Реферат на тему: Философия техники Ю. Хабермаса

Содержание:

Введение

Юрген Хабермас был немецким философом и социологом, который начал свою карьеру во Франкфуртской школе. Он родился в Дюссельдорфе, Германия, 18 июня 1929 года. Изучал философию, историю и психологию в университетах Геттингена (1949-1950), Цюриха (1950-1951) и Бонна (1951-1954). В 1954 году защитил докторскую диссертацию по философии Шеллинга под руководством Э. Ротакера. С 1956 по 1959 год он был ассистентом Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне под руководством Макса Хоркхаймера, а с 1980 по 1983 год был директором этого института. С 1964 по 1971 год (и с 1983 года) он был профессором философии и социологии во Франкфуртском университете. С 1971 по 1980 год был директором Института Макса Планка (в Старнберге).

Свою карьеру социолога и философа он начал во время правления Макса Хоркхаймера и Теодора Адорно. В 1965 году он занимал кафедру Макса Хоркхаймера во Франкфурте-на-Майне. Он преподавал в Гейдельбергском университете. Продвинулся до одного из самых ярких представителей "второго поколения" теоретиков Франкфуртской школы. В середине 1960-х годов он стал идеологом студенческого движения. Но в дни студенческих протестов 1968 года он дистанцировался от радикального крыла студентов и обвинил их лидеров в "левом фашизме". С конца 1960-х годов он занял должность умеренного социал-демократа.

В 1970-х годах он реализовал программу исследований, которая соответствовала общему направлению социал-демократической партии Германии. Хабермас пытался привести его в соответствие с духом идеалов Просвещения - эмансипации и равенства.

После десятилетнего пребывания в Институте имени Макса Планка по изучению научно-технического мира в Старнберге, недалеко от Мюнхена, он вернулся во Франкфурт в 1981 году из-за ссоры с коллегами. Он занимал кафедру философии в университете с 1983 года до выхода на пенсию в 1994 году.

Биография и виды Юргена Хабермаса

Он является автором многочисленных работ. Наиболее важными из них являются "Теория и практика" (1963); "Реконструкция исторического материализма" (1967); "Вопрос логики социальных наук" (1977); "Задержанная логика социальных наук". (1977 год); Задержанная революция (1990 год); Тексты и контексты (1991 год); Включая Другое. Основы политической теории (1997). Очевидно, что под влиянием марксизма (особенно в своей ранней работе "Знание и интерес") Хабермас позднее все больше дистанцировался не только от него, но и от нео-марксистской критической социальной теории Франкфуртской школы, влияние которой сам Хабермас видел, прежде всего, в своем "особом интересе к тем факторам, которые препятствуют социальной и культурной интеграции". В "Проблеме легитимации в позднем капитализме" Хабермас различает системный кризис (перепроизводство) и "кризис идентичности", который приводит к нарушению социальной интеграции и личной идентичности членов общества. "Основное противоречие капиталистической системы приводит к тому, что либо экономическая система не производит в достаточной степени потребительские товары, либо административная система не осуществляет в достаточной степени рациональные решения, либо система легитимации не обеспечивает в достаточной степени обобщающие мотивы, либо социокультурная система не производит в достаточной степени мотивирующие действия значения".

Еще до появления теории коммуникативного действия (1981 г.) Хабермас противопоставлял инструментальное действие (сферу работы, оперирующую критериями эффективности) коммуникативному действию - взаимодействию (как минимум двух) индивидов, упорядоченному в соответствии с обязательными нормами. Инструментальная деятельность ориентирована на успех, коммуникативная деятельность направлена на достижение взаимопонимания и консенсуса между действующими лицами. Соответственно, Хабермас различает инструментальную рациональность (термин, заимствованный у М. Вебера) и коммуникативную рациональность. В своих более поздних работах он выделяет четыре типа действий: стратегические (инструментальные действия принадлежат им), нормативные, экспрессивные (драматургические) и коммуникативные.

Главная особенность человеческого развития на рубеже XX и XXI веков. Хабермас видит, что определенное облегчение эксплуатации в экономической сфере сопровождается деформацией (под воздействием, в частности, средств массовой информации и массовой культуры) структур мира жизни (семейной жизни, быта, отдыха, досуга, мира мыслей и чувств индивида), которые становятся "чужими" формами и координацией действий.

В последние десятилетия Хабермас активно участвует в дискуссиях: о "современности" и "постмодернизме" ("Философский дискурс современности". Фр./М., 1988: Демаркация в интерпретации культуры Нового времени с концепциями Хайдеггера, Лакана, Фуко, Дерриды и др.), по проблемам либерализма и коммунитаризма (полемика с Дж. Роулзом, Р. Дворкиным и др.), по проблемам права, демократии, верховенства права, административной власти, конституции. Хабермас критикует отделение административной власти от коммуникативной деятельности, от новых нравственных норм, которые возникают в обществе. "Либеральная архитектоника государства и общества дополняется предложением Хабермаса о "солидарности, ориентации на общую волю" (Faktizitdt und Geltung, 1992) как третьем (и доминирующем) источнике социальной интеграции наряду с государственной властью и централизующим влиянием рынка; демократическое правовое государство трактуется как "открытый проект", а демократия - как гибкая, оперативная процессуальная концепция демократии.

Вместе с К.-О. Апелем Хабермас еще в 1970-е годы предложил дополнить "монологические позиции", основанные на Кантской концепции, "автономисткой", т.е. индивидуалистической, этической моделью коммуникативности и дискурса. В дискурсе Хабермаса этика, в котором "опыт нравственной аргументации занимает место категорического императива". (Объяснение этики дискурса. Фр./М., 1991, с. 12), он предлагает учитывать не только важность закрепленных моральных норм, но и степень возможной солидарности людей, вовлеченных в дискурс.

В серии лекций, прочитанных Хабермасом в Королевском институте философии в Лондоне в 1997-1998 годах, он в полемике с различными концепциями аналитической философии (в частности, с Х. Путнамом и М. Дамметом) изложил проект далеко идущего теоретического синтеза, включающего теорию языка и "речи-общения" в целостную концепцию коммуникативного действия.

Колонизация мира жизни системами

Большое значение в концепции Хабермаса имеет понятие "мир жизни", которое он заимствовал у Э. Гуссерля и сочетает с "символическим взаимодействием".

Помимо инструментальной рациональности, направленной на эффективность (которую обычно различают социологи), Хабермас выделяет и более фундаментальную - коммуникативную рациональность, которая построена на взаимопонимании и нацелена на него.

Коммуникативная рациональность ассоциируется с жизненным миром - символическим миром смыслов, а инструментальная рациональность ассоциируется с системным миром, в котором индивид вовлечен через инструментальные действия, реализацию целей по отношению к определенным объектам. Впервые мир задуман как системный мир, который исторически предшествует миру жизни. Общество - это и системный мир, и мир жизни.

"Жизненный мир" выполняет не только функцию формирования контекста коммуникативных действий. В то же время, это резервуар, из которого коммуникаторы черпают свои убеждения для того, чтобы предложить консенсусную интерпретацию в ситуации возникновения потребности во взаимном понимании. Как ресурс, жизненный мир является составной частью процессов взаимопонимания..... Мы можем думать о жизненном мире как о ресурсе интерпретаций, организованном хранилище оригинальных предположений, предпочтений, воспроизведенных в форме культурной традиции, на языке".

Коммуникативная деятельность служит как укреплению традиций, так и обновлению культурного потенциала, социальному взаимодействию и укреплению солидарности; в смысле социализации она способствует формированию идентичности и самоидентификации личности.

Отношениях между системным миром и миром жизни в позднем капитализме

В "Отношениях между системным миром и миром жизни в позднем капитализме" Хабермас использует концепцию взаимодействия мира жизни и мира системы для демонстрации неадекватности марксистской интерпретации позднего капитализма и, в частности, государственной интервенции, массовой демократии и государства всеобщего благосостояния, а также роли культуры. По мнению Хабермаса, теория кризиса, сформулированная только в экономических терминах (как в марксизме), несостоятельна. Здесь мы находим противоречие между демократией и капитализмом: "Нормативный смысл демократии сводится к следующей теоретической формуле: Поля действий, интегрированные в системы, должны функционировать, не нарушая целостность жизненного мира, т.е. поля действий должны быть подчинены социальной целостности..... Внутренняя логика системы капитализма сводится к следующей теоретической формуле: системно интегрированные сферы действия должны функционировать, если необходимо, даже за счет механизации жизненного мира". C. Оффе описывает напряженность между капитализмом и демократией, возникающую в результате соперничества двух противоположных принципов социальной интеграции, парадоксом: "Капиталистические общества отличаются от всех других обществ не тем, как они воспроизводят себя, т.е. последовательностью принципов целостности и системности общества, а тем, что эта базовая проблема для всех обществ решается одновременно двумя логически взаимоисключающими способами: тотальным разделением, т.е. приватизацией производства, и его политизацией или ob Обе стратегии пересекаются и нейтрализуют друг друга". Таким образом, система неизбежно сталкивается с дилеммой: она должна абстрагироваться от нормативных правил действий и семантических отношений субъектов и в то же время не может этого сделать. Политическая нейтрализация сфер труда, производства и распределения одновременно утверждается и опровергается. Хабермас также выражает этот парадокс следующим примером: партии, если они хотят прийти к власти или сохранить ее, должны одновременно завоевать доверие масс и частных инвесторов. Оба императива противоречат друг другу, особенно в общественно-политической сфере, где автономия мира жизни должна быть защищена от действий административной системы. "Общественное мнение", защищающее жизненный мир, имеет иной смысл, чем государственный аппарат, выражающий интересы системы" (Луманн).

Жизненный мир не только вступает в конфликт с системным, но и подавляется им: "Политическая система обеспечивает лояльность масс как конструктивным, так и избирательным образом. В первом случае - путем представления чертежей социальных программ на государственном уровне; во втором - путем исключения определенных вопросов и сообщений из общественного дискурса. Последнее достигается либо через социальные структурные фильтры доступа к формированию общественного мнения, либо через бюрократические манипуляции с общественными коммуникационными структурами, либо через манипулирование информационными потоками. Взаимодействие этих переменных объясняет значительные расхождения между символическими представлениями о позициях политических элит и реальными процессами принятия решений в политической системе. Это соответствует разграничению роли избирателя, участие которого в процессах политического управления, как правило, сокращается. Решение, принятое в результате выборов, как правило, определяет только личности лидеров, а их мотивы находятся вне дискурсивного контекста, влияющего на выражение воли. Такой механизм нейтрализует возможности участия в политической жизни, которые юридически открыты для гражданина государства".

Хабермас показывает, как поздний капитализм по-своему использует относительное расхождение между системой и жизненным миром. Классовая структура, смещенная из жизненного мира в систему, теряет свою исторически конкретную форму. Неравномерное распределение социальных благ теперь отражает структуру привилегий, которая уже не может быть объяснена исключительно классом. Разумеется, прежние источники неравенства остаются. Трудности, присущие характеру наемного труда, смягчаются, по крайней мере субъективно, если не "гуманизацией" рабочего места, то наличием денежной компенсации или юридически закрепленных гарантий. Это значительно снижает напряженность, вред и риски, обычно связанные со статусом рабочих и служащих.

Роль наемного работника теряет свои болезненные пролетарские черты в результате неуклонного повышения уровня жизни, хотя и дифференцированного по социальным классам. Защита частных лиц от очевидных последствий системных императивов в мире труда лишила их конфликтов, возникающих в сфере распространения их взрывчатой силы. (Здесь размышления Хабермаса полностью соответствуют мыслям Герберта Маркуза, сформулированным в "Одномерном человеке": "В условиях повышения уровня жизни непослушание системе кажется социально бессмысленным, тем более что оно обещает ощутимые экономические и политические недостатки и угрожает нарушить бесперебойное функционирование целого". Это новое равновесие, установленное между нормализованной профессиональной ролью и возросшим значением роли потребителя, является результатом того, что государство с развитой системой социальной защиты, осуществляемой в законных условиях массовой демократии. Хабермас пишет о "возросшей роли гражданина, ставшей одновременно нейтральной ролью гражданина и искусственно раздутой ролью клиента", где "роль клиента снимает последствия институционализации отчужденного способа участия, точно так же, как роль потребителя снимает бремя отчужденного труда". Таким образом, эта ситуация не вписывается в марксистскую модель и, как выразился Хабермас, раздражает "марксистов" (единственное исключение, по его мнению, Адорно и Маркузы). Теория классового сознания не находит эмпирического подтверждения; она больше не применима к обществу, в котором все труднее различать классовые миры.

Заключение

Более того, в позднем капиталистическом обществе структуры рационализированного мира жизни все чаще теряют возможность формирования идеологии. Но мы пока не можем говорить о "конце идеологии", - говорит Хабермас, - потому что такие общества нашли "некую функциональную замену идеологическим конструкциям". Позитивная задача удовлетворения некоторой потребности в идеологическом обосновании сменилась негативным требованием пресекать в зародыше любые попытки когерентной идеологической интерпретации. Жизненный мир всегда формируется с точки зрения глобальных знаний, которые взаимопроникновенно делятся между членами общества.

Таким образом, приемлемой заменой отсутствующим в настоящее время идеологиям может быть просто тот факт, что повседневное знание, возникающее в целостной форме, остается распыленным или, по крайней мере, никогда не достигает такого уровня артикуляции, при котором только одна совокупность знаний может быть принята как действительная в соответствии с нормами современной культуры. Происходит ограбление повседневного сознания, оно теряет способность к синтезу, становится фрагментарным. Что-то подобное происходит в реальности. Характерная для западного рационализма дифференциация науки, морали и искусства приводит не только к их обособленному существованию в качестве отдельных сфер, разработанных специалистами, но и к их отделению от потока традиций, который развивается самостоятельно в процессе повседневной практики. Этот раскол - повторяющаяся проблема. Попытки упразднить "философию" и искусство представляли собой восстание против структур, подчинявших повседневное сознание стандартам эксклюзивных экспертных культур, производимых специалистами, разработанных по собственной логике и недоступных для масс. Повседневное сознание, отодвинутое на задний план традициями, претензии к смыслу которых уже были отвергнуты, оказалось вне сферы влияния традиционализма и в состоянии безнадежного распада. Ложное" сознание заменяется "фрагментированным", что препятствует просветлению через механизм объективации. Только таким образом выполняются условия для колонизации мира жизни: Императивы автономных подсистем, проливших свою идеологическую оболочку, подобно колонизаторам, пришедшим в первобытное общество, завоевывают жизненный мир извне и навязывают ему процесс ассимиляции. В этом случае рассеянные культурные фрагменты периферии не образуют целостной картины, позволяющей четко представить суть игры, в которую вовлечен мегаполис и мировой рынок.

Поэтому, утверждает Хабермас, теория позднего капиталистического перевоплощения, переформулированная с точки зрения системы и жизненного мира, должна быть дополнена анализом культурного модерна, заменяющим устаревшую теорию классового сознания. Вместо того, чтобы критиковать идеологию, в этом анализе делается попытка объяснить культурное обнищание и фрагментацию повседневного сознания. Вместо того, чтобы гнаться за утерянным тропой революционного сознания, оно должно исследовать условия воссоединения рационализированной культуры с повседневным общением, зависящим от жизненных традиций.

Список литературы

1. Хабермас, Дж. Отношения между системой и жизненным миром в позднем капитализме // ЭТО. Весна 1994 года. Т. 1. том 2. С. 123-136 /Юрген Хабермас.
2. Энциклопедия философии: Хабермас. - М.: 2006.
3. Маркуз Джи. Одномерный человек. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА, -2008. - 331 с.
4. Сади А.А. Миром в позднем капитализме - М.: 2009. - 228 с.
5. Философия: Под редакцией Серго О.П.- М.: 2008.
6. Витус А.Т.Человек в философии - М.: АСТ: АСТ МОСКВА, -2012. - 562 с.