Реферат на тему: Мир как воля и представление в философии А. Шопенгауэра

Содержание:

Введение

В основе и жизненном происхождении Шопенгауэра лежит не познавательная способность и активность человека, а воля как слепая, бессознательная жизненная сила. Таким образом, разум в "разумном человеке" перестал считаться его общим существом, он стал неразумной волей, а разум стал играть второстепенную, служащую роль. Жизнь, жизненная сила, сила воли вышли на первый план и отодвинули на задний план интеллект, рациональность.

Однако в системе Шопенгауэра в его главном произведении "Мир как воля и воображение", которое я выбрал для темы своего эссе, понятие воли, хотя и упомянуто в первой книге, развито только в следующих книгах. Первая посвящена миру как представлению. Таким образом, Шопенгауэр переходит от внешней эмпирической реальности к тому, что он считает ее существенным фундаментом.

Мир как представление

Мир, который человек видит, как только открывает глаза, мир, полный красок, звуков, запахов и тактильных ощущений, объявляется репрезентацией, и только репрезентацией. Конечно, Шопенгауэр опирается здесь на точку зрения Канта и, в конечном счете, на философию Беркли, как он сам говорит. Он не считает необходимым каким-либо образом обосновывать эту точку зрения. Он просто провозглашает это. В первом абзаце первой книги Шопенгауэр заявляет: "Нет истины более определенной, более независимой от всех других, менее нуждающейся в доказательствах, чем то, что все, что существует для познания, то есть весь этот мир, является лишь объектом по отношению к предмету, видением для наблюдателя, короче говоря, представлением....". Все, что принадлежит и может принадлежать миру, обязательно является субъектом и существует только для субъекта. Мир - это представление.

Таким образом, по мнению Шопенгауэра, мир представляет собой взаимосвязь предмета и объекта. Сам субъект является "носителем мира, общего и всегда перспективного состояния всех явлений, каждого объекта: для субъекта все, что существует, существует". Каждый чувствует себя таким субъектом, но только в той мере, в какой он познаёт, а не в той мере, в какой он является объектом познания. Но его тело - это такой объект, и он существует в формах всякого познания, каковыми являются время, пространство и причинность. Эти формы могут быть известны априори, начиная только с предмета. В данном случае Шопенгауэр рассматривает причинность как форму закона достаточных оснований, который реализуется в пространстве и времени, которые также являются формами этого закона, которому подчиняются все объекты мира, поскольку они являются восприятиями.

Субъект находится вне пространства и времени и не является объектом познания. Тем не менее, субъект и объект дополняют друг друга, и если бы субъект исчез, мир перестал бы существовать.

У Шопенгауэра нет ясности в вопросе о том, есть ли в мире только один субъект, который познает, или много субъектов, потому что множественность обусловлена существованием в пространстве и времени, которые, как формы восприятия, относятся только к объектным представлениям. В этом он совсем не склонен к солипсизму и утверждает, что солипсисты могут встречаться только в сумасшедшем доме. Здесь вступает в игру непоследовательность любого философа, занимающего позицию субъективного идеализма или феноменализма. Очевидно, что суть заключается в абсолютизации Шопенгауэром взаимодействия субъекта и объекта.

В процессе познания необходимо установить взаимосвязь между объектом, который должен быть известен, и объектом, который должен быть известен. Не может быть предмета без предмета, ибо тогда не будет познавательного акта. Аналогичным образом, в процессе физического воздействия на физический объект должен присутствовать как действующий субъект, так и объект.

Если в обоих случаях предполагать только субъекта и считать только его существование прямо известным и абсолютно достоверным, то объект и познания, и влияния неизбежно окажется связанным с субъектом, и невозможно будет говорить о его самостоятельном существовании. Эта позиция приводит к вопиющим абсурдам и противоречию со всем жизненным опытом и практикой науки.

Тем не менее, многие философы-идеалисты в своей полемике с материализмом находят этот подход настолько соблазнительным и эффективным, что охотно вступают в противоречия, которым он их осуждает. Так же обстоит дело и со Шопенгауэром.

Шопенгауэр утверждает, что разрешение в предмет и объект происходит только в представлении и является чем-то вторичным по отношению к нему. У всего есть относительное существо, то есть оно существует только для интеллекта и через интеллект. Шопенгауэр не отвергает материю, но определяет ее "с одной стороны, как воспринимаемость времени и пространства, с другой - как объективированную причинно-следственную связь".

Он также говорит, что "причина и следствие - в них лежит вся сущность материи: ее сущность - ее следствие, все ее существо и сущность, следовательно, состоят только в законном изменении, которое одна часть ее производит в другой части...". Предвосхищая точку зрения прагматизма, Шопенгауэр приходит к выводу, что "знание способа действия любого интуитивно воспринимаемого объекта уже исчерпывает сам этот объект"..... Ибо за пределами этого нет ничего более известного". Пространство и время предопределены материей, и действительно, это союз одного и другого. И, конечно же, с точки зрения Шопенгауэра, "вся причинность, то есть вся материя, а значит и вся реальность, существует только для интеллекта и через интеллект".

Что касается субъекта и объекта, то между ними не может быть ни причинно-следственной связи, ни закона достаточного ума, поскольку цель всегда предполагает субъективное, а между ними не может быть причинно-следственной связи. Поэтому Шопенгауэр считает абсурдным любой аргумент о реальности внешнего мира.

В то же время он настаивает на том, что сам внешний мир существует только как репрезентация, он вечно обусловлен субъектом и имеет трансцендентальную реальность. И если это так, считает Шопенгауэр, то очень трудно провести четкое различие между жизнью и мечтами. Он говорит, что "жизнь и мечты - это страницы одной и той же книги". Здесь он ссылается на Вед и Пуранов, которые видели реальный мир как завесу майя и сравнивали его с мечтами, и на некоторых других идеалистов, ибо сравнение жизни с мечтами довольно распространено. Шопенгауэр осознавал фундаментальную разницу между "трансцендентальным идеализмом" и натурализмом, крайностью которого, по его мнению, является материализм. Главный дефект материализма он видит в следующем: Материалист думает, что он думает о материи, в то время как в действительности он думает о предмете, который представляет материю. Его ошибка заключается в том, что он считает цель оригинальной, хотя, по мнению Шопенгауэра, она обусловлена познанием субъекта и форм его сознания. Материализм, по мнению Шопенгауэра, - это попытка объяснить то, что сразу же дано из того, что дано только косвенно.

Шопенгауэр с неохотой признает, что в его основе "цель и идеал всей естественной науки - это полностью материализм". Но он не учитывает, почему естествознание так увлечено материализмом, и не придает этому важнейшему факту никакого значения. Он считает, что нетрудно опровергнуть материализм. Для этого достаточно принять позицию идеализма: "Нет объекта без субъекта" - вот позиция, которая делает весь материализм навсегда невозможным. Солнце и планеты без глаза для того чтобы увидеть их и разум для того чтобы воспринять их могут быть названы словами; но эти слова для представления - звук тарелки".

Казалось бы, все ясно, и этот вопрос можно считать решенным. Но Шопенгауэр не такой наивный и односторонний. Он полностью понимает и признает, что закон причинности и основанные на нем исследования природы "неизбежно приводят нас к неопровержимой гипотезе, что все более высокоорганизованное состояние материи следовало во времени только после более грубого, что животные пришли перед человеком, рыбы перед наземными животными, растения перед растениями, неорганическое перед чем-либо органическим; следовательно, первоначальная масса должна была пройти через длительную серию изменений, прежде чем первый глаз мог открыться". И все же от этого первого открытия глаза, даже если оно принадлежало насекомому, зависит существование всего мира как незаменимого посредника знания, знания, для которого и в котором мир существует только, и без которого он не может даже думать, ибо он является полностью образом образом, и как таковой нуждается в знающем предмете, как транспортном средстве своего существа. Даже этот самый длинный промежуток времени.... Даже это время мыслимо только в идентичности такого сознания, чей ряд понятий, форма познания которого, время, есть и вне которого оно теряет всякий смысл, превращается в ничто".

"...Мы видим, что, с одной стороны, существо всего мира обязательно зависит от первого познающего существа, каким бы несовершенным оно ни было; и, с другой стороны, это первое познающее существо также обязательно и полностью зависит от этой предшествующей цепочки причин и действий, в которую оно само входит как малое звено. Эти два противоречивых взгляда, к которым мы фактически приходим с одинаковой неизбежностью, можно, конечно, назвать... антиномией нашего познания...".

Основные идеи Шопенгауэра, изложенные выше, служат ему для формирования и некоторой систематизации его взглядов на познание. Влияние Канта можно почувствовать и здесь. Шопенгауэр разделяет все восприятия на интуитивные, т.е. сенсорные, и абстрактные, т.е. концепции, созданные разумом. Понятия являются вторичными и могут быть названы "представлениями представлений". "Концепция, - говорит Шопенгауэр, - это представление представления, т.е. вся его сущность состоит только в отношении к другому представлению".

Конечно, понятие нуждается в словах, поэтому язык - это первая необходимость и одно из величайших достижений человеческого разума. "Это не случайность, - замечает Шопенгауэр, - что в греческом и итальянском языках и разуме обозначаются одним и тем же словом: o Xorog, il discorso". Шопенгауэр указывает на главную характеристику языка и речи, которая заключается в том, что мы способны воспринимать чувство языка во всей его определенности и точности без какого-либо вмешательства со стороны воображения. И, конечно же, Шопенгауэр, еще не столь далекий от "Эпохи Разума", восхваляет разум за множество других своих поступков, которые создали достойную человеческую цивилизованную жизнь и подняли человека на неизмеримую высоту над животным миром. Время еще не пришло, открытая критика разума, но в ее подходе, по крайней мере, видно, что среди неизбежных творений разума Шопенгауэра не только ошибки, но и догмы и предрассудки, и "самые причудливые мнения философов разных школ, и самые причудливые, порой жестокие священники обрядов разных религий". Более того, Шопенгауэра раздражает тот факт, что многие философы... оппозиции между разумом и откровением, что совершенно чуждо философии и только сбивает с толку". И, конечно же, он заявляет, что "логика никогда не может иметь практического применения, а только теоретического интереса к философии".

Второе преимущество, которое причина, после языка, дает человеку, по мнению Шопенгауэра, является возможность сознательного действия. В трудные моменты жизни, замечает он, когда требуются быстрые решения и смелые действия, быстрая и правильная мысль, разум, вполне необходимы. Но не следует переоценивать его значение, ибо, когда он доминирует и затягивает интуитивное решение со своими сомнениями, он может навредить.

Наконец, Шопенгауэр утверждает, что разум воплощен в науке. Он настаивает, однако, на том, что причина, будучи содержательной, не может ничего создать, потому что "причина имеет природу женщины: она может родить только через восприятие". Во всех науках, кроме логики, "разум черпает свое содержание из визуальных представлений". Таким образом, разум закрепляется в концепциях, позволяя тем самым сохранять и передавать то, что уже известно, другими способами. "Это не расширяет наши знания, а только придает им другую форму. То, что интуитивно воспринимается, конкретно, абстрактно и общеизвестно, - и это гораздо важнее.

Таким образом, аргумент Шопенгауэра о роли разума в науке определил на сто лет взгляды раннего Л. Витгенштейна и логических позитивистов на логическую природу научного знания, взгляды, которые, несмотря на их претензии на дополнение эмпирики новейшей логикой, в принципе, не так далеки от основоположника новейшего иррационализма.

Наука как таковая, по мнению Шопенгауэра, обязательно предполагает выводы и должна быть построена как более или менее последовательная система. Наука тем совершеннее, чем более последовательно в ней реализуется принцип дедукции.

"Совершенство науки как таковой, т.е. в ее форме, заключается в том, что она имеет в своих предложениях как можно больше подчиненности и как можно меньше координации...". Научность, ... заключается не в надежности, а в системной форме знаний, основанной на постепенном переходе от общего к конкретному".

Таким образом, суть науки заключается в формальной строгости связи ее определений. Из этого следует важное следствие: Шопенгауэр отрицает в истории право называться наукой. Он сказал, что в истории события стоят только в хронологическом отношении друг к другу, общие в них только в обзоре больших периодов времени, из которых, однако, нельзя сделать вывод об отдельных событиях. Доминирует координация, а не подчинение. "Поэтому история, строго говоря, - знание, а не наука".

Но, по мнению Шопенгауэра, нет абсолютной надежности, присущей науке, и "никакая наука не может быть полностью доказана". Каждое доказательство нуждается в недоказуемой истине, полученной интуитивным восприятием. Шопенгауэр думал: "Интуиция может быть чисто априори, как в математике, или эмпирической и апостериори, как и во всех других науках, но она является источником всей правды и основой всей науки". (Единственное исключение - сама логика).

"Мнения, которые не могут быть доказаны, не доказательства их, но мнения, которые вытекают непосредственно из интуиции, которые основаны на ней, а не на каких-либо доказательствах, являются в науке тем, что солнце во Вселенной: ибо от них исходит весь свет, и свет, который просвещает других, тоже светит".

Что касается доказательств, то Шопенгауэр не очень доволен ими. Он говорит, что "доказательства, как правило, служат меньше тем, кто хочет учиться, чем тем, кто хочет спорить".

Если логические доказательства переходят от причины к следствию, а потому непогрешимы сами по себе, то есть по своей форме, то каждое учение о природе завершается действиями о причине, а потому основывается на гипотезах, которые часто бывают ложными и лишь постепенно уступают место правильным.

Что касается содержания науки в целом, то Шопенгауэр говорит, что это всегда взаимная связь явлений мира в соответствии с законом разума, и всегда должен отвечать на вопрос "Почему?". Он называет заявление о такой связи объяснением. При этом любое научное объяснение, в конечном счете, должно было бы быть равнозначно указанию на какую-либо первичную силу природы, например, на гравитацию, т.е. оно "должно остановиться на чем-то совершенно непонятном и поэтому оставляет в равной степени необъяснимым как внутреннюю природу камня, так и внутреннюю природу человека". Другими словами, каждое объяснение всегда оставляет необъяснимое, что уже заранее предопределено. Это, например, в математике, пространстве и времени; в механике, физике и химии, материи, свойствах, элементарных силах, законах природы; в ботанике и зоологии - различия видов и человеческого рода со всеми особенностями его мышления и воли; и во всем - закон основания в форме, соответствующей каждому из его случаев.

Таким образом, Шопенгауэру чужда позитивистская идея замены вопроса "Почему?" на вопрос "Как?". В то же время он стремится абсолютизировать конечность и неведомость тех сил природы, на которых наука останавливается на любой данной стадии своего развития, и не допускает мысли о фундаментальной способности научного знания выйти за все временные рамки.

Философия же, по мнению Шопенгауэра, начинается там, где заканчиваются науки, ибо именно то, что науки воспринимают как предлог и основу своих объяснений, и есть истинная задача философии. В отличие от частных наук, философия не предполагает ничего известного. Доказательства не могут быть его основой, так как они извлекают неизвестное из известных принципов: "... для них все одинаково неизвестно и странно. Более того, философия - это самое общее знание, и ее основные принципы не могут быть выведены из любого другого, еще более общего знания. Поскольку фундаментальный закон объясняет связь явлений, а не самих явлений, философия не может ставить вопрос о причине всего мира. "Истинная философия спрашивает не о том, откуда и где существует мир, а только о том, что есть мир". Вопрос "Почему?" здесь подчинен вопросу "Что?", так что философия должна быть абстрактным выражением сущности всего мира, понимаемым, конечно, как представление. Это "идеальное повторение, как отражение мира в абстрактных терминах".

"Философский факультет состоит в том, что Платон верил в это - в познании одного в одном и многих в одном".

Вкратце, это основное содержание первой книги и, таким образом, первая часть системы Шопенгауэра, описание которой я ограничусь в этом очерке. Его иррационалистическая тенденция здесь уже четко прослеживается, но специфика его философствования станет очевидной в следующих книгах.

Мир как воля

Как мы уже видели, Шопенгауэр настаивает на идее, что научное знание природы рано или поздно столкнется с такими явлениями, или, как он предпочитает говорить, с такими силами, перед которыми все объяснения должны прекратиться, что должно быть просто принято и признано как дополнительно необъяснимое. Сущность таких явлений называется "природной силой", а "неизменность в возникновении такой силы, поскольку известные этиологии условия (Шопенгауэр называет этиологию объяснением изменений в природе, а не морфологией, как описание ее форм) дается для нее, называется природным законом". Однако действительная сила, проявленная здесь, или внутренняя природа явлений, порожденных этими законами, остается вечной тайной науки. Для механики, например, по мнению Шопенгауэра, такими необъяснимыми силами являются материя, гравитация, непроницаемость, передача движения при ударе и т.д.

Все эти явления остаются для нас чуждыми как понятия, смысл которых нам непонятен. Ибо, по мнению Шопенгауэра, "проникнуть в суть вещей снаружи абсолютно невозможно: как бы далеко бы мы ни зашли в своих исследованиях, в результате останутся только образы и имена".

Похоже, что тупик был достигнут. Но Шопенгауэр предлагает выход. Смысл мира, говорит он, навсегда оставался бы скрытым от нас, если бы сам исследователь был лишь чисто когнитивным субъектом, крылатой головой ангела без тела. Но сам он укоренен в этом мире, он чувствует себя в нем личностью, т.е. его познание, которое является условием всего мира как репрезентации, опосредуется телом, состояния которого служат интеллекту как отправной точкой познания мира. Его тело, однако, не является для него простым представлением, объектом среди других объектов, но имеет совершенно иной смысл. "Субъекту познания, действующему как индивидуум, дано слово: и это слово есть воля". Только он дает ему ключ к его собственному существованию, раскрывает ему смысл, показывает ему внутренний механизм своего существа, своей деятельности, своих движений.

По мнению Шопенгауэра, субъект познания находит свое тело не только в виде представления, но и в виде воли. Ибо каждое настоящее действие его воли является одновременно и движением его тела. Акт воли и действие тела, говорит Шопенгауэр, являются одними и теми же, но даны в двух различных направлениях. Действие тела - это не что иное, как овеществленное волеизъявление, т.е. то, что стало явным, и "все тело - не что иное, как овеществленная воля, т.е. то, что стало явным". В этом смысле тело можно назвать "объективностью воли".

Шопенгауэр подчеркивает, что "идентичность воли и тела.... Может быть указано только... Это никогда не может быть доказано, т.е. выведено как косвенное знание из другого, прямого знания". Признание этой идентичности носит особый характер. Ее истину, в отличие от логических, эмпирических, метафизических и металлогических истин, следует называть "философской истиной".

Таким образом, отношение познающего субъекта к своему телу полностью отличается от его отношения ко всем остальным представлениям. В силу уникальности этой связи познающий субъект является индивидуумом, а человеческое тело - единственным проявлением воли и единственным непосредственным объектом субъекта. Что тогда? Далее, кажется, что, как и следовало ожидать, это двойное познание сущности и деятельности собственного тела "в дальнейшем будем использовать как ключ к сущности каждой внешности в природе; будем рассматривать все объекты, которые не являются нашим собственным телом и поэтому не даются нашему сознанию двойным образом, а только как представления, - будем рассматривать их по аналогии с телом". Это означает, что Шопенгауэр будет рассматривать все явления, с одной стороны, как представления, а с другой - как волю или ее объективизацию. Ибо, говорит Шопенгауэр, "кроме воображения и воли, нам ничего больше не известно и немыслимо". Отсюда можно сказать о любом другом феномене, что "с ним вся его реальность исчерпана". Поэтому мы не можем нигде найти другой реальности для физического мира".

Если концепция или любой мыслимый объект является ничем иным, как внешним видом, Шопенгауэр считает возможным обозначить кантовское понятие "вещь в себе". Поэтому "вещь сама по себе" - это не что-то совершенно неизвестное и неведомое, а воля, как внутренняя сущность всей реальности. "Вещь в себе - это только воля....". Именно оно служит всякому представлению, всякой объективности, как его проявлению, его видимости. Это само ядро, сам зародыш индивидуума, как и целого; оно проявляется не только в каждой слепо действующей природной силе, но и в сознательной деятельности человека: большая разница между первым и вторым касается только степени проявления, а не сущности того, что проявляется.

Таким образом, становится ясно, что представление Шопенгауэра о мире пронизано антропоморфизмом. Считая, что познание собственного тела субъекта, так как его движения подчинены малейшему импульсу воли, представляет собой воплощенную или овеществленную волю, Шопенгауэр считает законным расширить эту ситуацию по аналогии со всей реальностью за пределами человека. "До сих пор понятие воли было подчинено понятию силы; но я поступаю как раз наоборот и хочу понять каждую силу в природе, как и волю". Шопенгауэр говорит, что понятие силы абстрагируется от той сферы Anschauung, в которой превалируют причина и следствие, с того момента, когда существование причины не подходит для дальнейшего этиологического объяснения, а само по себе служит предпосылкой для всякого этиологического объяснения. Таким образом, понятие воли, которое, как считалось, требовало объяснений, было объяснено другим неизвестным (силой).

Напротив, по мнению Шопенгауэра, понятие воли "является единственным, которое не имеет своего происхождения во внешнем виде, но исходит изнутри", возникает из непосредственного сознания каждого сознания, в котором каждый непосредственно познает свою индивидуальность в своем существе, даже вне формы субъекта и предмета, и которое в то же время является самим собой, ибо здесь "познаватель и воспринимающий совпадают". Поэтому он считает, что, сводя понятие силы к понятию воли, мы сокращаем то, что менее известно, до того, что бесконечно более известно, а на самом деле до того, что на самом деле лишь мгновенно и прекрасно известно нам, и тем самым значительно расширяем наше познание.

Таким образом, по мнению Шопенгауэра, концепция воли, которую субъект находит непосредственно в себе, распространяется на весь мир, как его сущность. Шопенгауэра не беспокоит то, что понятие воли далеко не так просто и прямолинейно, как он пытается ее изобразить, что история философии полна споров о воле, ее свободе и роли как в жизни человека, так и в процессе познания. Шопенгауэр освобождает концепцию от контекста познания и разума и придает ей характер слепого, иррационального, по сути животного стремления. "...что воля действует даже там, где она не ориентирована на познание, лучше всего проявляется в инстинктах и художественных импульсах животных".

По мнению Шопенгауэра, воля как вещь сама по себе находится вне закона основания, хотя каждое ее проявление подчинено этому закону. Она также свободна от множественности, хотя все ее проявления во времени и пространстве бесчисленны. Очевидно, что Шопенгауэр выводит беспочвенность воли из общепризнанной свободы человеческой воли и экстраполирует ее на волю мира. В то же время он считает, что каждый индивидуум, хотя и считает себя совершенно свободным, в действительности является таковым, поскольку он является лишь проявлением воли, вовсе не свободным, а подчиненным необходимости своего, иногда даже неодобрительного, характера.

Самый низкий уровень воссоздания воли, по мнению Шопенгауэра, являются самыми общими природными силами, присутствующими во всей материи. Это, прежде всего, гравитация, непроницаемость, затем прочность, текучесть, упругость, электричество, магнетизм, химические свойства и т.д. Они, как и человеческая деятельность, оригинальны и беспочвенны, и являются условиями всех причин и всех поступков.

На высших ступенях объективности воли встречаются проявления индивидуальности, которые в человеке приобретают характер личности. На сцене неорганической природы нет индивидуумов, но все ее проявления являются открытиями вселенских сил природы. Здесь преобладают законы природы, непогрешимость которых внушает нам своего рода благоговение. Законы природы понимаются как отношение идеи к форме ее проявления.

Шопенгауэр обращает особое внимание на то, что все вещи имеют причину своего существования здесь и сейчас. "Но ни одна вещь в мире не имеет причины своего бытия обязательно и повсеместно. Следовательно, вся причина - случайная. Поскольку для Шопенгауэра человек и мир тесно взаимосвязаны, он выражает аналогичную мысль по отношению к человеку. Показано, что "мотивы определяют не характер человека, а только проявления его характера, то есть действия, внешнюю форму его жизни, а не его внутренний смысл и содержание: последнее вытекает из характера, который служит непосредственным проявлением воли, которая не имеет под собой никаких оснований". Почему один человек - зло, а другой добро не зависит от мотивов, внешних влияний..... и в этом смысле совершенно необъяснимо".

Таким образом, Шопенгауэр отвергает взгляды, исходящие от Локка и французских материалистов, согласно которым человек является продуктом окружающей среды, результатом образования, теоретического или эстетического становления. Характер каждого человека врождён, как врождённые добродетели и пороки. Природа каждого человека, как он считал, была предопределена с самого начала и была чем-то иррациональным, необъяснимым, вытекающим из воли, проявлением которой был тот или иной человек. Эта точка зрения, в ответ на понимание классической философии человека как по сути рационального существа, также порывает с мистической традицией, поскольку в ней отсутствует религиозный элемент. Она закладывает основу новой, постклассической иррационалистической традиции, которая во многом определит философское осмысление человека в XIX и XX веках.

Что касается природы и воли, воплощенных в ее проявлениях, то Шопенгауэр, будучи чуждым идее развития, воспринял элемент диалектики: идею разложения всего, что существует, на полярные противоположности и их борьбу. "Полярность, говорит Шопенгауэр, является основным типом всех природных явлений, от магнитов и кристаллов до человека.

Поскольку взгляд Шопенгауэра на природу не механический, а органический, то идея бифуркации и борьбы противоположностей приобретает реалистичное выражение. Прежде всего, он видит в природе борьбу высших форм овеществления воли против низших форм. "Таким образом, мы повсюду в природе видим соперничество, борьбу, вариативность победы, и... в ней кроется присущая самой себе дихотомия воли". Каждый этап овеществления воли противоречит другому вопросу, пространству, времени..." Это соперничество проходит через всю природу, и даже только через нее оно существует: "Если бы не было борьбы в вещах, все они были бы едины, как говорит Эмпедокл...". Ведь само по себе соперничество - это всего лишь проявление присущей волевой дихотомии....".

В органической природе воля предполагает характер воли к жизни, а в ней борьба простирается в человеческое общество: "Человеческий род в своей победе над всеми другими видит в природе фабрику для своего потребления: но и эта раса... С пугающей ясностью та же борьба, та же самовольная воля, проявляется в ней и становится homo homini lupus.

Если на нижней стадии воля проявляется как "слепой импульс, темный, глухой импульс", то на более высоких ступенях объективности воли, стремящимся людям необходимо познание для реализации своих жизненных устремлений (воля к жизни), чтобы они могли сделать правильный выбор. Таким образом, познание появляется "как помощь в сохранении личности и увековечивании расы". В первую очередь, мозг служит этой цели.

Но вместе с этой помощью мир сразу же возникает как представление со всеми его формами, объектом и субъектом, временем, пространством, множеством и причинно-следственной связью. "Мир теперь показывает свою вторую сторону. До сих пор это была лишь воля; теперь она становится также концепцией, объектом познания субъекта".

В то же время меняется характер воли и ее деятельность. Раньше воля действовала слепо, но безошибочно. Теперь его безошибочной уверенности пришел конец: "Животные уже подвержены заблуждениям и обману. На высшей стадии объективизации воли в человеке уже появляется рефлексия или "разум как факультет абстрактных понятий". Здесь инстинкт, непогрешимый в своей сфере, отступает на задний план; появляется обдуманность, рефлексия, сознание решений своей воли как таковой. Уверенность и непогрешимость открытий воли исчезают почти полностью, отражение порождает неуверенность и колебания, становится возможным обман, который во многих случаях препятствует адекватному объективированию воли в действии.

Таким образом, основная идея Шопенгауэра заключается в том, что познание, несмотря на случайные ошибки, по своей природе предназначено для служения воле, для реализации ее целей. Это касается всех животных и большинства людей. Но в некоторых человеческих существах познание может освободить себя от роли слуги, сбросить с себя иго и, освободившись от всякого предназначения воли, стать светлым зеркалом мира, из которого рождается искусство.

Подчеркнув инструментальный и служебный аспект знания, Шопенгауэр обозначил путь, который философия пройдет более полувека спустя.

Шопенгауэр завершает свою вторую книгу некоторыми дополнительными подсказками, чтобы охарактеризовать волю как метафизическую сущность мира или его "вещь в себе". Он выражает понятие лестницы природы и понимает под ней необходимую зависимость высшей воли от нижней: человеку нужны животные, животным нужны растения, растениям нужна почва, вода, химические соединения, и даже планеты, солнце и т.д. "В сущности, говорит Шопенгауэр, причина в том, что воля должна служить сама себе, потому что нет ничего, и это голодная воля". Отсюда и поиски, тоска, страдания.

Далее Шопенгауэр говорит об удивительной аналогии всех творений природы, о том семейном сходстве, которое заставляет его видеть в них вариации одной и той же темы, смысл которой выражается в неоспоримой целесообразности всех органических творений природы.

Во всем этом он видит доказательство единства воли, "ибо во всем мире одна и та же воля овеществлена..... Все части природы сходятся друг с другом, ибо во всех них проявляется одна и та же воля". Таким образом, Шопенгауэр видит единство мира не в его материальности, а в воле, пронизывающей его. Шопенгауэр добавляет, что все творение природы, кажется, руководствуется сознательной целью, но, тем не менее, у него ее нет. То, что мы вынуждены представлять себе в качестве средств и целей, - это лишь необходимость нашего познания, чтобы увидеть проявление, разделенное пространством и временем, единства до сих пор единой, унитарной воли.

В то же время, "взаимная подстройка и подчинение явлений не может подавить то внутреннее соперничество, которое присуще воле и должно быть найдено во вселенской борьбе природы". Гармония простирается только настолько, насколько это возможно, чтобы сделать возможным стабильность мира и его существ, которые без нее давно бы погибли. Таким образом, она распространяется только на сохранение видов и общих условий жизни, но не на сохранение особей".

Шопенгауэр пытается найти метафизический (в XX веке можно было бы сказать онтологический) источник разногласий между людьми (ту же самую рознь, которую христианская религия видит в первородном грехе), но в своей философии он мог ссылаться только на разделение самой воли.

Другая черта, также чисто человеческая - постоянное недовольство тем, что было достигнуто, и стремление вперед, за что-то другое, что-то новое - Шопенгауэр атрибутирует природу самой воли. Он говорит, что каждая конкретная воля - это воля к чему-то; у нее есть объект, цель своей воли, и "каждый поступок воли... Обязательно опирается на мотив, а без последнего действие никогда бы не произошло. Но спрашивать, почему человек исполняет завещание именно так, как он его обычно исполняет, совершенно бессмысленно и свидетельствует о незнании того факта, что человек как воля, как вещь сама по себе, безосновательна и находится вне сферы действия Основного закона. Он просто такой, какой он есть, как его создала воля. "Он Сам есть не что иное, как воля воли, которая вообще понятна сама по себе, а в следующем определении мотивом нужны только его индивидуальные действия, в каждый момент времени". Действительно, отсутствие какой-либо цели, какого бы то ни было предела указывает на сущность воли сама по себе, ибо она есть - бесконечное стремление". Шопенгауэр добавляет, что только "вечное становление, бесконечный поток соответствует раскрытию сущности воли". Воля, где она просветлена знанием, всегда знает, чего она хочет здесь и сейчас; но она никогда не знает, чего она хочет вообще; каждое ее индивидуальное действие имеет цель, общая воля не имеет цели.

Таким образом, Шопенгауэр заключает, что "единственное самопознание воли в целом является ее представление в целом, весь живописный мир". Он - его объективность, его откровение, его зеркало".

Как мы видим, одно из важнейших определений воли, по мнению Шопенгауэра, - это ненасытность, вечное недовольство достигнутым и слепое бесконечное стремление. По сути, это характеристика Шопенгауэра самого человека, который, согласно его доктрине, представляет собой высшую объективность воли. Вечное стремление, разворачивающееся даже в разногласиях, конфликтах и борьбе, является источником постоянных страданий человека, от которого нет выхода, ибо его источником являются не случайные препятствия или трудности, а сама человеческая природа, воплощающая в себе ненасытную метафизическую волю к жизни вообще. В этом смысле человек обречен на страдания.

Однако Шопенгауэр видит два выхода из этой неизбежной ситуации, когда знания открываются человеку. Один из них может предложить временное частичное погашение. Это достигается через искусство. Второе, последнее, требует отрицания воли к самой жизни.

Заключение

Таковы концепции идей Шопенгауэра, выраженные в его двух книгах: "Мир как воля" и "Мир как воображение". Можно не соглашаться с его взглядами, можно их критиковать, можно ими восхищаться, но неоспоримо то, что этот философ был блестящим человеком, который проделал большой путь в развитии философской науки и в то же время поставил перед последующими поколениями множество новых вопросов, с которыми нужно было бы разобраться.

Шопенгауэр далеко продвинулся в развитии идеи волюнтаристского идеализма. Не зря в течение многих лет он считался врагом Коммунистической партии, так как противопоставлял метафизический идеализм научному пониманию мира.

Учение Шопенгауэра вобрало в себя или использовало идеи и мотивы многих философов: Платона, Канта, Фихте, Шеллинга, немецких романтиков, индийских и буддийских мыслителей, так что его философия представляет для нас большой интерес.

Его доктрина - это сплав, элементы которого, хотя и могут быть разными, но объединены в единую, когерентную, целостную систему, которая не исключает некоторых противоречий.

Список литературы

1. Асмус В.Ф. Маркс и буржуазный историзм. Ч.Икс. / В.Ф.Асмус. Избранные философские работы. М., 1972. Т.II.
2. Байховский Б.Е. Шопенгауэр. М., 1977
3. Кузьмина Т.А. Проблема предмета в современной буржуазной философии. М., 1977
4. Нарский И.С. Западноевропейская философия в XIX М., 1975. глава VII.
5. Этика Чанышева А.А. Шопенгауэра: теоретические и мировоззренческие аспекты // Проблемы философии. - 1985. - №2
6. Шопенгауэр А. Афоризмы и афоризмы. СПб, 1892-1896
7. Шопенгауэр А. Мир, как воля и воображение. М., 1901
8. Шопенгауэр А. Об основах морали // Собрание сочинений М., 1911.