Реферат на тему: Н. Бердяев как родоначальник экзистенциализма и персонализма

Содержание:

Введение

Русская философия - целостное духовное образование. Но внутреннее единство ее идей было достигнуто в сложной напряженной борьбе различных школ и направлений мысли. В философских спорах каждая сторона часто была права по-своему, и истина рождалась в соединении, синтезе противоположных мнений.  

Рассмотрим в этом ключе основные исторические этапы развития русской философии за последние два столетия.

Начало самостоятельной философской мысли в России связано со славянофильством (40-50-е годы 19 века). Основоположники этого движения А.С. Хомяков (1804–1860) и И.В. Киреевский (1806–1856) открыто противопоставляли свой путь философствования, предполагающий единство разума, воли и чувства, западному, одностороннему реалистическому. Духовной основой славянофильства было православие.    

Другую точку зрения, противоположную славянофильским, в спорах с ними отстаивали западники (40-60 годы XIX века), считавшие, что Россия может и должна пройти тот же этап развития, что и Запад. Среди западников были как либеральные реформаторы (П. В. Анненков, Т. Н. Грановский, К. В. Кавелин), так и радикальные революционеры (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский). 

Народничество (60-80-е годы XIX века). Это направление в России выросло из учения Герцена о «русском», т. е. крестьянском социализме. Капитализм осуждался и оценивался народниками как реакционное, отсталое движение в социально-экономических и культурных отношениях.   

Философия всеобщего единства (70-е годы XIX века - 30-е годы XX века). В русской духовности идею этого направления возродил и развил Вл. Соловьев (1853-1900). Центральным в этой доктрине является идея «всеединства существования», которая по-своему выражает принцип универсальной универсальной связи всех предметов и явлений мира.    

Русская религиозная философия конца XIX - начала XX веков. Творческий подъем охватил философию, религию, искусство (особенно музыку и поэзию). Интерес к религии был пробуждением в обществе интереса к высшим, вечным истинам и ценностям, к загадкам человека. Русская религиозно-философская мысль видела свое духовное начало в идеях Вл. Соловьева, в идейных построениях славянофилов.    

Русский марксизм (1883 - 1924) - этот хронологический этап включает философскую деятельность Г. В. Плеханова и В. И. Ленина, а также «правовой марксизм». Как теоретик марксизма, Плеханов придавал принципиальное значение материалистическому пониманию истории, справедливо связывая с ним научный характер марксистской идеологии. Ленин настаивал, что философия марксизма - диалектический материализм - единственно научная, единственно правильная философия, что любые попытки «дополнить» марксизм другими философскими построениями теоретически несостоятельны и практически вредны.   

Философия в советской и постсоветской России (после 1917 г.). 80-летний этап новейшей истории России превосходит по масштабам, глубине и противоречивости все, что страна пережила со времен монгольского ига. Революция, война с фашизмом, грандиозный, жестокий социалистический эксперимент, идеологическая монополия тоталитарной власти, распад и распад СССР - все это происходило на глазах одного поколения. Марксизм-ленинизм был провозглашен официальной идеологией.   

ХХ век готовится к подведению итогов. Для России это был, пожалуй, самый трагический век ее истории, время социального эксперимента, проведенного с целым народом и закончившегося полным провалом, время бесчисленных, многомиллионных жертв двух мировых войн и ужасающей жестокости правительства. репрессии против своего народа. 

Не менее трагична судьба русской мысли ХХ века, испытавшей на себе все тяготы идеологического тоталитаризма.

Эпоха творчества Николая Александровича Бердяева

Россия и ее народ постепенно освобождаются от ужасного наследия всепроникающей и регулирующей марксистской идеологии и, оглядываясь назад, пытаются заново осмыслить себя, осмыслить свою историю, в том числе интеллектуальную, то есть историю своей культуры, духовность, общественная мысль, в том числе философия. 

Русская философия ХХ века разделила судьбу русского народа и его культуры. Испытав несомненный взлет в начале века, после революции 1917 года, она постепенно утратила национальную самобытность своих основных характеристик, превратившись в международную марксистско-ленинскую философию. 

Сейчас одна из главных задач историков философии - воссоздать историю русской философии, проследить этапы ее развития на протяжении ХХ века. Русская философия начала ХХ века обладала всеми достоинствами национальной философии. Его национальная самобытность заключается, прежде всего, в оригинальности, историческом пути его развития. С определенной долей условности историю философии ХХ можно разделить на три неравных по продолжительности и содержанию периода:   

• начало ХХ века, 20-е годы;
• 20–80-е годы;
• 90-е гг.

Как национальная русская философия развивалась только в первый период. Изгнание, а также отъезд лучших представителей философской мысли за границу обескровили русскую науку. Под давлением марксистской идеологии, наделенной властью, русская философия прекратила свое существование. Сейчас, в 90-е годы ХХ века, можно говорить только о тенденциях к его возрождению.   

Таким образом, русская философия ХХ века развивалась в 90-20-е годы в России, а в 20-50-х годах - за рубежом.

Русская философия начала ХХ века представляла собой сложную структуру философских реалий, в которую вошли философские течения, школы, личности. Философские концепции отражали свои национальные проблемно-тематические константы и национально- психологические особенности философского понимания мира.  

В качестве первой национальной черты русской философии ХХ века отметим постоянную нацеленность на решение социальных проблем российской действительности. Предчувствие, а затем и опыт крушения прежних идеалов русскими философами, одновременно желая выразить смысл человеческого существования во всей его полноте, единство материальной деятельности и идеальных устремлений, - характерная черта развития философского и философского мировоззрения. общественная мысль в России начала ХХ века. Отмечая эту особенность русской философии, Н.А. Бердяев писал: «Русская мысль всегда будет занята преобразованием действительности. Познание будет связано с изменением. Россияне в своем творческом прорыве ищут идеальную жизнь, а не просто идеальные работы.    

Естественно, что направление поиска идеальной жизни было разным для разных философских течений. Материалистические направления русской философии ХХ века, развивающиеся в основном в рамках марксистской философии, продолжили материалистические традиции русской революционной демократии, политизировали философское знание, абсолютизировали его влияние на общественное развитие, руководствуясь известной формулой А. И. Герцен «Диалектика - алгебра революции».  

Идеалистические течения были менее радикальными, но их сторонники, по крайней мере те, кто проповедовал «новое религиозное сознание», предлагали такие идеалистические проекты возрождения России, как «христианская община» (Мережковский), «союз христианской политики» (Булгаков ), «теократический анархизм» (Бердяев) и др. Более радикальные планы изменения российского общества были созданы русскими марксистами, основанными на диалектико-материалистическом учении о природе и обществе. 

По сути, идеалистические тенденции русской философии ХХ века культивировались не политическими, а моральными или религиозными способами спасения России. Это направление русской философской мысли можно понять в категориях свободы, совпадения идеала и действительности. «Вокруг этой пары сложился концептуальный и художественно-образный аппарат русской мысли. Причем, как правильно заметил Бердяев, нас интересовала не философская истина, а интеллектуальная истина. Из-за неразвитости российского общества реальность понималась как конкретная чувственная данность. Он не считался идеалом, а идеал - реальным. Поэтому в попытках соединить реальность и идеал русская мысль уклонилась от эмпиризма к мистицизму, от натурализма к соборности. Идеал и реальность сочетались либо на основе внешнего устройства, приспосабливаясь к человеческой природе, только абстрагировавшись от ее чувственно данной формы. Этими крайними полюсами русской философии являются, с одной стороны, эмпиризм и антропологический материализм, а с другой - мистицизм и религиозная философия, в которых антропологизм смешан с теоцентризмом.         

И материалистические, и идеалистические течения русской философии были далеки от схоластики и абстрактных схем, они были философией жизни. Для них характерно преимущественное внимание к животрепещущим проблемам современности. Указывая на эту особенность.  

Эта национальная особенность, отмечаемая большинством историков русской философии, является следствием специфического взаимодействия с ним субъекта и объекта. Субъект познания, а она «не отражает бытие, как в английском эмпиризме, не торжественно для бытия, как в немецком панлогизме, но проявляется внутри бытия. Онтологизм означает не просто примат реальности над «чистым сознанием», но, как отмечал В. Зеньковский, означает вовлечение познавательного процесса в жизнь субъекта в мире. В результате бытие превращается в сосуществование или «жизнь». Другими словами, русская философия воспринимает объективную реальность как свою судьбу, тем самым связывая эпистемологию с оценкой и моралью. Правда, в русской философии этого периода получили развитие и так называемые метафизические проблемы онтологии, методологии и гносеологии. Русскими философами, особенно неокантианцами и инициаторами, написано много значительных и глубоких трудов, которые способствовали дальнейшему развитию этих проблем.            

В отличие от большинства европейских национальных философий, русская философия больше, чем любая из них, была заинтересована в том, чтобы сделать свои идеи доступными для широких читающих масс. Она, как правило, не занималась системным творчеством, не создавала фундаментальных, многотомных философских работ. 

Не только журналистика или - шире, журналистика была традиционным прибежищем русской философии, но и художественная литература - еще одна национальная традиция. Благодаря этой традиции русские мыслители вырвались из оболочки абстрактного рационализма и устремились к живой жизни, к целостному восприятию человеческого духа. 

Русские философы стремились не только постичь мир и жизнь, но и определить их истину, то есть главный принцип мироздания. Недаром, начиная со второй половины XIX века, понятия «истина-правда» (теоретически адекватный образ познаваемого мира) и «истина-справедливость» (та духовная сущность бытия, которая и составляет этот мир). процветает) введены в научный оборот русской философии, они ищут возможности соединить их через подтверждение духовной сущности бытия.   

Этот весьма своеобразный феномен существования русской философии предполагал включение в создаваемую мыслителями картины мира двух компонентов: морального, эстетического и религиозного опыта человеческой жизни.

Решая социальные проблемы, русская философия ХХ века также уделяла большое внимание проблеме сущности и существования человека, смысла его жизни. Антропологическая направленность русской философии - ее общепризнанная национальная черта - значительно усилилась в этот период, приняв форму экзистенциально-антропологической и персоналистической редукции философского знания в целом. Проблема сущности человека была решена русскими философами-идеалистами в ее высоком духовном и нравственном измерении путем глубокого изучения внутреннего духовного мира личности. Сущность человека, как они стали, «может быть только духовным принципом, внутренней опорой человеческой свободы, принципом, который не может быть выведен извне, из природы и общества» (Бердяев). При этом обращает на себя внимание тот факт, что в русской философии, начиная с середины XIX века, все чаще поднимаются вопросы существования человека, его внутренней ценности и свободы. Русская философия начала ХХ века пронизана глубокой тревогой в связи с осознанием несовершенства жизни, наличия в ней иррациональных начал. Все больше внимания уделяется вопросам взаимодействия личности и общества, социальным характеристикам человека. Выявлена ​​тенденция русских мыслителей к синтезу знаний, к обретению истинно «целостных знаний», сочетающих философию, науку и религию. Идеи единства В.С. Соловьева находят преемников в лице его учеников и последователей. В то же время идет поиск философских универсальных духовных основ этого единства.             

Начиная со второй половины XIX века, в русской религиозно-идеалистической философии, начиная с работ А.Е. Хомякова, большое внимание уделяется соборности, понимаемой как соединение «многих лиц в их личной обособленности», как единство во множестве, Церковь как союз христиан-единомышленников была признана земным воплощением соборности, которые совместно познают божественную истину, принадлежащую всем и свободно приобретаемую.

Русская «Мы-философия» конца XIX - начала XX веков претерпела несколько модификаций. Одна из них - «философия общего дела» Н.Ф. Федорова, представляющая, как мы уже видели, грандиозный полуфантастический проект восстановления целостности человеческого рода через воскрешение умерших отцов. Философ утверждал, что человек может быть счастлив только тогда, когда он живет вместе со всем человечеством, и для этого он должен преодолеть смерть и связанную с ней смену поколений. Для этого человек должен проделать большую работу («общее дело») по преобразованию природы, включая пространство, которое должно быть заселено и служить человеку.   

Уже в произведениях Н. Ф. Федорова видны основные идеи русского космизма ХХ века, в основе которого лежит идея объединения истории природы и общества в единую всеобъемлющую историю человечества. На этих позициях стоял и ученик Н.Ф. Федорова К.Э. Циолковский, который утверждал, что развитие науки и техники позволит человеку заменить «естественное» на «искусственное» и реализовать практическое бессмертие. Разработанное им учение о монизме Вселенной также доказывает возможность бессмертия. Вселенная, как утверждает ученый, устроена так, что бессмертна не только сама по себе, но и ее части - «живые блаженные существа». Нет начала и конца Вселенной, нет начала и конца жизни и ее блаженства. Учение В.И. Вернадского о ноосфере было признано выдающимся научным открытием ХХ века.      

Проблемы отношения русской философии к европейской философской традиции, взаимного обмена идеями продолжают оставаться актуальными. Все историки русской философии отмечают ее «всемирную открытость», способность аккумулировать те идеи западной философии, которые соответствуют национальным особенностям ее развития. Философские системы Запада «примеряли» русскую действительность, только то, что у них было взято, что помогало решать русские проблемы, что соответствовало национальным традициям русской философии. В конце 19 - начале 20 вв. Русская философия стала оказывать все большее влияние на развитие европейской философии. Анархизм, философия жизни, экзистенциализм, персонализм, большинство социологических течений окрашены в «русские цвета» для Европы. Процесс обогащения европейской философской мысли идеями русской философии усилился после появления виднейших русских философов Н. Бердяева, С. Булгакова, И. Ильина, Л. Карсавина, Н. Лосского, С. Франка и многих других.      

В первые два десятилетия ХХ века русская философия обладала мощным интеллектуальным потенциалом и значительными перспективами развития различных школ и направлений.

На рубеже XIX и XX веков возникла потребность в новом целостном мировоззрении, гармонично сочетающем обращение к разным жизненным началам. Русские философы все чаще приходили к мысли о бесполезности решения мировоззренческих проблем без анализа вопросов сущности и существования человека. В то же время в конце XIX века в трудах как европейских, так и русских философов стала укореняться идея кризиса культуры и мировоззрения. Кризис пережили российские интеллектуалы во всех сферах жизни и знаний, о чем свидетельствуют названия опубликованных в то время работ: П.И. Новгородцев, «Кризис современного правового просвещения», Р.Ю. Виппер, «Кризис исторической науки», Белый А., «Кризис мысли,« Кризис жизни »,« Кризис культуры », Ладыженский А.М.,« Кризис современной культуры и его отражение в современной философии »и др. В западноевропейской мысли чувство кризиса наиболее талантливо выразил Ф. Ницше, заявивший, что нигилизм, нежелание действовать и «мир» привели к трагедии того, что в результате развития цивилизации человек потерял свою индивидуальность.    

В России ощущение «химически разлагающегося» мира, трагедии человеческого существования в нем можно найти в романах и публицистике Ф.М. Достоевского. Писатель прямо предупредил: «Отсутствие Бога нельзя заменить любовью к человечеству, потому что человек сразу спросит: зачем мне любить человечество». Трагическая сенсация конца истории человечества - лейтмотив последнего крупного произведения Вл. Соловьев «Три разговора».   

В конце 19 века промышленное производство развивалось так быстро, что порой доходило до самоотречения, автоматизация производства вела к механизации духа. В этой ситуации наиболее прозорливые и сознательные русские мыслители предупреждали: «Человек забыт!» (А. Чехов).  

В своем докладе «О причинах упадка и новых веяниях в современной русской литературе» (1892 г.) Д.С. Мережковский так описал мировоззренческую ситуацию на рубеже веков: «Никогда еще люди так не чувствовали потребность верить в сердце и так что не поняли своим умом невозможность верить ... Никогда еще граница науки и веры не была такой резкой и неумолимой, никогда прежде глаза людей не испытывали такого невыносимого контраста тени и света. 

Смысл существования человека и в связи с ним смысл бытия в целом

Новое религиозное сознание, богоискательство охватило широкие круги русской интеллигенции. Начали создаваться философские и религиозные общества, издавались философские журналы и сборники статей, наиболее известным из которых были «Проблемы идеализма» (1903). В предисловии к сборнику редактор П.И. Новгородцев писал: «Особенность нового направления в том, что оно, являясь выражением какой- то вечной потребности духа, одновременно возникает в связи с глубоким процессом жизни, с общее стремление к нравственному обновлению. Новые формы жизни теперь уже не простое требование целесообразности, а категорический императив морали, который ставит во главу угла безусловную значимость личности. Так мы понимаем возникновение современного идеалистического движения» (Проблемы идеализма).       

В этом сборнике приняли участие многие известные русские философы - Н. Бердяев. С. Булгаков, П. Струве, С. Франк. Они были также авторами двух других знаменитых сборников начала ХХ века - «Вехи» (1909 г.) и «Из глубин» (1918 г.). Спустя несколько десятилетий, осмыслив феномен «духовного движения России начала ХХ века», Н.А. Бердяев дал достаточно точное, вдумчивое и нелегкое описание его: «В России появились души, очень чуткие ко всем влияния духа. Происходили бурные и быстрые переходы от марксизма к идеализму, от идеализма к православию, от эстетизма и декаданса к мистицизму и религии, от материализма и позитивизма к метафизике и мистическому мировоззрению. Дыхание духа охватило весь мир в начале двадцатого века. Наряду с серьезным поиском, с глубоким кризисом душ, была дурная мода на мистицизм, на оккультизм, на эстетизм, на пренебрежение этикой, была смесь эмоциональных и эротических состояний с духовными. Было много лжи. Но несомненно, возник новый тип человека, более ориентированный на внутреннюю жизнь. Внутренний духовный переворот был связан с переходом от эксклюзивного обращения к «потустороннему», долгое время господствовавшему в русской интеллигенции, к раскрытию «потустороннего». Перспектива изменилась. Результатом было другое направление сознания. Глаза открылись в другие миры, в другое измерение бытия. А за право созерцать другие миры велась страстная борьба. В части русской интеллигенции, наиболее культурной, образованной и одаренной, произошел духовный кризис, произошел переход к иному типу культуры, скорее, скорее, ближе к первой половине XIX века, чем к секунда. Этот духовный кризис был связан с распадом целостности революционного интеллектуального мировоззрения, ориентированного исключительно на социальную направленность, это был разрыв с русским «просвещением», с позитивизмом в широком смысле этого слова, было провозглашение прав на » потустороннее. Это было освобождение человеческой души от гнета социальности, освобождение творческих сил от гнета утилитаризма».                   

Исследователи русского религиозного возрождения отмечают наличие в начале ХХ века двух центров развития русской философии - Москвы и Санкт-Петербурга, имевших своих выдающихся мыслителей, свои мировоззренческие ориентиры, иное отношение к западному. Европейская философская традиция.

Московские философы руководствовались традициями русской религиозной философии. Они обратились к опыту Православной Церкви, к средневековой и даже античной философии. Московские философы отрицательно относились к философским идеям Канта. Один из ярких представителей московской школы русской философии, профессор Московского университета Л.М. Лопатин в своих трудах выступал за развитие метафизики докантского типа, одновременно рациональной и религиозной. По его мнению, он должен включать непосредственный опыт и веру в мистическую природу знания, удаленного из сферы науки. Девиз Лопатина - «Вперед, от Канта!» разделяли многие московские философы.         

Петербургская школа русской философии, напротив, руководствовалась западноевропейским стилем мышления и тяготела к строго научному подходу. Все ее представители в той или иной степени были учениками неокантианского профессора Петербургского университета А. И. Введенского (1856-1925). В его работах - кандидатские диссертации «Опыт построения теории материи на принципах критической философии» (1888 г.), «О пределах и признаках одушевленности» (1892 г.), «О типах веры и ее отношении к познанию». (1894) он развил идеи одной из разновидностей неокантианства, которую назвал логицизмом.   

Из концепции Введенского следует, что философия выполняет две функции: идеологическую и гносеологическую. Как мировоззрение оно дает правильный взгляд на мир, а как эпистемология также гарантирует типичность мировоззрения. Гносеология, как важнейшая составляющая философии, по мнению А.И. Введенского, должна, во-первых, иметь научный («критический») характер, во-вторых, опираться на логику и, в-третьих, определять границы человеческого познания. По его мнению, эпистемология - это доктрина, которая «проясняет условия, благодаря которым становится возможным несомненно существующее знание, и, в зависимости от этих условий, устанавливает границы, до которых может распространяться любое знание и за пределами которых открывается поле столь же недоказуемых мнений». Такой областью непознаваемого является «вещь в себе», трансцендентная нашему знанию, и никакое учение о «вещах в себе», то есть никакая метафизика, не имеет права считаться знанием.    

А.И. Введенский, рассматривая законы мышления, делит их на «естественные» («законы, которые действуют сами по себе, независимо от нашего намерения, а часто и против нашего желания») и «нормативные» («законы, исполнение или неисполнение»). которое зависит от нас самих, от нашего намерения »).

По его мнению, существует три типа знания: априорное, апостериорное и основанное на вере. Сознание имеет априорные идеи, которые логически неотделимы от него. Это понятия (причинность, субстанция, «Я» и т. д.) И репрезентации (пространство и время). А поскольку они априори, нет смысла говорить об их происхождении и развитии. Сознание и априорные представления предполагают определенное содержание, которое дается через опыт, который, по А. И. Введенскому, является организованной формой ощущений.       

Заметный след в развитии русской философии оставили два ближайших ученика А.И. Введенского - профессора Петербургского университета И.И. Лапшин и Н.О. Лосский.

II Лапшин развивается проблема кого - то другого «я» в своем исследовании «Проблема чужого» я «в современной философии) (1910 г.). Его философская позиция характеризуется отказом от метафизики и имманентизм не превращается в солипсизм. Это было Это нашло отражение в произведении «Опровержение солипсизма» (1924), которое решает проблему чужой индивидуальности на основе художественного творчества как отношения между автором и героем ( «Эстетика Достоевского», 1923; «Художественное творчество», 1923).      

Одним из самых известных представителей петербургской школы русской философии был создатель оригинальной философской системы идеального реализма, интуиционист Н.О. Лосский (1870-1965). Н.О. Лосский начал свою философскую деятельность с обоснования учения о восприятии. Его суть заключается в следующем: только акт созерцания, выбор того или иного явления для сознательного восприятия, есть проявление личной воли. Другими словами, присоединение различных сторон внешнего мира к индивидуальной сознательной жизни человека - это выбор, сделанный его волей.   

Н.О. Лосский, начиная с основоположника интуиционизма, показал и обосновал одну из возможных концепций объяснения происхождения нашего сознания. Дальнейшая работа и размышления над секретами создания и развития целостного мира приводят его к мысли, что философ обязан дать свое видение системы мирового порядка. Исследуя проблемы универсального существования, Н. Лосский приходит к выводу, что все в мире неразрывно связано, это органическое целое, все в нем одинаково ценно и необходимо.   

Лосскому удается осуществить синтез идеализма и реализма за счет того, что он подчиняет общие абстрактные идеи отдельным существенным фигурам.

Н. Лосский - последний русский философ, создавший целостную философскую систему. В отличие от многих современных философов, которые были публицистами, теологами и поэтами, Н. Лосский был «чистым» философом, который всю свою жизнь размышлял над общим развитием философского знания, пытаясь отразить в своей системе целостность мира, соединить идеальное и настоящее в нем. рациональное и иррациональное, интуиция и логика, вера и разум, необходимость и свобода, как это имеет место в самой реальности.  

В Москве в начале 20 века. век также продолжался интенсивной философской работой. На собраниях московских философов в особняке М. К. Морозовой, в редакциях издательств «Мусагет» и «Путь», «Весы», «София», «Золотое руно», «Аполлон» и др. Отмечалось возвращение русской интеллигенции в лоно. обсуждались церкви, появление нового символического искусства. Однако, в отличие от петербургской школы русской философии, развитие философии в Москве было противоречивым. С одной стороны, московские философы называли себя сторонниками и продолжателями славянофильских традиций русской философии, идей всеобщего единства и философии Вл. Соловьева, а с другой стороны, прозападные симпатии преобладали в редакции международного философского журнала «Логос» и особенно в кругах молодых философов.        

Наиболее значительными московскими философами религиозной ориентации были П. А. Флоренский и С. Н. Булгаков, совершившие в начале века переход «от марксизма к идеализму». Л. Шестов и Н. Бердяев обменяли свои марксистские симпатии на религиозный экзистенциализм.  

В отличие от гносеологически ориентированных петербургских философов, москвичи уделяли больше внимания онтологическим проблемам. Особенно ярко это проявилось в публикациях журнала «Логос» (1910-1914), защищавшего разум как принцип, составляющий философию, и философию от влияния различных сфер жизни и культуры. 

Полемика между различными направлениями и течениями русской философии на заседаниях философских обществ и кружков в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, на «башне» Вяч. Ивановой, а в особняке М.К. Морозовой на страницах многочисленных философских журналов ознаменовало подъем и несомненное обогащение проблемного поля русской философии первых двух десятилетий ХХ века.  

Годы Первой мировой войны, революции 1917 года, гражданской войны, послереволюционного преследования диссидентов победившими большевиками уменьшили потенциал этого развития и постепенно свели его на нет. Хотя нельзя говорить о полном прекращении существования русской философии, поскольку даже после 1917 года выходили философские журналы и книги отдельных философов-идеалистов. Однако судьба русской философии была предрешена. Начался «исход» русских философов за пределы Родины. Некоторые из них эмигрировали самостоятельно: П. Б. Струве (1917), П. И. Новгородцев (1917), Л. И. Петражицкий (1918), П. Н. Милюков (1920), Л. Шестов (1920), Вяч ... Иванов (1924), Г. П. Федотов. (1925) и другие. А в 1922 году по инициативе В. И. Ленина была предпринята беспрецедентная акция по депортации русских мыслителей из России. Высылка пошли разными путями: по железной дороге - через Прибалтику и по морю - из Севастополя, Одессы, Петрограда. И.И. Лапшин, Н.О. Лосский, С.Л. Франк, А.П. Капкавин, И.И. Ильин, Б.В. Яковенко, Ф.А. Степун, Н.А. покинули Родину против своей воли. Бердяев, П.А. Сорокин и др. Оставшиеся в России философы немарксистской ориентации (П. Флоренский, А. Лосев, Г. Шпет и др.) Вскоре были арестованы, большинство из них умерло в тюрьмах и лагерях.        

Национальная русская философия перестала существовать на своей родине, перебравшись за границу, в эмиграционные центры - Париж, Берлин, Прагу, Белград. Созданы философские организации: «Свободная академия духовной культуры», «Религиозно-философская академия» и «Философское общество» в Берлине, «Философское общество им. Вл. Соловьева» - в Праге. «Российский научный институт» - в Белграде. Издались философские журналы: «София», «Путь», «Новый Град», интенсивно работало издательство при Христианском союзе молодежи YMCA-PRESS. Мыслители русского зарубежья продолжали развивать философские проблемы, сохраняя и развивая традиции и национальные особенности русской философии.       

Это был подробный рассказ об эпохе творчества Николая Александровича Бердяева, и теперь вы можете рассказать о философии его творчества.

Философия творчества Николая Александровича Бердяева

Бердяев Николай Александрович (1874-1948) - один из самых ярких и влиятельных религиозных философов русского Серебряного века, изгнанный из России в 1922 году. За рубежом (Германия, Франция) Н.А. Бердяев получил признание и широкую известность за свои «русские мысли». которому он сам приписывал эсхатологическую идею истории; убежденность в том, что истина коммунизма должна быть реализована христианством, которое не справилось со своей исторической задачей, допустив большевистскую революцию; сознание конфликта личности и мировой гармонии, индивидуальной и социальной; ожидание новой творческой эпохи в христианстве; отрицание религиозного смысла принципа власти и высшей ценности государства. Но основная «русская мысль» состояла, по мнению Н.А. Бердяева, в понимании христианства как религии богочеловечества, что и определило специфику русской религиозно-философской антропологии.      

По происхождению мыслитель принадлежал к аристократической семье, но у него очень рано сформировалось убеждение, что мир, общество, цивилизация основаны на лжи и лжи и поэтому нуждаются в изменении. Это внутреннее убеждение вызвало интерес Н.А. Бердяева к марксизму. Но довольно скоро начались идеологические разногласия с марксизмом. Их суть заключалась в том, что, во-первых, марксизм был ориентирован только на замкнутый круг земного мира, тогда как в мировоззрении Н.А. Бердяева нарастало ощущение потустороннего, трансцендентального; во-вторых, в марксизме мало внимания уделялось личности, его духовной свободе и творчеству, личной совести и другим экзистенциальным проблемам, которые были в центре интеллектуальных интересов мыслителя; в-третьих, революционный дух самого Бердяева был этичным, а не социальным: новый мир, с его точки зрения, должен быть организован не посредством социальной революции, а на основе свободы и творческого акта человека. Отставание от марксизма было неизбежным.        

Произошел поворот «от марксизма к идеализму», который совпал с возрождением русской культуры, духовным поиском «нового религиозного сознания», начавшимся среди русской интеллигенции в начале ХХ века. По свидетельству самого мыслителя, в этих духовных поисках сочетались влияния Духа (христианская традиция) с духом Диониса (языческая традиция). Усилился интерес интеллигенции (особенно Санкт-Петербурга) к религии, мистике, оккультизму, эротике и эстетике. На Санкт-Петербургских религиозно- философских собраниях, где главным действующим лицом был Д. Мережковский, обсуждалось постановка новых проблем для православного христианского сознания, среди которых главной была проблема плоти, крови и пола.   

С энтузиазмом восприняв идею преобразования Православия в религию крови, плоти и пола, Н. Бердяев ближе к концу своей жизни приходит к выводу, что это будет означать возврат к иудаизму и язычеству. «Секс» и «плоть», если они не преобразованы христианством, не одухотворяются, делают человека рабом родовой стихии, в которой человек как свободный дух не может родиться.  

Проблема личности и свободы всегда была в центре религиозного мировоззрения и религиозного мышления Бердяева, который очень рано определил свою религиозную метафизику как персонализм. Личность в рамках бердяевского персонализма не тождественна личности. Если личность определяется природой, обществом, составляющим частицу Космоса, то личность - это духовная реальность, к которой не применим никакой закон, даже морально разумный: личность есть сама свобода.  

Безразличие представителей «нового религиозного сознания» к проблеме личности и свободы явилось одной из причин нового поворота в интеллектуальной и духовной биографии Н. Бердяева. Настаивая на религиозном значении свободы, он пытался раскрыть ее, приобщившись к тайне Православной Церкви. Н. Бердяев ищет пути сближения с православной средой, читает святоотеческую литературу и одновременно внимательно изучает идеи Вл. Соловьева о богочеловечестве, мысли славянофила Хомякова о свободе как основе христианства и церкви. Но если идея Богочеловечества сблизилась с Н. Бердяевым и он считал ее главной идеей русской религиозной мысли, то содержание святоотеческих сочинений его не вдохновляло, хотя он ценил греческую церковь. отцов намного больше, чем у западных схоластов.     

Он не любил духовное сословие, не любил церковнославянский язык, эстетически предпочитая латинское и католическое богослужение. Началась религиозная драма Н. Бердяева, которую он сам так охарактеризовал: «В моем отношении к Православной Церкви всегда было что-то болезненное, никогда не было целостности». Действительно, с одной стороны, он был на стороне Православной церкви в ее борьбе против мистицизма монистического типа (Плотин, Экхардт), который уничтожил свободу личности, растворив уникальную человеческую индивидуальность в безликом божестве. С другой стороны, в своей религиозной жизни мыслитель исходил из личного опыта чувства свободы, не имевшего точек соприкосновения с православными догмами. В результате он объявил себя представителем «свободной религиозной философии» (свободной, в данном случае, от православных догм).       

В книге «Философия свободы» (1911) Н. Бердяев попытался обосновать божественную природу свободы, опираясь на трактовку христианства как религии богочеловечества. Последовательно преследуя идею персонализма в своей религиозной метафизике, он пришел к выводу, что свобода не творится, она вне Бога, она первична. Сам Бог действует в порядке свободы, то есть духовно. Бог не является создателем мира, иначе он присутствует во всем мировом зле и страданиях, в войнах и пытках и т. д. но тогда неверие и восстание против Бога оправданы.    

Отрицая традиционное учение о Провидении, философ считал, что Промысел Божий можно понять только духовно. Человек - богоподобное духовное существо, и поэтому христианское учение о смирении унижает его. Освободив свое религиозное сознание от догм православной религии, Н. Бердяев создал религиозную антропологию, ориентированную на учение немецких мистиков о человеке. Следовательно, человек для него находится в трех планах бытия: божественном, природном и дьявольском. То, как эти три плана бытия сочетаются в человеке, Н. Бердяев рассматривает в книге «О предназначении человека (Опыт парадоксальной этики)» (1931). В этом произведении наиболее ярко проявился его религиозно-экзистенциальный тип философствования.     

Продолжая развивать тему свободы, не детерминированной бытием, не производной от него, Бердяев одновременно анализирует проблему кризиса европейского гуманизма. Он видел суть этого кризиса в том, что утверждение самодостаточности человека, его невмешательство в таинственную историческую церковную и историческую преемственность приведет к замене богочеловечества бого-звериным. Выход из кризиса, по мнению мыслителя, только один: признать, что человек, несмотря на очевидную подлость своего эмпирического существования, есть существо метафизическое, ощущающее «мистические истоки истории», «тайну жизни». силы, действующие в истории на протяжении тысяч лет.   

Н. Бердяев более четко и полно раскрыл идею несуществования свободы в своей книге «Смысл творчества. Опыт человеческого оправдания »(1916). В своем понимании творчества философ исходил из убеждения, что оно не определяется внешними причинами и потребностями мира. Настоящее творчество - это творчество из ничего, это эманация свободы. Бердяев не отрицал, что творческие дары даны человеку Богом, но считал, что в творческих актах есть элемент свободы, который даже Богом не определен. Более того, он приписывает человеку божественную силу творить «из ничего».     

В отличие от святоотеческой антропологии Н. Бердяев отрицал секреты искупления. Из опыта своей личной духовной и религиозной жизни, он пришел к выводу, что опыт греховности приводит к депрессии сознания, которые могут быть преодолены только в творческом порыве, восхождению. Человек должен оправдывать себя перед Богом не постоянным покаянием в своих грехах, а творческим преобразованием мира. Творчество - это путь к человеческому спасению, и в религиозно-космическом смысле оно «равносильно искуплению». Отказавшись от разграничения конечного и бесконечного творца, введенного в средневековые христианские догматы, Н. Бердяев отождествляет творческую способность человеческого духа с божественным. Такое толкование творчества восходит к мистикам, и не случайно Н. Бердяев в качестве эпиграфа к своей книге «Смысл творчества» взял высказывание немецкого мистика Ангелуса Силезского: «Я знаю, что без меня Бог не может жить. в один момент я превращаюсь в ничто, он, потеряв меня, умирает.         

Бердяев не связывал творчество и свободу с желаниями человека, его правами. Творчество - это долг человека перед Богом, требование Бога к человеку, чтобы он продолжал творить мир. Творчество - это божественно- человеческое деяние, и поэтому, как он считал, новое, окончательное откровение будет раскрытием человеческого творчества, началом эры Духа. Не найдя соответствующих мыслей в Священном Писании, философ сделал вывод; что Бог скрыл от человека религиозный смысл творчества. И только в духовном опыте человека, а не в богословских спекуляциях, можно раскрыть тайну потребности Бога в человеке и его творчестве, тайну богочеловечества.        

Сам Бердяев утверждал, что лично испытал раскрытие творчества, которое есть откровение человека, а не Бога. Содержание этого откровения стало основной темой его книги «Смысл творчества». Творчество для него - это феномен духовного опыта, «потрясение и подъем всего человеческого существа, направленное на иную, более высокую жизнь, на новое существо». На личном творческом опыте Бердяеву открылось, что «Я», субъект творчества, выше, первичнее объекта «не- Я». Но это первенство не имеет ничего общего с эгоцентризмом, потому что в акте творчества человек забывает о себе, стремясь к чему-то более высокому, чем он сам. Хотя творчество - это «полет в бесконечность», выходящий за пределы, он в конечном итоге принимает форму культурного продукта (поэзии, музыки, живописи, философского текста и т. д.), Который всегда конечен и поэтому не может вместить в себя все богатство творческого экстаза.      

Несоответствие творческой концепции и ее реализации - это, с точки зрения русского философа, трагедия творчества, составной частью которого является одиночество творца. Творчество не может быть коллективно универсальным, оно всегда индивидуально. И только в личном духовном опыте переживается факт несовершенства продукта творчества. Но Бердяев не отождествлял индивидуальность творца с эгоцентризмом современного европейского гуманизма, который предполагает поглощение индивида собой. Создатель одинок, но его творчество носит глобальный, универсальный, социальный характер, - утверждал философ.       

Учение Бердяева о религиозном значении свободы и творчества стало основой для оценки революции 1917 года в России. Пережив русскую революцию как момент своей судьбы, он написал ряд работ в изгнании («Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы» (1923); «Новое средневековье. Размышления о судьбы России и Европы »(1924);« Истоки и значение русского коммунизма »(1937) и др.), в которой он трактует его как неизбежный этап в исторической судьбе России. Мыслитель был убежден, что отрывок России через опыт большевизма был связан с внутренней судьбой русского народа. он не принял коммунизм, но не по политическим, а по духовным причинам: он обвинил коммунизм враждебности к духу, свободы, творчества, личности. на В то же время русская революция подтвердила его идею о том, что свобода не демократична, а аристократична: восставшие массы не заинтересованы в свободе, и поэтому они не нужны.     

Бердяев - еще один представитель русской религиозной философии, который, однако, жил в иных исторических условиях. Поэтому религиозные мотивы в его творчестве были тесно связаны с социальными, поэтому последние часто выходили на первый план. Этот социальный контекст состоял из трех русских революций (1905–1907, февраль и октябрь 1917 года), Первой мировой войны, прихода к власти большевиков и вынужденной иммиграции.  

По словам Бердяева, главное противостояние, с которого начинается развитие мировоззренческих проблем, - это между духом и природой. Бердяев относил к понятию духа жизнь, свободу, творческую деятельность, Бога ; к концепции природы - вещь, психика, необходимость. Свобода не создана Богом, но существует до него, поэтому Бог не несет ответственности за свободную волю человека.     

Личность по Бердяеву - категория духовная. Его реализация начинает восхождение от подсознания через сознание к сверхсознанию. Творческая деятельность человека - это дополнение к божественной жизни, она «божественно-человеческая». Ставя во главу своей философии личность и наделяя ее божественными качествами, Бердяев называл свою философию персоналистической (от «персона» - личность).   

Человек - двойственное существо, живущее одновременно в двух мирах - явлениях и вещах в себе. Между ними может быть взаимодействие через любовь. Духовное знание - это единство субъектов в мистическом опыте, в котором (здесь Бердяев использует строчку из стихотворения Тютчева) «Все во мне, а я во всем».   

Центральная тема философии Николая Александровича Бердяева - человек, свободный, творческий человек, и он таков только в свете божественного, точнее божественного «ничто». Бог создал мир из ничего, следовательно, Богу предшествует первичный принцип, который не подразумевает никаких различий, никаких событий. Ничего подобного. Бог свободен. И человек свободен. Бог помогает человеку стать добрым, но он не может ничего контролировать, принцип свободы. В своей истинной свободе человек божественен. Бог и человек суть дух. Будучи свободным, человек творит, оправдывая человека в его свободе, его творчестве, его откровении. Для Бердяева главное - оправдать человека, его философия ярко персоналистична, романтична, окрашена тысячами красок человеческого существования. Понятно, что философ с таким мировоззрением не мог быть противником тоталитарных режимов, лжи, зла, насилия и террора. Всеобщее воскресение достигается не технологиями, не революциями, а божественной духовной жизнью. Бердяев считал, что в этом отношении можно ожидать многого от русской души и русской идеи.             

Когда в России в 90-е годы стали появляться одно за другим произведения Бердяева, и он написал больше, чем любой другой русский философ, русские открыли для себя новый, во многом неизведанный мир, начали оценивать цель человека, смысл истории, судьба иначе. Русский социализм, миссия России. Книги Бердяева показывают его соотечественникам кладезь мудрости. Разве это не цель истинного философа?  

Творчество Н.А. Бердяева только начинает осваиваться в нашей стране. В 1990 году в России был опубликован полный текст его рукописи «Самопознание (опыт философской автобиографии)». Эта рукопись хранилась в России по завещанию Н. Бердяева. В нем есть слова, передающие не только трагедию жизни мыслителя, но и трагедию русской культуры. Философ пишет, что он очень известен в Европе, Америке, даже в Азии и Австралии. «Есть только одна страна, в которой меня почти не знают, это моя родина. Это один из показателей разрыва традиций русской культуры.       

Заключение

Из этой работы можно сделать вывод, что Бердяев - один из важнейших представителей русской философии. Суть философии Бердяева - «познание смысла бытия через субъект», то есть человека. Отправная точка его философии - превосходство свободы над бытием. Наравне с ним такие понятия, как творчество, личность, дух, Бог. Бытие раскрывается в человеке через человека.      

Основная проблема философии Бердяева - смысл человеческого существования и, в связи с этим, смысл жизни в целом.

Понятие «личность» понимается Бердяевым как уникальная, неповторимая субъективность. Благодаря присущей ему свободе и возможности свободного творчества он направлен на создание нового мира. История человечества предстает в форме процесса развития личностного начала человека, и он сам достигает высочайшего блаженства в союзе с Богом в своем творческом акте, направленном на достижение высших божественных ценностей: истины, красоты и добра, при достижение нового существа, нового подлинного мира, Духа царства.  

Список литературы

1. История философии - Ростов н / д: «Феникс», 2007.
2. Емельянов Б.В. Три века русской философии (XVIII - XX вв.) - Екатеринбург: Изд-во Урал, 1999.
3. Канке В.А. Основы философии - М .: «Логос», 1998.
4. Философия под редакцией проф. Кохановский В.П. - Ростов н / д: «Феникс», 2006. 
5. А.А. Горелов Основы философии - М .: «Академия», 2005.