Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Реферат на тему: Философия человека в творчестве Ф.Достоевского

Содержание:

Введение

В западной литературе есть целая плеяда писателей, в произведениях которых опыт идейных поисков Федора Михайловича Достоевского продолжался и продолжается по сей день. Творческое наследие Достоевского исторически органично вошло в контекст западной культуры - во всей своей самобытности. Здесь, конечно, не обойдется без оговорок, но именно феномен Достоевского, столь ярко воспринятый западной культурой, породил традицию преемников и множество ремейков, - именно он сформировал вокруг себя некий вид рефлексивное поле, которое можно и нужно использовать для выработки новой, адекватной современным цивилизационным требованиям методологии мировых достоевских исследований.

Общечеловечество, обращающее человека к изначальным трансцендентным истокам человеческого рода, снова и снова привлекает исследовательскую мысль. Именно поэтому творчество русского писателя так востребовано во всем мире. Однако формирование мировоззрения и творческого метода Ф. М. Достоевского происходило в тесном контакте с философией и огромным массивом западноевропейской литературы. Поэтому не случайно западноевропейский читатель включает Достоевского в контекст общеевропейского пространства и через Достоевского во многом постигает суть основных жизненных категорий. На самом Достоевском (как и на Толстом, на Чехове) обнаружилась некоторая замкнутость и замкнутость русской культуры. Философские взгляды Ф. Ницше, провозгласившего смерть Бога для всей западноевропейской литературы, вызывали повышенный интерес русской культуры и Ф. М. Достоевского в частности.

Методологической основой являются средства историко-функционального, сравнительного и генетического методов. В произведении использованы произведения русских литературоведов по произведениям Ф. М. Достоевского, отражающие общий характер творчества русского писателя и раскрывающие характер влияния на романистическое творчество западноевропейских философов и художников. Среди них работы М.Н. Бахтина, Н. Бердяевой, Г.М. Фридлендера, Л.П. Гроссмана, Н.В. Кашиной, Ю.Г. Кудрявцева, В.Г. Одинокова, Ю.И. Селезнева, Л.И. Сараскина

История распространения идей Ф. Ницше в русской культуре

Россия была одной из тех стран, где учение немецкого философа быстро получило признание. Первое сообщение о Ницше, поверхностное и полное ошибок, было сделано Рейнгольдтом; оно появилось в 1891 году в газете Новости. В конце 1892 года почти никому не известный молодой философ Василий Преображенский (1864-1900) опубликовал в журнале Проблемы философии и психологии статью под названием Критика морали альтруизма, весьма сочувствовавшую учению Ницше.

О Ницше много писали и обсуждали. Трудно назвать крупного мыслителя конца XIX - первой четверти XX века, который игнорировал бы философию Ницше. Его концепция оказала плодотворное влияние на интеллектуальные течения России того времени: религиозные поиски философов-идеалистов, движение символистов и русский марксизм. Способ прочтения Ницше отечественной критикой сформировался в основном в результате интерпретации его творчества такими мыслителями, как В. Преображенский, В. Иванов, Вл. Соловьев, Э. Трубецкой, С. Франк, Л. Шестов. Влияние Ницше на отечественную интеллигенцию сопровождалось и усиливалось, с одной стороны, учениями А. Шопенгауэра, М. Штирнера, Р. Вагнера и Дж. М. Гайо, а с другой - экзистенциальными размышлениями Ф. Достоевского., работы К. Леонтьева. Отношение к философу формировалось также через популяризацию его взглядов через поэтические циклы (Н. Минский, З. Гиппиус), пьесы (М. Горький, А. Луначарский), романы и рассказы ницшеанского толка (Д. Мережковский, М. П. Боборыкин).

Глубокое знакомство с философией Ницше, как европейской публики, так и отечественной читающей публики, во многом было связано с датским критиком и историком литературы, другом мыслителя Георгом Брандесом. Его статья Фридрих Ницше: аристократический радикализм, опубликованная на датском языке в 1889 году и опубликованная в русском переводе в 1900 году, получила широкое распространение. Брандес был одним из первых, кто популяризировал учение Ницше, прочитав курс публичных лекций по его философии в Копенгагене в 1887–1888 годах. Любопытно, что Брандес начал читать лекции о Ницше, отказавшись делать это из ранее анонсированных лекций по России. Об этом свидетельствует переписка Брандеса и Ницше. Это произошло из-за того, что книга критика Основные течения литературы XIX века, переведенная на русский язык в 1888 году, была запрещена в России. Тем не менее, даже до 1900 года, когда тексты Брандеса уже свободно читались в России, он способствовал знакомству отечественной интеллигенции с произведениями Ницше, продвигая его идеи в письмах своим русским друзьям и рекомендуя самому Ницше рассылать свои публикации людям, находящимся в хорошем состоянии. -известен в литературных кругах Москвы и Санкт-Петербурга. такие как княгиня А.Д. Тенишева и князь Л.Д. Урусов.

Проникновение Ницше в национально-культурную и национальную традицию происходило через внутреннюю полемику, критику, опровержение и неприятие ряда положений его философии. Понимание идей Ницше в России не было однозначным. Вряд ли можно говорить об одном образе Ницше, так как каждый отечественный читатель обнаружил в немецком философе что-то свое. Как можно было убедиться, - пишет современный исследователь философа Р. Данилевского, - что Ницше предстал перед российским читателем в самых разных обличьях - от богоборца до богискателя, от идеолога мещанства до своего? враг и союзник русского освободительного движения, от посадки древа смерти до проповеди радости жизни. Ф. Ницше вдохновил на поиск ценностей: свободу, красоту, творчество, на эксперименты в искусстве, литературе, музыке, кино. Типичным было отношение к философу как к создателю нового мировоззрения, талантливому художнику слова, религиозному проповеднику.

В России отправной точкой серьезных научных дискуссий вокруг идей Ницше принято считать 1892 год - время, когда было опубликовано эссе Преображенского Фридрих Ницше: критика морали альтруизма - первое специальное исследование творчества немецкого мыслителя. До этого времени имя Ницше упоминалось в печати мимоходом, исключительно в связи с характеристикой какого-либо модного автора или ментального движения. Далее дело приняло любопытный оборот: в вышедшей в 1890 году переведенной Истории современной философии Фридриха Убервег-Хайнце в исполнении Я. Колубовского в указателе имен немецкого мыслителя фигурировали два имени, якобы принадлежащих совершенно разным писателям - Ф. Ницше и Ф. Ниц... В словаре Брокгауза и Ефрона 1897 г.

В дореволюционной России пересмотр западной мысли затянулся на 10-15 лет. В России в то время существовала жесткая церковная цензура, сыгравшая важную роль в относительно позднем знакомстве русских читателей с Ницше. Как отмечает А. Лаврова: Такой редкий по своей страсти и откровенности богохульник, как Ницше, должен был испытать эту специфически русскую форму тирании. Немецкие тексты философа были недоступны из-за запреты цензуры: некоторые из его книг, такие как Человек, слишком человек и Антихрист, были запрещены в России за антирелигиозное содержание. Позже, когда начали появляться первые частичные, а затем и полные переводы произведений Ницше, крамольные мысли были удалены из текстов или заменены более подходящими, по мнению цензора. Следствием такого положения вещей стало нарушение предоставленной автором композиции и, как следствие, искажение самого смысла произведения. Более того, все странности и неточности приписывались душевной болезни философа. Широкая публика не сомневалась, что читает настоящего Ницше.

И все же последнее десятилетие XIX века - это конец инкубационного периода: люди читают Ницше, они много пишут о нем. Количество публикаций, а также переводов его произведений и переписки быстро росло. К концу первого десятилетия ХХ века в России насчитывалось более ста статей и монографий, посвященных творчеству немецкого философа, около ста пятидесяти переводов его прозы, поэтических текстов и произведений эпистолярного жанра. были опубликованы. На тот момент не было другой страны - кроме, конечно, Германии - где Ницше был так известен и мы обсуждаем, как в России.

Итак, понимание идей Ницше в России не было однозначным. Вряд ли можно говорить об одном образе Ницше, так как каждый отечественный читатель обнаружил в немецком философе что-то свое.

Религиозные поиски Ф. Ницше

Какие ярлыки не навешивали Фридрих Ницше последователям различных политических течений; как только вы им воспользуетесь; аморалист, нигилист, фашист, враг всего человеческого. Вплоть до уже совсем комичного - Антихриста. Основные образы и символы Ницше прослеживаются практически во всех его работах.

Отношение Ницше к религии, точнее к христианству, было сложным и неоднозначным. Ему довелось родиться не только в исконно христианской стране, но и в семье, где целых 2 поколения - отец и дед - были пастырями, что, несомненно, наложило ощутимый отпечаток на сознание. Однако изначально Ницше не был глупым человеком. Например, по его собственному утверждению, уже в возрасте тринадцати лет он был поглощен проблемой происхождения зла. Я - анти-осел, - не без скромности утверждает он, что, несмотря на все представления о свободе от общественной морали, это несколько не в его стиле. Трудно сказать, насколько сильна была его вера в Бога и была ли она вообще - скорее, Бог был для Ницше лишь образом, на основе которого удобно строить размышления.

Создатель низвергнут до уровня обычного человека и подчиняется человеческой логике с ее причинной структурой и оттенком эгоизма. Ницше критикует Бога! Он критикует жестоко и бескомпромиссно, иногда бессознательно, что вызывает ужасное возмущение верующих.

А если ближе к делу, то эта согласованная любовь вообще ничего не стоит, поскольку ее обратная сторона - месть. Но прямая божественная месть столь же сомнительна, как и сам Творец. Косвенный довольно очевиден и даже имеет собственное название: грех. Грех напрямую связан с моралью, и чувство его поступков вызывает состояние, много раз описанное Ницше, - нечистую совесть, которая причиняет небывалые страдания и, по сути, является ориентиром всей его философии. Другими словами, христианская религия превратила человечество в незаменимую толпу.

Таким образом, согласно Ницше, Иисус вовсе не отвергал мир, не истолковывал его только как порог будущей лучшей жизни. Только позднее исключение его взглядов последователями и апостолами, особенно Павлом, превратило его учение в отрицание этого мира. Вот почему Ницше отверг христианство, потому что оно отрицает свободу духа, независимость и ответственность человека, превращает несвободу в идеал, а смирение в добродетель. Эта идея - одна из составных частей общей теории Ницше. Она, переплетаясь с другими, красной нитью проходит через все его произведения и находит обобщение в уже упомянутом произведении Антихрист, или Антихристиан.

Можно сказать, что, согласно Ницше, христианство навязывает жизни воображаемый смысл, препятствуя тем самым отождествлению смысла истинного и подменяя реальные цели идеальными. В мире, в котором (как выразился Ницше) Бог умер, больше нет нравственной тирании, и человек остается одиноким в вопросах свободы. Но в то же время он становится ответственным за все, что существует, потому что, согласно Ницше, ум находит полное освобождение, только руководствуясь сознательным выбором, только принимая на себя определенные обязательства. И если нельзя избежать необходимости, то истинная свобода заключается в ее полном принятии. Принять земной мир и тешить себя иллюзиями по поводу потустороннего мира - значит следовать выше всего земного.

Проблема морали в философии Ф. Ницше

Говоря о философии Фридриха Ницше, было бы просто преступлением не учитывать его концепцию морали.

Мораль - центральный пункт философии Ницше, ее стержень. Все его представления о государстве, христианстве или о целях философии неизбежно сводились к проблеме морали, на основе норм и ценностей, из которых, по сути, строится все человеческое существование. Элементы морали органично вплетаются в нашу жизнь в процессе воспитания и составляют не столько основу, сколько рамки нашего мировоззрения и мировоззрения, взаимодействия с окружающей физической и социальной сферой. Таким образом, общественная мораль, в какой бы форме она ни воплощалась в нашем сознании, оставляет неизгладимый отпечаток на всей жизни человека, часто определяя его жизненные пути. С одной стороны, эта функция морали имеет высокую ценность, направляя человеческие возможности, с другой, она ограничивает эти возможности, заставляя мыслить и действовать через свои концепции и никоим образом вне их. Отсюда вывод: общественная мораль имеет свои недостатки, и эти недостатки весьма существенны.

Эпицентр всех его размышлений о морали приходится на зиму 1885–1886 годов. Прелюдия к философии будущего - книга По ту сторону добра и зла. Ницше прекрасно знал, что он перешел определенную черту и стал чем-то вроде интеллектуального диссидента, бросившего вызов лжи тысячелетий. Именно здесь он, убежденный, что в человеке существо и творец слились в одно, уничтожает создание в себе, чтобы спасти творца. Но этот кошмарный эксперимент закончился тем, что не только существо, но и разум создателя были уничтожены.

Он размышлял о крахе европейской духовности, ниспровержении прошлых ценностей и норм, восстании масс и создании чудовищной массовой культуры для обмана и служения им, объединении людей под прикрытием их мнимого равенства, начало борьбы за господство над всем земным шаром, попытки культивировать новую расу господ, тиранические режимы как продукт демократических систем. Вопросы, поднятые им в его работах, вряд ли были новаторскими, но никто еще не реализовал к ним такой подход.

При каких условиях человек изобрел понятия добра и зла, добра и зла? Какую ценность они имеют? Помешали ли они или способствовали процветанию человечества? Являются ли они признаком бедствия, истощения, перерождения жизни? Или наоборот - достаток? Эти вопросы раскрыли весь спектр талантов Фридриха Ницше. Мы видим здесь Ницше как историка, психолога и, конечно же, филолога, которым он был в соответствии с выбранной профессией.

С чего начал Ницше в своей работе над проблемой морали? Современная мораль, по его мнению, - это мораль сострадания. Это одно из самых важных неточностей. И с присущей ему значимостью и бескомпромиссностью он бросается в самую гущу фактов. Именно исторические факты, по его мнению, а не обоснованная логика могут раскрыть ход развития изучаемого объекта, который действительно имел место, а значит, и его реальную структуру.

Джентльмены вряд ли нуждались в постоянных бескорыстных действиях других ради собственной выгоды, господа - настолько сильным было их социальное и материальное положение. Таким образом, теория полезности отвергается. Элита оценивала их действия как первоклассные, достойные только знати, в отличие от всего плебейского - низко. Отсюда эти странные совпадения в корнях слов, обозначающих современные понятия хороший и плохой и понятия благородный и плебейский того времени. Действительно, во многих языках такие совпадения имеют место.

Можно сделать вывод, что, по мнению Ницше, люди, изначально лишенные возможности жить за счет своих сил, были вынуждены создавать мораль, так или иначе перенесенную ими из разряда плохих, недостаточных в категорию плохих. высший уровень. Для этого необходимо было доказать несостоятельность теории существования сильного, что было сделано путем введения... другой силы - Бога, проповедующего идею о том, что единственное добро и достойное лучшей жизни - это только те, кто беден, слаб и бессилен. Остальные были причислены к злу.

Идея Суперчеловека

В результате все идеи Ницше сводятся к одной цели, ставшей основополагающей для его работы - идее сверхчеловека.

Предпосылки к этой теории таковы. Дюринг однажды выразил идею о том, что вся Вселенная в принципе может иметь форму комбинации всего лишь нескольких элементарных частиц. Следовательно, мировой процесс - не что иное, как циклическое повторение прошлого. Позже Дюринг опроверг свою гипотезу, считая, что при доступном размере Вселенной количество ее комбинаций стремится к бесконечности. Однако Ницше был чрезвычайно впечатлен этой идеей и, уже вслед за Дюрингом, начал исходить из того, что существование основано на определенном количестве квантов силы, понимаемых не физически, а биологически. Эти кванты, как объективация воли в философии Шопенгауэра, находятся в постоянной борьбе друг с другом, образуя отдельные комбинации. А поскольку количество квантов постоянно, комбинации, которые уже существовали когда-то раньше, должны периодически складываться: Все становление происходит только в рамках вечного круговорота и постоянного количества силы. Таким образом, будучи в той форме, в которой он существует, не имеет цели и смысла, он неумолимо повторяется снова и снова (вот он - иррационализм Ницше), никогда не предавая забвению неизбежный вечный цикл и вечное возвращение. Но, следовательно, повторяется и человек, а это значит, что никакой потусторонней небесной жизни в природе не существует, и каждое мгновение вечно, поскольку оно неизбежно возвращается. Идея Ницше такова: не стоит ли возвращать победное настроение досократической Греции, внушать людям дух воина, стоящего по ту сторону христианского добра и зла, обладателя новой морали. Именно эти люди станут мостом к еще юношеской мечте Ницше.

Другими словами, вся работа Ницше по нравственности сводилась к достижению сверхчеловека. Что такое сверхчеловек Ницше? Ответ на этот вопрос кроется в одном из его самых выдающихся произведений, которое легко можно назвать вершиной его творчества. И если в Генеалогии нравственности Ницше предстает перед нами как филолог и историк, то здесь он прежде всего предстает перед нами как поэт и музыкант. Название этого произведения - Так говорил Заратустра.

Сверхчеловек - это не лидер, возглавляемый массой людей, не фюрер, не дуче и даже не генеральный секретарь, как, возможно, некоторым хотелось бы думать. Это нравственный образ, означающий высшую ступень духовного рассвета человечества, олицетворение тех новых нравственных идеалов, любовь к которым Ницше стремился сделать главным - нравственным устремлением человечества.

Социальная иерархия тут ни при чем. Дворянство и чернь определяются не богатством или бедностью, а величием или ничтожеством. Величие души - удел немногих, и именно оно придает смысл человеческому существованию.

Существует миф о Ницше как о безнравственном певце насилия и жестокости, но ни до, ни после Ницше не было такого морального философа. Он подходил ко всему с моральной мерой, вплоть до самого бытия, что может показаться смешным, пока мы не поймем общий ход его мысли. Против чего протестовал Ницше, была идея морального долга. Это не может быть ничем иным, как принуждением, обязанностью. Вот почему Ницше так восстал против морального принуждения, основанного на страхе наказания, публичного осуждения или ожидании награды. Ницше настаивал на воспитании таких моральных качеств, когда то, что необходимо и желательно, когда моральные установки превращаются в индивидуальные потребности, когда исчезает чувство обременительного давления моральных норм и законов.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что Ницше поставил перед человеком трудную дилемму: мораль или свобода, ибо традиционная мораль, окружавшая человека колючей проволокой запретов, могла быть установлена только на основе принуждения. Выбор Ницше был в пользу свободы, но не столько свободы от морали, сколько свободы морали, разума и подлинной свободы. Это та свобода, которой должен был обладать сверхчеловек Ницше - мечта, которая так и не сбылась в течение двадцатого века, которая, вероятно, не осуществится в течение многих веков или даже никогда.

Ницше в творческой жизни Достоевского

Достоевский и Ницше: история знакомства, заимствования и влияния

Ницше познакомился с творчеством Достоевского в 1887 году, будучи уже зрелым философом. Впервые его имя было упомянуто Ницше в его письме Овербеку 12 февраля 1887 года. В русской дореволюционной критике считалось, что Ницше знал о Достоевском намного раньше. В качестве доказательства было процитировано несуществующее письмо Ницше Брандесу, в котором якобы говорится: Я сейчас читаю русских писателей, особенно Достоевского. Все ночи сижу над ним и упиваюсь глубиной его мыслей. Впервые эта цитата Ницше появилась в статье Д. Вергуна в его журнале Славянский век без ссылки на источник. Н. Д. Тихомиров заимствует ее у Вергуна, и она прочно вошла в повседневную критику. Эти слова, приписываемые Ницше, являются явным домыслом. Во-первых, он не мог писать Брандесу в 1873 году, потому что в это время они не знали друг друга. Во-вторых, в 70-е годы Достоевский не был известен в Германии и практически не было переводов. его произведений. на русском языке, Ницше не мог читать их, так как он не знает языка.

Приведенное выше свидетельство того, что Ницше был знаком с произведениями Достоевского, также противоречит предположению Т. Манна о влиянии Достоевского на притчу из Заратустры о Бледном преступнике, поскольку книга Ницше была закончена уже в 1885 году. Утверждение Ницше о том, что до 1887 года он даже не знал имени Достоевского, также сомнительно, если принять во внимание его окружение: Р. Вагнер со своими обширными русскими знакомыми, Мальвида фон Майзенбуг - учительница детей Герцена, Ольга Герцен и Лу Саломе., который много писал о русской литературе в немецкой прессе. Сам Ницше проявлял интерес к русской литературе в целом. В его библиотеке были произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Г. Данилевского. Следовательно, можно предположить, что Ницше так или иначе слышал о Достоевском.

Письма Ницше Овербеку (23 февраля 1887 г.) и П. Гасту (7 марта 1887 г.) свидетельствуют о том, что первыми произведениями Достоевского, прочитанными им, были Записки из подполья и Хозяйка (озаглавленная во французском переводе. соответственно Лиза и Катя). Со своей стороны, Овербек рекомендует Униженные и оскорбленные Ницше - единственную книгу Достоевского, которую он знает, и отправляет ее ему во французском переводе.

В переписке в некоторых произведениях немецкого философа часто упоминаются Записки из дома мертвых, с которыми он познакомился посредством французского перевода с предисловием Vogue, из которого он также получил биографические данные о русском писателе.

Из писем Ницше также можно сделать вывод, что он был в какой-то мере знаком с Рассказами Достоевского (Хозяйка, Елка и свадьба, Белые ночи, Мальчик у елки Христовой, Честный вор), опубликованная в 1886 году в переводах В. Гольдшмидта.

Ницше дважды упоминает роман Преступление и наказание. В одном случае он назван последним произведением Достоевского в полемической реплике в адрес брошюры К. Блейбтроя, где упоминается только единственное произведение Достоевского - Преступление и наказание. В 1888 году Ницше сообщает одному из своих корреспондентов:

Французы поставили главный роман Достоевского. И здесь речь идет о Преступлении и наказании, поставленном тогда в парижском театре Одеон. Следует отметить, что это свидетельство только подтверждает осведомленность Ницше об этом романе, но никоим образом не доказывает, что он его читал.

Большинство критиков справедливо согласны с тем, что Ницше не знал более поздних романов Достоевского - Подросток, Демоны и Братья Карамазовы.

В Сумерках идолов Ницше писал: Достоевскому принадлежат самые счастливые открытия в моей жизни.... Ницше заканчивает свое замечание против Золя и Гонкуров словами: Как доволен Достоевский!, Тем самым противопоставляя его французским писателям. В немецкой критике 80-х и 90-х годов Достоевского часто сравнивали с Золя, отмечая, что у первого был более высокий уровень реалистического искусства. Но Ницше, который рассматривал искусство как иллюзию, обман, не был раньше споров о реализме. Можно предположить, что Ницше был в восторге не столько от подлинного Достоевского, сколько от какого-то воображаемого творца.

В письме к Гасту (13 февраля 1887 г.) он пишет: Вы знаете Достоевского? Кроме Стендаля, никто не был для меня таким приятным сюрпризом и не доставил мне столько удовольствия. Это психолог, с которым я нахожу общий язык. В Сумерках идолов Ницше скажет, что Достоевский значил для него даже больше, чем открытие Стендаля, потому что Достоевский дал ему самый ценный психологический материал и был единственным психологом. Ницше рассматривает период каторжных работ как период каторжных работ. решающий момент в творчестве Достоевского, именно там он открыл силу психологической интуиции.

Ницше утверждает, что психологический анализ вообще ничего не добавляет к представлению о человеке. При этом он ссылается на Записки из подполья - произведение, при прочтении которого в нем сразу заговорил инстинкт родства. И это понятно. Ницше был близок к пафосу отрицания подпольного человека, его принципиально иррационального бунта. Эта идея впечатлила Ницше, оппонента рационализма, воплотившего для него образ Сократа. Психология иррационального - вот что привлекало Ницше в Записках из подполья. Ницше не принимает определение Преступление и наказание как роман совести, потому что совесть Раскольникова выносит приговор его наполеоновской идее.

Ницше принимает во внимание социальные корни преступности; он видит это исключительно как действие сильной личности. Поэтому он спешит оговориться, что среди преступников недопустимы анархисты и принципиальные противники общественного строя. А заодно вербует в единомышленников Достоевского, только что осужденного за политическое преступление!

Ницше наделяет преступников чертами исключительности, выделяет их в касты сильных личностей. Достоевский, полная противоположность Ницше, видел в них типы людей. Сочувственное отношение Достоевского к своим сокамерникам было естественным проявлением его сострадания к угнетенным людям.

Итак, сближение Достоевского и Ницше осуществляется, с одной стороны, за счет ложной идеализации философии Ницше. Но, с другой стороны, начинается процесс переосмысления Достоевского в духе ницшеанства. Философия Ницше возникла в разгар глубокого кризиса буржуазного общества, его культуры и нравственности. Интерес Ницше к Достоевскому связан с тем, что в творчестве последнего он нашел отражение кризисной эпохи, кризисного сознания.

Ницше и Достоевский стали одной из главных тем западноевропейской мысли ХХ века. Сегодня обнаружены десятки случаев практически буквального совпадения высказываний героев Достоевского с основными мыслями философии Ницше. Намеченные изменения в немецком литературном процессе не замедлили повлиять на восприятие Достоевского. Инициатором модернистской интерпретации его творчества был Ницше. Идеи Ницше, особенно идея сверхчеловека, наиболее ярко проявляются в романе Преступление и наказание.

Многое из темного у Достоевского объясняется произведениями Ницше. Достоевский, как известно, любил пророчествовать. Он охотно предсказал, что России суждено вернуть Европе забытую там идею всеобщего братства. Одним из первых русских людей, получивших влияние на европейцев, был сам Достоевский. И что, его проповедь сбылась? Они говорили о ней, они удивлялись ей, но они забыли о ней.

Достоевский, по мнению Ницше, был гуманистом и демократом. Он очень уважал человечка, мужика. Это то, что объединяет философию Достоевского, по мнению Ницше, со всем кругом гуманистических идей и концепций древности и современности, глубоко враждебных его учению.

О связях между Ницше и Достоевским написано много. Эта проблема породила широкий спектр концепций и гипотез, иногда фантастических, основанных на лжесвидетельстве или произвольных предположениях. Путаница здесь тем более нетерпима, что знакомство влиятельного буржуазного философа с творчеством великого русского писателя имеет значение, выходящее за рамки истории литературы.

Д.С. Мережковский первым в России заметил почти буквальные совпадения Достоевского и Ницше, в голосах которых дух времени говорит об одном и том же, на разных концах света. Критика исторического христианства Ницше явилась указанием на возможность бесконечного творческого движения в самом христианстве. В Достоевском писатель видел в появлении нового христианства высшее утверждение жизни, новую любовь к земле, начерченную с невероятной новизной и смелостью.

В последние десятилетия в русской литературе появилось два монографических произведения, относящихся к интересующей нас теме. Ю.Н. Давыдову приписывают сравнение версий нигилизма Достоевского и Ницше, которое основано на глубоком анализе резюме романа Демоны, сделанного Ницше. Автор сумел продемонстрировать такой же масштаб понимания нигилизма Ницше и Достоевским как всемирно-историческое явление, показать альтернативность их проектов по преодолению нигилизма. Однако Ю.Н. Давыдов сосредоточен на противопоставлении моральной философии Достоевского аморализму Ницше; Реконструкция и сопоставление основных метафизических позиций русского писателя и немецкого философа не входит в задачу автора. Философия нигилистических героев Достоевского дистанцируется от его собственного мировоззрения, вследствие чего трагическая двойственность и неортодоксальность метафизического и религиозного мышления писателя остаются в тени. Философия Ницше и образ самого мыслителя подвергаются некоторому упрощению. В монографии В. В. Дудкина предметом исследования является проблема человека, которую автор считает средоточием творчества Достоевского и Ницше. Стремясь избежать упрощений в трактовке параллелизма мысли Достоевского и Ницше, В. В. Дудкин подробно анализирует общие для обоих мыслителей темы: сверхчеловек, зло и преступление, война; сравнивает подпольного человека и Ницше, великого инквизитора и священника, ницшеанского Иисуса и князя Мышкина, и, наконец, исследует сюжет вечного возвращения. Однако автор конкретно не обосновывает концептуальную систему отсчета, которая могла бы служить основой для сопоставления философских идей интересующих его мыслителей и позволяла бы представить их антропологические концепции в целостной форме.

Ряд публикаций посвящен сравнению отдельных концепций или философских сюжетов Достоевского и Ницше (сверхчеловек и человек-бог, или дьявол в Братьях Карамазовых, великий инквизитор и подвижник-священник), подпольщик и обитатель подполья и т. д.), проблема влияния русского писателя на творчество немецкого философа.

Ницшеанство в романе Достоевского

Существует широко распространенное мнение, что Ницше находился под влиянием Достоевского (Преступление и наказание) при создании Заратустры. Но в то же время в его последних книгах много высказываний, которые напрямую связаны с Идиотом Достоевского. Итак, в Антихристе мы говорим о болезненном и странном мире, в который нас вводят Евангелия, о мире, где, как в одном русском романе, отбросы общества, нервные болезни и детский идиотизм представлены как если для выбора. Однако это замечание Ницше можно было бы адресовать и к Преступлению и наказанию, которое с ужасающей ясностью изображает именно такую среду и социальные низшие классы большого города (отбросы общества), которых на самом деле нет в The Идиот, и нервные болезни, и детский идиотизм (Соня Мармеладова). Но то, что художественные образы Достоевского вызывают ассоциации с евангельскими традициями у Ницше, кажется бесспорным. Кроме того, бесспорно, что в его трактовке образа Иисуса Христа, Ницше в какой - то степени отталкивает от Достоевского.

Оба они работали в эпоху кризиса, оба воспринимали мир как царство торжествующего зла. Но если Достоевский отверг этот мир, то Ницше прославил его. Заявляя о родстве, Ницше имел в виду не Достоевского, а, скорее всего, его подпольного героя. Что же до самого русского писателя, то его гуманизм и демократическое чутье находились в непримиримом противоречии с сокровенными инстинктами философа-аморалиста.

Наиболее ярко ницшеанские идеи, особенно идея сверхчеловека, можно найти именно в романе Преступление и наказание. Влияние Достоевского на Ницше здесь более заметно, более отчетливо, видимо, из-за духовной новизны, благодаря психологическим открытиям и психологии. идеи. И достаточно перечитать хотя бы рассуждения Раскольникова о праве сильной личности жить и действовать как бы по ту сторону добра и зла, чтобы уловить в них зародыш ницшеизма.

И Ницше, и Достоевский представили две из самых мощных этических и психологических систем того времени. Однако следует отметить, что здесь мы не говорим о единстве мыслей, потому что в решении основных вопросов бытия - по отношению к Богу, к человеку, к истории - Достоевский и Ницше были скорее антагонистами. Мотивы Ницше (не забывая, что мысли Достоевского и Ницше могли быть написаны на первый взгляд одними и теми же словами, но их нужно интерпретировать по-разному) можно прежде всего найти в романе Преступление и наказание, если мы будем рисовать параллель с главой О бледном преступнике поэмы Так говорил Заратустра. И Ницше, и Достоевский задавали вопрос: для чего было совершено убийство? Для чего это можно сделать? Мы видим идею у Ницше, а у Ф.М. Достоевского в Преступлении и наказании: превращение человека из трепещущего существа в Наполеона, духовный бунт против абсурдности жизни, отказ от этого мира. Герой Достоевского, предвосхищая Ницше, открывает иную свободу во властных отношениях. Власть - это не произвол, но и не моральное я, она предполагает иной тип ответственного поведения, без которого, как и без морального убеждения, невозможно человеческое сообщество.

Творческая переработка идей Ф. Ницше у Ф. М. Достоевского

Разделяя теорию Раскольникова о двух категориях людей и их различном предназначении, Мережковский прославлял человечески-божественную сущность Раскольникова, прославлял его как мастера. Мережковский пытался склонить на свою сторону автора Преступления и наказания, аргументируя это тем, что последний моральный вывод самого Достоевского из всей трагедии - именно эти слова (Раскольникова): моя совесть спокоена. Поэтому название, примета книги кажется обманчивым. В романе, если и есть преступление, то только Раскольников не выдержал, признался. Эти мысли заряжены ницшеизмом. Личное начало, агрессивное по своей природе, имеет тенденцию к расширению. Однако этой силе противостоит не только упорство родового инстинкта, но и стремление человека к целостному мировоззрению, гармоничному общению с другими. Когда Раскольников потерпел моральное поражение, его захлестнули мысли, что он тварь дрожащая.

Была еще одна теория преступления, которая повлияла на трактовку Раскольникова в 80-90-е годы - теория Ф. Ницше. Если кратко, то суть его сводится к следующему: Тип преступника - это тип сильного человека, который сложился в неблагоприятных условиях, это сильный человек, доведенный до болезни. Ему не хватает пространства, более свободной и опасной природы и другой формы бытия, формы, в которой все, что составляет оружие и защиту в инстинкте сильного человека, имело бы право на существование. Ницше, как известно, признавал только один инстинкт - волю к власти, которую он возводил в универсальный принцип жизни. Преступление в данном случае является не следствием порочности природы (или среды), а формой проявление здорового инстинкта самоутверждения, анархического своенравия (биологию Ницше нельзя принимать за чистую монету, она служит символическим прикрытием его индивидуалистической идеологии).

В учении Ницше, как и в любом серьезном морально-философском исследовании, есть много ценного для нашего времени. Прежде всего, это яркая критика обывателя. Никто до и после Ницше не мог с такой проницательностью предвидеть всю опасность общества маленьких, серых, послушных людей. Кроме того, это отказ от социальной системы, построенной либо на безмерном подчинении какой-либо одной идеологии, либо на принципах утилитаризма и прагматизма, где обесценивается главное - личность, ее индивидуальность и неповторимость. Это идея вырастить человека, преодолеть на всю жизнь все мелкое, приземленное, незначительное. Многие категории морального учения Ницше вошли в философскую и этическую науку и наш повседневный язык: переоценка ценностей, сверхчеловек, то есть их слишком много; Человек, слишком человечный; мораль по ту сторону добра и зла.

Начиная с Послания к Римлянам апостола Павла, в христианской традиции зло не признается свободным внутренним мотивом и рассматривается исключительно как слепая сила греха, искажающая человеческое я. Ибо я не понимаю, что делаю; потому что я не делаю того, что хочу, но то, что ненавижу, делаю (Рим. 7.15). С этой точки зрения свободная воля и добрая воля - одно и то же. Герой Достоевского, предвосхищая Ницше, открывает иную свободу во властных отношениях. Власть - это не произвол, но и не моральное я, она предполагает иной тип ответственного поведения, без которого, как и без моральной убежденности, невозможно человеческое сообщество.

Теория Раскольникова в романе

Теория Раскольникова в произведении Ф. М. Достоевского Преступление и наказание порождает различие между ницшеанскими установками и глубоко моральным пафосом, изначально вдохновившим великую русскую литературу на решение той же проблемы, особенно бросается в глаза, когда мы обращаемся к роману Достоевского Преступление и наказание.

Вот основные элементы анализируемой парадигмы, каждый из которых выделяет особый аспект сознания человека, который хочет заявить о себе как Сверхчеловеке, находящемся по ту сторону моральных норм и моральных законов, значимых, по его мнению, только для обычных людей, но никак не для неординарных:

Предпосылка этого типа сознания - та же вера за счет полного отсутствия высшей истины, которая возникает при виде происходящей вокруг несправедливости и усиливается личными трудностями и проблемами; Другими словами, вывод о том, что истины нет - и выше делается на основании факта ее отсутствия на Земле.
Отсюда желание отстаивать эту истину самостоятельно, на свой страх и риск, и - как свою собственную, личную истину; Я хочу предложить свою истину вместо той, которой нет - и на Земле, и на Небесах.
Но как только я начинаю думать о том, как я могу сделать человечество счастливым, утверждая свою истину среди людей, я замечаю, что некоторая правда между людьми все же приобретается.
Итак, я прихожу к выводу, что, с одной стороны, я со своей истиной (конечно, высшей), а с другой стороны, обычные люди со своими определенными истинами, которые, по моему По мнению, не выдерживают строго логического анализа, например, это то самое Не убий, которое топчут на каждом шагу, а потому не стоит ни копейки.
Здесь начинается арифметика, о которой так много говорит Достоевский как в подготовительных работах к Преступлению и наказанию, так и в самом тексте романа. Моя высшая (личная) истина вступает в противоречие с универсальными человеческими истинами, и я думаю о том, насколько я могу пожертвовать ими, принося пользу человечеству такой ценой.

Мне нужно было выяснить, и быстро выяснить, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я перешагнуть или нет! Осмелюсь ли я наклониться и взять это или нет? Я трепещущее существо или имею право.... Вот она, та огромная глубина нравственной рефлексии, которая осталась недоступной для трубадуров из Сверхчеловека Ницше. Это истинная, а не ложная интеллектуальная совесть, которая ни Ницше и Сартр, которые хотели представить себя единственными последовательными борцами с недобросовестностью (нечистой совестью) в 19 и 20 веках, никогда не смогли добиться этого.

Итак, в свете интеллектуальной добросовестности (не путать с ницшеанской интеллектуальной честностью: это его антипод!) Достоевский становится совершенно очевидным: знаменитые метафизические эксперименты, которые Я проводит, чтобы утверждать абсолютность их свободы всегда, по сути, осуществляется этим я не на себе, а на другом : я экспериментирую с другим, чтобы понять, кто я.

Идеология романа отсылает нас к философии ницшеанского стиля, в центре которого - открытие власти как иной свободы. Власть - это не система или иерархия, подавляющая личность, а чисто волевой мотив, квант воли. Как отмечает Раскольников, власть - это только посмей. В этом смысле идея власти является альтернативой христианскому пониманию свободы воли.

Заключение

Произведения Ницше оказали огромное влияние на его современников. Не все были близки к яростным нападкам Ницше на христианство, но вопросы, поставленные немецким писателем, были очень острыми и побуждали взглянуть на конец века как на уникальный момент, перевал в истории европейской культуры. Именно под влиянием Ницше художники рубежа веков противопоставили себя описанию повседневной жизни персонажа и среды 19 века. В произведениях Ф. Ницше отрицание европейского декаданса, с одной стороны, и поиск идеала нового Человека, противостоящего ему, с другой, выражены так сильно, что этим голодом сверхчеловечества и человечество немецкий писатель буквально заразил несколько поколений западных писателей и интеллектуалов. Квинтэссенция взглядов Ницше заключается в том, что художнику нужно так деформировать мир, чтобы выжить в нем. Эта трагическая формула касается не только критики обесценившихся ценностей, но и самокритики, вечного возвращения к себе.

Достоевский оставался до самого конца, убежденный, что Россия, ее народ будут невосприимчивы к нигилистическим идеям самоуничтожения, историческому самоотречению западной культуры, писатель был уверен, что здоровые почвенные силы народа еще сильны в святоотеческая вера и что революционное движение было лишь причудой в умах университетской молодежи.

Поиск реального человека, самого человечества - вот главное, что объединяет Достоевского и Ницше. Оба они мыслители трагической интуиции, каждый в молодости отдавал дань романтизму, а в нем - творчеству Шиллера, прежде всего. Их объединяет экстаз, то, что они оба поэты в своей творческой основе. Помимо Достоевского, в круг читателей Ницше входили Пушкин, Лермонтов, Толстой, Данилевский.

Корень общности Достоевского и Ницше - в трагической эстетике, ибо здесь совпадает сам предмет взглядов мыслителей: творческая идея природы. Мир оправдан как эстетическое явление - у Ницше, Красота спасет мир - у Достоевского. Иногда идеи Достоевского и Ницше вступают в прямой диалог. Ницше: Все, что существует, справедливо и несправедливо, и в любом случае одинаково оправдано. Иван Карамазов: Ой, по-моему, из жалкого земного евклидова ума я знаю только, что есть страдание, что виноватых нет, что все течет прямо и просто из другого, что все течет и уравновешивается - но это это просто евклидова игра, в конце концов, я знаю это, потому что не могу согласиться жить по ней! И для мыслителей не может быть большего сходства, чем сходство в самой эстетической системе, и наверняка в мире существует только одна эстетика: трагическая эстетика мировых идей. Именно в трагической эстетике мира причина многочисленных безусловных совпадений Достоевского и Ницше.

Способность идей к самовыражению, как нигде, выражается в сакрализованной фантастической реальности России. В черновиках Антихристианства Ницше писал: Я знаю только одного психолога, который жил в мире, где возможно христианство, где Христос может возникать каждое мгновение. Это Достоевский, он угадал Христа (Ницше, № 4). Угадать Бога - высшее призвание поэта и философа, по Достоевскому, сверхзадача всякого творца в целом.

Идея сверхчеловека, используемая многими, не принадлежит изолированно ни одному мыслителю. Сверхчеловек - это идея того времени, когда на Западе неограниченная буржуазия безраздельно властвует во всех сферах. Ницше в данном случае является лишь одним из интерпретаторов идеи сверхчеловека, наряду с другими.

Жизненный императив сверхчеловека - воля к власти - роднит его с такими героями Достоевского, как Раскольников, Ставрогин и Великий инквизитор. Это Наполеон, теоретизирующий Раскольников, ставит себе идеал. Раскольников морализирует, он, несмотря на совершенное убийство, морально вменяемый, следовательно, еще не сверхчеловек. Но Ставрогин из Демонов уже близок к сверхчеловеку, ведь он по ту сторону добра и зла, чем и объясняется его необычайная преступная способность, как отмечал Петр Верховенский.

Преступная раса - это род русских людей, из которого, по мнению Ницше, в результате эволюции должен появиться сверхчеловек. Другое, богочеловеческое лицо России представлено праведниками в романах Достоевского, для Ницше это прежде всего князь Мышкин, Идиот, в котором философ видит тень Христа.

Список литературы

Бердяев Н.А. Бунт и подчинение в массовой психологии. Интеллигенция. Власть, Люди М.: Наука, 1992.
Гройс Б.Е. Поиски русской национальной идентичности. Россия и Германия: опыт философского диалога М.: Медиум, 1992.
Грот Н.Я. Нравственные идеалы современности Вопросы философии и психологии. 1892.
Данилевский Г.П. Русский образ Ф. Ницше. На рубеже XIX-XX веков Л.: Наука, 1992.
Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы Л.: 1983.
Жукоцкий В. Д. О тождестве противоположностей: к диалогу ницшеанства и марксизма в России Жукотский В. Д., Жукотская З. Р. Общественные науки и современность. - 2003.