Реферат на тему: Дилемма: "Восток - Запад" в историческом развитии России

Содержание:

Введение

Вопрос о специфике русской философии стал одним из самых актуальных сегодня, в эпоху возрождения ранее "забытой и проклятой" русской религиозно-идеалистической мысли. Вокруг него идут жаркие дискуссии. Острота не случайна: проблема специфики русской философии коренится в осмыслении особенностей русской культуры, русского национального самосознания и изучении взаимодействия философии России с философскими концепциями Запада и Востока.

Тема кризиса западной цивилизации, культуры и философии является сквозной для русской мысли Серебряного века. Лишь немногие ее представители исключили Россию из этого процесса, считая, что кризис только навредил западной культуре, а Россию, как говорится, "Бог спас". Большинство крупных русских мыслителей придерживались мнения, что кризис затронул и Россию как европейскую страну, захватил русскую культуру как неотъемлемую часть европейской (или евроазиатской) культуры. Признавая существование этого кризиса, русские философы рубежа XIX-XX вв. В своих трудах они уделяли большое внимание поиску новых путей развития как мировой цивилизации в целом, так и русской культуры в частности. Проблема "Восток-Запад" в этом контексте стала главной.

Русская философия всегда отличалась своей полярностью. Два его важнейших течения – западничество и славянофильство,-главным вопросом которых была формулировка закономерностей исторического пути России, стремились понять не только место России на мировой политической и духовной арене, но и определить, как культура Востока и Запада влияла и продолжает влиять на русскую культуру и как это влияние может повлиять на ее будущее. Таким образом, избрав судьбу России объектом своих историософских построений, русские философы обоих направлений неизбежно приходили к проблеме "Восток-Запад".

В начале XX века представители русской философской мысли резко критиковали односторонность и обособленность позиций славянофилов и западников. Пытаясь найти компромисс между прославлением "европеизации" русской культуры и обожествлением русской идентичности, они пытаются, опираясь на анализ катастрофических по своей сути политических событий во всем мире – русской революции и первой мировой войны, понять, каким путем человечество пройдет через изменившийся мир. Империализм, колониальная политика и поиск новой духовности для западной культуры в кризисе-вот главные темы этих размышлений. Восток воспринимается в них как источник новых духовных сил, Россия-как проводник этих сил в Европу.

Сегодня, в современном мире, проблема "Восток-Запад", которая так волновала русских ученых конца XIX-начала XX веков, не менее, если не более актуальна. Понятия "межнациональный конфликт", "исламский терроризм", увы, прочно вошли в нашу жизнь. И это касается не только России, для которой, как многонационального государства, расположенного как в Европе, так и в Азии, их активизация крайне опасна. Конфликт между Востоком и Западом сегодня очевиден для многих и, главное, крайне опасен для всего мирового сообщества. Оценки российских ученых проблемы "Восток-Запад", создание которой восходит к" золотому веку " русской философии, и их анализ сегодня как никогда актуальны. История-это опыт, накопленный человечеством. История философии содержит множество ответов на многие из самых насущных вопросов, стоящих перед нами сегодня.

Целью  работы является рассмотрение и анализ взглядов двух русских философов на проблему "Восток-Запад" - славянофилов Н. Я. Данилевского и Н. А. Бердяева. Необходима авторская оценка доказательств их теорий, приводимых учеными. Выбор этих мыслителей не случаен для нас. Данилевский - не просто поздний славянофил, в трудах которого содержатся новаторские для этого направления в русской философии идеи о понимании роли России в мировой истории. Он является создателем теории культурно-исторических типов, вызвавшей бурю полемики в кругах русской интеллигенции в конце XIX века. Его теория, универсальная для понимания диалектики исторических судеб как Восточной, так и западной культур, чрезвычайно интересна для нас тем, что содержит в себе отрицание противоречий между Востоком и Западом. Данилевский отвергает мысль о возможности борьбы между ними. Это также неизбежно касается роли России в проблеме Восток-Запад.

Н. Бердяев может во многом выступить в роли оппонента Данилевского, хотя их разделяют десятилетия. Этот философ-мыслитель иного типа, рожденный самой мировой и русской историей. Бердяев смотрит на проблему "Восток-Запад"через призму современных политических событий начала XX века, изменивших мир и сделавших его во многом таким, каким он является сегодня. Он выводит свою формулу дальнейшего пути Востока и Запада навстречу друг другу.

Цель работы определяет задачи, решаемые в ней: показать особенности взглядов Бердяева и Данилевского на проблему Восток-Запад, провести их краткий сравнительный анализ, особенно ту часть их взглядов, которая раскрывает место России в дилемме Восток-Запад, попытаться вычленить общие и противоположные позиции философов по этому вопросу.

Отрицание объективности Противопоставления Востока и Запада

Концепция понимания процесса взаимодействия Востока и Запада подробно рассмотрена в его знаменитой и нашумевшей книге Н.Я. Данилевского  "Россия и Европа" - одном из фундаментальных трудов в русской историко-социологической литературе последних двух столетий. Эта работа Данилевского вызвала бурную дискуссию в кругах русских философов конца XIX века. Его основные положения, в частности, подверглись резкой критике со стороны Владимира Соловьева. Великий русский мыслитель назвал работу Данилевского "литературным курьезом". Уважая мнение выдающегося мыслителя, стоит признать, что книга "Россия и Европа" оригинально затрагивает и трактует актуальные сегодня вопросы геополитики, социологии, истории и философии. Проблеме "Восток-Запад" в этом очерке отведено огромное место.

Данилевский практически отрицает право на существование в науке поляризации Востока и Запада, признавая, что эта поляризация характерна для его времени. Здесь можно только отметить, что даже сегодня, в начале XXI века, в этом вопросе нет принципиальных изменений. "Восток-Запад" - это проблема, основанная на противопоставлении двух явлений и понятий.

По Данилевскому, понимание Востока и Запада как полюсов прогресса ложно. Оно подразумевает утверждение, что "Запад, Европа составляют полюс прогресса, неустанного совершенствования, непрерывного прогресса; Восток, Азия-полюс застоя и застоя, столь ненавистный современному человеку. Философ возмущен тем, что это утверждение стало исторической и географической аксиомой в современной науке. Те, кто пытается ей противоречить, автоматически классифицируются как сторонники застоя и упадка. Данилевский подчеркивает, что стремление быть прогрессивным в Европе и страх стать чем-то средним между Востоком и Западом заставляет многих русских слепо стремиться к европеизации России в ущерб ее государственным и национальным интересам. И все же, по мнению Данилевского, "деление на части мира есть искусственное деление <...> части мира не представляют и не могут представлять свойств, которые поставили бы одну из них в противоположность другой". Из этого утверждения мыслитель делает вывод: выражения "Европейская", "Азиатская", "Африканская" суть только искусственные метафоры.

Смелость высказываний Данилевского часто поражает. Так, например, он утверждает, что Европу нельзя даже назвать частью мира, так как она является лишь частью Азии, которая не более отличается от других частей этого региона, по существу представляющего Восток, чем другие его части. Как Васильевский остров нельзя противопоставить всему Петербургу только потому, что он имеет свои особенности как часть города, так и Европу нельзя противопоставить Азии.

Не находя территориальных, географических противоположностей между Европой и Азией, Данилевский подчеркивает, что невозможно найти противоположностей и с учетом населения этих частей света: почти вся Европа населена арийскими племенами; они же населяют значительную часть Азии. Точно так же "мнимая" привилегия прогрессивности, по мнению философа, вовсе не составляет никакой черты Запада, европейской культуры. Во всех странах мира, независимо от того, находятся ли они на Западе или на Востоке, есть страны, способные, менее способные и вовсе не способные к социальному и культурному развитию. Запад, конечно, щедро одарен "способными" странами, но Азия не без них. Более того, по Данилевскому, Восток имеет абсолютно более" подходящие " страны для развития культуры, и только в относительном смысле (ко всему пространству) уступает Западу.

Стереотип стагнации и неспособности к прогрессивному развитию часто преобладает над теми странами Востока, которые принесли в культурную "копилку" человечества множество достижений и открытий. Только случилось это много веков назад, на пике развития того или иного государства. Примером такого положения дел Данилевский считает, в частности, Китай. Он подчеркивает, что в свое время эта страна упорно противостояла прогрессивной Европе. В то же время, по мнению философа, производительность китайского труда, уровень развития многих отраслей промышленности (производство красок, фарфора, шелковых тканей, лаков и т. д.), сельского хозяйства, в частности китайского сельского хозяйства, во много раз выше, чем в Западной Европе. Кроме того, Данилевский считает нелепым и необоснованным называть Китай страной, символизирующей неспособность Востока к прогрессу, хотя бы потому, что именно в этой стране, в лоне ее древней культуры, возникла великая литература, своего рода философия, этика. В то время как представители Древней Греции – колыбели западной цивилизации – суеверно боялись комет, в Китае высокообразованные астрономы изучали движение небесных тел как истинные ученые. Данилевский спрашивает тех, кто считает Восток полюсом застоя исторического пути человечества, а Запад – единственным источником прогресса: "Не были ли эти успехи, полученные на крайнем востоке Азиатского континента, тем же результатом постепенно накапливавшегося умственного и физического, самостоятельного и своеобразного труда поколений, что и на его крайнем западе-на Европейском полуострове? А каково это-не прогрессировать? Правда, этот прогресс давно прекратился. Но разве это не общая черта всего человечества, и разве только Восток представляет такие явления?.

Никто не может сказать, что Древний Рим или Греция были цивилизациями, противостоящими прогрессу. Но они, как некогда бурно развивающийся Китай, канули в лету. Они родились в рамках Запада. Таким образом, Данилевский еще раз подчеркивает неразумность противопоставления Востока и Запада. Он утверждает, что стремление "просветить" Восток, полностью "европеизировать" его неоправданно и противоречит прогрессу. Нации, которые сделали свое дело в истории, заменяются другими. Это происходит и на Западе, и на Востоке. Чередование замещения одного племени другим придает истории более прогрессивный вид на Западе, чем на Востоке. Только это, по Данилевскому, а не какое-то особое свойство духа, присущее только западным народам, двигает Запад вперед быстрее, чем Восток. Запад не имеет монополии на историческое движение. Прогресс не является исключительной привилегией Запада, и застой не является исключительной привилегией Востока. И движение, и застой-характерные признаки эпохи, в которой находятся люди, где бы они ни жили.

Данилевский выдвигает тезис, который впоследствии был развит в западноевропейской философии многими мыслителями (Тойнби, Шопенгауэр). Его содержание состоит в том, что наука неправильно понимает самые общие принципы исторического процесса, находится в смутном представлении о прогрессе как таковом. Именно на этой основе возникает идея, отвергающая возможность существования какой-либо самостоятельной цивилизации вне германо-римской или европейской форм культуры, которые принимаются как универсальные. Эта мысль, по Данилевскому, не верна и может быть опровергнута объективным рассмотрением хода истории человеческих обществ.

Критикуя в этом контексте деление мировой истории на древнюю, среднюю и новую, Данилевский предполагает, что падение Римской империи, являющееся временем в науке, началом нового периода в истории человечества, почти не повлияло на развитие Востока, за исключением той его части, которая входила в состав Римской империи. Китай или Индия не имели никакого отношения к падению Западной Римской империи. Гораздо важнее для них было падение Парфян и возникновение Сасанидских царств. Религиозный переворот в Аравии, связанный с появлением ислама, изменивший затем весь характер мировой истории, прошел без влияния падения Рима. Таким образом, то, что западные историки и философы считают глобальным событием, никак не повлияло на мир Востока. При этом мировая история всех стран – Востока и Запада – строится ими по одной и той же схеме. И эта схема ошибочна. Данилевский предлагает изменить его: он утверждает, что каждый народ, оставивший свой след в истории, имеет свою древнюю, среднюю и новую историю (возможно, даже больше). Дело не только в сроках, которые не совпадают. Они также не зависят от того, где они разворачиваются – на Западе или на Востоке.

Прогресс человеческой культуры, говорит Данилевский, " состоит не в том, что все идут в одном направлении (в таком случае он скоро прекратился бы), а в том, что поле, составляющее поле исторической деятельности человечества, должно идти в разных направлениях, ибо до сих пор оно проявлялось именно так. Поэтому ни одна цивилизация не может гордиться тем, что она представляет собой высшую точку развития, по сравнению со своими предшественниками. . Противопоставление Востока и Запада происходит именно потому, что существующие и существующие типы культур движутся в своем развитии по одному и тому же пути: рождение, расцвет, дряхлость и смерть. Данилевский называет эти культуры культурно-историческими типами. Выявление их основных черт - несомненное достижение Данилевского. Именно теория культурно-исторических типов сделала его знаменитым, и именно на этой теории он строил свои историософские размышления о судьбах Востока и Запада, России и Европы.

Культурно - исторические типы-это своеобразные цивилизации, которые располагались как на Востоке, так и на Западе.

Данилевский выделяет 10 таких типов:

• Египетский;
• Китайский;
• Ассирийско-вавилонско-финикийский, халдейский или древнесемитский;
• Индийский;
• Иранский;
• Еврейский;
• Греческий;
• Римский;
• Новосемитский или арабский;
• Германо-римский или европейский.

К ним Данилевский с некоторой натяжкой соглашается отнести два американских типа: мексиканский и перуанский.

Как видим, культурно-исторические типы, выделенные Данилевским, действительно принадлежат и Востоку, и Западу. Нельзя не согласиться с тем, что, перечислив их, философ дал развернутую картину высокоразвитых мировых культур. Но его разделение истории человечества на отдельные истории типов страдает, как нам кажется, рядом недостатков. Прежде всего он подчеркивает, что среди этих типов только германо-романский (то есть западный) культурно-исторический тип переживает свой расцвет. Арабский тип, связанный с культурой ислама, он считает дряхлым, идущим к разрушению. Далее мы рассмотрим его взгляд на роль ислама в истории противостояния Востока и Запада. Помимо этой очевидной для нас, как людей XX-XXI веков, ошибки, которую легко было совершить человеку конца XIX века, Данилевский, претендуя на правильность в хронологии и этническом делении, во многом ошибается в этих позициях. Но для нас важно не это в концепции культурно-исторических типов Данилевского.

Рассматривая проблему "Восток-Запад", мы, знакомые с логикой отрицания Данилевским существования противоречий в этих исторических концепциях, можем выделить в ней чрезвычайно важное звено: многообразие и смена культурно-исторических типов порождает прогресс. Мы будем расширять этот тезис, руководствуясь мыслью Данилевского и во многом соглашаясь с ним.

Восток и Запад, порождая все новые и новые культурно-исторические типы, сменяющие друг друга, привносят в историю человечества общие для него достижения. Взаимодействие и преемственность типов ведет к дальнейшему развитию. Открытия и изобретения, такие как порох, гравюра, компас и другие, пришли на Запад с Востока, через арабов. Только взаимопроникновение могло бы привести их в западную цивилизацию, Противостояние Запада и Востока, если бы оно существовало в абсолютном смысле этого слова, а тем более постоянная вражда и борьба Запада и Востока остановили бы прогресс. Вот почему противопоставление Запада и Востока, обозначение Запада как единственного носителя прогресса и исторической динамики, а Востока-как упадка и регресса, не может иметь под собой реальной основы.

Характер борьбы между Европой и Азией

Роль ислама в этом процессе.

Н. Я. Данилевский, как мы уже подчеркивали, своей книгой "Россия и Европа" вызвал немало споров в русском обществе конца XIX века. У него было много противников и противников, которых объединяло одно - все они находили историософскую концепцию Данилевского не выверенной, полной противоречий. Одно из этих противоречий выходит на поверхность, когда вы рассматриваете мнение Данилевского о борьбе между Востоком и Западом, когда вы знакомитесь с его утверждениями относительно очевидности отсутствия этой борьбы.

Первая глава "Россия и Европа" называется " Почему Европа враждебна России?". В ней философ обосновывает свою позицию тем, что Европа всегда считала Россию опасной для себя. Европейцы не могли и не могут принять русских и славян вообще как своих друзей, сотрудников. Они отвергают их, стремясь ослабить Россию, не могут примириться с ее самобытностью. Неспособная использовать Россию так же, как Восток и Азию – то есть в качестве материала для осуществления своих политических и иных планов, – Европа, по Данилевскому, инстинктивно отвергает русских, не имея на то объективных исторических причин. Таким образом, Данилевский признает, что между Европой и Россией идет постоянная борьба, направленная со стороны России на создание собственной цивилизации, а со стороны Европы – на полное уничтожение самобытности русского исторического пути. Европа не может себе представить, что можно иметь культуру иного типа, чем Россия, и потому не принимает ее, боится ее и стремится оттолкнуть, если не навредить ей.

При таком взгляде на взаимодействие России и Европы – а здесь следует подчеркнуть, что Россия, безусловно, ближе к Европе по своим социокультурным характеристикам, чем Китай, – Данилевский утверждает, что мнение о вечной борьбе Востока и Запада в корне неверно. Согласно его утверждениям в главе "Восточный вопрос", борьбы между Европой и Азией, Востоком и Западом никогда не существовало.

Полемизируя с историком Соловьевым, утверждавшим, как и многие его современники, что противостояние Востока и Запада уходит корнями в глубь веков, и в этом противостоянии Европа воплощает благотворное и животворящее влияние моря, а Азия-мертвящее влияние степи, Данилевский заявляет: "борьбы между Европой и Азией никогда не существовало". Не эта борьба является главным вопросом, решенным историей в конце XIX века. Главный ее вопрос-возможная замена германо-романского культурно-исторического типа славянским. Стремление ряда русских философов поставить борьбу между Востоком и Западом на первый план исторического угла Данилевский объясняет желанием смягчить извечные противоречия, отдаляющие Россию от Запада, от Европы.

Данилевский приводит пять причин, по которым борьба между Востоком и Западом, Европой и Азией просто не может существовать и никогда не могла бы существовать.

Первая из них состоит в том, что и Европа, и Азия никогда не осознавали себя единым целым, способным вступить в борьбу друг с другом. В то же время в любом политическом или военном конфликте, имевшем место в истории человечества, воюющие стороны понимали, что они являются противниками, объединялись в своей борьбе с другими силами и создавали стратегию и тактику борьбы.

Никогда не было такой войны, говорит Данилевский, в которой, даже случайно и бессознательно, все народы Запада подняли бы оружие против всех народов Востока или наоборот.

Третью причину невозможности борьбы между Западом и Востоком Данилевский видит в том, что главные силы, которые могли бы представлять это противостояние – Европа и Азия – являются либо географическими, либо этническими, либо культурно-историческими понятиями. Как географические понятия, Восток и Запад не могли вступить в борьбу, тем более что их определение как географических понятий довольно расплывчато. В качестве этнографических концепций Европа и Азия могут быть представлены арийскими племенами, с одной стороны, и семитскими и другими-с другой. Но, даже не принимая во внимание того, что этническое деление не совпадает с географическим, в этнографическом делении Восток и Запад должны были бы рассматриваться в одном племени в контексте исторического развития то Востока, то Запада. Таким образом, если взять иранские племена как представителей Востока в борьбе против Греции, то мы должны были бы видеть в нем представителя Запада в борьбе против скифов – истинных представителей степных народов. Степь является своеобразным символом Востока в концепциях защитников теории постоянного противостояния Востока и Запада. Как культурно-исторические понятия, и Восток, и Запад не представляют собой культурно-исторического целого. Противники опять неуверенны, и потому никакой борьбы быть не может.

Продолжая полемику с теми учеными, которые считают борьбу между Западом и Востоком реальностью, Данилевский подчеркивает, что те войны , которые, согласно их географической концепции, можно отнести к проявлениям борьбы между Европой (Западом) и Азией (Востоком), ничем не отличаются от тех войн, которые народы Европы и Азии вели между собой.

Борьба между Востоком и Западом, по мнению Данилевского, продолжи она в свое время, закончилась бы очень скоро, так как объединенные силы процветающего в этот момент Запада были бы подавлены даже всеми Объединенными странами Востока.

Все эти противоречия, разделенные Данилевским на причины невозможности существования постоянной борьбы между Западом и Востоком, по его мнению, устраняются, если рассматривать исторический процесс с его войнами и захватами не под углом искусственного деления мира на Восток и Запад, а с точки зрения культурно-исторических типов. Тогда, по мнению философа, окажется, что народы, принадлежащие к одному культурно-историческому типу, имеют естественную тенденцию расширять свою деятельность и влияние, насколько у них есть силы и средства. Эта естественная тенденция приводит к столкновению народов одного культурно-исторического типа с народами другого, независимо от того, совпадают ли их границы с Востоком или Западом. Таким образом, Н. Данилевский утверждает, что борьба народов и цивилизаций между собой связана не с противостоянием Востока и Запада, а с борьбой за сферы влияния определенных культурно-исторических типов.

Н. Данилевский отводит исламу особую роль в процессе взаимоотношений Востока и Запада. В современном мире, когда все чаще можно услышать о существовании мусульманского терроризма, эта тема особенно актуальна для рассмотрения. Данилевский не находит "оправдания магометанству во внутренних, культурных результатах сообщаемого им движения. С этой точки зрения оно представляется ему загадочным явлением: с религиозной точки зрения, по Данилевскому, ислам-это "очевидный шаг назад, необъяснимая историческая аномалия"; Ислам не подчиняется влиянию христианства, в отличие от многочисленных восточных религий (это утверждение опровергает мнение ряда его современников о том, что ислам является подготовительным этапом к восприятию христианства); народы, принявшие ислам, будучи прежде распространителями просвещения и науки, теперь ничего не создают, а лишь сохраняют достижения прошлых времен и то в искаженном виде; Ислам враждебен культуре и искусству.

Таким образом, не находя оправдания такому историческому явлению, как ислам, в его положительных, самостоятельных результатах, Данилевский ищет его во внешних проявлениях ислама, то есть в его роли в мировой истории, в его официальных отношениях к целям других народов и государств. В результате мыслитель приходит к выводу, что "в целом самым значительным результатом всей истории ислама является борьба с желанием германо-римского мира (т. Запад) на Восток, страсть, которая все еще живет в народах Европы и которая является необходимой принадлежностью экспансивной силы того естественного честолюбия, которым наделен всякий живучий культурно-исторический тип".

В результате Данилевский утверждает, что исторический смысл существования ислама заключается в том невольном и бессознательном служении, которое он оказывал Православию и всему славянскому миру, защищая первый от давления латинизма, а второй-от его поглощения романо-германским миром, то есть западноевропейской культурой. Мысль о столь своеобразной роли ислама во взаимодействии Востока и Запада, приведенная выше, не родилась у Данилевского. Из истории Европы второй половины XIX века. Понятно, что православное духовенство восточноевропейских славянских стран, долгое время находившихся под игом Турции, высказывало эту мысль задолго до него.

Сегодня трудно согласиться с такой трактовкой роли ислама в проблеме "Восток-Запад". Для современного мира Данилевского она, возможно, была близка к объективности. Но даже в этом можно усомниться. Дело в том, что Данилевский принадлежал к тому направлению русской философии, которое называется "славянофильством". В рамках этого направления "европеизация" России понималась как отход от первоначального пути, утрата возможности выполнить особую миссию России в мировой истории. Даже мусульмане-представители нехристианской религии, казались многим славянофилам не такой разрушительной силой, какой они видели Европу, ее быт, веру, государственное и политическое устройство. Русские и европейские мыслители не видели в исламе конца XIX века той силы, которая могла бы реально противостоять западной цивилизации и русской государственности.

Данилевский считал, что ислам "находится в периоде полного истощения и разложения." Надо сказать, что это было не единственное ложное убеждение Данилевского относительно судьбы Востока, Запада и России. Он также считал, например, что "Запад, создавший последнюю историческую цивилизацию, уже пережил апогей своего цивилизационного величия. Он не мог предвидеть восхождения на мировой олимп американских государств. В конце XIX века, пожалуй, такой прогноз был невозможен. Спустя всего четыре десятилетия другой философ - Н. Бердяев, чьи пророчества о судьбах Европы, России и Востока тоже не все сбывались, сумел предвидеть новый всплеск западной культуры перед лицом американского фактора. Первая мировая война сделала это предсказание возможным.

Особенности взаимодействия культур Востока и Запада

Философия Николая Бердяева уникальна: она свободна от схем, ее утверждения часто основаны не на фактах, а на интуитивных выводах мыслителя. Это отмечают почти все исследователи творчества Н. Бердяева. Он творил как писатель, руководствуясь чувствами. Его позиции, как философские, так и политические, менялись и трансформировались. Постепенно сформировался особый "бердяевский" стиль философии, который В. Розанов метко назвал стилем "высказывания", а не "доказательства". Все труды философа-это его личный духовный опыт, изложенный на бумаге. Поэтому неудивительно, что Бердяевское рассмотрение проблемы взаимодействия и взаимопроникновения Востока и Запада рассматривается им в работе, созданной в период русской революции и окончания Первой мировой войны. Именно в этот исторический момент, считал Бердяев, происходит космический процесс трансформации старого мирового порядка. Рождается новый мир, и в этом процессе важную роль играет империалистический путь Запада и его культуры на Восток.

В 1918 году вышел сборник статей Бердяева "Судьба России". Вечная проблема русской мысли - проблема взаимоотношений Востока и Запада и объединительная миссия России (не вписывающаяся ни в западные, ни в восточные схемы исторического движения) - по-новому прозвучала в годы Первой мировой войны. В своей "Судьбе России" Бердяев проанализировал геополитические процессы, происходящие в мире, объединенном одной катастрофой – войной. В качестве одной из "космических" причин Первой мировой войны Бердяев привел вечное, по его мнению, стремление западного человека к Востоку.

Бердяев считал проблему "Восток-Запад" важнейшей в мировой истории, отправной точкой для тех, кто хочет понять мировую борьбу, рассматривая ее через призму философии истории. "Проблема Востока и Запада,-писал Бердяев, - на самом деле всегда была главной темой мировой истории, ее осью. В этом контексте он понимал Мировую войну как один из актов всемирно-исторической драмы Востока и Запада. Именно Мировая война, по мнению философа, привела Восток и Запад к беспрецедентному контакту. То, что не мог сделать "мир", мог сделать "раздор" - он вывел западного человека за пределы европейской культуры, цивилизации и истории. Но это не значит, что до сих пор Запад был равнодушен к Востоку, не стремился познать его.

Рассуждения Бердяева о взаимодействии Востока и Запада можно разделить на два типа: первые носят социологический и психологический характер (известно, что Бердяев многими исследователями философии принадлежит к направлению экзистенциализма, и именно потому, что его философия глубоко психологична); вторые можно назвать "политическими", "геополитическими", поскольку они касаются империализма и его роли в проблеме "Восток-Запад". Характерной чертой высказываний Бердяева о том, что привлекало европейца, западника на протяжении всей мировой истории на Восток, являются скорее психологические, иногда даже мистические.

Н. Бердяев, пытаясь найти истоки начала движения Востока и Запада друг к другу, указывает, что равновесие западной культуры всегда было условным. Европа веками была замкнутым миром, но за ее пределами простиралось "всемирное пространство, простиравшееся далеко на Восток." Государственная и культурная жизнь Европы всегда была "потревожена" мировыми пространствами, неизвестностью, тайной Востока и его культуры. Даже империалистические устремления западных держав к экономическому господству Бердяев во многом объясняет стремлением преодолеть изоляцию европейской цивилизации. Здесь империализм является не столько политическим и экономическим понятием, сколько социокультурным. "Неведомые просторы земного шара притягивают к себе. Взгляд обращается к Азии и Африке, к древним колыбелям культуры. Обратное движение с Запада на Восток представляется внутренне неизбежной диалектикой европейской культуры", - пишет Бердяев.

Как и подавляющее большинство русских философов Золотого века русской философии, Бердяев в своих трудах так или иначе подходит к важным вопросам об особой роли России в мировом историческом процессе. Мы коснемся этого аспекта его философии позже, но об этом не следует забывать при рассмотрении мнения этого мыслителя о проблеме взаимодействия Востока и Запада. Говоря о неизбежном стремлении западной культуры вернуться в лоно Востока, где находятся ее исторические корни, Бердяев приходит к выводу, что наступают "сумерки Европы", то есть закат западной цивилизации и период формирования нового мирового универсального культурного центра. Вот почему Восток и Запад встречаются друг с другом: изолированность и самодовольство западной культуры Европы приводит ее к высыханию, к предельному насыщению. Она неизбежно стремится войти в неизведанные просторы Востока, расшириться и насытиться его далями, таинственными и непостижимыми для нее. Империализм западных держав с его колониальной политикой в этом контексте является лишь внешним признаком этого неизбежного движения истории.

Бердяев подчеркивает, анализируя причины Первой мировой войны, что проблема "Восток-Запад" сыграла важную роль в этом процессе. Пожар войны начался с Балкан. Оттуда, по его мнению, всегда исходила угроза западному миру. Балканы-путь с Запада на Восток. Константинополь-это ворота, через которые культура Западной Европы может идти на Восток, в Азию и Африку. Образование Османской империи было походом с Востока на Запад. Уничтожение Турции будет обратным движением Запада на Восток. Бердяев считает, что народы Запада всегда боялись этого движения, чувствовали себя к нему неподготовленными.

Признавая, что проблема взаимодействия Востока и Запада существовала всегда, а не родилась, подобно империализму или национализму, в конце XIX века, Бердяев говорит, что средневековая Европа в своей политике по отношению к Востоку резко отличалась от Европы начала XX века. Запад в Средние века был смелее в своем стремлении к Востоку. Европа не так боялась Востока, как сейчас. Она отвечала идее крестовых походов. Дальнейшая изоляция западного мира усиливается и возникает уникальное явление – Турецкая империя, – которое самим своим существованием воплощает духовную незрелость западных народов, их страх перед Востоком, что, однако, неизбежно, как предписывает диалектика исторического развития.

Мировая война, считал Бердяев, не просто сделает возможным огромный скачок Запада на Восток. Ее результатом станет экспансия европейской культуры не только на восток, но и на запад – в Америку. Усиление Америки после войны неизбежно. Западная цивилизация, борясь даже против своей воли, против воли своих народов, со своей изоляцией, "провинциализмом", сделает это усиление крайнего Запада возможным и неизбежным. Страх не только перед Востоком, Россией, но и перед расширением границ Запада будет преодолен.

Русская философия, полярность которой известна, нередко в виде учений своих представителей давала совершенно противоположные оценки западной (европейской) культуре и цивилизации. Одной из главных черт философских рассуждений Бердяева было его неприятие полярности, созданной славянофилами и западниками русской философии. Именно за это Бердяева часто осуждали за непостоянство его убеждений. Но отрицание полярности, отказ от крайних мнений и оценок привели Бердяева к своеобразному компромиссу в оценке западной цивилизации. Он считал, что европейская культура несовершенна, Европа не является идеалом культуры вообще. Он пишет: "Только темная, еще азиатская душа, не почувствовавшая в своей крови и в своем духе прививок старой европейской культуры, может обожествить дух европейской культуры как совершенный, единственный. И она не чувствует культуры Востока".

Главный недостаток западноевропейской культуры Бердяев видит в ее провинциализме, изолированности, а в отношении философии-в материализме. Глобальная катастрофа войны должна перевернуть мир с ног на голову и избавить Запад от провинциализма, а заодно обогатить его религиозным углублением Востока. Это должно привести к сдвигу в западном обществе от социологического смысла к космическому. Реальное выражение этого процесса можно найти в политике, в политических последствиях. Наступит новый период в истории человечества, в котором Восток и Запад будут обогащать друг друга через свои национальные культуры.

Бердяев не идеализирует Восток, как и Запад. Логика его размышлений о природе самобытности России приводит нас к мысли, что Бердяев осуществляет своеобразное деление Востока на Темный и Светлый. Темный Восток - это то, что он считает негативным в России. Его проявления носят внешний характер, они удерживают общественное развитие на "элементарных стадиях". Определение "Темного Востока" мы находим у самого Бердяева , философ формулирует черты Светлого Востока, не упоминая самого термина. Философ пишет: "Не следует путать дикий, темный, Азиатский Восток с древней культурой Азиатского Востока, представляющей собой своеобразный тип, привлекающий внимание наиболее культурных европейцев. На Востоке это колыбель всех великих религий и культур. А на вершине европейской культуры истинно культурный европейский человек не может испытывать презрения к своему древнему происхождению. Это презрение свойственно только варвару, некультурному человеку. Старая культурная европейская душа не может боготворить европейскую культуру и не может презирать культуру Востока. Противоположностью Темного Востока является глубина восточной культуры, ее главное достижение (столь важное для Запада, который закрыт и требует обновления) - древние религиозные истоки. Объединение достижений Запада и Востока сделает их равными по-новому, приведет к созданию нового мирового порядка, откроет миру новые горизонты.

Если Данилевский отвергает борьбу Востока и Запада, отвергает объективность существования их вечного противостояния в историческом процессе, то Н. Бердяев признает, что на протяжении многих десятилетий, особенно в XVIII-начале XX веков, Запад вел колониальную политику в отношении Востока. Результат рассуждений Н. Мнение Бердяева о судьбах Востока и Запада становится его убеждением в том, что ситуация, когда Европа интересовалась Азией только с точки зрения ее колонизации, захвата ее территорий, скоро изменится, и у западной цивилизации появятся новые устремления и интересы относительно Востока, его культуры и особенностей мировоззрения.

Россия и проблема Восток-Запада

Проблема "Востока и Запада" в русской философии конца XIX-начала XX веков всегда рассматривалась с точки зрения ее влияния на судьбы России. Полярность русской философии, ее разделение на два направления – славянофильство и западничество, наложили отпечаток на понимание характерных особенностей взаимоотношений Востока и Запада. Западники призывали Россию идти по пути Европы, вливаясь в лоно западной цивилизации; славянофилы отвергали благотворность европейских законов развития для России. Изменение политической обстановки в стране и в мире в целом дало толчок к разрушению полярности русской философии. Изменились и оценки Запада и Востока в свете их влияния на русскую культуру. Именно эти изменения мы можем проследить, рассматривая труды позднего славянофила Н. Я. Данилевского и философа нового поколения-Н. Бердяев.

В то же время, анализируя труды этих авторов, их книги и статьи, посвященные вопросу "Восток-Запад" и роли России в этом взаимодействии, мы понимаем, что вечная полярность русской историософской мысли не исчезает. Сам Данилевский в своей книге "Россия и Европа" менее славянофил в своих взглядах на роль России в мировом историческом процессе, чем Николай Бердяев, который никогда не считал себя членом этой ветви русской философии.

Н.Я. Данилевский выдвигает новаторскую для славянофильства идею, в основе которой лежит его теория культурно-исторических типов. Его содержание: Россия не Восток и не Запад, она Восток-Запад, но ее путь не зависит напрямую от Западной или Восточной цивилизации, так как Россия призвана историей стать во главе новой зарождающейся цивилизации культурно-исторического типа. Этот новый тип придет на смену западноевропейской цивилизации, враждебной России и дряхлой. Она объединит славянские народы, которые станут этнической основой нового культурно - исторического типа.

Разделяя человечество на несколько этнических групп, независимо от того, в каком регионе мира-на Востоке или на Западе-они развивают и создают свои культуры, Данилевский считал, что одной из таких групп являются "народы славянской семьи". Их первоначальная культура может заменить разлагающуюся, умирающую культуру германо-романского Запада. Философ подчеркивает, что любое стремление России подражать Западу или Востоку может привести только к одному – к потере славянами своего места в мировой истории. Этого нельзя допустить, и именно поэтому любая "европеизация" России или стремление отождествить ее культуру с Востоком преступны и вредны.

Данилевский, создавая свою теорию культурно-исторических типов и проповедуя смену одной цивилизации другой, не был националистом и не верил, что только Россия может "спасти" мир от отсутствия в нем культурного центра после гибели германо-римской цивилизации. Идеальное положение дел в мире, считал он, " когда все великие этнографические группы, на которые делится человечество, одновременно развивают глубинные черты направления к культурному колориту."; если бы древний Китай, Индия, Иран, зрелая Европа, молодые славяне и даже более молодая Америка одновременно показали всю полноту и разнообразие сил, содержащихся или содержащихся в них, которые усугублялись бы благотворным взаимодействием друг с другом.

В этом универсализме Данилевский чрезвычайно близок Бердяеву, который предсказывает в 1918 году рождение нового мирового порядка, основанного на взаимопроникновении культур Востока и Запада. Есть разница в их позициях по этому вопросу: во-первых, хотя Данилевский и считал, что существование всех основных этносов мира в период расцвета является идеальным, но в то же время он считал, что такое положение дел нереалистично и даже вредно для конечного результата мирового исторического процесса.; будучи убежден, что любая культура в своем движении стремится к смерти, как и любой другой организм, он считал, что одновременный расцвет Востока и Запада приведет к одновременной гибели всех культурно-исторических типов; во-вторых, Данилевский понимал роль России в этом процессе общего расцвета всех этнических культур мира иначе, чем Н. Бердяев.  В философии Данилевского Россия выступает как глава нового культурно-исторического типа, другого для истории человечества, равного другим, существовавшим прежде. Он соединяет Восток и Запад только географически. Его культура должна формироваться самостоятельно. "Зачатки цивилизации одного культурно - исторического типа не передаются народам другого типа",-так сформулировал один из законов, созданных Данилевским, поклонником его творчества и, можно сказать, учеником К. Н. Бестужева-Рюмина. Веря, как и подавляющее большинство русских философов конца XIX - начала XX веков, в историческую миссию России, Данилевский не ставит Россию выше Востока и Запада. Он делает ее первой среди равных именно на современном этапе исторического пути человечества.

Данилевский отвергает понятие общечеловеческой культуры. Она, по его мнению, существовать не может. Всечеловеческая культура возможна, но ее основой является тождество сменяющих друг друга культурно-исторических типов. Роль России в этом контексте состоит в том, чтобы объединить вокруг себя все славянские народы для создания нового культурно – исторического типа, который придет на смену Западной цивилизации, подобно тому как сама Западная цивилизация когда-то пришла на смену ряду культурно-исторических типов, родившихся на Востоке-египетскому, китайскому, ассирийско-вавилонско-финикийскому, халдейскому или древнесемитскому, индийскому, иранскому, еврейскому... Таким образом, Данилевский, отнесенный историками философии к "поздним славянофилам", дает идее мессианской судьбы России новое звучание. Бердяев по-другому смотрит на роль России в процессе взаимодействия Востока и Запада. Он провозглашает ее объединяющую роль, признавая противоположность восточной и Западной культур.

Сама идея "особого пути" России в творчестве Бердяева базировалась на теме Востока и Запада. Здесь философ был вполне традиционен. Специфическое географическое положение России, не укладывающееся в жесткие рамки" восточной "или" западной " культуры и цивилизации, давно приобрело символическое значение для национальной идентичности. Бердяев, вслед за Хомяковым, Достоевским, Соловьевым, Данилевским и многими другими, считал невозможным для России принять чисто западную или, наоборот, чисто восточную модель развития. Он был убежден, что противостояние западников и славянофилов уже в прошлом, такое противостояние было "детской болезнью" русской мысли в период ее становления.

Россия должна почувствовать себя Восточно-Западной и совершить прорыв в новое состояние общества, которое должно прийти на смену буржуазии: "Россия может признать себя и свое призвание в мире только в свете проблемы Востока и Запада. Она стоит в центре восточного и западного миров и может быть определена как Восток-Запад" И далее: "Россия должна раскрыть тип восточно-Западной культуры, преодолеть односторонность западноевропейской культуры с ее позитивизмом и материализмом, самодовольство ее ограниченных горизонтов.

Бердяев считал, что одним из результатов войны станет разрушение пропасти, разделяющей Запад и Восток: мировая война выявила небывалый "исторический контакт и переплетение Восточного и Западного человечества", а значит, "великий разлад войны должен привести к великому союзу Востока и Запада". Созидательный дух России (который мыслитель понимал как Восток-Запад, такое же сложное понятие мы находим у Данилевского) займет, наконец, великодержавное положение в духовном мировом концерте. То, что делалось в глубинах русского духа, уже не будет провинциальным, обособленным и замкнутым, станет всемирным и всеобщим, не только восточным, но и западным".

Здесь вам нужно сделать предварительный заказ. Бердяев часто сам себе противоречит. Видимо, это нормально и естественно-человек меняется, его жизнь, судьба, его взгляды тоже должны меняться. У Бердяева, однако, довольно трудно проследить какую-либо последовательную эволюцию позиции, созданной им под влиянием настроения, момента, его переживаний. Так было примерно в то время, когда он писал "Судьбу России", он опубликовал в 1918 году статью в "Русской мысли", где критиковал внешне похожую на приведенную выше: "Противоположность русской идеологии утверждала, что русский народ выше европейской цивилизации, закон цивилизации ему не указ, что европейская цивилизация слишком "буржуазна" для русских, что русские призваны принести Царство Божие на землю, царство высшей правды и справедливости... Этот русский свет, который должен был просветить все народы мира, и привел Россию к последнему унижению и позору.. Знаменитое русское смирение было, в сущности, страшной гордыней и самомнением... Русский народ еще нуждается в элементарной истине, он еще не прошел элементарных наук и думает, что преодолел все науки высшей мудрости...

Более того, возвращаясь к теме западничества и славянофильства, которые он считал уже изжитыми в процессе развития русской культуры, Бердяев признавал" предпоследнюю " истину западничества: сначала Россия должна обратиться к "долгому делу цивилизации", преодолеть действительную отсталость, "поучиться" у Запада и только потом говорить о выполнении какой-то своей "миссии", "призвания". Поэтому "то, что принято называть "европеизацией" России, неизбежно и блаженно.

Указывая на изолированность и провинциализм западной культуры, Бердяев находит те же черты в русской культуре. По его мнению, один провинциализм не может бороться с другим-он не принесет результатов. Чтобы преодолеть свою замкнутость, которая ведет к регрессу, Запад и Россия должны "двигаться вглубь мира", повернуться к Востоку, к его духовной древней глубине. Восток ближе к России, чем к Западу, к Европе. Россия, понимая важность как западной, так и восточной культуры, должна стать проводником между Востоком и Западом. В этом его особая цель.

С одной стороны, Бердяев решительно отвергал националистическую "атомизацию" и разобщенность человечества, говорил об универсализме христианства, а с другой - искренне верил, что именно Россия, будучи Востоком-Западом, объединит человечество и что ей принадлежит особое место в грядущем религиозном преобразовании истории: "То, что делается в России, находит отклик во всех странах и народах. Никогда не было такого контакта между миром Запада и миром Востока, которые долгое время жили в изоляции. Культура перестает быть европейской, она становится всемирной. Европа будет вынуждена отказаться от роли монополиста культуры. Россия, стоящая в центре Востока и Запада, хотя и страшным и катастрофическим образом, приобретает все более осязаемое мировое значение, становится центром мирового внимания... Русский народ из всех народов мира является самым общечеловеческим, универсальным по своему духу, это относится к структуре национального духа. И призвание русского народа должно быть делом объединения мира, формирования единого христианского духовного космоса.

Но идентичность России-не единственное качество, которое позволит ей объединить Восток и Запад, создать новый мировой порядок, свободный от противоречий культур, не понимающих друг друга. Россия, по мнению Бердяева, сможет влиять на ход мировой истории только в том случае, если станет частью Европы: "Россия должна стать для Европы внутренней, а не внешней силой, силой, творчески преобразующей". Будучи Востоком-Западом, Россия не должна гордиться проявлениями Темного Востока в себе. Эти проявления-дикий азиат, удерживающий страну на "элементарных ступенях" развития. Это не Россия в "отсталости", что должно сделать его отношение к Востоку, и оно не должно быть уникальным. Россию и Восток должны объединять духовная глубина, религиозность, древние корни и желание узнать о них. Подходя в этом смысле к Востоку, Россия может помочь Европе сломить односторонность своей культуры, страдающей от чрезмерного позитивизма и материализма.

Важным для нас, людей, живущих в России в период обострения межнациональных конфликтов, является мнение Н.Бердяева о том, какой должна быть внутренняя национальная политика России. Веря в наступление новой эпохи в истории человечества вообще и в истории России в частности, Бердяев указывает: поскольку Россия включает в себя народы, принадлежащие как к Востоку, так и к Европе по своему территориальному положению и социокультурным особенностям, то для того, чтобы выполнить свою роль объединителя Востока и Запада, она должна радикально изменить свою национальную политику по отношению к "инородцам".

Русская Русская философия часто ставит вопрос о противоречии между духом русского народа и духом русского государства. В своих размышлениях о национальной политике России по отношению к населяющим ее неславянским народам Бердяев подчеркивает, что агрессивность государственной политики в этом вопросе не может привести к единству России, а только к разделению и умалению Великороссии. Как империалистическая страна, Россия не может позволить себе быть националистической. Это погубит ее. Национализм не свойствен русскому народу, говорит Бердяев, но сегодня он характерен для русского государства. Агрессия против "инородцев" не приведет Россию к выполнению своего исторического призвания – объединению Востока и Запада на духовных позициях. Запад с его колониальной политикой в отношении Востока начинает отходить от своего исключительно экономического интереса к восточной культуре, к восточному региону, считает Бердяев. Если Россия не поймет новой тенденции в отношениях между Востоком и Западом, если она не изменит свою национальную политику, ее историческая миссия не будет выполнена.

Заключение

Проблема "Восток-Запад", столь актуальная для современного мира, волновала русскую философскую мысль как во второй половине XIX века, так и в начале XX века. Для России такой интерес к этому вопросу не случаен. Как многонациональное, многоконфессиональное государство, наша страна занимает территорию, которая является одновременно частью Европы и частью Азии. В этом сложность, многогранность русской культуры и своеобразие ее места в мировом историческом процессе. Может быть, поэтому теория культурно-исторических типов Данилевского, первая из таких теорий, родилась в России, для которой Восток не так загадочен и далек, как для Западной Европы и Америки. Колониальная политика России по отношению к Восточным государствам сильно отличалась от политики Запада – восточные колонии России были ее внутренними колониями, и контакт русской культуры с культурами Востока был прямым, сопровождался проникновением и слиянием с европейскими корнями русского менталитета. В теории культурно-исторических типов Данилевского эти особенности взаимоотношений Востока и России нашли непосредственное отражение. Он отрицал существование борьбы между Востоком и Западом, делая каждую цивилизацию, рожденную в их утробе, эквивалентной всемирному историческому процессу. В этом процессе он отводил России роль центра западной, германо-римской цивилизации, которая формировалась на месте "одряхлевшей", новой, славянской цивилизации.

Философия Бердяева, рожденная иной эпохой, но уходящая корнями в споры славянофилов и западников, дает иное понимание проблемы "Восток-Запад". Руководствуясь положениями русской комедии, Бердяев предрекает миру новую эпоху, в которой объединятся Западная и восточная культуры и родится новый мировой порядок, гармоничный, духовный, свободный от провинциализма, замкнутости и односторонности, от которых страдает западная цивилизация. Роль России в этом процессе-роль проводника духовных высот древнего Востока в мир Запада, обогащающего его религиозностью и привносящего в мировоззрение европейца новую основу для понимания мира, свободную от излишнего прагматизма и материализма.

Список литературы

1. Бердяев Н. А. Гибель русских иллюзий/ / Н. А. Бердяев. СОБР. СОЧ., объем. 4. Париж, 1990.
2. Бердяев Н. Новое средневековье. Размышления о судьбах России и Европы. - Берлин, Обелиск, 1924.
3. Бердяев Н. Судьба России. (Опыты по психологии войны и национальности). Москва, 1990.
4. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. СПб., 1995.
5. Ерыгин А. Н. Восток. Запад. Россия. Ростов-на-Дону, 1993.
6. Замалеев А. Ф. Лекции по истории русской философии. - СПб., 1995.