Реферат на тему: Переписка Екатерины II с Вольтером

Содержание:

Введение

Во второй половине XVIII века в России распространились идеи Просвещения. Это эпоха царствования Екатерины II (1762-1796). Сама императрица всячески старалась создать образ просвещенного монарха. Она переписывалась с Вольтером, приглашала Дидро в Петербург, читала произведения Монтескье. Однако подход Екатерины II к идеям Просвещения был избирательным. Она разделяла идеи просветителей о том, что образование, воспитание и просвещение являются главными средствами улучшения общества. В то же время идеи о "естественных" правах человека, о равенстве всех от рождения, которые активно отстаивали французские философы, были ею отвергнуты. Все, что могло поколебать абсолютистскую, феодально-крепостническую систему, было неприемлемо для Екатерины II.

Причины сближения с просветителями

Говоря о причинах сближения с просветителями, важно отметить два обстоятельства. Интерес самодержавного правителя России к французскому Просвещению и его виднейшим представителям был вызван, во-первых, не только личными, но и государственными соображениями: протягивая руку дружбы тогдашним властителям мыслей европейского общества, используя лесть и подкуп, императрица рассчитывала на их поддержку в осуществлении своих политических планов, и она не ошиблась в своих ожиданиях-Вольтер, д'Аламбер, Дидро и Гримм верно служили ее интересам, оправдывая в глазах европейского общественного мнения действия Северной Семирамиды., даже расправа с беззащитной Польшей. Во-вторых, безусловная принадлежность Екатерины II к французской, в частности политической, культуре никоим образом не повлияла на ее резко отрицательное отношение к французской политике в Европе. Она не любила самого христианского короля Людовика XV.

Первым русским историком, разгадавшим и понявшим мотивы поведения Екатерины II по отношению к европейским просветителям, был, вероятно, Сергей Михайлович Соловьев, который писал: "Екатерина давно сознавала значение, приобретенное литературой, руководящее значение, которое приобрели литературные вожди и их патриарх Вольтер. Теперь она взошла на трон при обстоятельствах, заставлявших ее искать союзников, приверженцев, оправдателей и восхвалителей внутри и снаружи. Понятно, что, обращаясь к Западу, желая внушить уважение к себе, уверенность в своей силе и прочности своего трона, она не могла не остановиться на Вольтере...

Но помимо желания приобрести таких сильных союзников, помимо желания приобрести высокое положение покровительницы европейского просвещения, помимо этих действительных политических целей, у Екатерины были и другие мотивы, заставлявшие ее сближаться с наиболее выдающимися из философов. Она была дочерью своего возраста; чувствительная к высшим интересам человека, она страстно следила за интеллектуальным движением века и, не сочувствуя здесь всему, склонялась, однако, перед движением вообще и, став самодержавным государем, хотела применить его результаты к организации народной жизни.

Переписка с Ф. Вольтером

Переписка между Екатериной и Вольтером началась в 1763 году, когда императрица поблагодарила его за второй том "Петра Великого", и продолжалась до самой смерти Вольтера в 1778 году. Первый том вышел при Елизавете Петровне в 1759 году. Вольтер, не имевший оснований сожалеть о Петре III, в письмах к Шувалову выражал свое удовольствие по поводу перемены 28 июня (переворот в Петербурге 28 июня 1762 г. в пользу Екатерины), называя Екатерину Семирамидой. Он начал активно переписываться с Екатериной, только начиная с 1765 года.

Екатерина приобрела в патриархе философов самого ревностного приверженца, готового защищать ее от всех, от турок и поляков, готового указывать ей самые блестящие цели: едва ли Вольтер первым заговорил о том, как Екатерина должна взять Константинополь, освободить его и воссоздать отечество Софокла и Алкивиада, так что Екатерине пришлось сдерживать свое воображение.

Многие историки и общественные деятели часто ссылаются на переписку Екатерины с Вольтером. Но почему она отказалась встретиться с философом? Чего она боялась? Замечу, что Сократ не любил письменных мыслей, потому что у писателя есть возможность обходить острые углы, избегать возможных возражений. Сократ любил диалог, потому что он позволял ему наиболее объективно оценивать собеседника. Екатерина II знала это и боялась личной встречи с Вольтером. Но она подписалась на посмертное издание его сочинений, хотя сама их не читала, и поручила секретарю изучить их содержание и сделать замечания. Сама она даже не взглянула на записи.

А вот оценка Энгельса:" ... двор Екатерины II превратился в штаб-квартиру тогдашних просвещенных людей, особенно французов; императрица и ее двор исповедовали самые просвещенные принципы, и ей так удалось ввести в заблуждение общественное мнение, что Вольтер и многие другие воспели "северную Семирамиду" и провозгласили Россию самой прогрессивной страной в мире, отечеством либеральных принципов, поборником религиозной терпимости."

"Престиж Екатерины в Европе,- отмечал биограф императрицы, - был почти целиком основан на восхищении, которое она внушала Вольтеру; и этого восхищения она сумела добиться и поддерживала его с необыкновенным искусством; если нужно, она даже платила Вольтеру за это. Но этот престиж не только помогал ей во внешней политике; он также окружал ее имя таким блеском и очарованием внутри ее государства, что позволял ей требовать от своих подданных гигантского труда, создавшего истинное величие и славу ее царствования."

Впоследствии самодержавный правитель России искренне оплакивал смерть французского философа-атеиста, скончавшегося в мае 1778 года. "Дайте мне сто полных экземпляров сочинений моего учителя", - писала она летом 1778 года. Екатерина к своему постоянному корреспонденту Мельхиору Гримму, - чтобы я мог разместить их везде. Я хочу, чтобы они служили образцом, чтобы их изучали, чтобы их учили наизусть, чтобы их питали души; это сформирует граждан, гениев, героев и авторов; это разовьет сто тысяч талантов, которые уже будут потеряны во тьме невежества." И 1 октября 1778 г. в письме к Гримму, снова обращаясь к Вольтеру как к своему учителю, она отмечала: "Именно он, или, скорее, его произведения, сформировали мой ум и мои убеждения. Я уже не раз говорила тебе, что в молодости хотела ему понравиться, - Екатерина до конца своих дней хранила благодарную память о своем наставнике. "Она видела в нем учителя, высшего наставника своей совести и мысли", - говорил один из биографов императрицы. - Он учит ее, не запугивая, сопоставляя внушаемые им мысли с ее страстями... Монтескье-великий ученый, основанный на общих тезисах. Если вы слушаете его, вы должны начать все сначала и изменить все. Вольтер-блестящий эмпирик. Он по очереди проходит через все раны на человеческом теле и берется за их исцеление. Вот смазать бальзамом, вот прижечь - и больной совершенно здоров. И какая ясность языка, мысли и ума! Екатериной восхищаются, как и большинством ее современников."

Мысли европейского общества

Интерес самодержавного правителя России к французскому просвещению и его наиболее видным представителям был вызван не только личными, но и государственными соображениями: протягивая руку дружбы тогдашним властителям мысли европейского общества, императрица рассчитывала на их поддержку в осуществлении своих политических планов. И она не ошиблась в своих ожиданиях: Вольтер, д'Аламбер, Дидро и Гримм верно служили ее интересам, оправдывая в глазах европейского общественного мнения действия Северной Семирамиды, даже раздел независимой Польши. Безусловная принадлежность Екатерины II к европейской политической культуре никоим образом не повлияла на ее резко отрицательное отношение к внешней политике Франции и лично к королю Людовику XV. Историк французской дипломатии Пьер Рейн отмечал, что с 15 лет Екатерина жила в России, овладела ее языком, приняла православие, но французская литература служит ей духовной пищей. Воспитанная исключительно на французской культуре, корреспондентка Вольтера, а позже Гримма и Дидро, Екатерина не доверяет Франции, и это чувство взаимно.

Переехав в Россию из крохотного немецкого княжества Ангальт-Цербст из-за плохих отношений с мужем, она очень скоро оказалась предоставленной самой себе и наряду с частыми романтическими увлечениями интенсивно занималась самообразованием. Уединение располагало к чтению, и Великая княгиня проглатывала один за другим французские романы, после чего настала очередь Монтескье и Вольтера. Начиная с 1765 года составлять знаменитый "Приказ" для Заложенной комиссии, императрица писала философу-просветителю Ж. Л. д'Аламбер: "Вы увидите, как в нем, ради блага моего государства, я ограбил президента Монтескье, не называя его имени; но я надеюсь, что если он увидит мою работу из другого мира, он простит мне этот плагиат во имя блага двадцати миллионов людей, которые должны прийти из него. Он слишком любил человечество, чтобы обижаться на меня. Его книга-это молитвенник для меня." В письме говорилось о" Духе законов " Монтескье, который в то время читала вся образованная Европа.

Следующим самым серьезным увлечением Екатерины был Вольтер, "учеником" которого она себя называла. Впоследствии самодержавный правитель России искренне оплакивал смерть французского философа-атеиста, скончавшегося в мае 1778 года. "Дайте мне сто полных экземпляров сочинений моего учителя, — писала Екатерина своему постоянному корреспонденту Мельхиору Гримму летом того же года, - чтобы я могла разместить их повсюду. Я хочу, чтобы они служили образцом, чтобы их изучали, чтобы их учили наизусть, чтобы их питали души; это формирует граждан, гениев, героев и авторов; это разовьет сто тысяч талантов, которые уже будут потеряны во тьме невежества." А 1 октября в письме к Гримму, снова называя Вольтера своим учителем, она отмечала: "Именно он, вернее, его произведения, сформировали мой ум и мои убеждения. Я не раз говорила тебе, что, когда была моложе, хотела понравиться ему."

Вольтер, не имевший оснований сожалеть о внезапной кончине Петра III, в письмах к Шувалову выражал свое удовольствие по поводу переворота в Петербурге 28 июня 1762 года, называя Екатерину Семирамидой. Сначала Екатерина и Вольтер обменивались комплиментами, а затем, неизвестно точно когда, между ними начинается прямая переписка.

Вольтер и Константинополь в руках Екатерины II

Екатерина приобрела в патриархе философов самого ревностного приверженца, готового защищать ее от всех, от турок и поляков, готового указать ей самые блестящие цели: Вольтер чуть ли не первым сказал, что Екатерина должна взять Константинополь, освободить его и воссоздать отечество Софокла и Алкивиада.   Многие решения Екатерины II в области внутренней политики и управления были в той или иной степени подсказаны ей французскими просветителями, и здесь русская императрица не была исключением. Дружить с философами-большая честь, даже для коронованных особ. "Престиж Екатерины в Европе,- отмечал биограф императрицы, — был почти целиком основан на восхищении, которое она внушала Вольтеру; и этого восхищения она сумела добиться и поддерживала с необычайным мастерством; при необходимости она даже платила Вольтеру за это. Но этот престиж помогал ей не только во внешней политике; он также окружил ее имя в пределах ее государства таким блеском и очарованием, что дал ей возможность требовать от своих подданных гигантского труда, который создал истинное величие и славу ее царствования."  

С самого начала своего царствования Екатерина II проявляла желание поддерживать постоянную переписку с французскими знаменитостями, которых она поочередно приглашала к себе домой в Россию. Французский поверенный в делах при русском дворе Беранже сообщал 13 августа 1762 года в шифрованной депеше в Версаль: "Я должен предупредить вас, что императрица распорядилась пригласить господина д'Аламбера поселиться в России. Она готова выплатить ему 10 тысяч рублей пенсии, что соответствует 50 тысячам ливров, чтобы дать ему возможность продолжать составление Энциклопедии и издавать ее в Санкт-Петербурге. Петербург. Взамен она просит только преподавать математику великому князю (Павлу Петровичу)." -Один из моих русских друзей,- продолжал Беранже, - уверяет меня, что господин д'Аламбер отказался и что такое же предложение было сделано господину Дидро."

Заключение

Екатерина также установила тесные контакты с Дидро. Желая поддержать издателя энциклопедии и в то же время произвести впечатление, императрица купила библиотеку Дидро за очень высокую цену — 15 тысяч ливров, после чего оставила ее ему в пожизненное пользование и назначила философу еще 1 тысячу франков жалованья в качестве хранителя своих книг. Вольтер в очередной раз восхитился щедростью и благородством "Семирамиды": "Кто бы мог подумать 50 лет назад, что придет время, когда скифы будут так благородно награждать в Париже добродетели, знания, философию, к которым здесь так недостойно относятся." Кстати, после смерти Патриарха философов в 1778 году Екатерина II также приобрела его библиотеку, которая с тех пор находилась в Санкт-Петербурге. Дидро даже посетил Петербург в 1773-1774 годах и редактировал здесь "планы и уставы" учебных заведений. По просьбе императрицы Дидро также составил проект организации народного образования в России. В то же время он осторожно пытался показать Екатерине опасность союза с королем Пруссии и склонить ее к сближению с Францией, в чем, однако, ему не удалось. Но ему удалось спасти более 20 французских офицеров-добровольцев, которые сражались в рядах польских конфедератов против русских войск и попали в плен. Императрица милостиво снизошла до просьбы своего друга-философа и отпустила французских пленников на родину. "Ах, друзья мои, какая государыня, какая необыкновенная женщина: это душа Брута в образе Клеопатры!" - восторженно писал Дидро по возвращении из России.

Список литературы

1. Михайлов О. Екатерина Вторая-императрица, писатель, мемуарист // Москва. - 1990. - № 4. - с. 199-207.
2. Никуличев Ю. Царствующий мир: Екатерина II и литература ее времени // Вопросы литературы. - 2000. - № 1. - с. 132-160.
3. Рассадин С. В. Старший преподаватель // Дружба народов.  Русская литература, 1995, № 7, с. 138 - 147.
4. Стенник Ю. В. Роль Екатерины II в развитии русской литературы XIII в. - 1996. - № 4. - с. 3-20.
5. Эйдельман Н. Из тайной истории XVII-XIX веков. - - М.: ЗАКОН, 1993.