Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Реферат на тему: Образ человека в экзистенциализме Сумерки Богов Сартр. Ж.П

Содержание:

Введение

Жан-Поль Сартр (1905–1980) вошел в культуру 20 века как крупный философ, талантливый писатель, драматург и критик. Во многих областях его работа оставила заметный след. Он разработал оригинальную теорию атеистического экзистенциализма, подарил миру философский роман нового типа.

Главное в творчестве Сартра - поиск своего пути в познании, в котором одной из первых была проблема условий человеческого существования. В то же время он считал, что не наука, а философия и искусство дают наиболее полную картину проблемы бытия.

Сартр одновременно отображает свои философские теории в своих произведениях искусства. На своих героях он тестирует созданные им философские концепции. Однако можно найти примеры и обратного: переживания, первоначально зафиксированные образно, затем оказались в кругу философских проблем. Но стержнем всех из них оставались «условия человеческого существования», человек и его соотношение с миром природы, с миром вещей, со всей цивилизацией. Краеугольный камень его философии - суверенитет человеческой свободы. Свобода личности - это то, что привлекло Сартра, сформировало его мировоззрение, его отношение к политике, морали, философии, человеческому поведению, сформировало его эстетику и художественную практику.

Свою метафизическую и художественную концепцию человеческой свободы Сартр развивал практически одновременно, поскольку для него литературное творчество, литература и искусство охватывали все сферы жизни и деятельности.

Свобода понималась Сартром как свобода сознания, дающая человеку истинную «укорененность» в мире и избавляющая от абсурда. Поиск выхода из абсурда, а не просто бунт против него, выход через действие к свободе снимает пессимизм описаний человека, погрязшего в материализме, в плотских желаниях.

Таким образом, сформировался комплекс проблем, постановка и попытка решения которых составляли особую версию экзистенциализма.

Метафизика свободы

Человек и свобода

Со времен Платона одним из основных вопросов, на который пыталась ответить философия, является сущность человека, то есть, что такое человек по природе. Считалось, что существует некая «человеческая природа», которая одинакова для всех людей, и на основе которой можно решить все вопросы, связанные с существованием человека в мире. Создавая человека, Бог сначала определил его сущность, а затем создал его сам, точно так же, как человек, когда он создает вещь, он сначала думает об этом, решает, что это будет за вещь, то есть создает сущность перед этой вещью начинает существовать.

В восемнадцатом веке атеизм устранил понятие Бога, но не идею о том, что сущность предшествует существованию. Философия экзистенциализма в 20-м веке переосмыслила вопросы, связанные с человеческой сущностью, и пришла к идее, что человеческой природы вообще нет, и что существование предшествует сущности. Вслед за Хайдеггером французский экзистенциалист Жан-Поль Сартр утверждает, что существование человека предшествует его сущности, то есть сначала человек появляется в мире, существует, и только потом его сущность определяется.

Исходя из основной идеи экзистенциализма - «существование предшествует сущности», Сартр строит свою философию на противопоставлении двух типов бытия: «бытие-в-себе» и «бытие-для-себя». Отношения между объектом и субъектом, вещами и сознанием, природой и духом Сартр переносит на план этих двух разнородных типов бытия.

«Сам по себе» - это мир вещей. Им свойственны наличие («совершенно не зависящее от моей прихоти»), присутствие и в то же время инертность. «Для-себя» - это «мое сознание», это не «в-себе», поскольку существование для сознания означает осознание человеком своего существования, это «чистая спонтанность» перед лицом «чистой инерции».

Характерной чертой «бытия-в-себе» является отрицание в нем малейших признаков движения, развития противоречия, негатива, любого рода деятельности. Бытие в себе - это абсолютная пассивность. Это не может повлиять на человеческое сознание. Это не может быть причиной чего-либо. Таким образом, это не может быть собственной причиной. «Бытие-в-себе» есть. Это то, что есть - не более того. Лишенное какой-либо качественной детерминации, движения, развития, самодеятельности, «бытие-в-себе» превращается в беспредметное, бессмысленное, пустое, ограничивающее понятие, поскольку проникать не во что. Концепция объекта сознательно выводится из его отличия от сознания: «вещь не есть сознание, вещь есть то, что она есть». С помощью отрицания «для себя» утверждает свое отличие от вещи и утверждает познание как «способ бытия».

«Бытие-для-себя» в философии Сартра противопоставляется «бытию-в-себе», которое появляется по отношению к «бытию-для-себя» как «другой». «Бытие-для-себя» тоже есть бытие, но в противоположность «бытию-в-себе», это не что иное, как сознание. И хотя понятие «бытие для себя» приобретает смысл только в противопоставлении своему другому, оно имеет полную независимость по отношению к нему: «сознание существует само по себе». «Нет ничего, что было бы причиной сознания. Это причина его собственного вида бытия».

Изначально человек ничего не представляет, он становится личностью только позже, и такой человек, как он, сделает сам. Человек просто существует, и он не только то, что он воображает, но и то, чем он хочет стать, тогда он только то, что он делает из себя. Человек - не что иное, как его проект самого себя. Человек существует лишь постольку, поскольку он осознает себя. Таким образом, он есть не что иное, как совокупность его действий, не более чем его собственная жизнь. Человек живет своей жизнью, он создает свою внешность, и вне этой внешности ничего нет. Человек - это не что иное, как серия его действий, он - организация, совокупность отношений, из которых состоят эти действия. Человек - это не сумма того, что есть, а совокупность того, чего еще нет, того, что может быть. Невозможно ограничить человека рамками настоящего. Сама природа сознания предполагает будущее, и его можно понять только через то, каким оно будет. Таким образом, нет человеческой природы, как и нет Бога, который бы ее задумал.

В конечном итоге все рассуждения Сартра опираются на вопрос о свободе. Свобода выступает как сущность человеческого поведения, источник деятельности и единственная возможность человеческого существования: «человек всегда полностью свободен или не свободен вовсе». Каждый человек «вынужден изобретать для себя свой закон», «конструировать» себя. Свобода не терпит ни причин, ни оснований. Свобода не определяется способностью человека действовать в соответствии с тем, что он есть, поскольку сама его свобода - это выбор его существа; человек - это то, что он свободно выбирает сам.

Человек свободен полностью независимо от реальной возможности реализовать свои стремления. Внешние ограничения свободы не могут быть ее истинным пределом. Свобода - это не результат действия, не достижение; оно содержится в самом стремлении. По мнению Сартра, никакая объективная ситуация не может лишить человека присущей ему свободы. Он сохраняется в любой ситуации и выражается в умении выбирать - выбирать не реальные возможности, а свое отношение к данной ситуации. Таким образом, понятие свободы определяется Сартром как отношение субъекта к независимой от него среде.

Своей концепцией свободы Сартр показывает, что даже заключенный всегда свободен в своем выборе, в своем решении освободиться, бежать, в своем «проекте». И это для человека неизбежно - человека приговаривают к свободе. Именно благодаря свободе возникают препятствия, и благодаря им свобода предстает как свобода. Свобода - это выбор, но свобода не выбирается. Вывод из концепции свободы Сартра - это девиз: задача не в том, чтобы изменить мир, а в том, чтобы изменить ваше отношение к нему. Во всех случаях действие является свободным и является выбором самого себя и в то же время открытием мира.

Свобода и нравственность

Атеистический экзистенциализм решает проблему человеческого существования без Бога и морали без Бога. Достоевский писал: «Если Бога нет, все дозволено». Бога нет, и из этого нужно делать все выводы - вместе с Богом исчезает всякая возможность найти какие-либо ценности в постижимом мире. Априори не может быть больше добра, поскольку нет бесконечного и совершенного ума, который мог бы думать о нем. Однако экзистенциалисты считают, что отсутствие Бога означает отсутствие предопределенной морали, отсутствие универсальной морали. Универсальной морали нет и быть не может. Никакая общая мораль не скажет вам, что делать. В мире нет знамений, предсказаний или пророчеств. Знак можно найти в чем угодно, но человек сам решает, в чем его значение, и несет полную ответственность за толкование знака. Человек расшифровывает знаки сам и так, как ему заблагорассудится.

Поскольку Бога нет, мораль касается только человека. Нравственность касается только человека, и до такой степени, что даже знаменитый афоризм Достоевского неверен. «Независимо от того, существует ли Бог или нет, нравственность - это человеческое дело, и Богу не во что совать нос». «Нравственность не имеет значения ни для ангелов, ни для Бога» - мораль - это дело человека, дело свободного человека.

Поскольку Бога нет, человек одинок, и ему нет оправданий. Если Бога нет, то перед человеком нет никаких моральных ценностей или заповедей, которые оправдывали бы его действия. Таким образом, ни для себя, ни для себя у него нет оправданий, никаких оправданий. Человек одинок, и ему нет ни извинения, ни раскаяния, и ему некого «винить». Даже спрашивая совета, человек обычно заранее знает ответ. Выбрать советника - это опять же что-то решать самому. Таким образом, снаружи нельзя найти оправдания.

Но при этом нельзя руководствоваться ни чувствами, ни моралью, поскольку они определяются только действиями. Изображаемое чувство и ощущение, которое они испытывают, почти неотличимы. Другими словами, чувства создаются нашими действиями. Следовательно, нельзя обращаться к чувствам, чтобы ими руководствоваться, нельзя искать в себе такого истинного состояния, которое побуждает к действию, или требовать от какой-либо морали, которую оно предписывает, как личность.

У каждого человека своя мораль, каждый ее выбирает и не может не выбирать. Жизнь не имеет априорного смысла; смысл должен придавать сам человек. Пока человек не проживает свою жизнь, она ничего не представляет, он сам должен придавать ей смысл, а ценность есть не что иное, как тот смысл, который он выбирает. Неизвестно, что получится заранее, но он все равно создает и настоящее, и будущее. Человек создает себя, человек - его проект. Он не создан изначально, он создает себя, выбирая мораль, и давление обстоятельств таково, что он не может не выбрать какую-то конкретную мораль. Следовательно, человек, не имея поддержки и помощи, обречен каждый раз изобретать человека и строить проект. Человек приговорен к свободе. Осужден и все еще свободен, потому что, однажды брошенный в мир, он несет ответственность за все, что делает.

Свобода и ответственность

Свобода для Сартра неразрывно связана с ответственностью за ваш свободный выбор, за свой проект. У каждого человека все происходит так, как будто на него обращены взоры всего человечества и как будто все в соответствии с его действиями. Все смотрят на него и оценивают его действия, а он, в свою очередь, смотрит на других и оценивает их. Таким образом, каждый несет ответственность за всех и за всех. Свобода отождествлений - желание создать «свое», с личной ответственностью каждого.

«Приговоренный к свободе возлагает на свои плечи бремя всего мира: он отвечает за мир и за себя». Выбор самого себя равен выбору всех. Человек ответственен не только за свою индивидуальность, он отвечает за всех людей. Действительно, нет ни одного нашего действия, которое, создавая из нас человека, каким мы хотели бы быть, не создавало бы в то же время образа человека, которым, по нашим представлениям, должен быть. Когда мы говорим, что человек выбирает себя, мы имеем в виду, что каждый из нас выбирает себя, но этим мы также хотим сказать, что, выбирая себя, мы выбираем всех людей. Создавая себя, человек создает человека в целом. Если существование предшествует сущности и если мы хотим существовать, одновременно создавая свой образ, то этот образ значим для всей нашей эпохи в целом. Таким образом, наша ответственность намного больше, чем мы можем себе представить, поскольку она распространяется на все человечество. Человек отвечает за себя и за всех и создает определенный образ человека, который выбирает; выбирая себя, он выбирает человека в целом. Ответственность проистекает из того факта, что мир возникает в результате «делания самого себя», в результате постоянного свободного выбора. Человеческий мир - это постоянный выбор каждого.

Человек, решившийся на что-то, осознает, что выбирает не только свое существо, но и все человечество. Ответственность распространяется на все человечество, и человек, осознающий это, не может избежать чувства полной и глубокой ответственности. Человек постоянно сомневается в правильности своих действий. На каждом шагу его заставляют совершать поступки, которые служат примером для других. Поэтому чувство тревоги возникает при осознании ответственности за других, за себя и за все человечество в целом. Это беспокойство известно всем, кто взял на себя какую-либо ответственность. Возникает желание избежать этой ответственности, скрывая от себя полную свободу и полную беспричинность своего существования ссылками на детерминизм (возникает понятие «нечистая совесть»).

С другой стороны, тревога не мешает действиям, а даже помогает, так как, находясь в состоянии тревоги, человек рассматривает разные варианты, разные пути выхода из сложившейся ситуации, разные решения. И когда человек выбирает один из вариантов, он понимает, что этот вариант имеет ценность именно потому, что он выбран. То, что мы выбираем, становится ценным для всех.

Человек делает свой выбор. Он не может не выбирать. Даже в том случае, если человек уклоняется от выбора, тем самым он все равно выбирает. Находясь в какой-то ситуации, он вынужден выбрать какую-то позицию и несет ответственность за этот выбор. Выбор обязывает его и в то же время обязывает все человечество. Все, что происходит, - «мое», образ этого выбора, и случайностей в жизни не бывает. Никакое насилие не может повлиять на выбор, насилие не может преодолеть свободу.

Ответственность - это ответственность за выбор. В любом случае, что бы человек ни делал, он за все несет полную ответственность. Сартр оговаривает тот особый вид ответственности, который возлагается на человека. Человек «приговорен» к свободе и ответственности. Его «выбрасывают» в мир, он «одинок и лишен опоры», и ему некуда деваться от ответственности, то есть от выбора, от своей «тревожности», признака «существования без сущности», от необходимость искать смысл в самом себе.

Свобода в произведениях искусства Сартра

Свобода и страх. Осознание свободы

Напряженная работа в области философии шла у Сартра одновременно с писательством и литературной критикой, где созданные им философские концепции, теоретические схемы сознания проверялись на конкретном материале. Тесное переплетение различных форм деятельности для Сартра естественно, поскольку стержнем всех из них оставались «условия человеческого существования», то есть человек и его соотнесение с миром природы, с миром созданных им вещей, со всей цивилизацией. Общей для всех работ Сартра является экзистенциальная ситуация, в которой человек спрашивает о смысле своего существования, ответ на который должен быть найден каждым из нас и претворен в жизнь. Такой вот свободный человек. Но борьба за эту свободу очень трудна. Часто человек уклоняется или просто убегает от свободы и ответственности. В своих произведениях искусства Сартр не устает показывать нам различные формы борьбы за свободу и бегство от нее.

В романе «Тошнота» Сартр описывает осознание человеком своей свободы, сопровождаемое тошнотой. Главный герой романа Антуан Рокантен - обычный человек, почти первый встретившийся человек и не исключительный ни в чем, кроме способности осознавать бытие. Быть «для себя», а не «в себе».

Мир есть, он снаружи, он «в себе». «Вещи повсюду - например, эта пивная кружка, прямо на столе». В течение получаса Рокантен избегает смотреть на кружку, так как он остро осознает диалог между «я» и «кружкой», он чувствует что-то, возникающее в кружке, но это не кружка. Рокантен испытывает непонятное беспокойство, даже страх, ему хочется убежать, спрятаться от кружки. Рокантен одновременно обнаруживает пивную кружку и еще кое-что. И что-то еще - его собственное сознание, его осознание как факта присутствия круга, так и факта присутствия сознания. Сознание обретает и обретает все, все приобретается «в перспективе сознания».

Обнаружение собственного сознания - это не погружение во внутренний мир, не традиционное постижение субъективности, которое занимается «перевариванием», то есть преобразованием предметов в собственное содержание. Момент осознания истины сопровождается тошнотой. Рокантена тошнит, потому что он, казалось, «подавился» вещами - они есть, а это не «я». Тошнота - следствие стремительно нарастающего, до предела обострения болезненного переживания внешнего мира. «Тошнота не во мне: я чувствую ее там, на этой стене, на этих скобках, повсюду вокруг меня». Эта очевидность вещей окружает героя тугим кольцом, обрушивая на него невыносимую тяжесть. Такая вещь, как обыкновенный грязный камешек, становится философским камнем - поднять эту мелочь не в силах, возникает и отвращение, и страх. Возникает отчуждение - все предметы как бы появляются снова, впервые, и камешек, и дверная защелка, и кружка, и вилка. Рокантена никто из них не узнает, не узнает - этого самого по себе достаточно, чтобы вызвать тошноту.

Тошнота возникает из-за того, что вещи не являются «я». И в то же время потому, что «я» - это не вещь. Сознание - это не только осознание вещей, но и их отрицание в этом процессе «создания себя» из ничего, в этом преодолении данности вещей. Тошнота возникает в результате одновременного обнаружения присутствия вещей, их навязчивой, подавляющей реальности - и их неоправданности с точки зрения воспринимающего вещи сознанием, их отрицания сознанием, их преодоления, без чего сознание не может быть самим собой. Рокантин фиксирует отсутствие смысла существования и, следовательно, абсурдность бытия.

Бессмысленность влечет за собой необоснованность - все начинает казаться «лишним». Происходит причудливая трансформация реального мира, обычные, знакомые вещи становятся чуждыми, пугающими, неузнаваемыми, они как бы разрываются по цепи - поскольку такая «цепочка» есть смысл, обоснование в системе понятий и идей, в системе причин и следствий. Ничего этого не произошло - царила авария. Поистине, это царство случайности, произвола и отсутствия мотивации. Поэтому возможно все - при заболевании Рокентен скамейка может показаться животным, на лице может появиться третий глаз, язык может превратиться в сороконожку.

Мир абсурден, это означает, что «ярлыки», установленные обществом, которые прикрепляют каждый объект к определенной функции, были скомпрометированы, принятые обществом классификации несостоятельны, лица превратились в маски. Не случайно у Рокантена возникает ощущение, будто он смотрит комедию, где все играют, притворяются, царит фальшивая, неаутентичная жизнь, царила условность, отравившая существование в самой его сути.

Тошнота знаменует обретение истины - обретение пустоты, обретение свободы. Он не приносит радости, и одновременно с Тошнотой героя романа преодолевает страх. У ног человека, спокойно идущего по земле, внезапно открывается бездна - «ничто», бездна истины, бездна свободы. Опыт абсолютной свободы сопровождает осознание абсурдности мира: «Я свободен: в моей жизни больше нет никакого смысла - все, ради чего я пытался жить, рухнуло, и я не могу думать ни о чем другом». «Я один на этой белой, обсаженной садами улице. Один и свободен. Но эта свобода немного похожа на смерть», - говорит Росинтен.

Вещи вызывают тошноту еще и потому, что их навязчивая аутентичность вызывает тревожную мысль о возможной близости «я» к этому миру мертвых, инертных объектов. Рокантен не может взять лист бумаги - поэтому он чувствовал отсутствие свободы и неизбежную тревогу по поводу отношений между собой и вещами, мертвую материю, убивающую свободу. Но осознание абсурдности бытия создает условие для отделения сознания от этого ряда вещей, для их противопоставления: вещь сводима к себе, довольна собой и, следовательно, несвободна, в то время как сознание, осознавая «ничего», случайность Отсутствие мотивации, реализуется в непрерывном потоке сознаний, в постоянном свободном выборе, который никогда не закончится, не станет конечной, а значит, отрицающей свободу точкой этого пути.

Рокантен относится к героям «абсурдного мира», покинутого богами, в котором не было места идеалам. Рокантен одинок, и именно тогда он болезненно это чувствует, когда наступает момент озарения, когда возникает страх: «... Я постепенно скатываюсь в объятия страха ... Я один среди этих радостных и разумных голосов .." не может быть. «Мир объяснения и рассуждения и мир существования - два разных мира». Рокантин - обитатель второго из них, «мира абсурда».

Рокантен переживает свое одиночество, свою никчемность, свою гибель - герой «абсурдного мира» обладает способностью к самооценке. Это мрачно, но никакая другая судьба не предполагается, иначе это часть жителей Бувиля, которые отвратительны, потому что они обычны, заняты своими делами, приобретая в них смысл, в то время как «в существовании нет смысла. . "

Идея абсурдности бытия воплощена в судьбах персонажей и других произведений Сартра. Пять рассказов сборника «Стена» описывают различные способы ухода от существования. В новелле «Стена» от существования уклоняется смерть. Немотивированный поступок, преступление - следствие осознания свободы в рассказе «Герострат». Выдуманные миры и возникающее в результате безумие описано в рассказе «Комната». В новелле «Детство хозяина» главный герой уклоняется от свободы, принимая данность мира, становясь вещью, «бытием-в-себе». Героине рассказа «Близость» не уйти от ограничивающих ее свободу мужчин. Сартр показывает неудачу своих персонажей перед ограничивающей их «стеной». Бежать невозможно.

Осознание абсурда сопровождается осознанием неизбежности выбора, «делания самого себя», а возникновение реальных жизненных обстоятельств позволяет преодолеть однозначность выбора, наметить различные варианты «делать сам» - от анархистов-сюрреалистов жест Герострата, разрывающий все связи с обществом в самой крайней форме, к добровольному превращению героя абсурда в вождя, в оплот общественного строя. Герострат хочет быть самим собой - из-за чего он разрывает общественный договор: лидер принимает условия социальной комедии - и перестает быть самим собой. Это крайние точки реализации.

Обстоятельства, окружение, внешний мир во всех романах сборника «Стена» именно враждебны человеку, потому что посягают на его сущность, на сущность «самотворения», «выбирающего» сознания, то есть ограничивают свободу. как фундаментальная предпосылка бытия. Этими обстоятельствами могут быть и камера смертников (в «Стене»), и мещанская мудрость, и само существование горожан (в «Комнате»), и существование человечества, самого человечества (в «Герострате») - словом, что угодно, потому что в абсурдном мире индивид отчужден и противостояние «я» и «другие» имеет абсолютный характер, характер противостояния между истиной индивида и ложью, абсурдностью общества.

Свобода и действие

Спектакль «Мухи» демонстрирует свободу действий и целеустремленность. Это первое произведение Сартра, в котором герой осознает не только свою свободу, но и потребность в действии, выборе и способен нести полную ответственность за свой выбор. В романе «Тошнота» герой уклонялся от действия, деятельность теряла смысл, поскольку он осознавал абсурдность мира. В новелле «Стена» перед лицом такой же нелепости все действия абсурдны. Герой рассказа «Комната» прекращает всякую жизнедеятельность.

Изначально главный герой «Муха» Орест пытается уклониться от выбора - когда он сам был частью несвободного мира. Герой появляется в Аргосе таким, каким его создал Учитель. У него нет ничего своего: воспоминания, родственники, друзья, родина. У него нет никаких обязательств, никаких поступков, ЕГО поступка или ЕГО поступка. «Моя душа - величайшая пустота», - говорит Орест. Он «слишком легкий», не чувствует своего веса - хотя в его сознании «столько камней», дворцов, колонн, статуй, которые он видел и которые сохранились в его памяти. Слишком легкий, лишенный собственного веса именно потому, что за его душой нет ничего, кроме этих камней. Есть усвоенная им культура, которую Учитель с любовью подобрал для него, отдав ученику все книги, объездив с ним сто штатов. Следовательно, Орест - лишь иллюзия реальности, он «почти не существует», он призрак в собственном ощущении самого себя. Он признает, что свободен, но с горечью понимает, что это иллюзия свободы, что это пустота. Поэтому он так завидует даже самому последнему рабу, который принадлежит этой земле, этому городу.

Он не чувствует внешний мир, как Рокантен в «Тошноте», вещи ускользают от него, он не чувствует их веса, они не настоящие. Этот дворец, этот город не его, его сознание ускользает.

И Орест хочет пустить корни, «завладеть их воспоминаниями, их страхами и надеждами». Быть человеком - значит быть где-то. Но что это значит? Как стать собой - то есть «кем-то»? Герой Сартра стал при самом важном выборе, на решающем шаге - он готов действовать, он созрел для Дела. Он чувствует себя слишком легкомысленным: «Я должен нести тяжкое преступление, которое потянет меня ко дну - в самые глубины Аргоса». Орест понимает, что только совершив действие, только решительное вмешательство, он может подтвердить свой вес, что только возложив на себя чрезвычайное бремя, он станет самим собой. Таким образом, герой Сартра оказывается на грани всего, что получило название «помолвка», которая включает в себя как вмешательство, вторжение, так и принятие ответственности на себя, принятие обязательств перед собой и другими людьми.

«У Ореста есть выбор между свободой и рабством ... Орест, в конечном счете, выбирает свободу, он хочет освободить себя, освободить свой народ и с помощью этого освобождения найти свой народ». Своим преступлением он хочет взять на себя раскаяние всего города. Решившись на свой поступок, Орест выбирает судьбу бунтаря, бросающего вызов всему общественному порядку, вековому, устоявшемуся.

Орест - герой современной эпохи, эпохи сомнений и неверия - он герой абсурда, творение атеистического экзистенциализма. Он стал таким именно тогда, когда потерял веру. Произошло это внезапно, «как вспышка молнии», без всякой мотивации. Орест внезапно осознал, что «все пусто», что «что-то умерло», боги умерли. Те, кто определял, что хорошо, а что зло, умерли. «Никто не может меня контролировать сейчас», - говорит Орест Электре, который напуган внезапной трансформацией своего брата. «Правосудие - дело рук народа», - говорит свободный Орест, судья и палач.

Орест стал свободным человеком - точнее, он прозрел, он внезапно осознал, что он свободен, что он был свободой. Он узнал великую тайну богов и королей, скрывая от людей, что они свободны. Свобода - это природа человеческого сознания. Поскольку свобода вне условий и обстоятельств, поскольку она дана человеку, Юпитер не может ничего сделать с Орестом, не может вмешиваться в ход событий, хотя он всемогущий Бог. Свободный человек подчиняется только себе, только своей свободе. Он сам определяет свой путь, свою меру ответственности - как только Орест почувствовал себя свободным, он сразу попрощался со своей юношеской легкостью, почувствовал бремя долга, бремя своего права, Орест больше не может действовать, не может не совершить акт мести.

«Орест свободен для преступлений» - вот формула злополучной судьбы сартровского героя. Хотя его поступок имеет определенное оправдание в данной ситуации, он заставляет вспомнить как о «неоправданном» желании воткнуть нож, который внезапно ударил Рокантена, так и о необходимости Герострата уничтожить себе подобных. Преступление, как судьба, сопровождает каждый шаг свободного человека, героя-экзистенциализма. Ибо свобода - это путь к абсурду, потому что есть только один свободный, и одиночество гарантировано в таком действии, которое обрекает на одиночество, отсекает свободного героя от богов и людей. Убить мать - это вызов для обоих, самая крайняя форма вызова. Чем тяжелее бремя, тем более ощутима приверженность героя, то есть его свобода. Тяжесть бремени напрямую определяется свободой от воли Бога и всякого рода указаний, мерой собственной ответственности. Самая большая мера самоответственности - это свободное, самоопределенное решение убить собственную мать.

После этого поступка героя он обречен продолжить свой путь «неоправданно, без прощения, без поддержки, в одиночестве». Орест понял, что свободен. И что он, следовательно, имеет право преступать, чтобы воспользоваться своим правом быть одновременно судьей и палачом.

В этом разница между Электрой и Орестом. Замороженная, подавленная страхом и раскаянием, Артос Электра была единственным человеком, способным подняться над своим рабством, способным ненавидеть и жаждать мести. Электра шла рядом со своим братом, даже вела его до того момента, когда появилась перспектива свободы - и путь к ней через преступления. В тот момент Электра отступила, она не осмелилась заплатить такую цену свободы, ее ненависть удовлетворилась одним словом - но поступок, реальность убийства потрясли ее, ее охватило раскаяние, Эрини овладели ее. Электра свободна - но это знает Орест, а не Электра, она не способна столкнуться с собственной свободой и предпочитает речи Юпитера о сладости покоя и покаяния, о доброте растворения в природе, о творении Бога, о том, чтобы быть похожей на всех. Пока Орест один, свобода оторвала его от божественного творения, где все так удобно описывается в категориях добра и зла, должно и не должно.

Орест же ни о чем не жалеет, не считает себя преступником, и никто не может его судить. «Я сделал дело. Доброе дело». Это его свобода, он нашел свой путь. Он «вне природы, против природы, без оправдания, без какой бы то ни было поддержки, кроме себя». Он уйдет в одиночестве - «самому себе», неся груз своей свободы. И все же от имени других он совершил это убийство. Как сказочный флейтист, он ушел, унеся с собой и мух, и Эриния, оставив непонятным и проклятым - как поистине романтический герой.

История Ореста заканчивается противоречивым образом. Его действие полностью от имени других - но герой предоставлен «самому себе». Во имя других было совершено преступление, так что в то же время Орест становится, по его словам, «одним из них», связывает себя с народом Аргоса узами общей судьбы и в то же время разделяет сам от всех поступком, не имеющим оправдания.

Свобода и смерть

В новелле «Стена» Сартр обращается к такой непреодолимой границе свободы, какой кажется смертью. Сартр показывает смерть - как предел, который ставит перед человеком проблему смысла его существования, и рисует жестокую картину форм его отвержения.

Смерть вне «бытия для себя», она прекращает существование, проект. Смерть лишает человека возможности реализации. Жизнь остановлена, «сделано», что означает, что она не имеет смысла. Смерть «приходит извне и превращает нас во внешние».

Смерть - это трансформация «бытия для себя» в «бытие в себе». «Конечно, я не мог четко представить свою смерть», - размышляет герой «Стены», ожидая, что его расстреляют, но я видел ее везде, особенно в вещах, в их желании отойти от меня. « Ожидание смерти ссорит сознание с собственным телом, обнажает его несовершенство, вызывает отвращение. Даже вещи отчуждаются - человек, оставшийся наедине со своей смертью, видит ее« на скамейке, в лампе, в куче пыли ». Все отчуждено, отчуждено, все обесценено, все это знаменует превращение человека в вещь.

Сартр подчеркивает, что страха смерти нет, смерть уже пришла, пришла с того момента, когда она стала неизбежной. Герой рассказа думает только о ней, но его собственное умирание не понимается - между тем оно уже осуществляется, осуществляется вне сознания, помимо бессильной воли, в неконтролируемых действиях, в отчуждении, в жестокость. «Я» пытается думать, помнить - то есть быть собой, быть живым, сопротивляется смерти. Однако такие попытки лишь подтверждают реальность смерти как единственную достоверность, с точки зрения которой все оценивается по-разному, все прошлое обесценивается, теряет всякий смысл, ибо человек смертен. Человек вообще, каждый мужчина приговорен к смертной казни - эта правда вдруг появляется в холодном подвале, этой тюремной камере.

В пьесе «За закрытыми дверями», превращая живых в мертвых или сравнивая мертвых с живыми, Сартр сделал их судьбу поистине трагичной - никакая воля ничего не может поделать с неотразимым приговором конченной жизни. Смерть - это результат, результат. И Гарсин, и Инес, и Эстель уже состоялись, ушли в прошлое. Благодаря смерти «бытие-для-себя» навсегда становится «бытием-в-себе», мертвой вещью, увековеченной прошлым, неизменной субстанцией - так же, как субстанция труса Гарсина или Эстель-детоубийцы не может быть изменилось.

Что произошло в результате внедрения? Человек - это его жизнь. В нем ничего нельзя изменить. «Они всегда умирают слишком рано - или слишком поздно ... Но у вас нет ничего, кроме жизни», - говорит Инес, и в этих словах звучит идея ответственности, необходимость осознавать тяжесть каждого поступка, каждого шага. Ничего, кроме жизни - это значит, что дела нельзя откладывать на завтра («они всегда умирают слишком рано»), что только дело имеет ценность, что ответственность нельзя разделить. Вердикт Сартра суров, даже жесток. Он не оставляет места для иллюзий - он взывает к долгу: будет засчитано только то, что было сделано, то, что ему удалось сделать. Отсюда невероятная суровость каждого поступка. «Ты не что иное, как твоя жизнь», - напоминает Инес Гарсину.

Свобода и обстоятельства

Роман «Дороги свободы», написанный в годы войны, исследует движение одинокого Матье через запутанные человеческие отношения, встречи с людьми, тонущими в «вещах», к собственному выбору смысла жизни, к поступку. Все персонажи трилогии вынуждены выбирать путь свободы относительно необходимости. Значение трилогии состоит в том, что, сохраняя свободу как ключевую тему, роман Сартра ставит в центр внимания тему обусловленности, тему необходимости действия для достижения свободы.

В этом романе Сартр соединяет свободу и условия существования, обстоятельства. Есть обстоятельства, при которых свобода ограничена. Эти обстоятельства проистекают из свободы других. Другими словами, свобода ограничена другой свободой или другими свободами. Если в свободе отказано другим, она перестает быть свободой. Всем нужна свобода каждого.

Процесс переосмысления соотношения свободы и необходимости развивался в зависимости «от отношения к истории», от реализации идеи свободы и внешнего мира, свободы и ситуации. «Индивидуальная свобода» не выдержала испытания историей - войной, сопротивлением - она эволюционировала, чтобы признать свободу других как необходимое условие свободы личности. Война заставила Сартра соединить метафизику и жизненные ценности, абсолютную свободу и условия существования.

История, опыт войны побудили изменить героя абсолютно свободным, независимым от обстоятельств, в условиях несвободы, с большим напряжением воли и мужества, «тотальностью» своего существа, он пытается подтвердить свое право на свобода - право бороться за свободу, выходящую за рамки индивидуальной судьбы.

Свобода - это не ценность, которая приходит автоматически, по наследству и может быть реализована по усмотрению счастливого владельца. Свободу необходимо вернуть в трагической ситуации, когда человек оказывается брошенным, предоставленным самому себе, на свой выбор. Обычные сартровские теории об экстремальных ситуациях рухнули на землю, приобрели ощущение более чем осязаемой реальности: «Изгнание, плен, еще больше смерти ... внезапно мы поняли, что это не случайности, которых можно избежать, не внешние, хотя и постоянные. угрозы - в них мы должны были увидеть свою участь, свою судьбу, глубинный источник нашей человеческой реальности ... ». Свобода появилась в границах «ситуации».

Каждый всегда несет ответственность за то, что с ним сделали, даже если он не может сделать ничего, кроме как взять на себя эту ответственность. Человек всегда может что-то сделать из того, что с ним сделали. В результате Сартр определяет свободу как «небольшое движение, которое превращает полностью обусловленное социальное общество в человека, который не полностью воссоздает тотальность того, что его вызвало ...»

«Все свободны, но игра готова». Появляется новое решение отношения свободы и необходимости. Все свободны и абсолютно зависимы, в конечном итоге предопределены. Война, прежде чем она началась, уже имела место в душе каждого. Раньше свобода была фатальной - теперь роковой стала зависимость свободы от необходимости.

В своих пьесах Сартр также показывает зависимость свободы от обстоятельств. Они воссоздают тяжелейшую борьбу за свободу в сложившихся обстоятельствах с неумолимым гнетом против них. «Смерть без погребения», «Грязные руки» - в каждой из этих драм обстоятельства сковывают свободу, вынуждая человека действовать во имя средства, ставя цель выше средств, делая свой выбор под давлением общественно необходимых . И в каждой из этих драм такой выбор трагичен, влечет за собой гибель людей.

Заключение

Все мысли Сартра - мучительный поиск смысла бытия, сущности человека, оставшегося наедине с собой, без поддержки, без объяснения. И для него не менее важно осознать свою свободу, понять свободу как свою человеческую сущность, понять границы свободы.

Самое главное, к чему стремился Сартр в своем творчестве, - это доказать возможности свободы человека и, главное, его ответственность за происходящее вокруг, от чего не имеет права уходить каждый свободный человек.

Главный герой Сартра - сознание, борющееся за смысл жизни. В этом интрига и психологическая драма его произведений.

Список литературы

Андреев Л.Г. Жан Поль Сартр. Свободное сознание и ХХ. - М., Моск. Рабочий., 1993. - 333 с.
Долгов К.М. От Кьеркегора до Камю. Философия. Эстетика. Культура. - М., «Искусство», 1991, 398 с.
Сартр Дж. П. Герострат: Сборник рассказов. - М., Республика., 1993. - 222 с.
Сартр Дж. П. Стена: Избранные произведения. - М., Политиздат., 1993. - 480 с.
Сартр Я. П. Философские пьесы. - М., Канон., 1997. - 386 с.
Сартр Я. П. Экзистенциализм есть гуманизм. // Сумерки богов. - М., Политиздат, 1988. - С. 319-344.