в терминах связи или отношения, которые устанавливают доверие и принадлежность бытия и должны быть друг к другу, говорят об их взаимной принадлежности, которая заключается в обеспечении их реализации и действительности. И если идентичность порождает момент самофокусировки и, следовательно, изоляции, то, наоборот, различие оказывается показателем их взаимной ориентации.

Многообразие Бытия" в интерпретации Хайдеггера интерпретируется в тезисе философии Хайдеггера, который утверждает, что Бытие не является определенным видом Бытия, но Бытие всегда является Бытием Бытия, оно всегда существует в связи, по отношению к Бытию и всегда воспринимается им и в нем, и обсуждается вопрос о том, какое состояние Бытия направлено к Бытию, которое находит свое решение в анализе различий и вариаций самого Бытия.

Бытие в философии Хайдеггера предстает в фундаментальных модификациях как настоящее, ручное и настоящее (Dasein), которое представлено онтологически и онтологически в степени соотношения присутствия и не присутствия измерения Бытия и может быть категоризировано фундаментально по принципу существенности и экзистенциальности. Таким образом, Хайдеггер четко утверждает онтологический приоритет экзистенции (существования) как экзистенциального определения настоящего над эссенцией (сущностью), поскольку овладение и захват сущности возможны вовсе из и на основе существования. Приоритет, однако, не подразумевает иерархического превосходства: сущность и существование эквивалентны с точки зрения онтического определения любой вещи. Смысл своего рода "приоритет" может появиться только с точки зрения "образцовости" конкретного существа, которое может открыть себя для бытия и спросить о существе, что делает шаг вперед к значению быть возможным в первую очередь. Этот "приоритет" отражается и в структуре вопроса бытия, который раскрывает необходимость учитывать момент перехода от бытия к бытию, сначала ориентируясь на момент разграничения бытия и бытия, что, по-видимому, связано со всеми сложностями до-хейдеггерских формулировок вопроса бытия.

Таким образом, проблема различия имеет характерное значение в рамках самой проблемы бытия: если существует онтологическое различие между бытием и должно существовать, то, появляясь на уровне бытия, оно должно приобретать онтический характер.

Хайдеггер ссылается на априори, сначала в смысле "то, что было раньше". При этом он подчеркивает "универсальное значение априори", по сути, сохраняя свое толкование, вытекающее из этимологии, которая показывает априори как нечто предшествующее, но здесь априори понимаются уже не в смысле примата в познании, и не в смысле примата в порядке бытия, а в смысле оригинальности и постоянства основных свойств того, что берется само по себе. Таким образом, Хайдеггер производит своего рода возвращение к аристотелевскому Ti nv sivai, что действительно выглядит как "аутентичный априори" в том, что он раскрывает "то, что вещь всегда была раньше".

Для того, чтобы перейти от не-аутентичного к подлинному существованию, необходимо пройти через испытания отчаяния и экзистенциальные страдания, то есть страдания человека, который столкнулся с ограничениями своего существования, со всеми вытекающими последствиями: Смерть, ничто. Аналогично, Кьеркегор ранее называл это "болезнью до смерти" или "смертельной болезнью".

В Дассейнаналитике мир тоже неотделим от человеческого сознания. Но в отличие от феноменологии, Хайдеггер описывает мир так, как он дан человеческому сознанию до любого размышления (не говоря уже о научном опыте). Быть здесь" - это всегда другое, оно всегда конкретное, и оно проявляет себя со всеми своими "экзистенциалистами" перед собой.

Первый из экзистенциальных потенциалов - это "быть в мире". Это означает, что Дайсейн всегда конкретен и не может сводиться к простому мышлению или субъективности. Человек немыслим без мира, к которому он относится, поэтому его бытие в этом мире совершенно отличается от бытия камня или животного, которые не находятся в том же мире, что и человек. Отношение человека к миру прежде всего практическое, заинтересованное, инструментальное. Ежедневное "бытие в мире" - это, прежде всего, "практично".

"Удобные" вещи, по словам Хайдеггера, имеют значение для человека как средство действия. Порядок вещей, которые существуют в "внутреннем мире" человека - это проекция его возможностей. Мир - это сфера деятельности Дасеина, которая придает смысл объектам "внутреннего мира". Оставаясь в мире, Дайсейн не в космосе, а структурирует пространственность мира. Например, очки, через которые человек смотрит на звезду, находятся гораздо дальше от него в пространстве "заботы", чем сама звезда, имеющая для него значение как поэта или астронома. Опыт семантической дистанции, близости или удаленности объекта от сознания человека подменяется свойствами объективно существующего пространства. Следствием этого является то, что Дасеин бесплотен, ибо тело - это всего лишь инструмент, один из инструментов "бытия здесь", который сам по себе не расположен, не имеет "места" в пространстве.

Философия Хайдеггера основана на противопоставлении существования как Ворханденсейна (свойство вещей) и как Дасейна (для человека). Непереводимое слово Dasein относится к способу существования, характерному для человека. Философия Хайдеггера, таким образом, является Дайсейнсанналитик (анализ структуры Дайсейна). Человек не является сборным существом; человек становится тем, что он делает из себя, ничего больше. Человек создает себя, выбирая то или иное, ибо у него есть свобода жизненного выбора, прежде всего, он свободен в выборе аутентичной или не аутентичной формы существования. Инаутентичное существование - это modus vivendi человека, живущего под тиранией плебеев (толпы, безликой массы). Аутентичное существование - это способ взять на себя ответственность за свое существование.

"Быть здесь" всегда открыто для других, так как один при рождении находится в мире, населенном другими. Следующие две экзистенциальные возможности - "быть-собой" и "быть-в-собой" - определяют modus operandi "being-here": "падение", "разрыв" и "проект".

"Падение" - это экзистенциальный процесс самосознания человека, утраты аутентичности (подлинности), растворения в "общественном" мире. Чтобы описать безличность человека в повседневной жизни, Хайдеггер использует существенное неопределённое личное местоимение das Man. Аутентичность и не аутентичность - результат выбора каждого человека. Они всегда присутствуют, в каждой цивилизации, меняются только формы их проявления.

"Покинуть" - это процесс приведения мира и человека в соответствие друг с другом. Однажды человек обнаруживает, что, независимо от его собственных желаний или воли, он оказывается в мире, в котором он должен жить. Это имеет важное психологическое значение, так как ощущения, ощущения, настроения оказываются не только индивидуальными эмоциональными проявлениями, но и признаками того, что присутствует в самом мире. Мы счастливы и печальны не только потому, что мы радостны или печальны, но и потому, что мы живем в таких мирах. Соответственно, через опыт "оставления", человек обнаруживает, что его существо - это совокупность возможностей, и что он сам должен выбирать между ними.

"Проект" - это экзистенциальный процесс "превзойти" себя, открыв для себя свои возможности. Это "подлинное существование", которое свободно выбирает себя, независимо от законов внешнего мира, потому что нет внешнего мира как такового для "бытия здесь".

Возможности выбора всегда уже имеют смысл, уже поняты, истолкованы человеком. Объектов, не имеющих смысла, вообще не существует, а то, что наделено смыслом, понимается с точки зрения проектов, целей "быть здесь".

"Падение", "оставление" и "проект" - это, в некотором смысле, три лица одного и того же явления, которому Хайдеггер дал название "беспокойство". Обратите внимание, что "быть в мире", "быть в месте" и "забота" на самом деле разные имена для одной и той же реальности - человека. "Забота", однако, обозначает все его существование.

Три версии "заботы" были связаны Хайдеггером с тремя измерениями времени. Таким образом, будущее соответствует "проекту", прошлое - "уходу" в мир и оставлению его себе; наконец, подлинность - это всегда настоящее.

Аутентичное существование начинается со "страха". Соответствующее немецкое слово Ангст означает страх, но М. Хайдеггер отличает его как онтологический страх от страха перед "онтиком", обычным. Обычный человек, не являющийся аутентичным, боится чего-то конкретного, что ему знакомо и обычно угрожает его здоровью, социальному престижу, материальному благополучию, семейной жизни и так далее. Подлинный человек начинает бояться, когда "здесь и сейчас" начинает бояться. Когда "здесь и сейчас" полностью погружается в мирской мир и сдается "диктатуре общества", она отворачивается от себя и убегает от собственных возможностей. Поэтому угроза исходит от небытия, от страха "небытия".

За счет этого страха перед "ничтожеством" остальной мир теряет свой смысл. "Быть здесь" в полном одиночестве. Власть "общественности" исчезает, все привычные фонды рушатся, мир чувствует себя странно и небезопасно. Но в то же время здесь просыпается осознание собственного существования, ответственности за свои поступки. Таким образом, пребывание здесь проявляется в своей уникальности и незавершенности, как свободная проекция себя.

Более того, подлинное существование определяется Хайдеггером как "быть до смерти". Совершенство, конечность становления также означает потерю самого себя. "Быть-нибудь" - это всегда "еще нет", а с его завершением - "больше нет". Поэтому нет смысла говорить о смерти как о "прекращении" (как дождь), "завершении" (как работа) или "исчезновении". "Быть до смерти" означает, что смерть присуще самому "быть здесь"; это ее способ раскрытия себя в своей аутентичности.

Идея быть в своих первоначальных качествах, как правило, раскрывает способность этого существа относиться к своему существу. Раскрытие структур, представленных в Бытии априори, состоит в том, чтобы раскрыть онтологическую определенность Бытия и сделать доступным само Бытие. Для Хайдеггера важно в этом смысле сосредоточиться на моменте образцовости: не каждое существо по-настоящему доступно для переживания Бытия, хотя каждое существо должно и имеет к нему отношение. В основе онтологического метода Хайдеггера, целью которого является структурное целое бытия и бытия-самого себя, лежит, как предполагается, отношение бытия к бытию, которое методически раскрывается в отношении мышления к бытию. Отношение бытия к бытию, на котором основан этот метод, возможно в его определении, прежде всего, из определения идентичности мышления и бытия, а также самого отношения. В данном случае эта идентичность не подразумевает их полной идентичности и, следовательно, их эквивалентности, а служит доказательством их эквивалентности.

Априоризм Хайдеггера основан на проблеме различия между бытием и должно быть, разрыв между которыми не может быть преодолен методами нового европейского рационализма. Отличительной особенностью априоризма Хайдеггера является то, что рациональное восприятие Бытия в его онтическом определении от априорных данных структур компенсируется экзистенциальным восприятием априорных структур, раскрывающих его онтологические свойства, а значит и самого Бытия.

По существу, Хайдеггер выделяет априорные механизмы индивидуального бессознательного творческого восприятия, которые обнаруживают онтологическую открытость и специфическую металлогию, по отношению к которой дискурсивная мысль является производной и односторонней. В этом понимании первозданных структур, в которых бытие вообще определяется как бытие и проявляется как само по себе, бытие всегда уже открыто.

"Существование" в философии С. Кьеркегора и М. Хайдеггера.

Как видно из вышеизложенного, экзистенциализм предлагает оригинальную интерпретацию философских проблем существования человека в мире как парадигматический, универсальный способ воспроизводства социальной деятельности, связанный с постоянной возможностью самореконституции человека в культуре и самореконституции общества в природе, с учетом того, что сами такие интерпретации становятся все более разнообразными и разносторонними приемами. В то же время экзистенциальная аналитика, как провозглашал М. Хайдеггер в "Бытии и Времени", должна была отойти от своей ориентации на принятые, но онтологически непостоянные и принципиально проблематичные рамки, предложенные традиционным определением человека См. Хайдеггер М. Быть и Время. М.: Ad Marginem 1997. С. 1197.

Основная причина появления этого течения в авангарде философской мысли видна в его тесной связи, прежде всего, с драматическими и трагическими событиями прошлого века. Среди них Первая и Вторая мировые войны, революционные потрясения во многих странах, научно-технические революции, глобальные проблемы современности, которые затрагивают жизненно важные интересы всего человечества и каждого человека, независимо от степени их осознания.

Без преувеличения можно сказать, что современная философия неустанно ищет причины, по которым прошедший век стал для человека временем неизмеримо более трудным, чем те времена, которые ему предшествовали. Все экзистенциалисты согласны с тем, что нет и не может быть никаких технических концов жизни, только технические средства. Современные технологии, позволяющие получать везде наибольшие результаты с наименьшими затратами энергии, в то же время порождают ряд проблем, неизвестных прошлым векам и бросающих настолько серьезный вызов современной философии, что ее важнейшей задачей становится доказательство существования человека.

Такой интерес характерен для М. Хайдеггера, который в своих работах "Европейский нигилизм", "Картина времени мира", "Письмо о гуманизме" и других пытается показать значение одних идей Аристотеля, Платона, Лейбница, Канта, Гегеля и других для возникновения и развития экзистенциалистской философии. Анализ теоретических источников убеждает нас, как отмечает А. Камю, что в истории мысли "в логическом и моральном плане вся семья умов, родственных по своим устремлениям, противопоставленных друг другу в своих целях и методах ...". 

Изучение теоретических источников экзистенциализма приводит к следующим выводам.

Во все времена философская рефлексия характеризуется определенной степенью неудовлетворенности уже существующими объяснениями мира и человека.

Несмотря на то, что идеи, подготовившие возникновение экзистенциализма и его утверждение в современной философской мысли, содержатся в трудах многих мыслителей, принадлежность которых к рационалистической философской традиции не вызывает сомнений, поскольку экзистенциалисты по-прежнему имеют фундаментальное значение таких теоретических источников, как философия жизни.

В современном развитии интегрального философского знания идея становится все более значимой, что появление экзистенциализма было подготовлено не только развитием иррационалистической традиции в философии, но и рядом идей, появившихся в потоке рационализма.

Таким образом, если традиционная рационалистическая философия была максимально привержена общей, логически выверенной, чрезвычайно рациональной, строго системной, Тогда - поскольку жизнь и сущность человека оказались сложнее, чем все рационалистические рассуждения, и ожидания рационалистов в отношении постижения сущности человека посредством естественных наук не были оправданы через философию жизни до экзистенциализма, то фундаментальное сомнение в безграничных возможностях рационального познания приобретает всё большую силу и значение и порождает стремление обозначить те границы, в которых и только в которых рациональное познание сохраняет свой смысл. Это предполагает признание того, что в мире есть нечто, например, существование человека во всей его полноте, что ни в коей мере не подлежит рациональному познанию. В этом контексте в экзистенциализме, присутствовавшем ранее в философских конструкциях, на первый план выходят категории, хотя и не на главной линии, не на переднем плане, а либо, как думал М. Хайдеггер, на "проселочных дорогах", либо, по выражению Й. Хуйзинги, "в тени утра". Это такие категории, как "жизнь", "существование", "беспокойство", "тревога", "присутствие", "пограничная ситуация" и т.д., которые позволяют нам понять, "какие возможности открываются и усваиваются благодаря присутствию как личности". 

Экзистенциализм заключает: ориентирован ли разум на девять или двенадцать категорий - вторичен; вся триумфальная история развития рационального знания показала, что серьезность науки со всей ее философской строгостью все еще очень далека, ибо человек осознает темпоральность своего пребывания на Земле. Это приводит его к тому, что он снова и снова обращается к проблеме смысла жизни. Поэтому событие философии возникает только в человеке, и только человек способен ставить под сомнение бытие как сам себя. Проблема смысла - это конфликт, экзистенциальное - это понятие бытия, а не религии.

Очевидно, что экзистенциализм, как и любое философское движение, использует определенный категорический аппарат, несмотря на некоторые его объяснения, а его категории, такие как страх, беспокойство и т.д., имеют онтологический характер как философские особенности человеческого бытия. Экзистенциализм, однако, настаивает на том, что философия должна изучать человека своими методами; человеческое бытие может быть постигнуто только историческим разумом, а разум жизни как его составная часть, ибо человек не является вещью среди прочего, предметом среди прочих предметов. В этом контексте экзистенциализм, не отрицая объективной истины, тем не менее, не склонен отождествлять ее с человеческой, "экзистенциальной" истиной, ибо истина, по которой человек живет, существует и может существовать только таким образом, что человек становится с ней идентичным и ответственным за нее на протяжении всей своей жизни.

Такие оценки свидетельствуют об обоснованности и важности экзистенциального подхода к содержанию, набору и пониманию природы категорий в контексте исследовательской работы, способной дать адекватные ответы на запросы социальной практики. Вполне законно заключить, что экзистенциализм, не отрицая важности научного знания, стремится дополнить его, рассматривая само знание как одну из сторон бытия в мире. Вопрос о возможности понимания сущности человека во многом заключается в том, чтобы проложить новые пути к существенному определению истины, ответить на вопрос, поставленный А. Камю, согласно которому вызов времени достиг небывалой тяжести, проявившийся в том, что решение о том, достойна ли жизнь того, чтобы жить, является главным вопросом философии, на который необходимо ответить.

Жизнь - это время человека, в пределах которого у него есть определенное количество возможностей для постановки целей и реализации намерений в процессе деятельности. Таким образом, человек становится субъектом истории, творцом материальной и духовной культуры, хранителем и создателем традиций и, соответственно, творцом истории своей жизни.

Это возможно потому, что основным качеством человека является способность к интерпретации, которая позволяет ему интерпретировать свою собственную жизнь и жизнь других людей, и изменять их на основе интерпретации, признанной истинной. Поскольку человек никогда не удовлетворен тем, чего он достиг, интерпретации постоянно меняются. Каждая новая интерпретация, как попытка упорядочить хотя бы определенную часть мира человеческой жизни, когда она решает проблемы, которые были вне контроля доминирующей до сих пор парадигмы мировоззрения, в то же время порождает новые, решение которых становится судьбой следующей интерпретации.

Это говорит о том, что человек всегда нуждался в объяснении мира, ибо только в понятном мире он может жить. На протяжении многих веков он был одержим желанием объяснить мир, создать одну парадигму общественного сознания за другой, тем самым давая себе утешительные средства для обретения уверенности в своих отношениях с миром и смысла жизни, потому что мир, который можно объяснить, даже если он не вполне удовлетворителен - этот мир знаком человеку, создает ему возможности для реализации его жизненных сил и устремлений.

Так как сущность человека является свободно избранным действием, то он выходит во внешний мир как самодостаточная сущность со своим "я", а не с тем, что у него было раньше, но измененная в соответствии с шаблонами, которые стали ему выгодны и которые сформировались в его внутреннем духовном мире. Существование всегда включает в себя стремление человека избавиться от чего-то неудовлетворительного в содержании своего внутреннего мира, чтобы найти что-то другое, что-то более совершенное, и этот процесс неизбежно сопровождается переживанием конфликта между тем, что существует и то, что желательно.

В этих процессах жизнь предстает как непосредственный опыт, в котором переживаемое содержание и переживаемый субъект объединяются, и жизнь всегда открыта для живого человека, ибо на самом деле это сам живой человек.

Согласно экзистенциализму, в каждой человеческой жизни существуют основные, фундаментальные, радикальные убеждения, которые определяют реализацию жизни, осмысленный выбор как единственный осмысленный вариант в контексте ситуации. Здесь чрезвычайно важна роль коллективного убеждения, которое, по мнению М. Хайдеггера, во все периоды истории человечества связано с тем, что общество вменяет человеку реальность коллективного убеждения и заставляет его считаться с ней. "Подарок, брошенный в его "здесь", пишет М. Хайдеггер в "Бытье и Время", "фактически каждый раз дается определенному Я - "миру"" М. Хайдеггер в "Бытье и Время". 

В этом отношении экзистенциализм пытается адекватно понять мир вокруг человека, прежде всего, как мир жизни и жизнь человека, как присутствие, как быть самим собой. Дайсейн рассматривает человека в контексте его жизненной ситуации, со всеми его проблемами и уникальными характеристиками, и подчеркивает роковое значение выбора в человеческой жизни, так как человеческое существование всегда является самопроектируемым существом. В каждый момент времени, человек характеризуется озабоченностью, связанной с желанием стать чем-то другим, чем то, что он есть в данный момент. При этом человек всегда знает, кем он не хочет быть, но всегда стремится реализовать возможности жизни для того, чтобы создать историю своей жизни.

Не исключено, что присущая человеку способность к свободному, творческому созданию истории себя включает в себя способность учитывать другие формы своей многообразной деятельности и включать эти формы в одну из форм - историю человеческой жизни.

Поскольку человек всегда действует в определенном жизненном контексте, и поскольку творчество является существенной характеристикой его как свободного существа, то, следовательно, только и исключительно свобода гарантирует отношение человека к целому. В то же время именно свобода создает условия и возможности для существования измененного настоящего как близкого или далекого будущего. Поскольку человек экзистенциализируется как свойство свободы, то именно по этой причине он способен на историю; как творческое, самосоздающее, самореализующееся, самопроектируемое существо, для которого язык является домом бытия. Человек соединяет свое присутствие в языке, а это значит, что у него есть глубоко респектабельное желание выйти за пределы языка, что проявляется, в частности, в создании различных форм теоретических знаний, с ярко выраженной тенденцией к их умножению и появлению впоследствии многочисленных интерпретаций, что повышает ответственность перед самим собой, перед другими людьми, перед природой и обществом.

Экзистенциализм приписывает ответственность перед человеком как неотъемлемую часть его бытия, ибо позволяет человеку обрести свою истинную природу, дает силы противостоять гнетущим процессам стандартизации и стандартизации всех форм и сторон человеческой жизни, которые постоянно воспроизводят наиболее благоприятные условия для повышения привлекательности безличностного, безличностного, анонимного существования, чему во многом способствует понимание того, что свобода выбора не только по своей природе хороша для человека, но и непрерываема. Свобода - это неотъемлемый компонент экзистенциализма, то есть часть бытия человека.

Нежелание человека стремиться обрести мир и себя вызывает рост напряженности во взаимодействии с окружающим миром. Поведение, не соответствующее жизненной ситуации, общепринятым ценностям и миру других людей, приводит к мышлению на языке желаний, без учета ситуационной логики и реалий жизни, определяемых конкретной ситуацией, которая, по мнению М. Хайдеггера, включает в себя определенное настроение человека на мир и его собственную жизнь.

Настройка является основополагающей для этой концепции, потому что мир доступен человеку прежде всего через настройку, а сам Дасейн, как само-сама по себе, включает в себя концепцию мироустройства, мира в том смысле, как и каким образом постоянно меняющееся и изменяющееся Бытие доступно человеку, живущему здесь и сейчас. Исходя из этого, тщательно анализируются такие варианты существования, как реальное и нереальное существование. Человеческий выбор варианта неаутентичного существования проявляется как падение с изящества, характеризующееся, прежде всего, его распадом среди людей через доминирование публичной интерпретации через разговоры, любопытство и двусмысленность: По сути, падающий подарок стоит вне истины.

Отстраняясь от задач реального понимания, доминирование публичной интерпретации позволяет забыть о себе в мире и создать иллюзии об истинно прожитой жизни. У Падения есть свой экзистенциальный смысл, который заключается, прежде всего, в сохранении существования: речь идет о том, чтобы быть в мире, пусть даже только в режиме безличности, потому что Падение в человеке всегда осознает себя в режиме безразличия и отчуждения на основе беспочвенности. Беспристрастность заключается в личном конфликте и проецировании на внешний мир. Дело - диссонанс. Свобода не является и не может стать объектом, потому что это внутреннее качество бытия.

Награда жизни для павших - спокойное, уверенное, безопасное существование. Привлекательность такого рода истории жизни проявляется в бегстве современного человека от рефлексивных размышлений: сущность истины - это свобода как предположение о существовании, а поскольку она воспринимается как тяжкое бремя, то человек склонен легко от нее отказаться, хотя истина и только истина позволяет человеку быть уверенным в себе как в существе. Согласно экзистенциализму, существование предшествует сущности. Существование всегда реально, а сама экзистенциальность по сути определяется фактуальностью как оставление, а это влечет за собой заботу о существовании как о способности существа. Эта забота всегда присутствует только в практическом отношении индивида к реализации его w o r k s; в контексте заботы индивид формирует бытие своего мира и свое собственное, и изменение всегда касается бытия индивида здесь и сейчас и происходит в его сердцевине. Это означает, что человек изначально связан с устойчивым поведением, которое является условием возможности быть в мире.

Сам Дайсейн, в варианте аутентичного Дайсейна, встречается только в общении, так как только это позволяет реализовать самопонимание через понимание другого. Внутренняя структура Дайсейна всегда предполагает "бытие в мире", как определяющее все другие формы опыта и параметры существования. Человек нуждается в утверждении других для своего радикального выбора истории своей жизни, потому что он не может реализовать свои жизненные планы в одиночку.

Поскольку само существование по существу является свободой, именно это обстоятельство определяет его возможности, как фактические, так и потенциальные, а свобода не существует вне бытия, вне существования, а действительна только как человеческое присутствие здесь и сейчас. Существование - это то, что никогда не может стать объектом. Его нельзя найти в предметном мире, он имманентен только в человеке, потому что только человек понимает, что фундаментальной характеристикой бытия является конечность. И если человек хочет стать тем, что он есть, он не должен обманывать себя о хрупкости, неопределенности, конечности своего существования в мире - в этом повороте к концу, выход человека в его неподражаемом присутствии происходит.

Заключение

Экзистенциализм (лат. exsistentia - существование) или экзистенциальная философия - наиболее влиятельное иррационалистическое течение западной философии ХХ века. Он возникает в своем раннем виде накануне Первой мировой войны в России (Лев Шестов, Николай Бердяев), после войны в Германии (М. Хайдеггер, К. Ясперс) и во время Второй мировой войны во Франции (Ж.П. Сартр, А. Камю, Х. Марсель и др.). Все вышеперечисленные мыслители сегодня считаются классиками философии 20-го века.

Они рассматривали своих предшественников, таких как Киркегор, Достоевский, Ницше и Гуссерль. Экзистенциалисты ставили во главу угла индивидуальные вопросы жизни (вина и ответственность, решение и выбор, отношение человека к своему призванию и к смерти). Проблемы науки, морали, религии интересовали их в основном в связи с этими вопросами и в гораздо меньшей степени.

Они отвергли рационалистическое, теоретически развитое знание и нашли в себе желание слушать, проникать в меняющийся исторический опыт человека, человека, существующего здесь и сейчас. Это своего рода критика рационализма: рационализм не может существовать для каждого человека. Рационализм также не может быть объективным, поэтому самым надежным свидетельством истины является индивидуальное сознание.

Экзистенциализм, как попытка понять социальные потрясения, охватившие европейскую цивилизацию в первой половине 20 века, обратился к проблеме кризисных ситуаций, критических обстоятельств, в которых оказался человек.

Они представляют существование как непосредственную нераздельную целостность субъекта и объекта, человека и мира. Как аутентичное существо, первоначальное существо - это сам опыт, а именно опыт человека, который должен быть в мире, выделено.

Существование понимается как непосредственное человеческое существование, которое не может быть понято ни научными, ни рационалистическими философскими средствами.

Существование не направлено на себя. Это только в моменты глубочайшего шока, в "пограничной ситуации". (перед лицом смерти), может ли человек видеть и понимать существование как суть своего существа.

Существование конечно, то есть само по себе время, отправной точкой которого является смерть. Идея смерти как непреодолимого предела всей человеческой деятельности занимает среди экзистенциалистов почти то же место, что и в религии (кстати, проводится различие между религиозным экзистенциализмом - Ясперс, Марсель, Бердяев, Шестов - и атеистическим - Сартр, Камю, Мерло-Понти). Человек не должен сжиматься от сознания своей смертности, своей конечности, а, наоборот, должен ценить все, что напоминает ему о тщеславии мира.

Эпистемология экзистенциализма - это не что иное, как восстание против крайностей рационалистического познания. Наука, утверждают они, не способна решать мирских и гуманистических проблем. Правда, по их мнению, является не эпистемологической категорией, а моральной и социальной категорией. Наиболее достоверным свидетельством истины является индивидуальная субъективность сознания, которая проявляется в установках, переживаниях и эмоциях человека. Всегда есть что-то общее для всех людей, что выражает суть положения человека в мире.

Список литературы

1. "Бытие и время" Мартина Хайдеггера в философии XX века (Материалы для обсуждения) // Проблемы философии. - 1997. - №
2. Быховский, Б.Е. Кьеркегор / Б.Е. Быховский. - Мисл, 1973 год.
3. Водолагагин А.В. Мировая история в интерпретации Мартина Хайдеггера / А.В. Водолагагин // Философские науки. - 1988. - № 9. - С 12-20.
4. Габитова Р.М. Человек и общество в немецком экзистенциализме (Хайдеггер и Яшперс) / Р.М. Габитова. - М., 1973
5. Гайденко П.П. От исторической герменевтики к "герменевтике бытия". Критический анализ развития Хайдеггера / П.П. Гайденко // Проблемы философии. - 1986. - №10. - С 36-44.
6. Долгов К.М. От Кьеркегора до Камю: Очерки европейской философской и эстетической мысли в XX веке / К.М. Долгов. - М., 1991. - С. 344-387.