Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Реферат на тему: Последовательная характеризация философии всеединства

Содержание:

Введение

Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) - сын известного историка С.М. Соловьева, впервые в России создал большую и самостоятельную философскую систему, основанную на идеях христианства и немецкого диалектического идеализма. Основные его философские труды: Кризис западной философии. Против позитивистов (1874 г.); Философские принципы целостного знания (1877 г.); Чтения о богочеловечестве (1878 г.); Критика абстрактных принципов (1880 г.); Оправдание добра (1887 г.); Три разговора (1900 г.).

Еще при жизни его последователи группировались вокруг Соловьева, а после смерти на основе его учения сформировалась самостоятельная и самобытная школа, наиболее яркими представителями которой были С. Н. Булгаков, С. Н. и Е. Н. Трубецкие, П. А. Флоренский, Л. П. Карсавин, А.Ф. Лосев.

Главное место в философии Соловьева занимает идея тотального единства, последовательно реализуемая в его онтологии гносеологии, антропологии и историософии. Пытаясь создать картину мироздания, основанную на идее Бога как абсолютного сверхъестественного идеального начала, Соловьев рассматривает реальность, жизнь как единый универсальный организм, в котором объединены Бог и человечество, человечество и космос, правда, добро и красота..

Философия единства

Философия всеединства Соловьева была первой системой в истории русской философии, разработанной на профессиональном уровне. Очертания всеобъемлющей философской системы, изложенные в трудах Философские принципы целостного познания и Критика абстрактных принципов, приобрели черты завершенности в лекционном цикле Чтения о Богочеловечестве.

Что означает последовательность для философской концепции? Это означает, что существует фундаментальная концепция или принцип, из которого разворачивается все содержание обучения. Для Платона, например, такое понятие было понятием идеи, для Декарта принципом Я мыслю, следовательно, я есть, для Гегеля - Абсолютной идеей, для Соловьева - принципом тотального единства. На основе этого принципа он стремился в онтологии преодолеть дуализм духа и материи, увидеть взаимопроникновение субстанций, их полную идентичность, в эпистемологии воссоздать целостное знание, в этике - установить единую абсолютную мораль для всех. в религии, чтобы обосновать необходимость слияния всех церквей и образования универсальной церкви, в истории, чтобы представить единство и целостность человечества.

В своем учении о бытии Соловьев исходит из того, что абсолютное всеединство есть окончательное единение с Богом. Наш мир всеединство в состоянии становления. Он содержит в своей потенции божественный элемент (всеединство). Наряду с этим он содержит природный, материальный элемент. Этот элемент является частью целого. Частное стремится к полному единству и постепенно достигает этой цели, соединяясь с Богом. Сам процесс восстановления полного единства - это развитие мира.

Мир в своем развитии проходит два этапа: первый - это эволюция природы, второй - деятельность человека. Конечным результатом развития мира является установление Царства Божьего.

Соловьев широко использовал научные концепции и, в частности, понятие эволюция, но по-своему. Эволюция мира, по его словам, включает пять этапов бытия:

минеральное царство, в котором бытие выступает в своей первоначальной форме как инертное самоутверждение;
растительное царство, знаменующее выход из состояния инерции;
царство животных, в котором живые существа ищут полноты бытия через ощущения и свободу передвижения;
человеческое царство, которое является ареной естественного человечества, стремящегося улучшить свою жизнь с помощью науки, искусства и социальных институтов;
Царство Божье или арена духовного человечества, стремящегося реализовать безусловное совершенство в жизни.

Между этими царствами существует связь и преемственность. Предыдущий тип существа является материалом для следующего. Низшие типы стремятся к высшему, каждый высший тип включает низшего.

Мировой процесс - это не только улучшение, но и сбор вселенной. Растения физиологически поглощают естественную среду обитания; животные, помимо этих элементов окружающей среды, питаются растениями и, более того, психологически поглощают широкий спектр воспринимаемых ими явлений; человек, помимо этого, включает в себя посредством разума далекие формы бытия, которые непосредственно не воспринимаются; наконец, Богочеловек не только понимает, но и реализует совершенный нравственный миропорядок, объединяющий все сущее с живой силой своей любви.

Соловьев не говорит о природных циклах; перед нами телеологический цикл. Мир воссоединяется со своим Создателем, Богом, благодаря чему восстанавливается изначальная гармония, всеединство.

Соловьев использовал этот же принцип при разработке основных проблем своей теории познания. Уже в своей магистерской диссертации Кризис западной философии он пытался доказать, что европейские знания односторонни. Европейская философия и наука, расчленяя действительность на части, противопоставляя миру и человеку, не смогли достичь целостного знания.

Ни эмпиризм, ни рационализм, объявленные европейской философией путями истинного познания, в силу своей ограниченности в рамках логического мышления, не могут дать целостного знания, они только соприкасаются с объектом, не проникая в него. Такое знание поверхностно, оно обречено оставаться внешним и относительным. Чтобы раскрыть абсолютную истину, необходимо установить внутренний контакт со всем единым, что достигается только с помощью прямого интуитивного созерцания. Рационализм и эмпиризм не отвергаются Соловьевым, а входят в познание как второстепенные моменты.

Внешний опыт (и, соответственно, позитивная наука), по мнению Соловьева, может дать только материал, а разум (философия) - лишь форму постижения истины. Основа целостного знания - внутренний опыт, мистическое восприятие, интуитивное созерцание, вера.

Соловьев считал, что правильно понятое рационализированное богословие не противоречит философским и научным принципам. Напротив, философия и наука находят свою истинную ценность в единстве с религиозной верой. Знания о реальном мире дает наука, об идеальном мире - философия, о Боге - только по вере. Полное знание, по мнению Соловьева, - это как раз синтез науки, философии и веры. На основе этого синтеза должна быть создана универсальная теория, формулирующая принципы единства мира.

Человек связан с двумя мирами: естественным и божественным. От первого он вышел, ко второму стремится. Прежде чем человек станет духовным существом, он долгое время находится в естественном состоянии. В естественном человечестве нет настоящей жизни, люди по природе чужды и враждебны друг другу, между ними идет постоянная борьба за выживание. Неравенство возможностей позволяет одним подчинять других. Чтобы достичь истинной жизни, люди должны перейти из естественного состояния в духовное. Смысл истории состоит в постепенном одухотворении, нравственном совершенствовании человечества через усвоение и реализацию им христианских принципов. Природный элемент как бы пронизан божественным логосом.

Если начало истории - это формирование абсолютного единства в хаосе бытия, то ее конец - в создании Царства Божьего на земле, когда достигается полнота человеческой жизни и замыкается круг развития.

Движение к абсолюту не может быть только естественным, оно не может происходить само по себе. Этот процесс является активно духовным, и человек должен в нем участвовать. Осуществление самого Царства Божьего зависит не только от Бога, но также и от нас, поскольку ясно, что духовное возрождение человечества не может происходить отдельно от самого человечества...; это порученное нам дело, задача, которую мы должны решить.

Идеальное общество было задумано Соловьевым как всеобъемлющая церковно-государственная организация, синтез всемирной церкви и мировой монархии под эгидой католического Рима. В результате их слияния будет осуществлен божественно-человеческий союз свободной теократии, в котором восторжествует христианская справедливость. В нем общественное достояние будет распределяться в соответствии с моральным достоинством людей.

Разделяя патриотизм на истинный и ложный, Соловьев считал, что ложный патриотизм боится чужих сил, а истинный их ассимилирует, использует и оплодотворяет. Но использование чужого опыта еще не дает России желаемых плодов жизни. Для этого необходима глубокая и всеобъемлющая религиозная культура. И в этой сфере, по словам Соловьева, Россия пока бесплодна. Единственное, что она породила, - это церковный раскол. Поэтому России не следует опасаться тесного общения с католическим Западом, его пропаганды, иначе ей придется признать слабость православия. И если православие не в силах противостоять католицизму, то нужно ли его защищать, спрашивает философ.

Соловьев видел высшее национальное благо, глубочайшую и высшую заинтересованность России в ее отказе от национального эгоизма и присоединении ко всем христианским церквям. Анализ истории России привел его к выводу, что все положительное в ней было связано с приобщением к внешним силам. Своеобразие и независимость русского мышления заключается главным образом в том, что оно улучшило то, что было получено от других народов, и не было произведено самостоятельно ничего, что могло бы представлять интерес для человечества. Прекрасно понимая и усваивая чужие философские идеи, мы не создали ни одного значимого творения в этой области, остановившись, с одной стороны, на отрывочных зарисовках, а с другой стороны, воспроизводя в карикатурной и грубой форме те или иные крайности и односторонность европейской мысли...

Стоит задуматься над этой мировой теократической утопией и задать вопрос, что было бы с Россией и русским народом, если бы национальная программа Соловьева была реализована? Ответ ясен: не было бы ни России, ни русского народа.

Такая программа могла появиться только в России. Тот, кого называют классиком русской философской мысли, великим русским философом, призывал людей, философом которых он казался, уйти в историческое забвение, отказаться от своей тысячелетней истории, от своей религии, с которым народ прошел все испытания. Удивляет также его обличение попыток защитить русскую духовную культуру; такие попытки объявляются проявлением национального эгоизма. Но что останется от людей, отказавшихся от национальных основ своей жизни? Этнический материал? Русскоязычное население? Или русского языка тоже не будет? Не были ли идеи Соловьева одним из теоретических импульсов для идеологов ХХ века, которые легко оправдывали любое нарушение национальных прав русского народа и его жертву во имя освобождения человечества, мировой революции и т. д.? Почему на путь национальной деградации приглашают русских, а не немцев, французов или татар?

Отстаивая права малых народов на их государственность, Соловьев почему-то даже не вспомнил о праве большого народа, создавшего государство, вошедшее в историю под именем Россия.

Недаром такой видный государственный деятель, как Победоносцев, писал в письме Александру III, что окончательно обезумевший Соловьев своими идеями только способствует ослаблению и краху государства Российского. Александр III, полностью соглашаясь с Победоносцевым, считал философа чистейшим психопатом.

К счастью для России, при жизни Соловьева его идеи о будущем России не были популярны и не нашли широкой поддержки. С одной стороны, ему противостояло консервативное крыло российской общественной мысли в лице таких мыслителей, как Леонтьев, Страхов, Данилевский, а с другой - его идеи были неприемлемы для радикалов, которые, хотя и были сторонниками интернационализма, не собирались строить этот интернационал под эгидой католической церкви.

В своих философских и исторических построениях Соловьев наглядно продемонстрировал то, что Победоносцев называл болезнью нашего времени - изобретение абстрактных схем, далеких от реальной жизни, и стремление на их основе переделать жизнь.

В концепции любого мыслителя нужно видеть сильные и слабые стороны, тесно связанные между собой. Последователи Соловьева смогли выделить в его наследии положительное ядро и построить на нем целое философское направление.

Однако в последние два года своей короткой жизни философ резко меняет свои взгляды на будущее человечества и фактически отказывается от идеала Богочеловечества. Он приходит к убеждению в тщетности надежд на неуклонный прогресс общества, улучшение каждого человека и человечества в целом. Нет стадии богочеловечества, а это означает, что нет трансформации глубинных свойств вселенной, нет победы над временем. Соловьев отказывается от теургической утопии и возвращается к традиционной христианской эсхатологии: новое царство вселенского блаженства создается вне земной истории человечества. Прежний оптимизм философа сменился мрачными размышлениями, вызванными событиями в России и Европе в конце XIX века, Соловьев выступает в роли пророка, предсказывая грядущие войны, установление тоталитаризма и безраздельную власть диктатора, царствование Антихриста. Соловьев умер в большой тревоге за судьбу человечества.

Этическое учение Соловьева

В современной европейской философии роль добродетели как этической категории значительно снижается, она уступает место категориям свободы воли, долга и добра. Ситуация изменилась со второй половины 19 века. Один из экспериментов по переосмыслению учения о добродетели предпринял BC Соловьев. Этот опыт тем интереснее, что Соловьев - христианский мыслитель, но он лишает первоочередного этического значения как кардинальные добродетели античности, так и богословские добродетели христианства.

Соловьев заложил основу своей системы нравственной философии, изложенной в обширном труде Обоснование добра (1897), трех качеств или способностей человека - стыда, жалости и благоговения. Каждый из них определяет разные аспекты нравственного опыта человека. Стыд отражает отношение человека к низшему, к своим естественным инстинктам, к материальной природе в целом: мужчина стыдится ее господства и подчинения ей. Чувство жалости отражает отношение человека к другим людям и в целом к себе подобной живности; Жалость заключается в том, что человек должным образом переживает страдания других и, болезненно отвечая на них, сострадательный, проявляет в большей или меньшей степени свою солидарность с ними. Трепет отражает отношение человека к высшему. Высшему человеку не может быть стыдно, он не может быть сострадательным; но может преклониться перед ним, показывая свое благочестие.

Эти три принципа можно рассматривать как чувства, способности, но также как правила действий и как условие известного блага. Их также можно рассматривать как добродетели.

С этой позиции Соловьев рассматривает классические добродетели - кардинальные и богословские.

Если под мудростью понимать способность наилучшим образом достигать поставленных целей, то ценность добродетели она приобретает только в том случае, если сами цели достойны. Библейский змей, несомненно, был самым мудрым из животных, но с учетом того, какую цель он преследовал, его мудрость не может быть признана добродетелью, но должна быть проклята как источник зла. Поэтому светского благоразумного человека, хорошо понимающего человеческие слабости и ловко устраивающего его дела, нельзя назвать добродетельным. Способность достигать своих целей наилучшим образом становится добродетелью через благоговение, которое ведет человека к наиболее достойным целям.

Точно так же смелость не является добродетелью сама по себе, но зависит от того, на какие цели она направлена. Вы не можете назвать смелость смелым исполнением злодеяний, так же как трусость - это страх греха и благочестивый страх. Мужественен тот, кто способен сохранять самообладание и возвышать свой дух над инстинктом самосохранения.

А умеренность, или воздержание, признается добродетелью, когда она относится к постыдным состояниям и действиям. Не следует быть умеренным в поисках истины; а воздержание в доброжелательности указывает на недостаток щедрости.

А справедливость, как бы мы ее ни понимали: как соблюдение прав других людей, воздержание от боли или помощи, является добродетелью только постольку, поскольку она основана на чувстве жалости. А если под справедливостью понимать соблюдение законов, то ее можно считать добродетелью только при условии, что человек свято выполняет свои моральные обязанности.

Как и кардинальные добродетели, богословские добродетели (о которых Соловьев говорит: так называемые богословские добродетели) не безусловны и приобретают свое нравственное значение в зависимости от предмета своего применения. Таким образом, вера не может считаться добродетелью, если она обращена к недостойным. Вера в магию или суеверия - это не добродетель. Даже направленная к Богу, но проявленная недостойно, т.е. не через радость, а через трепетный ужас, вера не будет признаком добродетели. И надежда должна быть благоговейной: с точки зрения христианской этики недостойно полагаться только на себя или на Бога, а только в ожидании от Него материальных благ. А любовь добродетельна только как милосердие.

Вывод Соловьева состоит в том, что ни одна из признанных добродетелей не является нравственно достойной сама по себе, они получают свою ценность добродетелей по отношению к первичным основам нравственности.

Именно к такому выводу пришел Соловьев, поставивший признанные добродетели в зависимость от стыда, жалости и благоговения. Не подвергая сомнению внутреннюю теоретическую надежность и логическую обоснованность его учения, этому выводу можно было бы придать более общий статус методологического принципа: действительная моральная ценность добродетелей определяется общей системой моральных ценностей, в которую они включены, и, в конечном итоге, моральным идеалом.

Заключение

В целом философская система Соловьева оказала значительное влияние на русскую религиозную философию и во многом остается актуальной и в наше время. Идея тотального единства - органического сочетания наиболее развитого личностного начала с универсальным, постижения реальности в единстве бытия и сознания - приобретает глубокий смысл в современную эпоху глобальных проблем и различных социальных распрей, когда не следует забывать о необходимости сохранения человека, природы и культуры. В.С. Соловьев утверждал в человеке творческое начало, но предупреждал об опасности торжества сил зла и разрушения, о возможности превратить общественную жизнь в ад при нарушении закона. Очень важно призывать к единству, к преодолению разложения в эпоху, когда гражданский мир и согласие, предотвращение экологической катастрофы и термоядерной войны имеют решающее значение и так желательны. Признание добра как наивысшего критерия социальной оценки - один из реальных путей к глобальному гуманизму.

Список литературы

Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика: учебник. - М: Гардарики, 2005.-472 с.
Основы философии / Под ред. Е.В. Попов. - М.: ВЛАДОС, 1996.-320 с.
Радугин, А.А. Философия. - М.: Владос, 1996.-304 с.
Тихонравов, Ю.В. Философия. - М.: ЗАО Бизнес-школа Интел-Синтез, 1997.-394 с.
Философия / Под ред. В.П. Кохановский. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.-576 с.
Философия. История философии / Под ред. В И. Кириллова. - М.: Юрист, 1995.-304 с.