Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Реферат на тему: Н.Элиас об эволюции порога стыдливости

Содержание:

Введение

Ранг повседневной жизни в наше время высок. Человек со своим вкусом и с кажущимися незаметными повседневными потребностями оказался двигателем прогресса, определяющим фактором развития всей цивилизации. Обычный человек становится центром этнологической науки. Обращение к повседневной жизни проясняет объективное видение исторической этнологии.

Мы живем в повседневном мире и не без оснований верим, что знаем это и можем судить. Одна из основных функций философии - анализ повседневного опыта. Тем не менее целостность и разнообразие повседневной жизни выходит за рамки одной философии. Последнее ограничивается мировоззренческой оценкой повседневной жизни, добавляя к этому отнюдь не беспристрастному суждению ряд аргументов, неполнота которых очевидна. Сегодня мы ищем новую мазь -. Взгляды и новая философия XXI века нуждаются в фундаменте, который может служить наукой, религией, мифом или всем вместе, но - и это неизбежно - адаптированным к обычному сознанию.

Характерной чертой современного этапа антропологических исследований является обращение социальных философов к теме повседневной жизни. Б. В. Марков убедительно обосновал необходимость преодоления методологических разногласий, приведших к догматическому разделению на силовые, образовательные, образовательные, медицинские и другие учреждения. Фактически, все они входят в структуру организация повседневной жизни и формирование ключевых производственных элементов. слияние чувственных и рациональных компонентов, выведенных теоретиками.

Genesis повседневная жизнь как профанная регулярность и мифические измерения ежедневных, синкретизм повседневного знания и единства его денежные средств, как основа, существенная и функциональная - Ёнала интерпретацию повседневной жизни, природы, общество, техника, науки в повседневной жизни - это и многие другие вопросы стали предметом исследования современных социальных философов. Тот факт, что с относительно недавнего времени повседневная жизнь привлекала внимание философов, может быть связано с ускорением темпов цивилизационной жизни, когда оказывается, что сфера повседневного опыта меняется так быстро, что сама становится совокупностью необычные события.

При изучении повседневной жизни социальная философия рассматривает многомерную реальность с точки зрения ее онтологического и эпистемологического воздействия на человека, ее влияния на процессы идентификации, происходящие на различных социальных уровнях. Комплексное знание основано на онтологическом предположении, согласно которому объект анализа - повседневная жизнь - имеет многослойную структуру и разнообразен по формам реализации.

Повседневная жизнь имманентна социальной системе; он включен во все социальные отношения.

Норберт Элиас и его сочинения

Имя Норберта Элиаса мало известно в нашей стране. Разве что специалисты - историки и социологи признают в авторе Общества личностей главу школы Ильи, которая в 60-80-е гг. Прошлый век пустил глубокие корни в Англии и Голландии и стал центром т.н. образная социология.

Основные работы Элиаса - О процессе цивилизации (1936/37), Придворное общество (1969) и Одиночество умирающих (1982) - носят чисто прикладной характер. Напротив, Общество индивидов - это собрание более абстрактных размышлений ученого, так сказать, теоретический концентрат его исторических исследований. По сути, все его книги развивают один и тот же лейтмотив - показать, что самооценка человека как личности полностью предопределена социальным порядком, в который он погружен с рождения.

Даже те качества, которые мы привыкли считать универсальными и одновременно сугубо индивидуальными - например, чувство совести или чувство застенчивости - отнюдь не универсальны, то есть они не свойственны человеку по его особенностям. человеческие по природе и отнюдь не индивидуальны, то есть они не являются продуктом его обособленного самосознания. Ярким примером образной социологии является его самая известная работа О процессе цивилизации. В нем исследуется постепенное развитие цивилизации на средневековом Западе (Элиас считал, что этот материал может быть использован для понимания универсальных законов развития любой цивилизации).

Как отмечал Элиас, на ранних этапах развития люди могли выжить, не будучи зависимыми от других людей. Разделение труда и конкуренция постепенно привели к возникновению и углублению дифференциации, различия между людьми. Теперь, чтобы выжить, человек больше не мог полагаться только на себя, он стал зависимым от окружающих его людей. Так происходило постепенное удлинение цепей взаимозависимости или, другими словами, расширение круга общения и зависимости от других людей. Это, в свою очередь, привело к значительному изменению общественного строя.

Рассматривая конкретные примеры (поведение за столом, в спальне и т. д.), Элиас пришел к выводу, что порог застенчивости изменился. То, что раньше было совершенно естественным и не осуждаемым (например, публичное сморкание или ковыряние в носу), со временем стало причиной сильного чувства стыда. Причиной всех этих изменений стали изменения социальных конфигураций - рост количества взаимоотношений между людьми привел к введению запретов на импульсивные проявления человеческой натуры. Изначально такие запреты появились в верхних слоях общества. Дальнейшее изменение конфигураций - более тесное взаимодействие между представителями разных слоев общества, их переплетение - стало причиной распространения запретов на все остальные слои населения. Таким образом, западная цивилизация - это не что иное, как рост самоконтроля, самоограничения, с одной стороны, и повышение чувствительности к окружающей действительности, с другой. Как и М. Вебер, Элиас видел главную черту Запада в культе самоконтроля, но он находил его истоки не в протестантской этике буржуазии, а в придворной аристократии.

Элиас назвал этот процесс формирования культуры королевского двора прорывом в процессе цивилизации. Развитие цивилизации, по Элиасу, представляет собой набор таких рывков, включающих движение как вперед, так и назад, для него характерно несколько стартов и даже остановок. Вся фигуративная теория Элиаса - это попытка объединить изучение как общества, так и составляющих его людей. Процесс цивилизации - это одновременное изменение психики людей, их менталитета и трансформация социальной системы. Другими словами, изменение привычек индивидов (их коллективного менталитета) и социальная эволюция - это единый взаимосвязанный процесс.

Книги Элиаса затрагивают наиболее распространенное предубеждение современного общества - как будто каждый человек по самой своей природе является уникальным и независимым человеком, как если бы каждый был своего рода глубоко замкнутым я, противоположным социальному мы, как если каждый из нас непременно должен проявлять свою внутреннюю сущность, редко совпадающую с социальным статусом.

Этот психологический феномен противостояния личности и общества, Я и Мы и, соответственно, личного конфликта самореализации, через который проходит почти каждый из нас, Норберт Элиас объявляет кардинальной ошибкой, в которой совершила цивилизацию. существовало с эпохи Возрождения и только ухудшалось по мере роста численности и технического развития человечества. Другими словами, само стремление к независимости от общества является требованием общества. Индивидуализм оказывается извращением слияния с Мы.

Взгляды ученых на проблемы повседневной жизни

Тема повседневной жизни в основном изучалась в рамках западноевропейской философской культуры, в работах Пифагора, Платона, Аристотеля, Эпикура, А. Августина, М. Монтеня, И. Канта, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера., В. Дильтей, Ф. Бродель, А. Шютц, Г. Гарфинкель, И. Хоффманн, А. Сикурель, А. Блюм, М. Поллинер, В. Джеймс, Р. Барт, Ж. Делёз, М. Фуко, Дж. Бодрийяр, Дж. Деррида, Дж. -Ф. Лиотар, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартр, Дж. Рикерт, Э. Левинас и другие философы.

Отечественная философская мысль расширила эту тему, внося свою национальную специфику, выражающуюся в изучении социальных, бытовых, массовых проявлений жизни народа.

Такие аспекты описаны в работах Ю.М. Лотман, В.А. Подороги, Г.С. Кнабе, В.Г. Федотова, Б.В. Маркова, И.Т. Касавина, Г.Л. Тульчинский, Г.Гачев, Ф.И. Гиренка, И.В. Утехина, А.Н. Павленко, Е.В. Золотухина-Аболина, С.Н. Тесля, Л.М. Баранова и другие. Несмотря на то, что все вышеперечисленные исследователи сосредоточили свое внимание на деталировании различных моментов повседневной реальности, их объединяет та основа, на которой строятся те или иные модели объекта анализа - это определение повседневности как такого пространства. человеческого существования, не имеющего отношения к научному способу его самореализации.

Рассмотрение повседневной жизни из - за процесс opovsednevnivaniya (Weber) и преодолеть повседневную жизнь, и, как в элементах повседневной смеси - менты различных семантических полей, его можно рассматривать как плавильный котел рациональности (Б. Вальденфельс). Описание структур повседневной жизни проводили такие исследователи, как Л. Витгенштейн, Дж. Остин и их последователи, представители школы Анналов. Интерес к повседневной жизни в связи с тем, что его IP - приверженность способствует преодолению разрыва между высокой теорией в социальных и гуманитарных науках и повседневным знанием мира, представляя теорию социальных структур и теорию личности - cial. сознание в целом.

Большой вклад в изучение проблем повседневной жизни внесла известная российская писательница Е. Золотухина-Аболина, которая в своих произведениях обращается к философским и мировоззренческим вопросам, с которыми человек сталкивается в своей повседневной жизни, анализируя вероятность совмещения таких различные ориентиры как ценности повседневного эмпирического мира и религиозно-духовный идеал. Несомненный интерес представляет социологический анализ повседневности Л. Савченко.

Иными словами, предмет осмысления в русской философской практике, как и в западноевропейской практике, находится в рамках научной и иной, ненаучной схемы, которая к настоящему времени утвердилась как исследовательская традиция. Он исторически коренится в философской позиции современной эпохи, определяемой всесторонним пониманием феномена науки и способов ее установления как такового.

Важной характеристикой повседневной жизни является специфика восприятия времени. По Шютцу, повседневная жизнь состоит из стандартного времени рабочих ритмов. Последний возникает на пересечении субъективной продолжительности и объективного космического времени. Такая сложная структура рабочего времени затрудняет исторический анализ проблемы. Кроме того, ни субъективное время, ни объективное внешнее время в сегодняшнем понимании не совпадают с тем, как их воспринимали в древности.

В древности и в средние века различные моменты времени характеризовались качественной определенностью. В древности время действовало, по словам А.Я. По определению Гуревича, как конкретный предметный элемент он был неотделим от содержащихся в нем вещей и действий.

Уже в средние века сформировался особый ритм, не совпадающий ни с естественным, ни с социальным ритмом жизни: субъективный или личностный ритм; он устанавливается церковью, которая опосредует отношения человека - не племенного, а каждого конкретного человека - с Богом (время молитв, богослужений, возрастных обрядов, отпевания, погребения и т. д.). Этот вновь возникший субъективный ритм жизни пересекается с объективным, т.е. сезонный природный, пересекающийся с социально организованным. На этом пересечении наступает стандартное время, то есть время труда и духовные ритмы повседневной жизни, характерные для современности как познавательной эпохи.

В современном мире возник новый вид восприятия времени - так называемое реальное время. Реальное время - это время, которое относит все остальные части времени. Когда дело доходит до общения в реальном времени, это означает, что ни субъективное восприятие продолжительности, ни время суток, ни времена года, ни стандартизированное время рабочих ритмов, ни что-либо еще не играют никакой роли.

Реальное время - момент синхронизации передатчика и получателя; реальное время не имеет другого значения, которое коррелирует данный момент с другими, более крупномасштабными временными, пространственными или семантическими целостностями. Реальное время - это вечное настоящее или, можно сказать, разрушение времени. Выше мы говорили о разрушении космоса в ходе глобализации, вызванной, в частности, развитием современных коммуникационных технологий. Итак, параллельно с разрушением пространства происходит разрушение времени путем введения категории реального времени.

Информация в реальном времени означает потерю получателей информации из круга обычной повседневной жизни и переход в виртуальную информационную реальность. Это одно из проявлений общего процесса глобализации.

Проблема повседневности в философии

В современных социальных и гуманитарных знаниях повседневная жизнь является объектом исследования и неотъемлемой частью любой научной работы в области социального знания. Хотя многочисленные расходящиеся устремления в определении понятия и категории повседневной жизни проистекают из разнородного социально-философского и социально-научного мышления, тем не менее качественные теоретические и категориальные характеристики повседневной жизни дают нам либо определение феномена повседневной жизни., или определение повседневного действия.

И социология, и социальная философия, не сумев найти точек соприкосновения, которые дали бы единое представление о том, что такое повседневная жизнь, используют эту категорию в различных вариациях. Отправной точкой в этих областях знаний является то, что повседневная жизнь используется как исторически изменяющаяся категория, используемая для характеристики повседневных действий. Эта исторически безразличная категория, обозначающая волевые уси - узнаваемые, постоянно воспроизводящие социальную активность и естественные процессы в обществе. Повседневная жизнь означает быть известным, быть связанным с повседневными действиями, с повседневным знанием социальных явлений.

В первую очередь отметим анонимность, отчужденность, исключение субъекта из данной категории. Такая научная программа характерна и для теории познания марксизма, когда предполагается объективность рассмотрения. Повседневная жизнь как конкретизация (разделение, разделение) используется как метод, когда необходимо сопоставление. В обществе индуцируется парный объект (в основном супружеские пары), который отличается от социального тоталитаризма.

Повседневную жизнь также можно описать с точки зрения конституирования необходимого общественного сознания, места, где это общественное сознание проявляет себя. И в то же время повседневная жизнь - это научная рефлексия, проникающая в мистификацию восприятия окружающей среды, присущую человеку или социальным группам.

Согласно другой версии, повседневная жизнь может рассматриваться как представление здорового сознания людей в данном обществе. Следующий вариант - рассматривать повседневную жизнь как мир социальной жизни. Здесь повседневная жизнь предстает как система, объективный мир, материальный субстрат, представляющий внутреннее психологическое состояние субъективного мира. С точки зрения этнометодологии, повседневная жизнь рассматриваются как ситуативное ограничение понимания реальности и методически на - направляет контролируемую и систематические действия.

Можно сказать, что в содержании повседневной жизни, в попытках ее нового отражения конвертируются несколько соционических теорий и направлений. Повседневная жизнь, раскрывающая условия совпадения действий людей в обществе, - это попытка Г. Зиммеля методологических дискуссий, где проблема управления своим и чужим ставится как социальная проблема. Категория повседневной жизни также используется в теории познания социальной философии как науки. А. Фиркандт использовал категорию повседневная жизнь, чтобы увидеть преодоление позитивизма в немецкой социологии нашего времени.

Его работа Преодоление позитивизма в немецкой социологии современности содержит аргументы, позволяющие ввести категорию повседневной жизни в рамки современной социальной философии, что может помочь преодолеть позитивизм в социологическом и социально-философском знании.

Следующим философским направлением, оперирующим с этой концепцией, является феноменология Э. Гуссерля. В своей трансцендентально-философской категории жизненного мира как критической основы современного знания он также формулирует концепцию повседневной жизни, которой он как раз и обладает этой категорией жизненного мира.

Другое направление, получившее сегодня все большее распространение и заложившее основу для активных дискуссий по проблеме определения категории повседневной жизни и ее использования, - это социология и философия А. Шютца. Ученый вдохновляет феноменологические социальные теории в их философских и социологических категориях, и здесь категория повседневная жизнь используется им как социологическая категория, которая описывает трансцендентально-философский жизненный мир или трансцендентально-философские представления жизненного мира.

Если мы откажемся, как предполагает А. Шютц, наконец, от трансцендентальных основ в изучении жизненного мира, то возникнет вакуум. Историчность снова возвращается на уровень фактов, критический потенциал исчезает, превращаясь в голую описательность. Альтернативным выходом может быть случай, когда трансцендентальные изменения структурно дифференцированы и исторически мобилизованы. В этом случае жизненный мир превращается в сеть и цепочку тем, совокупность профессиональных и жизненных сфер. На стыках формируется возможность конкретной критики, которая находит определенные пробелы и противоречия в этих областях. Противоположность типичного и атипичного, относительности и маргинальности, разработанная Шютцем, может найти свое выражение в исследованиях, когда мир жизни структурирован выборочно.

М. Мерло-Понти вмешивается в эту проблему с предложением ввести теорию дискурса в изучение жизненного мира. В нем, по его мнению, мы можем избавиться от жизненного мира как от точки отсчета, которая постоянно доминирует над человеком в силу его происхождения из этого самого жизненного мира, его принадлежности к этому жизненному миру. На жизненный мир можно смотреть с точки зрения отчужденного взгляда, благодаря которому жизненный мир повседневной жизни можно структурировать и сделать предметом объективного анализа.

История и устройство повседневной жизни

В начале 20 века философия экзистенциализма (М. Хайдеггер) раскрыла тему повседневного существования человека в мире.

Повседневная жизнь - это не только мысли, чувства и желания людей. Это, прежде всего, порядок, закрепленный в учреждениях. Следовательно, его изучение связано с использованием самых разнообразных техник феноменологии, герменевтики, аналитической философии, психоанализа и деконструкции.

Выделение нового измерения истории и конкретного исторического предмета в виде исследуемых структур позволило Броделю создать оригинальную модель исторического исследования. Во-первых, рассматриваются географические, демографические, агротехнические, производственные и потребительские условия материальной жизни или, как назвал их Бродель, структуры повседневной жизни объекта исследования. Это то, что не меняется в течение длительного периода времени, исчисляемого веками, и составляет материальные условия существования человека в данной географической и социальной среде.

В отличие от слишком абсолютизированной феноменологической программы изучения повседневной жизни, можно предложить своего рода тематически-экономический подход и рассматривать повседневный порядок: во-первых, как сложную ткань переплетения различных порядков, компенсирующую их ослабление или разрушение в одном месте за счет усиления в другом. Во-вторых, как сеть специально организованных дисциплинарных пространств, в роли которых действуют, например, храм и рынок, школа и фабрика.

Они образуют, прежде всего, необходимый тип телесности, а также нормы и правила действий, которые теоретику могут показаться не строгими, а моралисту беспринципными, и которыми человек вынужден руководствоваться в жизни.. Усвоение этих правил, как полагал Л. Витгенштейн, аналогично обучению, т.е. происходит безосновательно. Повседневное поведение основано не столько на критическом размышлении, сколько на следовании правилу. В жизни люди ведут себя иначе, чем в области науки, где все проверяется и оправдывается, где утверждения воспринимаются как истинные или ложные. На уровне повседневного взаимодействия вопросы об истине занимают довольно скромное место.

Лингвистические выражения действуют как обещания, клятвы, угрозы, приказы, вопросы и воспринимаются с учетом личности говорящего. Следование правилу выступает в качестве окончательного арбитра любых аргументов и оправданий.

Правила, по которым действуют люди, не являются предрассудками и заблуждениями, которые необходимо критиковать и устранять. Такое легкомысленное отношение к ним чревато опасными последствиями, ведь избавиться от них вообще и критики старой идеологии в частности не так-то просто. Конечно, нормы и ценности, правила и представления людей обсуждаются в открытых дискуссиях, но они имеют краткосрочное влияние на матрицы повседневного поведения.

В свете выявленных трудностей представляется разумным и целесообразным обратиться к изучению повседневных практик, в которых переплетаются и сосуществуют разнородные дискурсы. Рассматривая повседневную жизнь в социогенетическом аспекте, Н. Элиас, а также историки школы Анналов описали изменения фундаментальных структур восприятия, оценки и понимания действительности, а также ментальных механизмов самодисциплины, ответственности. и предвидение.

Методические указания по изучению истории дисциплинарных пространств повседневной жизни всесторонне реализовал Н. Элиас, культуролог немецкого происхождения, работавший в Амстердаме. В своем большом труде О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования он рассматривает цивилизационный процесс не как результат запланированной разумом и целенаправленно осуществляемой в науке и технике человеческой деятельности, а как переплетение на уровне повседневной жизни различных практик образования, познания, труда, власти., так далее.

Таким образом, реорганизация человеческих отношений, осуществляемая в процессе эволюции власти, цивилизует человеческое поведение в определенном направлении: формирование центров монополии власти ведет к уменьшению личных зависимостей, к расширению круга лиц, опосредующих отношения господства и рабства в форме власти над телом, правовых норм в форме власти над душой. Это цивилизует не только внешний вид и поведение, но также намерения, чувства и переживания человека. В особенности придворное общество внесло большой вклад в этот цивилизационный процесс: манера поведения, речь, этикет, сдержанность и самодисциплина - стали образцом для последующих движущихся классов и слоев общества, вышедших на арену истории. Моделирование психического аппарата, рационализация переживаний и психологизация идей тесно связаны с изменениями в социальной структуре.

Стремления и усилия индивидов могут совпадать или быть разнонаправленными, но исторический факт таков, что в результате сложения в целом целенаправленных и рациональных действий индивидов возникает порядок, который никто не предусматривал и не планировал. Этот порядок, - писал Н. Элиас, - не является ни рациональным (если рациональность понимается как целенаправленная координация человеческих усилий в одном направлении, возникающем, как машина), ни иррациональным (если иррациональность понимается как нечто возникающее спонтанно и без причины). По сравнению с человеком его можно определить как естественный или естественный порядок, и так или иначе то, что Гегель называл сверхиндивидуальным духом... Однако нельзя не сказать, что дух и природа одинаково недостаточны для объяснения цивилизационный процес.

Если мы попытаемся дать простой образ, характеризующий процесс цивилизации, мы сможем сравнить поведение человека на безлюдной дороге и на улице большого города. Ухабистая лесная дорога, обдуваемая ветром и орошаемая дождем, символизирует простое военизированное общество, основанное на натуральном хозяйстве. Основная опасность на нем - грабители или хищники, а потому путешественник всегда готов схватить оружие. Его телесная привычка и психический аппарат натренированы на самосохранение жизни в прямой и открытой борьбе. Напротив, структура городского пейзажа задает совершенно иную модель психики.

Поскольку здесь опасность ограбления сводится к минимуму, но многократно возрастает возможность попасть под колеса автомобиля или столкнуться с встречным прохожим, это приводит к повышенной сдержанности, самодисциплине и дальновидности. В современном обществе основная опасность заключается в неконтролируемых аффектах, под влиянием которых человек может совершить незапланированное, иррациональное, а значит и общественно опасное действие.

Дифференциация людей, постоянно возрастающая степень взаимозависимости и необходимость согласованных действий приводят к усилению самоконтроля и самопринуждения. Именно в этом цивилизационном процессе, а не в истории чистого разума следует искать причину победы рациональности, благоразумия и экономии в нашу эпоху. Кроме того, эта победа не ведет к полному изгнанию аффектов, желаний и фантазий. Они тоже модифицированы. Если воображаемое для средневекового человека было тождественно реальному и он строил свое поведение в соответствии с символическими культурными кодами, то, начиная с Нового времени, граница между реальным и иллюзорным, субъективным и объективным проводится в виде новый способ.

Формулируя критерии рациональности на основе политических, правовых и экономических потребностей, общество вынуждено исправлять и даже производить то, что является иррациональным и неэкономичным, антиобщественным и наказуемым. Специальные учреждения - тюрьмы и больницы заполняются людьми, поведение которых отличается от общепринятого. Внутри самого человека заложено переживание противоречия плотского и духовного, рационального и неразумного. Индивиды с девиантным поведением растут как грибы, круг разного рода извращенцев растет, литература все более подробно описывает и тем самым усиливает запретные переживания.

Благодаря искусству взаимодействие с посторонним из внешнего мира становится внутренним, и теперь человек борется с самим собой, со своими запретными желаниями, и, поскольку это делает их еще более интенсивными, он вынужден прибегать к услугам психоаналитика, который вырывает у него признание того, чего он не знал о себе.

Для философии последних десятилетий также остро стоит проблема человеческой субъективности, необходимость изучения ее новых форм, характерных для современного мира. Возникновение категорий повседневной и частной жизни в рамках неклассической философии позволяет по-новому проанализировать человеческую природу. Если для классической философии предметом является, прежде всего, предмет научного познания, определенное меньшинство людей, то в рамках неклассической философии происходит поворот к маленькому человеку, к человеку повседневной жизни. Повседневная жизнь начинает восприниматься как ценность, как нечто положительное и необходимое. Современная философия проявляет интерес к эмпирическому человеку, в классических подходах есть попытки увидеть ту самую личность, наделенную общими характеристиками социального животного, родового существа или личности.

Человек и повседневная жизнь

В последние годы в науке возрос интерес к проблемам повседневной жизни, стали появляться исследования проблем повседневной культуры, образа жизни в разные эпохи, философское осмысление повседневности. И это не случайно. Из мелочей и мелочей быта, образа жизни формируется устойчивая типологическая определенность, своеобразное лицо общества как такового. Ценность изучения повседневной жизни заключается в том, что она выступает обратной стороной общественной жизни.

Повседневная история связана с формами организации окружающего пространства и созданием идеальных канонов поведения человека, его внешнего вида. Каждая историческая эпоха создает свою конфигурацию взаимодействия общества и природного ландшафта. История этносов сформировала уникальное культурное пространство, воплотившее основные представления эпохи о мироустройстве, вечности, жизни и смерти. Это нашло отражение в градостроительстве, архитектуре, дизайне интерьеров и т. д. Ценности, нормы и правила морали наложили отпечаток на внешний вид человеческих поселений, их образ жизни, которые стремятся воплотить идеалы красоты и гармонии.

Окружающий мир влияет на внешний вид и внутренний мир человека. Изучение повседневной жизни вводит эти культурные и исторические явления в проблемное поле науки. Отечественная наука очень долгое время не учитывала этот аспект, делая упор на материальные или духовные ценности.

Но реальное Бытие пронизано человеческой телесностью, его поведением, повседневной жизнью. Человек строит свою настоящую жизнь, вписывая свое тело в существующие нормы и правила, стремясь соблюдать идеальные каноны. Каждая историческая эпоха формирует свои каноны, свою символику правил человеческого поведения. Подчеркивая эти символические принципы, запреты и разрешения, устанавливают границу между нормой и патологией человеческого существования. С самого начала повседневная жизнь предстает перед нами как семантическая вселенная, набор значений, которые мы должны интерпретировать, чтобы получить поддержку в этом мире, прийти к соглашению с ним.

Структуры повседневной жизни, переплетаясь друг с другом, образуют специфические локальные пространства, охватывающие различные аспекты жизни человека. Они включают в себя как сознательные, так и бессознательные элементы, которые образуют сложную систему повседневного бытия.

Изучение повседневных проблем требует задействования множества методологических принципов. В современном проблемном поле науки все чаще выходят на первый план проблемы, требующие междисциплинарных исследований. Создавая диаграммы повседневной истории, исследователь участвует в диалоге гуманитарных и естественных наук. Именно такой подход позволяет читать структуры повседневной жизни. Научные методы очень часто опираются именно на реальность, в которой находится сам исследователь, поэтому они неразрывно связаны. Изучение повседневной жизни позволяет взглянуть на систему культурного развития в ее эволюции.

Поведение, нормы, ценности других социокультурных групп (все, что включает понятие повседневной жизни) кажутся необычными для других групп. Но эти странности могут говорить о важных моментах жизни общества, его глубоких аксиологических процессах. Включение человека в созданное культурное пространство начинается с усвоения принятых норм и стандартов поведения. В процессе социализации транслируются алгоритмы развития поведенческих линий. Человек через образование получает целый пласт культуры, который в концентрированном виде содержит весь предыдущий опыт этноса. Решение конкретных жизненных проблем связано, прежде всего, с процессом усвоения привычек данного этноса. Именно эти процессы позволяют человеку почувствовать себя своим в культурном пространстве и влияют на создание форм повседневного Бытия.

Культуры формируют разнообразные тексты человеческого поведения. В социокультурных системах разрабатываются и действуют комплексные стандарты жизни. Они охватывают все сферы жизни человека и выражаются в особых символических формах: обряды и ритуалы, художественные стили и религиозные представления, стереотипы сознания и поведения и т. д. Поведение достаточно точно отражает специфику той или иной исторической эпохи и происходящие в ней изменения. Это. Он, сформировавшись на основе ценностно-нормативных систем, выступает ключом к прочтению смысла той или иной исторической эпохи. При изучении поведения необходимо учитывать тот факт, что чем сложнее система, тем больше места в ее жизнедеятельности занимает самоорганизация и саморегуляция деятельности ее участников. Хотя человек стремится к изменчивости, разнообразие моделей поведения в историческую эпоху никогда не бывает безграничным. Тенденция к унификации направлена на упорядочение вариантов поведения, что проявляется в выработке доминирующих программ поведения в каждый конкретный исторический период. Именно многоголосие различных форм поведения чревато адекватным выражением разнообразия культуры того или иного исторического периода.

Сфера поведения - важная часть исторического процесса. Анализируя исторический и культурный процесс, мы сталкиваемся с калейдоскопом правил поведения, определяющих отношения между старшими и несовершеннолетними, мужчинами и женщинами, правителями и подданными. Каждая историческая эпоха формирует свои доминирующие модели поведения (что для одной эпохи было несущественным, в другой период могло быть воспринято как глубочайшее оскорбление. Например, в средневековой России простое прикосновение к ложе правителя воспринималось как глубочайшее оскорбление, так далее.). Изучение поведенческих текстов позволяет проследить изменения, произошедшие в глубоких пластах культуры той или иной исторической эпохи. Изучая повседневную жизнь через сложившиеся нормы поведения, мы создаем неповторимый колорит прошлых эпох.

Обращение к другим периодам вне их повседневной жизни приводит к созданию идеальных схем вместо воссоздания реальной жизни. В процессе изучения моделей поведения важно понимать культурное значение данной исторической эпохи. Процесс обучения сложен, так как повседневная жизнь включает несколько слоев разного времени, каждый из которых меняется с разной скоростью. Чтобы сформировать четкое представление о происходящих процессах, необходимо использовать данные как гуманитарных, так и естественных наук. Только на основе привлечения междисциплинарных подходов можно понять повседневную жизнь. Поведение - лишь одна из сторон многогранной повседневной истории, но без учета ее норм невозможно составить полную картину прошедшего периода.

Повседневное бытие должно выйти на первый план в процессе междисциплинарных исследований, потому что оно может помочь создать реальное представление о жизни людей в прошлые эпохи, а не о доминирующих схемах.

Заключение

Тема повседневности практически отсутствует в истории человеческой мысли вплоть до ХХ века. Ежедневно принадлежит предел, крайний срок для определения истинности этого луча - Чез все постигается путем сравнения с противоположным, именно тогда единство столкновения крайних полюсов рассекается искрой понимания.

Изучение повседневной жизни позволяет вам достичь понимания укорененности социальных и научных знаний в повседневной жизни и их постоянной и глубокой обусловленности. Повседневная жизнь является основой и необходимой предпосылкой для исследований в области социальных наук, но почти никогда не становится темой этого исследования. Попытка тематизировать повседневную жизнь поможет выявить глубокие основы социальных и научных знаний. Особого рассмотрения требует тема выяснения взаимосвязи категорий повседневной интерпретации и концепций социальных наук.

Здесь мы можем только сказать, что следствием такой методологической рефлексии и последующего воссоединения науки и повседневной жизни должно быть преодоление фундаментального разрыва между повседневной жизнью и миром социальной теории. Для социолога это означало бы отказ от позиции безошибочного учения, от чувства всеведения и всемогущества, от чувства превосходства ученого, вооруженного теорией, над простым человеком, полагающимся только на здравый смысл.

Воссоединение науки и повседневной жизни откроет новые возможности для социальных наук участвовать в жизни человека, потому что определение другого места для науки в мире - это другой мир, который открывает бесчисленные новые возможности для реализации человеческого планы на жизнь.

Список литературы

Бессмертный Ю.Л. Частная жизнь: стереотипно и индивидуально // Человек в семейном кругу: Очерки истории частной жизни в Европе до начала Нового времени / Под. изд. Ю.Л. Бессмертный. - М.: РГГУ, 1995
Бродель Фернан Структуры повседневной жизни: возможное и невозможное. // Перевод с французского Л.Е. Куббеля. - М.: Прогресс. - 1985
Витгенштейн Л. Философские исследования. // Философские труды. Часть I. - М.: Гнозис, 1995
Волочай А.В. Методологические построения изучения повседневной жизни и гендерных проблем // Философия экономики. Специальный выпуск. Декабрь 2005
Гоффман И. Представление себя другим в повседневной жизни. - М.: КАНОН-пресс-Ц, Кучковское поле, 2002
Золотухина-Аболина Е.В. Философия повседневной жизни (эк - проблемы zistentsialnye). - Ростов н / д., 1993
Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Учебник. пособие для студентов вузов. - 3-е изд., Перераб. И доп. - М.: Логос, 2001
Кнабе Г.С. Диалектика повседневности. // Вопросы философии. - 1987
Марков Б. В. Философская антропология: очерки истории и теории. - СПб., 1996
Марковцева О.Ю. Лицо повседневной жизни. Опыт феноменологического описания. - Ульяновск: Типография, 2004
Марковцева О.Ю. Повседневная жизнь человека в мире // Вестник Оренбургского государственного университета. Том 1. Серия Гуманитарные науки. - 2004