Реферат на тему: М. В. Ломоносов "Становление отечественной науки"

Содержание:

Введение

Наука в России появилась как необходимое условие осуществления задуманных Петром реформ. Преображая российское государство, укрепляя его военную мощь, пробиваясь к морю, он совершенно ясно понимал, что эти задачи не могут быть решены без ликвидации экономической, культурной и технической отсталости России, без развития технических знаний и науки, без доведения их до западноевропейского уровня, говорит Ломоносов о Петре:"... тогда ясно видели, или полки, или города надежно укреплять или, корабли строить и безопасно выводить в море, не пользуясь математикой, ни оружием, ни огнедышащими Махинами, ни лекарствами, поврежденными в бою солдатами, физику готовить, ни законами, ни судами правости, ни порядочностью нравов без учений философии и красноречия вводить, и, короче говоря, ни во время войны, ни в состоянии собственно сушимании, ни в мирное время драгоценности без помощи Наук приобрести невозможно."
Таким образом, задача развития науки для Петра I была государственной. Для ее быстрого решения нельзя было ждать, пока Россия вырастит собственные научные кадры, и он вынужден был пойти другим путем: приглашать ученых из-за рубежа, обеспечивая им необходимые условия для научной работы, и использовать их достижения для развития производительных сил страны, укрепления ее военной мощи и т. д. Предполагалось, что эти ученые со временем будут готовить национальные научные кадры.
С этим расчетом была задумана и создана Петербургская академия наук. Он был полностью укомплектован иностранными учеными. Отбор ученых, работающих в области физико-математических наук, проводился с особой тщательностью. Среди его академиков были величайшие ученые того времени, такие как Даниэль Бернулли, Эйлер и другие. В Академии был создан хорошо оборудованный физический кабинет для экспериментальных исследований. Санкт - Петербургская академия наук вскоре приобрела репутацию "благороднейшего" научного учреждения в мире, особенно в области физико-математических и естественных наук вообще.

Перед Академией наук стояла также задача распространения научных знаний в российском обществе. Здесь она встретила сильное противодействие со стороны церкви, которая боялась проникновения идей, ведущих к "натурализму" и "безбожию". Государство также опасалось возможности распространения вредных политических идей. Церковь препятствовала изданию книг, в которых излагалась "ересь Коперника" или учение о множественности миров. Еще в 1757 году. Синод потребовал запретить книги Фонтенеля "Беседы о множественности миров", переведенные на русский язык Кантемиром: "..о том, что никто ничего не делает, чтобы писать и печатать столько миров, а обо всем остальном, о Святой вере и иначе в хороших манерах не соглашаться, не смел, и у многих теперь в руках книга о многих мирах."
Наука в России развивалась в обстановке глубоких противоречий. С одной стороны, правительство понимало, что без него невозможно улучшить армию и флот, развить производительные силы, а с другой стороны, оно меньше всего стремилось распространять научные знания среди населения, справедливо полагая, что это также ведет к распространению материалистических и атеистических, а также "вредных" политических идей. Противоречивое отношение к науке и образованию со стороны государства способствовало развитию уродливого явления, имевшего место в Санкт-Петербурге. Петербургской академии наук, да и вообще среди господствующих классов-поклонение всему иностранному. Приглашая иностранных ученых, Петр I считал одной из своих главных задач подготовку отечественных ученых. Для этого при Академии были созданы университет и гимназия. Однако наряду с крупными учеными в Академию поступали и иностранные бизнесмены, которые особенно процветали в царствование Анны Иоанновны. Царица окружила себя немцами во главе с Бироном. Они занимали высокие посты, в том числе в области организации науки и образования.
Таково было состояние науки, когда Ломоносов пришел в Академию наук.

Биография М. В. Ломоносова

Примерно в 80 верстах от Архагельска, получив воды реки Пинеги, Северная Двина резко поворачивает на север и делится на несколько рукавов и проток, между которыми лежат девять больших и малых островов. Один из них-Куроширо, расположенный прямо против Холмогор. К началу XVIII века на острове существовало несколько небольших деревень, где жили черноносые (то есть казенные) крестьяне. Их основным занятием были морские промыслы и рыболовство. Они жили более зажиточно , чем помещичьи крестьяне. Их родной северный край был богат рыбой, животными и лесом. А поморы, как они себя называли, славились как храбрые моряки. Они ходили на своих кораблях по Белому морю, по Северному Ледовитому океану, добрались до Груманта (Шпицбергена).
Здесь, на Курострове. В деревне Мишанинской, которая впоследствии слилась с деревней Денисовкой, 8 (19) ноября 1711 года у купца Василия Дорофеевича Ломоносова родился сын Михаил.

Архангельск в то время стал важнейшим торговым центром России. Петр I сделал его основой русского судостроения. Сюда приходили корабли из Голландии и Англии. Многим местным жителям по различным делам Юсова приходилось выезжать за границу и в обе российские столицы-Москву и Санкт-Петербург. Жители Померании, поморы, никогда не были крепостными. Они славились своей силой и отвагой, находчивостью, деловитостью и свободным нравом.

Отец Ломоносова был состоятельным человеком, имел богатое подворье и даже небольшой корабль "Св. Архангел Михаил", на котором он плавал по Северной Двине и Белому морю, занимался рыболовством, перевозил товары и людей из Архангельска на реку Мезень и даже к берегам Лапландии.

Юный Михаил с детства помогал отцу. Я ходил с ним в море, умел управлять кораблем, охотиться на морских зверей и ловить рыбу. Он был высок и силен не по годам, и в кулачных боях он был единственным, кто сталкивался с целой толпой своих сверстников. Под влиянием матери Ломоносов пристрастился к чтению церковных книг. Он продолжал учиться у местного пономаря. Дьячок научил его всему, что знал, а потом, упав на колени перед учеником, признался, что больше ничего не знает.

У соседа Михаил увидел две светские книги - "Грамматику" М. Смотрицкого и "Арифметику" Л. Магницкого. Грамматика объясняла не только правила письма, но и основные приемы стихосложения. А" Арифметика " Магницкого, изданная "по повелению нашего благочестивого государя, царя Петра I Алексеевича, самодержца всей Великой, Малой и Белой Руси, ради обучения мудролюбивых русских юношей и всех чинов и возрастов людей", содержала сведения по математике и физике, географии и астрономии. Эти две книги потрясли молодого человека. Он выучил их наизусть, вспоминал с благодарностью всю свою жизнь и называл их "вратами своего учения"."

Мать Ломоносова умерла, когда ему было девять лет. Мачехе не нравились книжные занятия пасынка, отец не противоречил ей, и жизнь в родном доме становилась невыносимой для молодого человека, стремившегося к знаниям. Узнав, что отец хочет жениться на нем, Ломоносов решил бежать в Москву. Он притворился больным, и свадьбу пришлось отложить.
Из Холмогора в Москву шел караван с рыбой. Ночью, когда все в доме спали. Ломоносов надел две рубахи, голый тулуп, взял с собой Грамматику Смотрицкого и арифметику Магницкого, подаренные ему соседом, и пустился в погоню за караваном. На третий день он догнал его и попросил рыбаков отпустить его с ними. Через три недели Ломоносов был в Москве, где не знал ни одного человека.
Первый день он провел на рыбном рынке. На второй день, рано утром, его охватило отчаяние. Он упал на колени и стал плакать и молиться, не зная, что делать дальше, куда и к кому идти. В этот момент пришел приказчик из богатого дома, чтобы купить рыбу. Он оказался земляком Ломоносова. Узнав о том, что привело его в Москву, он взял юношу к себе в дом и поселил его у господских слуг. Писарь знал монаха Заиконоспасского монастыря, в котором размещалась Славяно-греко-латинская академия. Монах согласился ходатайствовать за Ломоносова. Так как крестьянских детей в учение не принимали, ему пришлось назвать себя дворянином, и, благодаря помощи земляков, Ломоносов стал студентом единственного в то время в России высшего учебного заведения. Славяно-греко-латинская академия возникла в царствование царевны Софьи. Во главе ее стояли греки-братья Лихуды, рекомендованные церковными патриархами как ученые мужи, способные основать академию в Москве. Оба они окончили Падуанский университет и считались одними из самых образованных людей своего времени. В академии студенты изучали старославянский, латынь и греческий языки, географию, историю, математику, философию и богословие. В библиотеке были книги Плагона, Плутарха. Цицерон. Цезарь, Гомер, Овидий и даже труды Галилея и Декарта. Сначала Ломоносов выделялся среди студентов ростом и возрастом, а затем и успехами в преподавании. Через полгода его перевели с первого курса на второй, а еще через полгода - на третий.

Жить было трудно - студенты академии получали по десять рублей в год. Позже Ломоносов писал: "Имея один алтын в день жалованья, нельзя было иметь больше на еду в день, чем на кусок хлеба и кусок кваса, остальное на бумагу, обувь и другие нужды. Так я прожил пять лет, но науку не оставил."
Когда по решению Сената в Петербурге при Академии наук была организована "семинария" для наиболее способных дворян, Ломоносов был включен в список тридцати избранных. Когда документы были оформлены, оказалось, что он не дворянин. За обман Ломоносова можно было наказать - в Холмогорах он числился беглым крестьянином, не уплатившим налога в казну. Но архимандрит Феофан Прокопович, некогда близкий сподвижник Петра I, ценивший людей не за происхождение, а за заслуги и талант, поддержал крестьянского сына. Ломоносов оправдывал эту поддержку. Он продолжал удивлять учителей своим усердием и успехами. Изменились и условия. В Академии наук каждый студент получал только пять рублей в месяц на питание - половину того, что выдавалось в Москве за год. Через некоторое время наиболее способных студентов отправили в Германию изучать химию и горное дело. Ломоносов был одним из них.
Пять лет, которые он провел в Германии, похожи на приключенческий роман. Ломоносов, преуспев в постижении наук, влюбляется в дочь своей квартирной хозяйки, женится на ней, тратит отпущенные ему академией деньги на дорогие костюмы, уроки фехтования и танцев, проводит время в буйных пирах, дерется на дуэлях, ссорится с одним из профессоров, делает долги, прячется от кредиторов, обманом завербован в прусскую армию, бежит, возвращается в Россию в сопровождении жены, которая ищет его с двухлетней дочерью. Широта натуры проявлялась у Ломоносова во всем - и в науке, и в жизни.
Вернувшись в Петербург, Ломоносов стал играть большую роль в деятельности Академии наук. Он публикует научные труды один за другим, делает крупные открытия в химии и физике, создает первый в России химический кабинет, проводит уникальные наблюдения за прохождением планеты Венера через диск Солнца, изучает электрические явления, разрабатывает план Северного морского пути.

Имя Ломоносова становится известным. Он был первым русским ученым, избранным почетным членом иностранных академий наук. Русская наука в его лице получает европейское признание. Ситуация в самой Российской академии наук была очень сложной. Им руководил секретарь Шумахер. Получив в Германии звание доктора богословия, он в поисках счастья приехал в Россию, сумел завоевать доверие личного врача Петра I, женился на дочери придворного повара, стал библиотекарем царя и выполнял его поручения по приглашению в Россию иностранных ученых, а позже принял на себя управление Академией и установил свой контроль над всеми денежными расчетами, начиная от жалованья профессорам и кончая закупкой провизии для студентов.
Шумахер не давал хода русским ученым, поддерживал иностранцев, но только тех, кто не мешал ему набивать карман за счет академии. Ломоносову пришлось вступить в схватку со всесильным зятем дворцового повара Шумахером, которого называли "необученным членом академии и клерикальным деспотом", хитроумными интригами устранившим со своего пути не одного соперника. Но у Ломоносова коса нашла камень. Дело дошло до прямой конфронтации. Однажды Ломоносов жестоко избил своих врагов немцев, разбил зеркала и выломал шпагой дверь, за что был арестован и несколько месяцев не допускался на заседания ученого совета.
В конце концов Шумахера осудили за растрату денег и даже за кражу государственного вина. Изворотливый немец сумел оправдаться и, оплатив недостачу, все-таки остался в академии. Он был спасен заступничеством своих покровителей, самым могущественным из которых был личный врач императрицы Елизаветы Лесток.

Борьба между Шумахером и Ломоносовым продолжалась. Сильный в своей хитрости и подлости, Шумахер боялся жестокого противника, который к тому же обладал недюжинной физической силой и решительным, холодным нравом. Известно, что однажды, когда Ломоносов прогуливался по лесу в окрестностях Петербурга, на него напали трое матросов. Грабители потребовали, чтобы он отдал им свою одежду. Взбешенный этой дерзостью, Ломоносов избил всех троих разбойников, заставил их раздеться, связал их одежду в один узел и с этими трофеями и победными криками вернулся домой. Шумахер хорошо знал это дело. Такой противник был ему не по зубам. Но, как мог, он вредил Ломоносову до конца его дней.

Может быть, Шумахер и победил бы Ломоносова, но у ученого тоже были высокие покровители. Он был взят под опеку фаворита императрицы Елизаветы, графа Ивана Ивановича Шувалова. Он любил науку, искусство, поэзию, интересовался химическими опытами Ломоносова, долго жил за границей, переписывался с Вольтером и другими знаменитостями. Благодаря его усилиям в России была открыта Академия художеств.

После смены власти, когда на троне была Екатерина II, над Ломоносовым нависли тучи. Враги оклеветали его, и императрица чуть было не встала на их сторону. Она даже подписала указ об отставке ученого со службы в Академии наук. Но затем, благодаря заступничеству графа Григория Орлова, Екатерина II передумала. Она лично посетила Ломоносова и обедала с ним. Именно это обстоятельство и защитило ученого от дальнейших нападок. Екатерина II отозвала указ об отставке из Сената и пожаловала Ломоносову чин статского советника, равный генеральскому, и назначила жалованье почти в две тысячи рублей - до этого Ломоносов получал всего триста рублей в год.
Благодаря природному дару и упорству Ломоносова из северных крестьян он стал "большим" народом, получил чины и признание, стал крупным ученым. Но, очевидно, я приложил к этому слишком много усилий. "Государственный советник и профессор Ломоносов умер тяжело и одиноко", - пишет современный биограф. Тяжелый, но все еще порывистый и беспокойный, он лежал в притихшем большом доме. В саду деревья, которые он посадил, были полны сока. В окна бил весенний ветер. В мозаичной мастерской стояли незаконченные картины.
Ломоносов знал, что умирает. "Я не скорблю о смерти: я жил, страдал и знаю, что дети отечества пожалеют меня", - писал он. Но его беспокоила судьба его дела. Иногда ему казалось, что вся напряженная борьба, которую он вел, прошла впустую. Он в полной мере осознал ценность милостей императрицы (Екатерины II) - и увидел, что национальные начала русской науки, которые он развивал, снова оказались под угрозой. Он не скрывает своих мрачных мыслей. Даже вежливому, но, по сути, очень равнодушному Якобу Штелину Ломоносов сказал: "Друг, я вижу, что должен умереть, и смотрю на смерть спокойно и равнодушно. Я сожалею, что не смог выполнить всего того, что предпринял для блага Отечества, для роста наук и для славы Академии, и теперь, в конце моей жизни, я должен видеть, что все мои полезные намерения исчезнут вместе со мной..."
Придворные, внимавшие каждому слову царицы, преисполненные сознания своей важности, невежественные дворяне, околачивавшиеся вокруг них иностранцы, чиновники, погрязшие в канцелярской работе, откровенно радовались, что надоедливый человек, суетившийся и суетившийся о чем-то на смертном одре, наконец уходит.
А 4 апреля (по старому стилю) 1765 года, около пяти часов пополудни, горячее сердце Ломоносова перестало биться."

Ломоносов в истории русской науки

Мировоззрение Ломоносова.

Мировоззрение Ломоносова формировалось постепенно, по мере освоения им современной науки и философии. В молодости он познакомился с элементами естествознания в "Арифметике" Магнитского. Ломоносов стал стремиться к овладению естественнонаучными знаниями.
Вероятно, уже во время учебы в Московской, а затем и в Киевской духовных академиях у него выработалось негативное отношение к схоластике, не способной дать подлинных знаний об окружающей действительности. В Петербургской академии наук и за рубежом ему открылся мир современной науки. Ломоносов быстро понимает идеи этого мира, он усваивает основные, характерные черты естествознания того времени и, прежде всего, количественно-механический подход к изучению явлений природы. Однако для науки того времени были характерны разногласия по строению материи, методам познания природы и т. д. В физике существовало два основных направления: декартово и ньютоновское. Хотя последний уже торжествовал, некоторые ученые все еще придерживались идей Декарта.
Поняв положение современной науки, как следует из собственных высказываний Ломоносова и его научной деятельности, он решил разработать собственную систему основных принципов и на их основе построить объяснение природы, ее явлений и законов. В своих записках он писал: "Я хочу построить объяснение природы на известном, само собой заложенном фундаменте."

Конечно, в то же время она опиралась на достижения всей современной и предшествующей науки. Он не хотел полностью следовать Аристотелю, Декарту, Ньютону или любому другому "славному" ученому и философу, но использовал все лучшее, по его мнению, что содержалось в их учении.

Ломоносов считал опыт основой знания, которое, по его мнению, является одновременно критерием истинности известного, критерием истинности теории. Он писал: "Я ставлю один опыт выше тысячи мнений, рожденных только воображением."

Этим же принципом руководствовался и Ломоносов в своих научных исследованиях. Он стремился изучать отдельные явления природы в их связи. Ломоносов искал связи между различными физическими явлениями, изучал процессы, в которых происходит переход одних форм движения в другие. В этом отношении он отличался от большинства своих современников, придерживавшихся метафизической концепции невесомости. Он категорически возражал против признания невесомых материй, нарушающих единство материального мира, делящих его на отдельные ячейки, не связанные между собой, представляющих материальный мир в виде шкафа с многочисленными отделениями, разделенными перегородками.

Поэт и ученый

Наряду с трудами в области точных наук, с тяжелыми уроками русской истории продолжалась работа М. В. Ломоносова в области русского языка и литературы, теории и практики. Ломоносов обратил внимание на ритмообразующую роль ударения в русских народных стихах. Прежде чем возобладал им. М. В. Ломоносова, стихосложение, чуждое природе русского языка. От поэта требовалось только соблюдать одинаковое количество слогов во всех строках и поставить рифму в конце строки. Будучи смелым новатором и следуя природе русского языка, Ломоносов распространил чередование ударных и безударных слогов на все виды стиха. Сам Ломоносов особенно ценил ямб, считая его самым жизнерадостным и энергичным размером. Излюбленным жанром поэзии Ломоносова была ода, похожая на торжественную ораторскую речь в стихах. Восторженное восхваление науки-одна из главных тем поэзии Ломоносова.
Усилия Ломоносова как поэта-ученого были направлены на сближение литературной и разговорной речи, на обеспечение целостности и самостоятельности национального русского языка. Ведь литературным языком был еще средневековый церковнославянский язык, оторванный от живой разговорной речи.

Ломоносов считал родной язык основой преподавания. В академической гимназии Ломоносов учредил специальные классы для изучения русского языка. До Ломоносова учебники устного и письменного красноречия составлялись либо на церковнославянском, либо на латыни. В 1743 году Ломоносов написал "Краткое руководство по риторике" на русском языке. Изданная в 1748 году "Риторика" Ломоносова стала первой русской антологией мировой литературы, в которую вошли также лучшие произведения русской литературы. Ломоносов написал первый научный труд по грамматике русского языка - "Русскую грамматику" (1755 г. Важную роль в формировании грамматических норм сыграло собственное литературное и естественнонаучное творчество Ломоносова.
Наш язык, наша грамматика, поэзия и литература выросли из богатого творчества М. В. Ломоносова. В 1750 и 1751 годах он написал трагедии "Тамира и Селим" и "Демофонт". Первое издание стихотворений М. В. Ломоносова было издано Академией в 1751 году. Вне Академии М. В. Ломоносова начинают рассматривать главным образом как поэта. Профессору химии приходится оправдываться перед своими высокими покровителями и любителями поэзии, что он тратит время на физику и химию.

Русский литературный язык середины XVIII века и значение произведений М. В. Ломоносова для истории русского литературного языка
Величайшая заслуга в деле упорядочения литературного языка своей эпохи, приведения его в стройную систему, несомненно, принадлежит гениальному ученому и поэту, выходцу из простого русского народа М. В. Ломоносову. Причиной того, что этот исторический подвиг был совершен Ломоносовым, был его необыкновенный природный талант, сочетавшийся с титаническим трудолюбием и проявлявшийся в своеобразной универсальности его таланта как ученого, так и писателя.
В 1825 году А. С. Пушкин описал многогранность деятельности Ломоносова следующими словами: "Сочетая необыкновенную силу воли с необыкновенной силой мысли, Ломоносов охватил все отрасли образования. Жажда науки была сильнейшей страстью этой души, полной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и поэт, он перепробовал все вошедшее: сначала вникает в историю Отечества, утверждает правила общественного языка, законы и приводит примеры классического красноречия, основывает фабрику, строит колосса, дает мозаику художественных произведений и, наконец, раскрывает истинные истоки нашего поэтического языка".
В другой статье А. С. Пушкин, называя Ломоносова "оригинальным спутником просвещения", также подчеркивает универсальный характер его гения: "Он создал первый университет. Лучше сказать, он был нашим первым университетом" С этой правдивой, проникновенной характеристикой нельзя не согласиться.
Одной из наиболее выдающихся черт творчества М. В. Ломоносова во всех областях, охватываемых его творчеством, можно признать его способность сочетать теорию с практикой. Эта особенность отражается в постоянном сочетании его теоретических исследований в точных науках (физике, химии, астрономии) с их непосредственным применением в технике и производстве. Например, это проявилось в основании стекольного и фарфорового завода близ Санкт-Петербурга. Петербург, предприятие, которое теперь носит имя его основателя, и цветные смальты, изготовленные на этой фабрике, служили Ломоносову материалом для изготовления художественных мозаичных картин, одна из которых, "Полтавская битва", до сих пор украшает здание Академии наук в Ленинграде.
А в области филологии теоретические труды Ломоносова - "Риторика", "Русская грамматика" - были неразрывно связаны с его литературной деятельностью. Речи, иллюстрирующие то или иное грамматическое явление изучаемого им русского языка, Ломоносов обычно извлекал из своих поэтических произведений или сразу же специально сочинял стихи, так что в его грамматических произведениях появляется своего рода второй сборник его поэтических произведений. "Поэзия - моя радость; физика-мои упражнения" - вот один из примеров, приведенных в "Русской грамматике".
Естественный речевой слух, активное знание родной севернорусской диалектной речи, приобретенное с детства, дополненное основательным изучением церковнославянского и древнерусского литературного языка, языков классической древности-латинского и греческого, живых европейских языков-немецкого и французского-способствовали этому. Ломоносов сумел организовать стилистическую систему литературного языка в целом, развить научно-функциональный стиль русского литературного языка, преобразовать научно-техническую терминологию.
Ломоносов был первым русским ученым, который читал публичные лекции по точным наукам широкой аудитории на русском языке, а не на латыни, как это было принято в европейской научной и университетской практике того времени. Однако средств, необходимых для выражения научных понятий в русском литературном языке, еще почти не существовало. А Ломоносову прежде всего нужно было разработать терминологическую систему для различных отраслей научного знания. Историки точных наук неоднократно отмечали выдающуюся роль Ломоносова в этом отношении. Так, известный ученый-химик проф. Н. Меншуткин писал:"...Роль Ломоносова в создании русского научного языка значительна.  Этот язык стал появляться в нашей стране только при Петре I и почти исключительно заимствован из иностранного языка: каждый специалист использовал немецкие, голландские, польские и латинские слова для обозначения технических вещей, слова, которые другие не понимают. Кто, например, может догадаться, что текен означает рисунок, молоток-молоток, бер-плотина, дак - крыша, кордон - струна и т. д. Мало-помалу стали появляться химические обозначения, опять совершенно непонятные, такие как: лавр-кубовая краска, шина-жидкая смола, спиаутер-цинк (это выражение до сих пор используется на заводах) и научные термины, такие как: перпендикуляр-маятник, радис-корень, треугольник-треугольник, центр-центр, сложение-сложение."
Русский язык, обширные познания в области точных наук, знание латинского, греческого и западноевропейских языков, а главное-литературный талант и природный гений позволили Ломоносову заложить правильные основы русской технической и научной терминологии.

Русская терминология была разработана в соответствии со следующими точными научными положениями: "а) иностранные научные слова и термины должны быть переведены на русский язык; б) оставить слова непереведенными только в том случае, если невозможно найти полностью эквивалентное русское слово или когда иностранное слово получило широкое распространение; в) в этом случае придать иностранному слову форму, наиболее родственную русскому языку."
По этим правилам М. В. Ломоносов составлял научные термины, подавляющее большинство которых до сих пор продолжают служить точному знанию.
Вводя новые термины, М. В. Ломоносов прежде всего использовал исконное богатство национальной лексики русского языка, придавая новые, точные, терминологические значения словам и их сочетаниям, ранее употреблявшимся в обиходном бытовом значении. Таковы, например, термины воздушный насос, законы движения, зажигательное стекло, земная ось, огнедышащая гора, преломление лучей, равновесие тел, удельный вес, магнитная стрелка, гашеная и негашеная известь, опыт, движение, наблюдение, явление, частица, кислота и т. д.

Русская терминологическая система, разработанная Ломоносовым, также оставила ряд терминов из числа иностранных слов, ранее заимствованных русским языком, но подчинила их русскому языку в плане произношения и грамматической формы. Например: горизонталь, вертикаль, пропорция, минус, плюс, диаметр, радиус, квадрат, формула, сфера, атмосфера, барометр, горизонт, эклиптика, микроскоп, метеорология, оптика, периферия, сулема, эфир, селитра, поташ.
Завершая вышеприведенный перечень терминов указанием на то, что "научно-технические слова и выражения Ломоносова постепенно вытеснили прежние неуклюжие термины", Б. Н. Меньшуткин констатирует: "Он [Ломоносов] заложил основы нашего точного научного языка, без которого теперь никто не может обойтись."
Усилия Ломоносова по упорядочению терминологии были направлены на ограничение числа иностранных заимствований, заполнивших литературный язык в начале XVIII века. Вместо чрезмерных заимствований Ломоносов часто вводил в круг названий отвлеченных понятий и терминологии неологизмы, слова, созданные им самим, но образованные из основ, которые первоначально употреблялись как в русском, так и в других славянских языках. Например, до Ломоносова в нашем языке не было слова круг, но слово круг было хорошо известно, от которого оно образовалось; существовали глаголы кружить, окружать. В результате созданный Ломоносовым термин заменил русское словоупотребление варварством окружности, пришедшим к нам из латыни через немецкий.

Избегание иноязычных заимствований. В то же время Ломоносов стремился приблизить язык русской науки к западноевропейской научной терминологии, с одной стороны, используя интернациональную лексику, а с другой-формируя новые слова по типу соответствующих иноязычных терминов. В предисловии к переводу "Вольф экспериментальной физики" (СПб., 1748) Ломоносов писал: "Кроме того, я был вынужден искать слова для названий некоторых физических орудий, действий и естественных вещей, которые на первый взгляд кажутся несколько странными. Однако я надеюсь, что со временем они станут более привычными благодаря использованию." Будущее показало, что Ломоносов был прав и что он вполне имел право на честь быть признанным основоположником русского научного функционального стиля.
Русские ученые, жившие в последующие десятилетия того же столетия, например, академик И. И. Лепехин (1740-1802) - преимущественно в области ботаники и зоологии; академик Н. Я. Озерецковский (1750-1827) - в области географии и этнографии, внесли свой вклад в развитие и обогащение русского терминологического словаря в различных отраслях точных и гуманитарных наук.  Обогащение научной терминологии осуществлялось этими учеными главным образом за счет соответствующих русских названий видов животных, растений и т. д., употребляемых в местных народных говорах. Научный стиль русского литературного языка, заложенный в трудах Ломоносова, продолжал совершенствоваться и развиваться.
Стилистическая система русского литературного языка в целом для середины XVIII века также была разработана Ломоносовым. Он написал ряд филологических работ, в которых постепенно и последовательно развивал свои взгляды на стиль современного языка, на соотношение различных составляющих его исторически сложившихся компонентов. В 1736 году, после нескольких лет обучения в Московской славяно-греко-латинской академии, Ломоносов отправился продолжать свое образование в Германию. Он берет с собой только что вышедшую книгу В. К. Тредиаковского "Новый и краткий способ сочинения русских стихов". Рукописные заметки на страницах этого дошедшего до нас экземпляра показывают, каковы были взгляды молодого Ломоносова на дальнейшее развитие русского литературного языка. Таким образом, он уже выступал против устаревших и ветхих церковнославянизмов, неоднократно употреблявшихся в стихотворениях Тредиаковского в морфологии и лексике, таких как мя, ча, вем, бо и т. д., против иноязычных заимствований, против устаревших разговорных выражений, таких как, например, утре вместо всероссийского завтра. Написав на полях книги: "Новым словам не нужно давать старых окончаний, которые не употребляются", - Ломоносов тем самым выдвигает общий морфологический принцип, прогрессивный для развития русского литературного языка, которого он будет придерживаться в своей дальнейшей нормализующей деятельности.
С еще большей ясностью национально-демократические тенденции стилистической реформы Ломоносова выражены в его "Письме о правилах русской поэзии" (1739)..."было отправлено М. В. Ломоносовым из Германии в Академию наук в Санкт-Петербург в качестве предисловия к прилагаемой "Оде на взятие Хотина", в которой теоретические положения силлаботонической поэзии были воплощены в талантливом образце. Вместе с" Письмом... " это был своеобразный творческий отчет Ломоносова о том, чего он достиг за годы учебы за границей. В Письме Ломоносов углубляет и развивает свою мысль о том, что русский литературный язык должен развиваться "по своему национальному строю, а не в отрыве от общечеловеческой культуры."

Основные положения, выраженные в этой работе, заключаются в следующем:

• Что очень необычно для русского языка, не вводите из других языков.
• Необходимо углублять "свое и естественное".
• Он должен быть "из других языков не вводи ничего предосудительного и не оставляй ничего хорошего".

Взгляды на национальные основы русского литературного языка примерно в те же годы были сформулированы в виде советов начинающему писателю в работе под названием "О качествах рассуждения поэта". В этой работе мы читаем: "Учтите, что все народы сильно различаются в использовании пера и в выражении своих мыслей. А для этого возьмите свойство вашего собственного языка. То, что мы любим в стиле латыни, французского или немецкого, достойно смеха по-русски. Не совсем порабощайте себя употреблением, однако, если слово испорчено в народе, но старайтесь исправить его."
Таким образом, Ломоносов отстаивает "разумное употребление" "чисто русского языка", но не отказывается от богатств речевого выражения, накопленных за многие века в церковнославянском языке. В новом литературном языке, "ясном и понятном", по Ломоносову, надо "бежать от старых и неиспользуемых славянских изречений, которых народ не понимает, но в то же время не оставлять их, которые хотя в простых разговорах и не употребляются, но значение их известно народу."

Наиболее ясно и полно мысль Ломоносова, составляющая сущность его стилистической теории, которую принято называть "теорией трех стилей", изложена и обоснована в знаменитом "Рассуждении (Предисловии) об употреблении церковных книг в русском языке" (1757). 
Объективное значение "Рассуждения" определяется тем, что в нем Ломоносов резко ограничивает роль церковнославянизмов в русском литературном языке, снимая с них лишь четко определенные стилистические функции. Таким образом, она открывает простор для употребления слов и форм, присущих народной речи в русском языке.
Ломоносов начинает свое "Рассуждение..." с оценки роли и значения церковнославянского языка для развития русского литературного языка в прошлом. И здесь он отдает должное несомненному положительному влиянию языка церковных книг на язык русского народа. Для Ломоносова церковнославянский язык выступает прежде всего как приемник и передатчик древней и христианско-византийской речевой культуры русскому литературному языку. Этот язык, по Ломоносову, есть источник "греческого изобилия": "Отсюда умножаем довольство русского слова, которое также велико в своем собственном процветании и сродни принятию греческой красоты через славянскую." Церковнославянский язык обогатил русский язык многими "высказываниями и выражениями разума" (т. е. отвлеченными понятиями, философскими и богословскими терминами).

Однако, по мнению Ломоносова, положительное влияние церковнославянского языка на русский не ограничивается только лексическим и фразеологическим обогащением последнего за счет первого.
Церковнославянский язык рассматривается в " Рассуждении..."как своего рода уравнительный маятник, регулирующий параллельное развитие всех диалектов и наречий русского языка, ограждая их от заметных различий между собой. Ломоносов писал: "Русские люди, живущие на огромном пространстве, независимо от больших расстояний, говорят везде вразумительно друг с другом в городах и селах. Напротив, в некоторых других государствах, например, в Германии, баварский крестьянин может означать брандснбурский или швабский, хотя все тот же немецкий народ". Ломоносов объясняет единообразие русского языка во всех областях его распространения и сравнительно слабое отражение в его диалектах феодальной раздробленности также положительным влиянием на язык русского народа церковнославянского языка. И в этом он прав.
Русская литература, по мнению Ломоносова, оказала еще одно положительное влияние на развитие русского литературного языка в течение семи веков его исторического существования: "Русский язык не столько был упразднен, чтобы старый не мог быть понят", но был относительно устойчив к историческим изменениям.  И в этом отношении он противопоставляет историю русского литературного языка-истории других европейских языков: "не так много людей, не изучая, не понимая языка, на котором их предки в течение четырех лет писали для него великие перемены, происшедшие за это время." Действительно, употребление книг на церковнославянском языке, медленно менявшемся на протяжении веков, делает древнерусский язык не столь непонятным не только для современников Ломоносова, но и для современных русских людей.
Однако он так положительно оценил значение и роль церковнославянского языка в развитии русского языка в прошлом. Ломоносов для своей современности рассматривает его как один из тормозов, тормозящих дальнейший прогресс, и потому справедливо выступает за стилистическое упорядочение речевого употребления слов и выражений, восходящих к этому языку.
По Ломоносову, "высота" и " низость "литературного слога находятся в прямой зависимости от его связи с системой церковнославянского языка, элементы которого, еще сохраняющие свою живую продуктивность, замыкаются в "высоком слоге". Литературный язык, как писал Ломоносов, " по употреблению церковных книг, по благопристойности, имеет разные степени: высокую, среднюю и низкую." Каждому из этих "трех успокоений" Ломоносов придает строго определенные типы и роды литературы. "Высокий штиль" должен быть написан одами, героическими стихами, торжественными речами о "важных делах". "Средний штиль" рекомендуется использовать во всех театральных композициях, "в которых для живого представления действия требуется обыкновенное человеческое слово." - Однако.- продолжает Ломоносов.-- первый вид спокойствия тоже может иметь место в них там, где надо изображать героизм и высокие мысли: в нежности от этого надо отстраниться. Поэтические дружеские письма, сатиры, эклоги и элегии этого затишья должны длиться дольше. В прозе предложите им достойное описание достопамятных деяний и благородных учений" (т. е. "Низкий штиль" предназначен для сочинения комедий, занимательных эпиграмм, шуточных песен, знакомых дружеских писем и изложения обыденных дел. Эти три стиля отличаются друг от друга не только в лексическом, но и в грамматическом и фонетическом отношениях, но и в "Рассуждении... "Ломоносов рассматривает только лексические критерии трех стихов.
Ломоносов отмечает в этой работе пять стилистических пластов слов, которые возможны, с его точки зрения, в русском литературном языке. Первый слой лексики - церковнославянский, "очень ветхий" и "необычный", например, "обаваю, рясный". богда, лебеди и тому подобное". Эти поговорки "выключены" из употребления в русском литературном языке. Второй слой-это церковно-книжные слова, " которые, хотя и редко употребляются вообще и особенно в разговорах: однако они понятны всем грамотным людям. например: Открываю, Господи, сажаю, взываю." Третий слой-это слова, которые одинаково употребляются как у "древних славян", так и "ныне у русских", например: бог, слава, рука, ныне, чту. Мы бы назвали такие слова общеславянскими. Четвертая категория "включает в себя слова, которых нет в церковных книгах", например: я говорю, поток, который, пока что, есть только. Это, с нашей точки зрения, слова разговорного русского языка. Наконец, пятый слой образован разговорными словами, диалектизмами и вульгаризмами, называемыми Ломоносовым "презренными словами"," которые не прилично употребляются ни в каком спокойствии, кроме как в гнусных комедиях".
Рассмотрев эти лексические пласты, Ломоносов продолжает: "От разумного употребления к анализу этих трех видов высказываний рождаются три успокоения: высокое, посредственное и низкое.

Высоким стилем должны быть, по Ломоносову, слова третьего и второго рода, т. е. из общего церковнославянского и русского языков, и из слов Церковных, "понятных русским грамотным людям".
Средний штиль должен состоять "из высказываний, более распространенных в русском языке, где можно взять некоторые славянские высказывания, в высоком штиле употребляются, но с большой осторожностью, чтобы слог не казался надутым. Точно так же вы можете использовать в нем низкие слова, но будьте осторожны, чтобы не опуститься до подлости." Ломоносов особо подчеркивал: "в этом спокойствии должно соблюдаться всякое равенство, которое особенно теряется, когда славянская речь ставится рядом с русским простонародьем." Этот стиль, образующий равное между высоким и низким, рассматривался Ломоносовым как основная линия развития русского литературного языка, главным образом прозы.
Низкий штиль образован из высказываний русских, "которых нет в славянском наречии." Их Ломоносов рекомендует " смешивать со средними, а от славянских вообще редкостных вовсе удаляться, по приличию дела..." Он также считал, что " общие низкие слова могут иметь место в них (в произведениях низкого спокойствия) для рассмотрения." Таким образом, удалось проникнуть из просторечной лексики в язык литературных произведений низкого стиля, которым часто пользовался сам Ломоносов, и другие писатели XVIII века, развивавшие эти жанры литературы.
Ломоносов обращает внимание на грамматические и фонетические особенности, характерные для того или иного стиля литературного языка, в других работах, в частности в "Русской грамматике", систематически различая употребление тех или иных категорий. Обращая внимание на вариативность многих грамматических категорий в русском языке своего времени (см. примеры ниже). Ломоносов неизменно соотносил эти модификации с их использованием в высоком или низком штиле.

"Русская грамматика", созданная Ломоносовым в 1755-1757 годах, несомненно, может быть признана самым совершенным из всех его филологических сочинений. Его главное значение для истории русского литературного языка состоит в том, что это действительно первая научная книга по русскому языку в собственном смысле слова. Все грамматические произведения предшествующего периода-"Грамматика" Мелетия Смотрицкого и ее перепечатки и редакции, изданные в первой половине XVIII века,-представляли церковнославянский язык как предмет изучения и описания. Ломоносов же с самого начала делает предметом научного описания именно современный ему национальный русский язык.
Русская грамматика - это второе и не менее важное качество для истории русского литературного языка. Она определяется тем, что данная грамматика является не только описательной, но и нормативно-стилистической, точно отмечая, какие категории и формы русской речи, какие особенности произношения присущи высокому или низкому стилю.
Книга Ломоносова основана на предшествующей традиции церковнославянских грамматик, на грамматиках западноевропейских языков того времени, а главное, охватывает живой речевой опыт самого автора, иллюстрировавшего каждое грамматическое явление созданными им самим примерами.
"Русская грамматика" состоит из шести основных разделов, называемых "наставлениями", которым предшествует пространное "Посвящение", служащее предисловием, в" Посвящении " читается вдохновенное описание величия и могущества русского языка. Ссылаясь на исторический пример императора "Священной Римской империи" Карла V (XVI век), который пользовался основными языками подвластных ему европейских народов в различных обстоятельствах своей жизни, говоря по-испански с Богом, по-французски с друзьями, по-итальянски с женщинами и по-немецки с врагами, Ломоносов продолжает: "Но если бы он владел русским языком, то, конечно, добавил бы, что им прилично говорить со всеми. Ибо я нашел бы в нем великолепие Ишпана, живость французского, силу немецкого, нежность итальянского, богатство и сильную краткость греческого и латинского в изображениях."

Величие и сила русского языка очевидны, по словам Ломоносова, из того, что "сильное красноречие Цицерона, великолепие Вергилия". Овидио приятными способами не теряет своего достоинства в русском языке. Тончайшие философские фантазии и рассуждения, встречающиеся в этой видимой структуре мира и в человеческих обращениях, имеют у нас достойные и хорошо выразительные речи." Русский язык достоин самого глубокого изучения "и если он не может точно изобразить что-либо, то мы должны приписать это нашему языку, согласно нашему неудовлетворенному в нем искусству". Русский язык можно считать блестящим научным и поэтическим предвидением Ломоносова, потому что в его время русский язык еще не развил всех своих возможностей., которые впоследствии были раскрыты под пером великих русских писателей XIX века.
"Первое наставление" в грамматике Ломоносова посвящено раскрытию общих вопросов языкознания и озаглавлено "О человеческом слове вообще". В этом же разделе дается классификация частей речи, среди которых, в соответствии с давней грамматической традицией, выделяются следующие "осм значимые части: имя, местоимение, глагол, причастие, наречие, предлог, союз, междометие".
"Второе пособие" - "О русском чтении и правописании" - рассматривает вопросы фонетики, графики и орфографии. Говоря о различном произношении слов, свойственных разным диалектам русского языка (северному, московскому и украинскому), Ломоносов, будучи сам уроженцем Архангельской области и носителем севернорусского наречия, тем не менее сознательно отдает предпочтение московскому произношению. "Московский диалект, - пишет он, - не только по значению столицы, но и по своей превосходной красоте справедливо предпочтен протчиму, и особенно произношение буквы" о "без ударения, как а, гораздо приятнее." По словам Ломоносова, в высоком штиле буква " б "всегда должна произноситься без перехода на"о". Произношение в ряде форм этой буквы как ио (е) рассматривается ими как принадлежащее к низкому штилю. "Третье наставление" - "О имени" - содержит "правила склонений". Как признак высокого слога, Ломоносов отмечает здесь флексию-и в роде падь изд. числа мужского рода твердого и мягкого склонения. Окончание - в этом же случае рассматривается как признак низкого стиля "русского слова", пишет Ломоносов: "чем больше они его принимают, тем дальше отходят от славянского." "Это различие между древностью слов и важностью означаемых вещей, - продолжает он, - очень чувствительно и часто проявляется в одном имени, ибо мы говорим: святой дух, человеческий долг, ангельский голос, а не святой дух, человеческий долг, ангельский голос. Наоборот, более характерно говорить: розовый дух, прошлогодний долг, птичий голос."
Аналогичная стилистическая связь установлена Ломоносовым и между формами предложного падежа (кстати, отметим, что Ломоносов впервые ввел этот грамматический термин для обозначения падежа, ранее называвшегося сказочным) мужского рода на е (ят) и на у.

Формы степеней сравнения на-еиш, - аиш, - ший также признаются признаком " важного и высокого слога, особенно в стихах: самого дальнего, самого яркого, самого светлого. самое высокое, самое высокое, самое обильное, самое обильное." В то же время Ломоносов предупреждает: "но здесь надо быть осторожным, чтобы не употреблять этого в прилагательных низкого значения или необычных в славянском языке, и не говорить: мрачнейший, преблеклейший; быстрейший, препрытший."

"Четвертое пособие", озаглавленное "О глаголе", посвящено образованию и употреблению различных глагольных форм и категорий, а также даны стилистические рекомендации.

В "Пятом пособии" рассматривается употребление" вспомогательных и служебных частей слова", в том числе причастий, и содержатся важные стилистические указания. По Ломоносову, причастные формы на-уший, - аший могут образовываться только от глаголов, "не имеющих никакого отличия от славянских как по произношению, так и по значению, например: венчать, кормить, писать", а также от глаголов на-ся: восходить, бояться. "В высшей степени неуместно, - писал Ломоносов, - делать причастия от тех глаголов, которые означают нечто мерзкое и употребляются только в простых разговорах", например: говорить, жевать, трогать, качать, пачкать, греметь, нырять. Примечательно также замечание Ломоносова о связи употребления причастных оборотов и параллельных придаточных предложений со словом который. Причастные конструкции, - считал Ломоносов, - " употребляются только в письменной речи, а в простых разговорах они должны быть представлены через возвышенные местоимения какой, какой, какой."
Шестые "Советы" по вопросам синтаксиса, озаглавленные "Очерк о частях речи" и разработанные в "Русской грамматике" гораздо менее подробно, отчасти компенсируются рассмотрением аналогичных вопросов в "Риторике" (1748). В синтаксисе литературно-языковая нормализация, по наблюдениям В. В. Виноградова, в середине XVIII века сосредоточилась почти исключительно на формах высокого стиля.
Следует отметить, что синтаксис литературного языка XVIII века был ориентирован на немецкий или латынь, в частности, сложные предложения с причастными оборотами строились по образцу этих языков. Язык прозы самого Ломоносова не был в этом отношении исключением. В них преобладали громоздкие периоды, причем сказуемые глаголы в предложениях, как правило, занимали последнее место. Точно так же в причастных или деепричастных оборотах аналогичное место принадлежало причастным или деепричастным формам. Приведем в качестве примера отрывок из слов Ломоносова "О пользе химии": "... Рассматривая природные вещи, мы находим в них два вида свойств. Мы понимаем одно ясно и подробно, и хотя мы ясно представляем другое в нашем уме, мы не можем изобразить его подробно... Первые могут быть точно измерены с помощью геометрии и определены с помощью механики; в других случаях такие детали просто не могут быть использованы; ибо первые в видимых и осязаемых телах, другие в тончайших и самых отдаленных частицах наших чувств имеют свою основу." В работах Г. Н. Акимова убедительно показывает, что разносторонняя деятельность Ломоносова в области синтаксиса также способствовала формированию "органической фразы" в современном русском языке.
Таким образом, стройная стилистическая система, созданная Ломоносовым русским литературным языком в середине XVIII века, стремилась охватить все компоненты языка и служить потребностям развивающейся русской литературы, соответствуя принципам классицизма.
Русский литературный язык середины XVIII века ярко отражен во всем творчестве М. В. Ломоносова как ученого и поэта - в его разработке терминологии как важнейшей предпосылки создания научного стиля, в его теоретических рассуждениях и поэтической практике - и подготовлены исходные позиции для дальнейшего совершенствования языковых норм и приближения их к многообразным потребностям формирующейся русской нации.

Заключение

Великий русский ученый М. В. Ломоносов занимает XVIII век в истории физики. особое место. Его взгляды на физические явления, научные устремления и направление деятельности в этой науке не совпадали с основным направлением развития физики в этот период. Эти особенности объясняются, во-первых, обстановкой, которая его окружала в России, а во-вторых, необычной для ученого биографией.
Научная деятельность Ломоносова была чрезвычайно разнообразна. Будучи профессором химии, он уделял большое внимание исследованиям в области физики, кроме того, занимался астрономией, геологией, географией и другими науками. Ломоносов также интересовался гуманитарными науками, проводил исследования в области истории, изучал филологию, писал стихи и оды. Мозаичные картины Ломоносова отличаются большим художественным мастерством. Его картины хорошо известны: портрет Петра и Полтавская битва.

Ломоносов был также выдающимся общественным деятелем. Он посвятил много сил развитию науки в России, распространению знаний среди русского народа. Здесь Ломоносов предстает перед нами как неутомимый и энергичный борей против царских чиновников и духовенства, против всех тех, кто препятствовал развитию отечественной науки и распространению просвещения в России. Ломоносову фактически принадлежит заслуга создания первого высшего учебного заведения в России-Московского университета.

Ломоносов оставил неизгладимый след в истории русской культуры. Русские русские понимали это, восхищаясь его творчеством, поднимая имя Ломоносова как патриотическое знамя русской независимой культуры. Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин писал: "Сочетая необыкновенную силу воли с необыкновенной силой мысли, Ломоносов охватил все отрасли образования. Жажда науки была сильнейшей страстью этой души, полной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и поэт, - он все перепробовал".

Восхищаясь многогранной научно-просветительской деятельностью Ломоносова, направленной на благо отечества, Пушкин называл его "первым русским университетом". В. Г. Белинский восторженно отзывался о Ломоносове: "... на берегах Северного Ледовитого моря, как северное сияние, мелькал Ломоносов. Ослепительно и прекрасно было это явление! Она сама доказала, что человек есть человек в любом государстве и в любом климате, что гений умеет побеждать все препятствия, которые не противостоят ему враждебной судьбой, что. наконец, русский способен на все великое и прекрасное."
И в наше время образ М. В. Ломоносова не меркнет, напротив, величие его произведений становится еще ярче. С. И. Вавилов отмечает: "Наш язык, наша грамматика, поэзия, литература выросли из богатейшего творчества М. В. Ломоносова. Наша Академия наук получила свое существование и смысл только через М. В. Ломоносова. Проходя по Моховой улице мимо Московского университета, мы вспоминаем, что деятельность этого очага науки и образования в России есть развитие мысли М. В. Ломоносова»

Список литературы

1. Вавилов С. И. Михаил Васильевич Ломоносов. М., 1961.
2. Гук Г. А. Очерки по истории русской литературы XVIII в. Москва-Ленинград, 1936. 
3. Гук Г. А. Тредиаковский как теоретик литературы // XVIII в. М.; Л., 1964. Сб. 6. 
4. Коровин Г. М. Библиотека Университета. М.; Л., 1961. 
5. Коровин Г. М. М. В. Ломоносов: Указатель первичной научной литературы. М.; Л., 1950. 
6. Кузнецов Б. Г. Творческий путь Ломоносова. М., 1952. 
7. Лебедев Е. Огонь-его родитель. М., 1976.
8. Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова. М.; Л., 1961.
9. Литературное творчество М. В. Ломоносова, М.; Л., 1962.
10. Ломоносов М. В. Соч. М., 1987.
11. Ломоносов: Сб. статей и материалов. М.; Л., 1940--1961. Т. 1--5. 
12. М. В. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников/ М.; Л., 1962. 
13. Меньшуткин Б. Н. Биография Михаила Ломоносова. М.; Л. 1947. 
14. Модзалевский Б. Л. Рукопись Ломоносова СССР. Л.; М., 1937. 
15. Морозов А. А., Ломоносов: путь к зрелости. 1711--1741. М.; Л., 1962.
16. Морозов А. А. М. В. Ломоносов. 1711--1765. Л., 1955.
17. Серман И. Е. Поэтический стиль Ломоносова. М.; Л., 1966.