Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Реферат на тему: История переселения этнических корейцев на территорию России

Содержание:

Введение

Актуальность темы исследования. В современных условиях в Российской Федерации ведется поиск эффективных форм государственной национальной политики с целью создания максимально комфортных условий для представителей различных этнических общностей, населяющих государство. Эти приоритетные задачи определены Конституцией Российской Федерации (1993 г.), Концепцией государственной национальной политики Российской Федерации (1996 г.), а также нормативными правовыми актами Российского государства. Решение этой проблемы требует учета опыта, накопленного в процессе консолидации многонационального государства.

В условиях существования правового российского государства становится актуальным изучение истории самого государства, процессов построения нового гражданского общества. Необходим всесторонний анализ истории многонациональной России, а также проживающих в ней этнических общностей.

Изучение истории национальных меньшинств на примере корейской общины, ее роли в развитии политической, экономической и культурной жизни Советского Союза в 1920-1930-е годы, в один из сложных периодов становления и развития государственности, представляет не только научный, но и во многом практический интерес. Это необходимо, прежде всего, для более глубокого понимания государственной национальной политики, развития и совершенствования форм взаимодействия по вектору "народы и власть".

В современных условиях развития государственности важен анализ не только событий советского периода истории, но и влияния политических репрессий на все стороны общественно-политической жизни корейского меньшинства. Стало возможным выявить степень влияния как внешнеполитических, так и внутриполитических событий на состояние общества, формирование самосознания и национального самосознания, консолидацию общностей в условиях СССР. В связи с этим необходимо воссоздать исторически объективную картину жизни корейцев как этнического меньшинства на Дальнем Востоке в 1920-1930-е годы, а также выявить роль и место российских корейцев в функционировании различных государственных институтов, структур государственного управления и причины деструктивного воздействия на этническое меньшинство со стороны государства.

Объектом исследования является история советских корейцев Дальнего Востока как составная часть общей истории России. Положение корейцев на Дальнем Востоке в системе межнациональных отношений СССР рассматривается как результат государственной национальной политики, реализация которой решалась многочисленными внутриполитическими и внешнеполитическими вызовами, связанными, прежде всего, с борьбой двух держав, СССР и Японии, фракционной борьбой между различными коммунистическими фракциями в Компартии Кореи, сложной экономической ситуацией на Дальнем Востоке, непродуманной переселенческой политикой СССР.

Предметом исследования являются роль и место корейцев Дальнего Востока в развитии народного хозяйства, в культурном строительстве, в Красной Армии; причины и формы репрессивных действий против корейского меньшинства в СССР, в том числе и на Дальнем Востоке.

Степень научной разработанности темы. История советских корейцев на Дальнем Востоке до конца не исследована из - за невозможности доступа к архивным материалам 1920-1930-х годов.

Историографию исследуемой темы можно разделить на несколько периодов.

1920-е и 1930-е годы. В работах В. Виленского, А. Военкова, Нам Ман Чуна, Ива Гоженского анализируется этнополитическая ситуация в регионах проживания корейцев на Дальнем Востоке СССР, их участие в социалистических преобразованиях, развитие культуры. Публикации содержат материал о социально-экономическом положении региона, который необходим для раскрытия исследуемой темы.

С конца 1937 года до начала 1950-х годов было запрещено упоминать что-либо о русских корейцах, депортированных в Казахстан и республики Средней Азии, поскольку они относились к категории спецпереселенцев. Историография о них умалчивает.

1950-е и 1960-е годы рассматриваются как самостоятельный этап в изучении проблемы. Исследования Г. Ф. Кима, М. Н. Пака, С. С. Григорцевича, И. Бабичева, посвященные в основном освободительной борьбе корейцев, их участию в борьбе против интервентов на Дальнем Востоке, трудовым достижениям, национально-культурному развитию, помогают рассмотреть этнополитическую ситуацию на Дальнем Востоке.

1970-е и 1980-е годы. В монографиях Ким Сын Хва и М. Т. Кима рассматривается положение корейцев с конца XIX века по 1980-е годы XX века.

1990-е - 2000-е годы-новый этап в изучении проблемы. Началом его стало принятие на государственном уровне Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов" (26 апреля 1991 г., № 1107-1), Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" (18 октября 1991 г., № 1761-1; 26 июня 1992 г., № 3130-1), а также Указа Верховного Совета РСФСР "О реабилитации российских корейцев" (1 апреля 1993 г.). Принятые правовые акты позволили рассматривать репрессии, в том числе и в отношении корейского меньшинства, как самостоятельную составляющую - реабилитационный процесс 1990-х годов в государстве.

Исследователи Б. Д. Пак, С. Г. Нам, Бэ Ын Гиенг, А. И. Петров и другие посвятили свои работы истории советских корейцев в разные периоды их жизни на Дальнем Востоке до 1937 г. Н. Ф. Бугай занимался проблемой реабилитации этнических общностей, а в своих исследованиях особое внимание уделял советским корейцам, депортированным в 1937 г.

После распада СССР эта проблема также стала объектом исследования не только российских авторов, но и авторов из стран СНГ (Казахстан, Узбекистан).

Изучением этой темы занимались западные историки, политологи США, Японии, Финляндии. В ходе работы над диссертацией авторы изучили труды историков Республики Корея Пак Хвана, Квон Чжу Енга, Ю Чжи Енга, Пан Иль Квона и других, в которых рассматривались вопросы взаимоотношений властей и советских корейцев после депортации, их участия в развитии экономической сферы, в области культуры в СССР. Ученых Республики Корея интересовал уровень самосознания и национального самосознания корейцев, формирующийся под влиянием внешних факторов. Особое внимание было уделено вопросам, связанным с национальным образованием. Тем не менее в этих работах не затрагивается проблема политических репрессий, без изучения которой вряд ли возможно глубокое знание особенностей государственного строительства, реализации национальной политики, степени выявления отклонений и перекосов в ее осуществлении.

Только с начала 2000-х годов стали появляться научные работы, посвященные непосредственно исследуемой теме. Например, в диссертации С. А. Головина раскрывается механизм политических репрессий по отношению к амурскому казачеству, оценивается политика раскулачивания. Отдельный раздел посвящен депортации национальных меньшинств, в том числе советских корейцев, с территории Советского Дальнего Востока. В работе О. Б. Мозохина рассматривается деятельность органов госбезопасности с 1918 по 1953 год. Проблема политических репрессий в отношении командного состава Красной Армии в 1937-1938 гг. Посвящена монография В. С. Мильбаха. В книге представлены статистические данные, позволяющие оценить степень влияния внутриполитических событий на состояние обороны восточных рубежей СССР накануне Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Обзор отечественной и зарубежной литературы показывает, что учеными накоплен значительный фактический материал по исследуемой проблеме. Раскрыты многие неисследованные вопросы истории корейского меньшинства СССР в 1920-1940-е годы, показан характер угнетения корейцев, раскрыты возможности этнической мобильности и социальной натурализации корейских граждан в системе межнациональных отношений в России. В то же время для получения адекватного представления всех аспектов исследуемой темы, выявления особенностей проживания советских корейцев на Дальнем Востоке требуется обобщающая работа по истории корейцев на территории СССР и России.

Цель и задачи исследования. Основная цель диссертации-дать всестороннюю историческую картину жизни корейцев на Дальнем Востоке в 1920-1930-е годы, показать их роль и место в системе межнациональных отношений СССР на основе всестороннего анализа научных источников и литературы.

Для тщательного и объективного освещения истории русских корейцев на Дальнем Востоке автор ставит следующие задачи:

Воссоздать реальную этнополитическую ситуацию на Дальнем Востоке в 1920-1930-е годы с учетом противоречий, присущих этому этапу, и показать ее влияние на корейское сообщество;
Изучить внешнеполитическую обстановку, изменения в международных отношениях между СССР и Японией, выявить их влияние на жизнь корейцев на Дальнем Востоке;;
Выявить участие корейцев Дальнего Востока в национально-государственном строительстве, выявив особенности каждого из его этапов;
Показать роль и место корейцев Дальнего Востока в системе межнациональных отношений СССР в 1920-1930-е годы в экономическом и культурном развитии региона;
Проанализировать законодательную базу репрессивных действий, внесудебные полномочия ВЧК-ГПУ-НКВД Советского государства, выявить роль политической, административной, судебной систем и конкретно органов НКВД СССР в развитии процесса политических репрессий, выявить их взаимодействие и степень участия в социальных процессах;;
Определить этапы развития политических репрессий против советских корейцев, установить причины их осуществления;;
Проанализировать базу данных репрессированных представителей корейской национальности по их социальным, партийным, военным, возрастным и другим характеристикам. Выявить истинные масштабы потерь советских корейцев во время политических репрессий;
Изучить переселенческую политику СССР в 1920-1930-е годы по отношению к корейцам, установить причины перехода от добровольного переселения к принудительному и последствия этих мер. Рассмотреть причины депортации корейцев с Дальнего Востока в Казахстан и республики Средней Азии, выявить попытки советских корейцев противодействовать насильственному переселению в 1937 г.;
Определить последствия и влияние политических репрессий на изменение идентичности и национального самосознания корейского меньшинства в СССР.

Хронологические рамки исследования охватывают события 1920-1930 - х годов-сложного и противоречивого периода российской истории. Верхний предел-1937 год - год депортации корейского населения Дальнего Востока на территорию Казахстана и Республики Средней Азии.

Территориальный охват

Территориальный охват исследования охватывает в основном восточные регионы страны, где в довоенный период проживало большинство корейцев в СССР (Дальневосточный регион: Хабаровский, Амурский, Зейский, Камчатский, Нижнеамурский, Сахалинский, Читинский, Уссурийский районы и Еврейская автономная область). Наряду с этим приводятся данные и по другим регионам, в частности по Азово-Черноморскому региону, на территории которого в 1932 году были выявлены для проживания корейцы - переселенцы.

Исходная база данных. Диссертационная работа основана на широком круге источников. Основное место среди них занимают документы из фондов Российского государственного архива общественно-политической истории( РГАСПИ): стенограммы областных партийных конференций и пленумов, протоколы заседаний секретариатов и бюро обкомов Дальневосточного, Азово-Черноморского краев, Уссурийского, Амурского, Зейского, Сахалинского, Хабаровского, Читинского, Нижнеамурского, Камчатского краевых комитетов, обкома Еврейской автономной области. Их содержание характеризует общую этнополитическую ситуацию, осуществление хозяйственного, национально-государственного строительства на советском Дальнем Востоке, методы и формы регулирования национальных процессов.

Источниковая база включает также архивные материалы и документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Использовались постановления, протоколы, письма Президиума Центрального исполнительного комитета, СТО СНК СССР, содержащие сведения об общем положении и положении национальных меньшинств, в том числе корейской общины. Сведения об участии корейцев в национально-государственном строительстве, деятельности партийных и государственных силовых структур содержатся также в письмах, заявлениях и докладах уполномоченных по делам национальных меньшинств при Президиуме Дальневосточного облисполкома по работе среди корейского населения.

Для данного исследования ценны материалы Российского государственного военного архива (РГВА), в частности данные об участии национальных меньшинств, в том числе корейцев, в Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии( ОКДВА), Забайкальской группе ОКДВА, Амурской Краснознаменной флотилии, Сибирском военном округе и Тихоокеанской военной флотилии. В диссертации использованы документы по переселению корейцев, содержащие полный список корейского командного состава по состоянию на август 1937 года, а также количественные характеристики корейцев-красноармейцев, проходивших службу по призыву в Красную Армию 1935-1937 годов.

При изучении переселенческой политики, деятельности Всесоюзного переселенческого комитета СССР (ВПК СССР) в диссертации широко использовались материалы фондов Российского государственного экономического архива (РГАЭ). По этому вопросу были использованы материалы общего 15-летнего перспективного плана переселения Казахской и Узбекской ССР (протоколы, отчеты, таблицы, предварительные итоги Всесоюзной переписи населения Казахской и Узбекской ССР).); материалы об упразднении Военно-промышленного комплекса при СНК СССР и об образовании Переселенческого отдела НКВД СССР (акты, справки, списки и др.), содержащие сведения о переходе к принудительному переселению национальных меньшинств в СССР. О реализации этой политики в Азово-Черноморском регионе свидетельствуют документы Государственного учреждения "Центр документации" новейшей истории Краснодарского края и Краснодарского краевого архива.

При изучении политической, административной, судебной систем и конкретно органов НКВД СССР использовались опубликованные сборники документов, относящихся к периоду с 1922 по 1938 год, сборник той же серии "Сталинские депортации. 1928-1953", архивные материалы по депортации корейского населения, ранее опубликованные В. Ф. Ли и Н. Ф. Бугаем, мартиролог в двенадцати книгах, содержащий сведения о 5981 репрессированном корейце в СССР и раскрывающий неизвестные аспекты истории русских корейцев в период 1920-1953 годов.

В диссертации раскрыты сведения о 120 репрессированных корейцах Иркутской области, 276 корейцах Поморья и других регионов, не вошедших в книги памяти "Корейцы-жертвы политических репрессий в СССР 1934-1938 гг."

Ценность для исследования представляли "Сталинские списки" Общества "Мемориал", содержащие 44,5 тысячи фамилий репрессированных в 1936-1938 годах. В 27 списках диссертации выявлено 116 корейцев, арестованных в период с 01.04.1937 по 14.04.1938 г., из которых 46 имен отсутствуют в книгах памяти "Корейцы-жертвы политических репрессий в СССР 1934-1938 гг.". Это позволило установить обобщенные данные о 404 корейцах-жертвах политических репрессий.

Фактическая база по исследуемой теме значительно обогатилась после публикации сборника документов "ВКП( б), Коминтерн и Корея. 1918-1941", содержание которого позволило проследить сложную и противоречивую историю взаимоотношений Коминтерна и корейских коммунистических организаций, оценить позицию Руководства Коминтерна по ключевым вопросам общественно-политической борьбы в Корее в исследуемый период, показать влияние фракционной борьбы коммунистов на судьбу корейского народа.

В диссертации использованы материалы периодических изданий. Так, В. П. Данилов опубликовал документ "Национальный состав арестованных в период с 1 января 1936 года по 1 июля 1938 года", в котором содержатся сведения о численности корейской национальной группы (5161 человек), отличающиеся от данных мартиролога. Необходимы дальнейшие исследования. Использованы также материалы газет "Правда", "Известия", "Тихоокеанская звезда", "Красное Знамя", "Амурская правда", "Сонбон" ("Авангард" на кор. яз.). С первой половины 1930-х годов информация в газетах носила определенный церемониальный характер. Существующие недостатки в сельском хозяйстве и других областях социалистического строительства, в которых были заняты корейцы, замалчивались. Автор анализирует газетные материалы 1920-1937 годов, показывающие роль и место корейцев в развитии хозяйственной сферы и в этнокультурном строительстве советского Дальнего Востока. В статьях содержатся некоторые сведения о политических репрессиях против корейцев.

Особую ценность для изучения темы представляют воспоминания корейцев-жертв и очевидцев политических репрессий 1937-1938 годов, свидетельствующие о межэтнических отношениях в советском обществе в 1920-1930-е годы.

Методологической основой исследования явились исходные принципы исторической науки, а именно: принцип историзма, объективный взгляд на исторические явления и сравнительно-исторический анализ событий и фактов. В качестве общенаучных принципов использовались анализ, синтез, комплексность, конструктивность, сравнительный подход к изучаемому материалу, его обобщение. Источниковедческий метод позволил выявить и определить основную фактологическую основу исследования.

Политические репрессии

При комплексном изучении политических репрессий корейской общины на Дальнем Востоке СССР в предвоенный период широко использовался статистический метод, позволивший избежать описательного характера работы, уточнить некоторые исторические факты, выявить количественные характеристики процессов, установить причинно-следственную связь событий, их динамику. Аналитический метод позволил придать работе уровень теоретических обобщений. Этот метод используется не только при постановке и рассмотрении исследовательских вопросов, но и при выявлении, отборе, структурировании и систематизации новых, ранее не использовавшихся фактических материалов. Сочетание исторического и логического методов позволяет в полной мере раскрыть процесс развития политических репрессий в Дальневосточном регионе через анализ состояния объекта в исследуемом временном срезе.

При изучении влияния политических репрессий на советских корейцев как одной из составляющих многонациональной страны используется такой общенаучный метод, как системный анализ. В качестве системы принимается структура национальных отношений СССР, конкретно - та ее часть или подсистема, ее изменения, элементы которой обусловлены в большей степени человеческим фактором. Подсистема "Советские корейцы" была подвергнута детальному изучению, включающему следующие компоненты: этнополитическая ситуация, участие в национально-государственном строительстве, роль и место корейцев в развитии сектора экономики, в культурном строительстве, в вооруженных силах СССР. Предполагается, что функции компонентов подсистемы "этническое меньшинство" должны быть направлены на сохранение этой системы, ее совершенствование и достижение системного результата.

Научная новизна исследования определяется следующим:

Предпринята попытка максимально точно раскрыть хронологию политических репрессий 1920-1953 годов по отношению к корейской общине в СССР, прежде всего на Дальнем Востоке, и оценить реальные масштабы потерь;
В обобщенном виде показаны конкретные результаты проводимой правительством политики репрессивных действий в отношении корейского меньшинства в СССР, дана оценка проводимой политики выстраивания отношений между государством и этническими общностями.;
В научный оборот вовлечены многие архивные материалы, связанные с политическими репрессиями советских корейцев на территории СССР, значительная часть которых впервые раскрывается в архивах;
Благодаря анализу архивных документов были выявлены неизвестные и малоизвестные исторические факты из жизни корейского меньшинства;
Традиционные представления о проблеме политических репрессий этнических меньшинств в 1930-е годы, сложившиеся в отечественной историографии, значительно расширились.

Основные положения, подлежащие представлению на защиту

Этнополитический кризис, обострившийся в результате изменений, начавшихся в 1920-1930-е годы в Советской Республике, фактически принял необратимые процессы на всей территории национальных окраин России, в том числе и на Дальнем Востоке. Сами национально-государственные и этнокультурные проблемы были втянуты в водоворот возникшего общественно-политического противостояния.

В сложной этнополитической ситуации на Дальнем Востоке корейцы, отстаивая свои национальные интересы наравне с другими народами СССР, смогли утвердиться как этническая общность. Неудачные попытки корейской общины в национальном строительстве были результатом не только неконструктивной национальной политики, но и сложной внешнеполитической ситуации, в которой оказался СССР.

В сложном переплетении внутриполитических и внешнеполитических противоречий на Дальнем Востоке корейское сообщество оказалось одним из средств регулирования международных отношений между главными соперниками в Северо-Восточной Азии: СССР и Японией. Оба государства использовали корейский народ в своих целях.

С середины 1920-х годов советское правительство провело плановую акцию по обвинению корейского населения в "японском шпионаже". Советская власть занималась всесторонней подготовкой общества к восприятию этого мифа и с этой целью предпринимала усилия по созданию правовой базы для депортации корейской общины.

Хронологические и статистические исследования позволяют сделать вывод, что в зависимости от внешнеполитической ситуации репрессии против корейцев ослабевали или усиливались. Следует выделить два периода наивысшего подъема репрессий: 1931-1932 и 1937-1938.

Корейский или" желтый " вопрос периодически рассматривался в 1885, 1908 и 1911 годах. Следуя доктрине "географии ненадежности", царское правительство предприняло попытку переселить корейцев из приграничной зоны Дальнего Востока. Советское правительство также придерживалось этой политики и считало все приграничные территории СССР ненадежными. Результатом этой политики стала депортация корейцев с Дальнего Востока в Казахстан и среднеазиатские республики в 1937 году.

Депортация корейцев-это политические репрессии, осуществляемые государством с применением силы и принуждения. Корейцев выселяли не только с Дальнего Востока, но и из других частей страны. С августа 1937 года корейские военнослужащие были уволены из Красной Армии.

Двойственная политика по отношению к этническим общинам СССР проявилась в том, что после упразднения Народного комиссариата СССР в 1924 году при ЦИК СССР был образован Всесоюзный переселенческий комитет (ВПК СССР), имевший прямо противоположные функции. Низкий уровень культуры на фоне экономической отсталости, несовершенные формы межнационального общения не способствовали становлению новой общности "советских людей", а, наоборот, порождали вражду, озлобленность и национальные конфликты.

Политические репрессии 1920-1930 годов

Политические репрессии 1920-1930-х годов имели тяжелые последствия для советских корейцев. В результате были нарушены принципы формирования самосознания и национального самосознания, а духовное развитие этнической общности затянулось на многие годы.

Практическая значимость исследования определяется необходимостью реагирования на потребности гражданского общества, процесса реабилитации народов, решения актуальных проблем проводимой в Российской Федерации политики совершенствования межнациональных отношений, построения нового гражданского общества. Материалы диссертации имеют чисто научное значение и могут представлять интерес для дальнейшего исследования проблемы политических репрессий этнических меньшинств в России.

Кроме того, практическая значимость работы состоит в том, что:

При анализе сделаны выводы о последствиях репрессий советских корейцев, а также об изменениях, произошедших в их самосознании и национальном самосознании. Выводы могут быть полезны при разработке направлений государственной национальной политики в многонациональном государстве;
Теоретические обобщения и выводы, их целесообразное использование в преподавании курсов по истории России, истории национальных меньшинств, в частности, русских корейцев, при разработке учебно-методических пособий, специальных курсов по истории русских корейцев как одной из составляющих многонационального государства России, при написании научных работ, в том числе по краеведению;;
В использовании фактических сведений по истории политических репрессий советских корейцев в довоенный период для пополнения российских музеев новыми сведениями и документами, в поиске родственников погибших жертв политических репрессий;;
В уточнении перечня жертв политических репрессий и увековечении их памяти; использовании результатов исследования в патриотическом воспитании молодежи.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании центра истории народов России и межнациональных отношений Института российской истории РАН. Основные положения и выводы диссертационного исследования были переданы автором в докладах о заседаниях Центра, отражены в опубликованных работах автора, в том числе в ведущих исторических журналах и в трудах III Всероссийской научной конференции "Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР", посвященной 70-летию "Большого террора" в СССР и других региональных и республиканских конференциях.

Политические репрессии советского корейца

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, примечания (списка сокращений) и ряда приложений.

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется современное состояние историографии и источниковой базы, определяются хронологические и территориальные рамки исследования, формулируются цели и задачи диссертации, намечается методология и структура работы, определяется ее научная новизна и практическая значимость.

Первая глава "Социально-экономическое положение Дальневосточного региона и расселение корейцев. 1920-1930-е годы " - состоит из трех разделов.

Советские корейцы в этнополитической ситуации Советского Союза. В начале раздела рассматриваются начальные этапы формирования национальной политики в советском государстве, показана этнополитическая ситуация на Дальнем Востоке в 1920-1930-е годы, представлена динамика численности населения Приморья, география расселения корейцев в СССР в хронологическом порядке.

В Советской Республике, как новом государстве, провозглашались принципы строительства равноправия народов, ликвидации угнетения, социальной справедливости, удовлетворения потребностей граждан. Однако применения репрессивных мер против противников новой системы избежать не удалось.

В целом этнополитическая обстановка на Дальнем Востоке после Гражданской войны была крайне сложной. В 1917-1923 гг. Дальний Восток испытал беспрецедентную атомизационную нагрузку. Преобладали принудительные и недобровольные миграции, включая потоки гражданских беженцев, активных вооруженных групп и репатриированных военнопленных Первой мировой войны. Все категории мигрантов были представлены различными этническими общностями как русского, так и иностранного происхождения.

Политические события 1917-1923 годов повлияли не только на характер миграционных процессов, но и привели к определенной мобильности всех народов республики. После провозглашения отмены религиозных и национальных ограничений в 1917 году эйфория свободы вызвала готовность к национальному единству внутри нерусских этносов, что привело к созданию многочисленных областных, областных и городских общественных национальных организаций, в том числе и на Дальнем Востоке. Однако к концу 1920-х годов, в процессе перехода к административно-командным формам управления, все эти организации были ликвидированы.

Российско-корейские пограничные отношения восходят к началу 60-х годов XIX века, после подписания Русско-китайского Пекинского договора и отделения Русско-китайской границы от озера. Ханка до устья реки Туманган (по этой реке проходит государственная граница России и Кореи). С этого времени началось переселение корейских безземельных крестьян в Южно-Уссурийский край. В то же время, были разработаны трансграничных торговых отношений. Корея стала основным поставщиком крупного рогатого скота и продовольственного зерна для местных жителей и российских военных гарнизонов. Это помогло установить лояльное отношение дальневосточных властей к корейским эмигрантам, им разрешалось селиться между русскими деревнями и селами вдали от линии границы. С другой стороны, начиная с 70-х годов XIX века сама жизнь Южно-Уссурийского края показала, какую пользу принесло заселение пустующих земель корейскими переселенцами. В регионе стало развиваться сельское хозяйство, появился избыток зерновых продуктов.

С 1917 года иммиграция корейцев на территорию России значительно возросла. Динамика численности населения Приморья в 1914-1926 годах показывает, что за 13 лет численность жителей Приморья в целом увеличилась в 1,4 раза. Самый быстрый рост среди выделенных групп наблюдается в корейской диаспоре - в 2,4 раза (145 511 человек), доля корейцев в общей численности населения увеличилась с 15,1 до 25,5%.

В 1931 году корейское население в Дальневосточном регионе составляло 19,6%, русское - 40,7%, украинское-27,4%. Последовательная политика увеличения численности русского населения в приграничных районах Дальнего Востока дала положительные результаты. В 1937 году корейское население региона составляло 199 500 человек.

Участие в национально-государственном строительстве

В данном разделе хронологически рассматриваются изменения основных положений национальной политики советского государства в отношении национальных меньшинств, результаты этой политики, участие корейцев в национально-государственном строительстве Дальнего Востока, деятельность Наркомпроса по отношению к корейскому меньшинству.

Большинство этнических меньшинств были равнодушны к федеративному строительству и в большей степени существовали в рамках прежнего статуса. К моменту создания СССР наряду с национальными образованиями продолжали существовать административно-территориальные единицы, сохранившиеся с дореволюционных времен: губернии, области, уезды и волости.

Съезды РКП(б) сопровождались бурными дискуссиями по национальному вопросу. Представители национальных меньшинств высказались за расширение прав автономий, повышение их статуса до уровня субъектов СССР. В центре возникшего социально-политического противостояния оказались сами национально-государственные и этнокультурные проблемы. Этнический фактор становился все более значимым и с ним приходилось считаться.

Развитие событий в Советской Республике после 1917 года показывает, что по отношению к одним этническим общностям эта проблема решалась более или менее успешно, по отношению к другим процессы часто протекали в сложной форме. Однако в первые годы существования СОВЕТОВ это было связано с тяжелым экономическим положением, с одной стороны, и отсутствием опытных специалистов, знакомых с основами советского строительства, способных определить в этой ситуации основные принципы и механизмы их реализации для развития отношений между этническими общностями, с другой.

Народный комиссариат по делам национальностей (Наркомнац), созданный 26 октября (8 ноября) 1917 года и призванный осуществлять принципы государственной национальной политики, не смог за короткий период своего существования (9 апреля 1924 года) решить многие вопросы организации жизни (разграничение национальных областей, уточнение границ отдельных автономных образований и др.). Совет национальностей ЦИК и ряд национальных комитетов, созданных после образования СССР, не смогли осуществить меры по улучшению положения национальных общин страны, в том числе советских корейцев.

С начала 1930-х годов для стабилизации международной обстановки на Дальнем Востоке советское руководство ставило своей целью продемонстрировать мировому сообществу, в частности Японии, что Советскому Союзу была предоставлена свобода, земля и мир крестьянам Кореи, что корейцы активно участвуют в экономической жизни страны, культуре, участвуют в общественно-политической работе. Таким образом, советское руководство утверждало возможность экспорта пролетарской революции в соседние страны.

В первой половине 1930 - х годов, в связи с острым социально-экономическим и политическим кризисом (голод, массовые волнения населения, колебания в партии, обострение международной обстановки), наметилась явная тенденция к тотальному объединению политического и социально-общественного организма, отмеченная борьбой с так называемым "местным национализмом".

В конце 1920-х годов руководство страны предприняло попытки создания национальных округов и сельских советов, формирования надежной и эффективной административной инфраструктуры на низовом уровне. В середине 1930-х годов сталинская доктрина по национальному вопросу отстаивала и другие идеологические позиции, в частности, что в результате создания единого социалистического строя и помощи русского народа другим народам в СССР были ликвидированы элементы национальной отсталости. В Конституции СССР 1936 года и Конституции РСФСР 1937 года, а также в других официальных документах исчезло само упоминание термина "национальные меньшинства", что на практике означало поворот от провозглашенной политики коренизации и национализации к так называемой интернационализации.

На наш взгляд, к середине 1930-х годов советское правительство, столкнувшись с огромными трудностями в создании условий для развития национальных меньшинств, коренным образом изменило свою национальную политику по отношению к ним, сознательно обвиняя все народы соседних государств в антисоветской пропаганде.

На фоне усиливающихся репрессий на российском Дальнем Востоке происходила добровольная и принудительная натурализация, "размывание" этнических общностей, в том числе корейцев, которые беспорядочно селились в районах Приморья, занимая свою нишу как в общественно-политической, так и в экономической жизни края.

Роль и место корейцев в экономической и культурной жизни Советского Дальнего Востока

Корейцы и в советское время, и в условиях царизма, проявив себя трудолюбивыми крестьянами, продолжали вносить значительный вклад в развитие сельского хозяйства региона. Они активно участвовали в установлении Советской власти на Дальнем Востоке, освобождении края от иноземных захватчиков, чем доказали свою лояльность к установленной власти.

После установления Советской власти корейские коммунисты вместе с российскими коммунистами участвовали в советизации региона (они занимали руководящие посты практически во всех государственных органах).

На Дальнем Востоке в 1920-1930-е годы на фоне общего сопротивления сталинскому режиму (многочисленные восстания казаков, раскулачивание крестьян, огромное количество недовольных переселенцев) корейская община оказалась более стабильной, законопослушной и не совершала открытых действий против властей. Большинство корейцев, в отличие от китайцев, были полны решимости постоянно жить на русской земле.

После XV съезда ВКП(б), состоявшегося в декабре 1927 года, было положено начало коллективизации в СССР. Вопреки решениям съезда не применять к крестьянству никаких мер административного воздействия и принуждения, сельское население испытывало насилие со стороны властей. Нарушение законности, произвол спровоцировали ответный террор и антиколхозные настроения среди русскоязычного населения ДВК. За шесть месяцев 1929 года только в Амурском уезде было зафиксировано 232 открытых крестьянских выступления против 60 за весь предыдущий год.

Что касается корейцев Приморья, то основная их часть продолжала существовать за счет земельных доходов. Корейцы были вовлечены в колхозы. В процессе коллективизации, проводимой в ДВК, работы по землеустройству и расселению безземельных корейцев во Владивостокском округе фактически прекратились. В конце 1934 года коллективизация в районах проживания корейцев была завершена. В целом были созданы условия для более активного участия корейских колхозов в хозяйственной жизни региона. В условиях общей нестабильности региона коллективизация для корейцев была выходом из этой сложной ситуации.

Во-первых, был решен земельный вопрос; во-вторых, вступление в колхоз было гарантией и надеждой на то, что корейцев не выселят с обжитых мест; в-третьих, объединившись в колхозы, можно было отстоять свою национальную идентичность перед лицом растущего национализма и шовинизма; в-четвертых, колхозы были анклавами консолидации корейского меньшинства.

Советская власть определила свои приоритеты в межнациональных отношениях: идеология большевиков базировалась на классовой сущности международной культуры перед национальной. Основные направления социально-экономического развития (индустриализация, коллективизация, культурная революция, реализация пятилетних планов и др.), провозглашенные правительством в 1920-1930-е годы как важнейшие, смещали население из круга своих этнических ценностей в круг ценностей Единой общности "советский народ".

В 1920-1930-е годы партийные и государственные органы взяли под контроль всю общественную, политическую и культурную деятельность населения. Формы социальной активности, развивавшиеся в рамках национального самовыражения, но не инициированные "сверху", считались неприемлемыми и клеймились как "буржуазно-националистические". Неконтролируемая консолидация этнических групп и распространение внутри них идеологии, отличной от официальной, были серьезными раздражителями для государственной власти.

Корейцы Дальнего Востока в государственной национальной политике 1920-1930-х годов, состоит из четырех разделов

Корейцы Дальневосточного региона в системе международных отношений. Советский Союз имел общую границу с Монголией, Китаем и Кореей. Все, что происходило на территории этих государств, прямо или косвенно влияло на безопасность СССР.

Япония аннексировала Корею в 1910 году и проводила политику "крови и железа", считая себя абсолютным хозяином полуострова. Суть политики изложена в Меморандуме премьер-министра Японии генерала Танаки Гиити от 25 июля 1927 года.

Япония стремилась развить богатства Маньчжурии и Монголии через корейцев и монополизировать торговлю. Приток корейцев на эти территории имел для японцев "колоссальное экономическое и военное значение". Японские власти были заинтересованы в создании невыносимых условий жизни в Корее, вынуждая корейцев эмигрировать. Конечно, такие действия не могли не встревожить советское правительство, как раз потому, что на советском Дальнем Востоке начал увеличиваться поток корейских эмигрантов.

Чтобы остановить корейскую иммиграцию, Дальневосточному пограничнику было поручено усилить охрану границы. С 1926 года несанкционированный въезд иностранцев в страну был строго запрещен. С другой стороны, Советский Союз активно готовил корейских коммунистов для продвижения революционных и национально-освободительных идей в Корее и Маньчжурии.

Дальний Восток СССР перед европейским регионом стал очагом военной опасности. После прихода к власти в Маньчжурии прояпонского режима группа, нацеленная на захват советского Дальнего Востока и части Сибири, сохранила устойчивое влияние в правящих кругах Японии. В предвоенные годы на дальневосточной границе постоянно происходили вооруженные конфликты. В течение 1934-1937 годов Сталин регулярно получал специальные сообщения из станционных отделений о возможном нападении Японии на СССР.

Со второй половины 1920-х до середины 1930-х гг. Советский Союз и Япония не нашли взаимопонимания в ходе дипломатических переговоров и наращивали свои силы для решения территориальных проблем военным путем. Хотя непосредственной угрозы крупномасштабного нападения на СССР не было, тем не менее потенциальная военно-политическая угроза оказывала свое влияние на внутреннюю политику СССР. Советское руководство по инерции видело в эмигрантских организациях опасность для своего режима. Предотвращение военных столкновений находилось в сфере межгосударственного сотрудничества, целью которого было создание системы коллективной безопасности, за которую выступал СССР.

Что касается корейского меньшинства (около 200 000 человек) на Советском Дальнем Востоке, то определенные отношения сложились между СССР и Японией в 1920-1930-е годы. Оба государства имели свои интересы в этом народе и старались использовать его в своих интересах. В сложившихся условиях корейское население стало своеобразным "заложником" в решении внешнеполитических проблем двух государств.

Законодательная база репрессивных действий и внесудебные полномочия ЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД Советского государства. В разделе анализируются правовые основы репрессивных действий и внесудебные полномочия ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД как органов государственной власти.

В развитии законодательных основ советского государства можно проследить вполне определенные закономерности. Первый нормативный акт нового правительства - "Декрет о печати" - был подписан председателем СНК В. И. Лениным 27 октября 1917 года. Согласно этому документу, объявлявшему свободу печати "либеральной ширмой", органы буржуазной печати, призывавшие к сопротивлению или неповиновению новому социалистическому правительству, "сеявшие смуту", "искажавшие факты" и т. д., подлежали закрытию. Этот декрет можно считать первым актом законодательного запрета "контрреволюционной деятельности", под которой в то время подразумевались любые антибольшевистские выступления.

Нормативной основой для ограничения политических прав части населения стала сначала Конституция РСФСР 1918 года (статья 65), затем Конституция РСФСР 1925 года (статья 69). В ноябре 1926 года Центральный исполнительный комитет утвердил "Инструкцию о выборах городских и сельских Советов и о созыве съездов Советов". Основываясь на классовых и социальных принципах, инструкция значительно расширила круг лиц, подлежащих лишению гражданских прав.

Официальный правовой акт о красном терроре был принят 5 сентября 1918 года и опубликован в "Известиях ВЦИК" 10 сентября 1918 года, когда террор уже принял массовый характер. Она обеспечивала "законную" основу для репрессий в отношении неопределенного круга лиц. Уголовный кодекс РСФСР вступил в силу 1 июня 1922 года. Это был первый кодифицированный уголовно-правовой акт, содержащий правовые формулировки контрреволюционных преступлений.

В Уголовном кодексе 1926 года около двадцати статей подчинены разоблачению "врагов народа". Во всех статьях и законах того времени о контрреволюционных преступниках он определяет наказания, превышающие суровость наказаний за преступные деяния. Репрессивные законы, подготовленные в относительно мирный период развития внутренней жизни государства, будут использованы в 1930-е годы и усилены другими секретными подзаконными актами.

В результате реорганизации прокуратуры и милиции, создания Гулаговской сети трудовых лагерей, преобразования ОГПУ в Союз НКВД был создан строго централизованный репрессивный аппарат, ставший мощным инструментом принуждения со стороны государства к реализации плана ускоренной модернизации экономики страны утверждения тоталитарного режима и диктатуры Сталина.

Корейцы-жертвы политических репрессий в СССР. Напряженная социально-экономическая ситуация в Советском Союзе в конце 1920-х и 1930-х годах, а также ухудшение международного положения СССР сказались на морально - психологическом состоянии всего общества. С 15 июня 1927 года Президиум ЦИК СССР предоставил ОГПУ право расстреливать без суда бывших белогвардейцев, шпионов и бандитов. По всей стране активно насаждался шпионаж, нагнетались слухи о неизбежности начала войны. В следственных материалах и приговорах ОГПУ выдвигались обвинения в шпионаже в пользу таких стран, как Англия, Германия, Япония, Польша и др. стали появляться все чаще. С 1932 года шпионаж делится на польский, Японский, румынский, Китайский, финский, Латышский, эстонский, Немецкий, английский, афганский, персидский, чехословацкий, Турецкий, болгарский, американский, французский, австро-венгерский, Шведский и др.

Военная угроза со стороны Японии

Как видно из многих документов, заставляла Центр направлять особые усилия на поиск своих шпионов в СССР, видеть в каждом гражданине японского шпиона. В 1933 году за шпионаж было осуждено 213 корейцев, в 1934 году - всего 5462 человека, в том числе за шпионаж в пользу Японии-290 человек, из них 104 корейца, в 1935 году - 1262 человека, из них 200 корейцев. В 1937 году все осужденные по статье 58 п.. 1, 2, 3, 5, 6, 193 п. Уголовный кодекс СССР насчитывал 93890, из которых 45302 были признаны работающими на Японию, в том числе 1209 корейцев, в 1938 г. 171149 и 34565 соответственно, в том числе 2486 корейцев.

Документы РГВА содержат материалы, свидетельствующие о фактических масштабах японского шпионажа в 1935-1936 годах, системе организации и методах работы японской агентуры, а также сведения о японско-маньчжурских организациях, проявлявших повышенный интерес к Дальневосточному региону СССР. В 1935 году было осуждено 73 японских шпиона, из них 36 русских и 27 корейцев.

Фактически, начиная с 1920 года "японские шпионы", в том числе корейские граждане, были арестованы по всей стране. Об этом свидетельствуют архивные ссылки на репрессированных корейцев, помещенные в мартирологе "Корейцы-жертвы политических репрессий в СССР". Общее число осужденных, корейцев по национальности, составляет 6385 человек (3,2% от общего корейского населения в 200 тысяч человек).

В шпионаже обвинялись также бывшие русские белогвардейские эмигранты, проживавшие в Китае и Корее, их родственники, поселившиеся на территории СССР, и лица национальности, принадлежавшие к стране, в пользу которой "осуществлялся шпионаж".

Анализ архивных справок выявил сведения о местах проживания, возрасте, социальном составе, хронологии арестов, характере преступлений, решениях судебных органов и наказаниях осужденных корейцев.

Репрессивные меры, применявшиеся государством в исследуемый период, были основой управления государственными процессами. Они присутствовали в различных сферах жизни советского народа. По мере изменения международной обстановки ужесточались репрессии, закрывались границы с соседними государствами. Подозрительность и хионофобия стали образом жизни советских людей.

Репрессии корейского меньшинства на Дальнем Востоке. Среди репрессированных выделялись социальные слои среди корейской общины: рабочие и крестьяне, интеллигенция и студенты, военнослужащие Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. Динамика репрессий дана в хронологическом порядке, приведены статистические данные.

Первая волна усиления репрессий пришлась на конец 1931-начало 1932 года после японской оккупации северной Маньчжурии. На Дальнем Востоке ОГПУ активизировало поиск шпионов-диверсантов среди корейского населения. Поиск "японских шпионов" велся в основном среди местного населения, рядовых граждан. Вторая волна пришлась на 1937-1938 годы.

Характерно, что в сельской местности руководителями "повстанческих, диверсионных организаций" выбирались грамотные, руководящие работники - председатели колхозов, их заместители, зоотехники, агрономы, работники районных и сельских предприятий, членами этих организаций были колхозники, колхозники, рыбаки и т. д.

В черте города "главными японскими шпионами" были работники обкомов, райкомов, руководства учреждений и предприятий и другие служащие, а участниками были рабочие и представители других социальных слоев корейского общества.

В отношении корейцев карательные органы обращали внимание прежде всего на наличие родственников за границей, какие должности они там занимают.

Согласно Конституции, все граждане СССР, достигшие 18-летнего возраста, "независимо от расы и национальности, вероисповедания, образования, места жительства, социального происхождения, имущественного положения и прошлой деятельности", имели право избирать и быть избранными в Советы (статья 135).

Весной 1937 года Политбюро официально постановило: "Бесправие граждан СССР по признакам социального происхождения" должно быть прекращено, но и общественность, и чиновники встретили это положение со смешанными чувствами. Большой террор уже набирал силу, и различие между бывшими "классовыми врагами" и новыми "врагами народа" отнюдь не было определено. В архивных и следственных делах 1937 года, делах об исключении из комсомола, из партии возникает вопрос о социальном происхождении. Люди по - прежнему-или даже в большей степени-подвергаются дискриминации по признаку их социального происхождения. Студенты, преподаватели, ученые, инженеры, врачи и художники составляют 12,2% всех арестованных. Интеллектуальный фундамент корейского общества был безжалостно разрушен.

В 1930-е годы Дальний Восток занимал особое место в оборонной политике СССР. Геополитическое и экономическое положение региона предопределило расширение здесь военного строительства, происходившего на фоне перехода к массовой армии. Особая Краснознаменная Дальневосточная армия (ОКДВА) была многонациональной по своему составу, в ней служили русские, белорусы, украинцы, корейцы, татары, евреи, мордва, поляки, чуваши, литовцы, удмурты, армяне, грузины, башкиры, немцы, цыгане, казахи, зыряне, буряты, эстонцы, осетины, черкесы. Советские корейцы, как и другие национальности, служившие в рядах ОКДВА, в частности, Забайкальской группы ОКДВА, Амурской, краснознаменной флотилии, Сибирского военного округа и Тихоокеанской флотилии, подвергались репрессиям.

До 1937 года советские корейцы призывались в Красную Армию как часть населения страны. Корейцы из командного состава ОКДВА имели воинские звания от лейтенанта до майора, занимали должности от командира полуроты до начальников штабов стрелковых дивизий и батальонов.

С началом массовых арестов военнослужащих комначсостава ОКДВА, проходивших с конца 1936 года до лета 1938 года, специальные отделы практически игнорировали положения приказа НКО № 006 от 3 февраля 1935 года о недопустимости превышения установленных норм при арестах офицеров Красной армии. Нередко нарушалось и совместное постановление СНК и ЦК ВКП(б) от 17 июня 1935 года "О порядке производства арестов".

Судьба корейских военнослужащих была решена Меморандумом № 535 от 29 августа 1937 года, направленным Н. И. Ежовым в ОБКОМ ВКП (б), облисполком и начальнику НКВД по Дальневосточному региону Г. С. Люшкову. Документ предписывал уволить и выселить вместе с семьями корейцев-красноармейцев, рядового, младшего командного состава частей ОКДВА и пограничников.

В период с 1930 по 1937 год в ОКДВЕ, Забайкальской группе Сибирского военного округа и Тихоокеанском флоте было уволено и арестовано более 97 корейцев комначсостава, из них в ОКДВЕ - 55 человек, Забайкальском военном округе-18 человек, Сибирском военном округе - 21 человек, Тихоокеанском флоте - 3. Приговорено к расстрелу - 42 человека, 23 человека. осуждены к ИТЛ на срок от 3 до 10 лет 16 человек. освобожден за недостаточностью доказательств, судьба остальных 16 не установлена.

24 июня 1938 года была принята Директива Наркомата обороны № 200/ш, в которой были определены потенциально опасные для советской власти элементы. Предписывалось немедленное увольнение членов командного состава "неблагонадежных" национальностей: поляков, немцев, румын, корейцев, латышей, литовцев, эстонцев и др. Однако к этому времени все корейские военнослужащие были уволены из ОКДВА, большинство из них были репрессированы.

Жесточайшими репрессиями власть нанесла ощутимый удар по сознанию граждан. Аресты привели к дезорганизации всей военной службы, к потере инициативы, к обострению нервозности и страха. Депортация корейцев в 1937 году сказалась на боеспособности армии, на моральном состоянии депортированных.

На основе проведенного анализа были выявлены имена людей, на которых были направлены карательные меры. Они были отнесены к различным социальным и общественно-политическим группам: "члены антисоветских партий", "японские шпионы", "контрреволюционные агитаторы", "диверсанты", "фашисты" и др. Ярлык "враг народа" присваивался всем, кто вызывал подозрение, независимо от их принадлежности к ВКП(б), национальности, вероисповедания, социального происхождения.

Несмотря на отсутствие прямых угроз начать военные действия против СССР, Сталин активно готовился к войне с Японией. Подготовка к нему заключалась в наращивании военного потенциала ДВК. Советские спецслужбы докладывали Сталину, что японское правительство в случае военных действий против СССР рассчитывало на помощь советских корейцев, считая их "японскими подданными".

В ответ на неоднократные просьбы японского правительства вернуть всех советских корейцев в Японию Сталин вынашивал планы переселения их с приграничных территорий ДВК во внутренние районы страны. С этой целью была проведена длительная информационно-правовая подготовка по обвинению корейского населения в "японском шпионаже".

13 ноября 1937 года японское посольство в Москве выразило протест против переселения корейцев. К тому времени у советского руководства было достаточно доказательств "японского шпионажа" среди корейского населения. Это было обосновано декретом № 1428-326 СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О выселении корейского населения в приграничные районы Дальневосточного края", нарушавшим конституционные и этические нормы по отношению к этнической общности.

Принудительное переселение корейцев с Дальнего Востока

Состоит из двух разделов. В главе рассматриваются события, связанные с депортацией корейского населения в 1937 году, анализируются основные принципы переселенческой политики, основанной на теории "географии неблагонадежности", и результаты этой политики.

Депортация корейского населения в Казахстан и среднеазиатские республики. Задача расселения и создания сельскохозяйственной базы в малонаселенных районах СССР была возложена на Всесоюзный переселенческий комитет (ВПК) СССР и Переселенческий отдел при Главном управлении лагерей НКВД СССР (ГУЛАГ НКВД СССР). 10 июня 1936 года постановлением Советского Правительства Военно-промышленный комплекс СССР был передан в ведение НКВД СССР. В связи с этим был образован Переселенческий отдел НКВД СССР, просуществовавший до 1939 года. Главное переселенческое управление СССР прекратило свою деятельность в 1953 году.

Власти придерживались основных принципов переселенческой политики, но оказалось, что организовать и обустроить народные массы на национальной основе в новых, необжитых местах практически невозможно. В условиях острого экономического кризиса, повсеместного голода, нехватки жилья и неготовности земли была создана почва для национальных конфликтов между мигрантами и местными жителями. По этой причине в 1930 году советское правительство временно прекратило плановое переселение крестьян на Дальний Восток. Было решено в дальнейшем отказаться от индивидуального и перейти к переселению компактных колхозных коллективов, артелей.

Переселенческая политика была неотъемлемой частью государственной национальной политики 1920-1950 годов. На основании постановления ЦИК и СНК от 10 июня 1936 года дело о военно-промышленном комплексе в СНК было передано начальнику ГУЛАГА НКВД комиссару ГБ 3 ранга М. Д. Берману. В акте приема дел ВПК в СНК содержался отчет о проделанной работе за период с 1933 по июль 1936 г. За это время в ВПК было переселено 700 65 дворов, из этого числа вернулось 37 528 дворов (57% переселенцев). В местах расселения осталось 28 183 двора (43%).

Что касается корейцев Дальнего Востока, то их переселение планировалось советским руководством задолго до депортации 1937 года, и были определены также их будущие районы проживания.

Анализ деятельности военно-промышленного комплекса СССР показал, какие цели и задачи ставило перед собой советское правительство. Исполнение приказов, директив, постановлений и отражение этих событий в жизни советского народа рассматривается на примере советской депортации корейцев на Дальний Восток, переселенных в сентябре 1937 года в Казахстан и Среднюю Азию.

Несомненно, советское руководство в осуществлении депортации корейцев добилось определенных результатов: был выполнен двухлетний план переселения 1936 и 1937 годов; были сэкономлены огромные средства (урожай, имущество колхозов и население ДВК фактически оставались в госдепе); поднята экономика региона, дешевая рабочая сила в количестве 172 тысяч корейцев прибыла в Казахстан и республики Средней Азии; до 1953 года никто из депортированных не мог покинуть эти места. Обвинение целого народа в шпионаже-это прямое нарушение прав и свобод личности.

Последствия репрессивных мер против советских корейцев. Насильственное вытеснение корейцев из мест их проживания, разобщение их семей, нанесение ущерба культуре, самосознанию и национальному самосознанию, традициям, сложившимся отношениям с другими народами существенно задержали развитие корейской этнической общности.

В результате деструктивной политики советского государства этническое сознание корейцев претерпело кардинальные изменения. Депортированные корейцы, оказавшись в иных жизненных условиях, изменили свои привычки, навыки, обычаи и традиции, приспособились к иной социальной среде, они как бы "дополнили" свою традиционную психологию, но не изменили ее. И по сей день корейцы России восстанавливают то, что было утрачено в национальном сознании и духовно-нравственном развитии. Депортация нанесла советским корейцам как материальный, так и духовный ущерб. Среди потерь - разрушение корейского сообщества, сложившегося в Приморском крае, лишение его внутренней, экономической, культурной и образовательной среды, фактическое исчезновение родного языка.

Заключение

В государстве, не имевшем опыта демократического развития, за два десятилетия (1920-1930-е годы) сформировался авторитарно-бюрократический режим правления, в котором основные преобразования осуществлялись не на основе учета интересов народов страны, а в соответствии с идеологическими установками Коммунистической партии, направленными в большей степени на укрепление власти. Идея гражданского мира не стала решающей в политике Сталина и его ближайшего окружения. В целях установления мира и согласия, решения проблемы консолидации общества в сложных экономических и политических условиях власть все чаще прибегала к репрессивным воздействиям.

Принятые репрессивные меры не могли помочь решению проблем, стоящих перед многонациональной страной. Они были вызваны отсутствием жизненной основы для нормального функционирования централизованно проектируемой социалистической экономики, поэтому правительству постоянно приходилось применять репрессии. Почти все интересы личности в СССР оказались враждебными реалиям социализма, и каждое начинание имело все новых и новых "врагов".

Согласно архивным материалам РГВА, в 1936 году корейское население Дальневосточного региона составляло 199 500 человек. Из них 171 781 человек были депортированы в Казахстан и среднеазиатские республики. Из всех корейцев, проживавших в СССР, репрессиям подверглись около 7 тысяч. Судьба еще 20 719 человек остается под вопросом. Можно предположить, что они покинули Советский Союз. Однако требуется более детальное рассмотрение и обобщение этого аспекта проблемы.

Несмотря на то, что корейцам разрешили покинуть СССР, сомнительно, чтобы кому-то удалось воспользоваться этим правом. В целях предотвращения конфликтных ситуаций с Японией в период переселения корейцев ОКДВА, ТОФ и пограничные службы ДВК находились в полной боевой готовности.

Изучение развития общины корейцев позволяет сделать вывод, что в рассматриваемых хронологических рамках (1920-1930-е гг.) политическая ситуация в государстве не способствовала консолидации этнических общностей в СССР. Причинами их разделения были, прежде всего, система применяемых государственных репрессивных мер, влияние внешнеполитических факторов, в которых оказался СССР, несовершенство государственной национальной политики.

Результаты этой политики нанесли непоправимый моральный ущерб всем народам Советского Союза. Проводимая национальная политика повлияла на поведение корейского общества, на его отношение к самому государству. Чувство неполноценности, деформированное самосознание и национальное самосознание оставались характерной чертой для представителей корейской национальности даже в условиях России 1990-х-начала 2000-х годов.

Несомненно, процессы трансформации российского государства и формирования нового гражданского общества будут способствовать не только улучшению нравственного климата в многонациональном российском сообществе, но и укреплению самой российской государственности, сохранению ее целостности, созданию условий для комфортного проживания народов, населяющих Россию.

Приложения содержат статистический материал, диаграммы и документы, дополняющие аргументированные выводы исследования.

Список литературы

Сун Ж. Г. Проблемы национальных меньшинств в Красной Армии 1930-х годов (на примере корейцев в особой Краснознаменной Дальневосточной армии) / / Российская история. 2009. № 2. С. 107 - 114. (0, 8 с. л.)
Сун Ж. Г. Хван Дон Гук в годы Великой Отечественной войны: дорога на Берлин / / Пак Б. Д., Бугай Н. Ф. 140 лет России. Очерк истории русских корейцев. М.: Институт востоковедения РАН, 2004. С. 308 - 310. (0,3 Л. с.)
Бугай Н. Ф., Чой В., Сон Ж. Г. Корейцы СССР - России на фронтах войны // Они сражались за свою Родину. Представители репрессированных народов СССР на фронтах Великой Отечественной войны. Книга-хроника. М., 2005. С. 172 - 190. (1 из п. Л. в соавторстве)
Сон Ж. Г. Корейская интеллигенция СССР в условиях репрессий 1930 - х годов / / Информационный вестник ГУ МДН. Специальный выпуск. М., 2004. № 6. С. 49 - 52. (0,3 л. с.)
Сон Ж. Г. К вопросу о репрессиях советских корейцев в 1930-е годы // Первое марта. Информационный бюллетень областной общественной организации "Первое марта". Москва, 2005. № 21. С. 12-15. (0,3 п. л.)
Сон Ж. Г. Русские корейцы: проблема призыва в Красную Армию и участия в трудовом фронте (1937-1945) / / Материалы международной научно-практической конференции "Великая Отечественная война в контексте истории ХХ века". Краснодар, 2005. С. 270 - 274. (0,3 л. с.)
Сон Ж. Г. Исторические предпосылки возникновения современной этнической ситуации на Кубани и в Краснодаре (на примере корейской общины) / / Материалы Всероссийской научно - практической конференции "Межнациональные отношения в Краснодаре на современном этапе: перспективы устойчивого развития" (Подходы к решению общероссийской проблемы). Краснодар, 2005. С. 129 - 131. (0,3 Л. с.)
Сон Ж. Г. 1920-1930-е годы: советские корейцы-жертвы "большого террора" / / Материалы III Всероссийской научной конференции "Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР". Краснодар, 2006. С. 68 - 72. (0,3 Л. с.)
Сон Ж. Г. Вопросы истории депортации корейского народа (1937) / / Материалы IV Всероссийской научной конференции "Роль СССР во Второй мировой войне-неизвестные и малоизученные страницы". Краснодар, 2006. С. 112 - 119. (0,3 л. с.)
Сын Ж. Г. 1920-1930-е годы. Народ и Власть: трансформация взаимодействия (на примере корейской этнической общности) / / Материалы Всероссийской научно - практической конференции " Власть и общество в России: опыт истории и современности. 1906-2006". Краснодар, 2006. С. 293-296. (0,3 п. л.)
Сон Ж. Г. Толерантность и гражданское общество: проблемы взаимовлияния (корейская этническая общность) / / Материалы Всероссийской научно-практической конференции "Проблемы формирования гражданского общества на Юге России". Армавир, 2006. С. 83 - 86. (0,3 Л. с.)
Сон Ж. Г. Русские корейцы-спецагент на Дальнем Востоке в 1930 - е-начале 1940-х годов: репрессии, депортации / / ЗС± № № ®ИиН Бясусжсж№. ®IAZ " uIJ±i * sch (Взаимодействие корейской и центральноазиатской культур). Международная научная конференция "Взаимодействие культур Кореи и Центральной Азии" (История, социология, политология, экономика, культура, право). Алматы, 2006. С. 81 - 90. (0,4 п. л.)
Сон Ж. Г. "Корейский вопрос" в Азово-Черноморском регионе в 1930-е годы. Краснодар, 2008. № 1-2. С. 79 - 95.)
Сын Ж. Г. А если бы они воевали? // Русские корейцы. 2009. № 112. с. 5. (0,3 п. л.)