Реферат на тему: Буддизм в художественной культуре Китая, Кореи, Японии

Содержание:

Введение

Буддизм в настоящее время является одной из основных и наиболее распространенных мировых религий. Приверженцы этой религии населяют в основном регионы Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии. Однако сфера влияния буддизма простирается за пределы этой области земного шара: его последователи присутствуют и на других континентах, хотя и в меньшем количестве.

Буддизм зародился в VI веке до нашей эры в Индии, где в то время шел процесс образования рабовладельческих государств. Отправной точкой буддизма является легенда об индийском принце Сиддхартхе Гаутаме. Согласно этой легенде, Гаутама оставил свою семью в возрасте тридцати лет, стал отшельником и начал искать пути спасения человечества от страданий. После семи лет уединения он достигает пробуждения и осознает правильный образ жизни. и он становится Буддой (“пробужденным”, “просветленным”), проповедуя свое учение в течение сорока лет. Четыре истины становятся центром учения. По их мнению, человеческое существование неразрывно связано со страданием. Реальный мир - это сансара, цикл рождения, смерти и возрождения. Суть этого цикла-страдание. Путь избавления от страданий-это выход из” колеса“сансары, достижение нирваны (”угасания"), состояния отрешенности от жизни, высшего состояния духа человека, освобожденного от желаний и страданий. Только праведник, победивший желания, может постичь нирвану.

Эта вера была выбрана многими людьми, живущими, в частности, на территории Китая, Японии и Тибета, но особенности каждой из этих стран оставили свой особый и неповторимый след в буддизме внутри этой страны.

Эти особенности будут описаны в данной статье.

Буддизм в Китае

Время проникновения буддизма в Китай установить трудно. Несомненно лишь то, что во ВТОРОМ веке буддизм уже прочно утвердился там; его принесли проповедники из Индии и Центральной Азии. Неоднородность источников китайского буддизма также привела к двойственности его религиозного характера: вначале существовали как хинаянские, так и махаянистские разновидности. В дальнейшем различие между этими направлениями здесь было стерто, как из-за того, что первое, теряя свою оригинальность, все больше приближалось ко второму, так и из-за процесса, который в некоторых источниках называется синизацией буддизма.

Сначала проповедниками новой религии в Китае были иностранцы. С середины III века сами китайцы стали регулярно посвящаться в монахи. К этому времени монастыри уже существовали, и десятки сутр и других произведений буддийской литературы были переведены на китайский язык. В течение следующих нескольких столетий буддизм приобрел все большее число приверженцев. В конце V века на юге Китая было около 2 тысяч монастырей, где насчитывалось 32 тысячи монахов и послушников, в VI веке монастырей было уже 2846, а их жителей - 82 700. На севере страны к VII веку насчитывалось 30 тысяч монастырей и около 2 млн. монахи и послушники. Вместе с мужские монастыри, женские монастыри также не явился.

Государственные власти сначала выжидательно и пассивно относились к распространению буддизма, но в конце IV в. Император Сяо Ди объявил себя буддистом и построил для себя дворцовый храм. Таким образом, буддизм стал государственной религией, хотя и без монополии, которой государственная религия пользуется в других случаях. Позднее отношение государства к буддизму в Китае варьировалось от наиболее благоприятствуемого в одни эпохи до запрещенного и преследуемого в другие. Период V-VIII веков считается" золотым веком " китайского буддизма. Тем не менее, на определенных этапах его последователи подвергались ограничениям и даже преследованиям. Это было в то время, когда растущая экономическая мощь и идеологическое влияние буддийской религии угрожали силе светской власти в Китае, а богатство монастырей и храмов возбуждало аппетиты императоров. В таких случаях закрывалось большое количество монастырей и храмов, секуляризировалась их собственность, и прежде всего земля, а монахи лишались налогов и других привилегий. Аналогичные меры были приняты в 446 году императором У Цзуном.

Сильный удар был нанесен буддизму императорскими указами, датируемыми 842-845 гг. Они предписывали обращение в светское государство огромного числа монахов, не отвечавших требованиям, сформулированным в указах; в общей сложности число "нестриженых" представителей духовенства (после возвращения к светской жизни им предоставлялась возможность отрастить волосы) достигало 260 тыс. Монахи, сохранившие свое положение, были обязаны сдавать свое личное имущество в казну. Число рабов, оставшихся в уцелевших монастырях, было строго ограничено и резко сокращено: у каждого монаха был один раб, а у монахини-два. Бронзовые статуи Будд и других богов переплавлялись в монеты, сельскохозяйственные орудия изготавливались из железа, а драгоценные металлы передавались в казну.
Золотой век китайского буддизма закончился, но сам буддизм не только не исчез в этой стране, но временами достигал новых успехов. Подъем, в частности, ознаменовался XIII-XVI веками, когда в Китае господствовала монгольская династия. Хубилай-хан не только принял буддизм, но и приказал уничтожить даосские труды, которые были отрицаемы буддизмом. В XIII веке. в Китае снова было около 40 тысяч монастырей и храмов с 400 тысячами монахов и 61 тысячой монахинь . Тем не менее по ряду причин буддизм в дальнейшем не занял доминирующего положения в Китае. Его соперники - даосизм и особенно конфуцианство-были сильнее. Дело даже не в том, что отдельные императоры время от времени издавали указы против буддизма; например, императорский указ, изданный в 1662 году, осудил буддизм за необоснованность идей, которые он проповедовал. Основной причиной того, что буддизм не стал доминирующей религией в Китае, является гибкость, проявленная к нему коренными религиями Китая-даосизмом и конфуцианством.
С самого начала распространения буддизма в Китае идеологи даосизма и конфуцианства проявляли к нему полную терпимость. Более того, они даже использовали в своей религиозной жизни ряд элементов буддийского вероучения и культа. Сам Будда был включен в даосский пантеон, где он занял место рядом с Хунди и Лао-цзы.

"Миролюбие" даосизма и конфуцианства по отношению к буддизму облегчало последнему выживание и приспособление к условиям Китая. Но в периоды, когда буддизм достиг особой силы и стал претендовать на монополию, между религиями шла острая борьба. И в ходе истории коренные китайские религии сумели помешать буддизму занять доминирующее положение. Этому способствовало и то, что, проникнув в Китай, буддизм стал подвергаться процессу "синизации" как в идеологии и догматике, так и в культе. Перевод священных книг на китайский язык не мог не привести к изменению его представлений, ибо специфическая буддийская терминология выражалась на китайском языке в обычной даосской лексике. Со временем конфуцианство стало все более влиятельным в буддизме, и это уже не было просто вопросом терминологии. В специфически китайском духе менялся пантеон буддизма, трансформировались представления о сверхъестественном мире, о поведении людей, угодных богам, о "правильном" культе.

Сам Будда все больше отходил на задний план, уступая место, однако, не даосским богам, а буддийским бодхисаттвам, которые претерпевали специфические изменения в условиях Китая.

Как буддийские боги изменили свой облик и характер на китайской земле, можно увидеть на примере Майтрейи. В китайской версии этот грядущий Будда превратился в толстобрюхого идола с несколько идиотской улыбкой; согласно первоначальным китайским представлениям, большой живот должен был символизировать богатство и довольство, которые принесет людям будущий приход Майтрейи на землю. Другие буддийские боги также получили функции в китайской версии далекие от метафизической бестелесности и от стремления к нирване; в частности, Амитаба должна была обеспечить верующих посмертными райскими удовольствиями. Образ Авалокитешвары претерпел замечательную эволюцию. Примерно в восьмом веке он стал богиней по имени Гуань Инь, чья функция состояла в том, чтобы защищать материнство и младенчество, лечить бездетность и доставлять души умерших в рай, глава которого Амитаба считался отцом этой богини. Вообще Гуань Инь воплощала в своем облике милосердие и благожелательность, уравновешивавшие в воображении верующих психологическую нагрузку чудовищных драконов, которых было немало в буддийском пантеоне, особенно в его тибетском варианте, проникавшем в Китай не менее интенсивно, чем южный хинаянский.

Идолопоклонническая фетишистская сущность буддийского культа богов нашла особенно яркое выражение в Китае. Буддийские храмы были здесь больше, чем где-либо еще, заполнены статуями богов, которым воздавался фетишистский культ. При освящении нового идола его глаза, рот, нос, уши, а иногда руки и ноги были вымазаны кровью или красной краской.

Крупный зарубежный ученый де Гроот был удивлен непоследовательностью буддийской идеологии в ее китайской версии. В частности, оказывается, что китайские источники содержат много упоминаний об участии буддийских монахов в военных действиях. Это никак не согласуется с буддийскими заповедями "не убий", "не трогай ничего живого" и т. д.

Расхождение одних верований с другими не является исключительной чертой для буддизма, а, напротив, прямо характеризует его, как и любую другую религию.

Стоит отметить то место, которое идеи рая занимали в китайско-буддийских верованиях; в соответствии с ламаистским учением, его называли "западным раем" Сукавати, полным всех земных благ. Несовместимость этого взгляда со всем духом буддизма и его ориентацией на нирвану подчеркивается также методами, с помощью которых верующий надеялся получить место в раю. Помимо религиозных обрядов, группа верующих была связана союзом и общей клятвой, данной друг другу: кто первым войдет в Сукавати, тот должен сделать все, что в его силах, чтобы получить то же самое место для своих собратьев прямым ходатайством перед Амитабой или другими средствами. Нормы буддизма или любой другой добродетели находятся здесь довольно далеко.
Заповедь о равенстве людей и о всеобщем милосердии нашла свое "воплощение" в существовании монашеского рабства. Рабы, которые работали безвозмездно, чтобы прокормить монахов, состояли из государственных преступников, людей, купленных монастырем у других владельцев, а также детей, проданных в рабство. Таким образом, религия, проповедовавшая любовь к ближнему, поощряла самые бесчеловечные нравы современной эпохи, и идеологи этой религии использовали такие нравы для своего процветания и обогащения.
В истории китайского буддизма отразилось его взаимовлияние с даосизмом и конфуцианством, особенно в той форме, которую последний принял в неоконфуцианстве, развивавшемся с XI в. Боги свободно перемещались из одного пантеона в другой, и точно так же мигрировали идеи потустороннего мира, а также моральные и этические нормы. Некоторая разнородность трех взаимодействующих религий не только не препятствовала их сосуществованию, но, напротив, создавала возможность определенного разделения сфер влияния: конфуцианство распространялось больше на этику и общественно-политическую жизнь, даосизм давал фантастический и мифологический материал, буддизм удовлетворял потребность людей в религиозном утешении.
Синкретизация (объединение) трех религий отличалась на двух уровнях религиозности: богословско-философском и народно-культовом. Там, где рассматривались тонкости догматики, читались проповеди посвященным, писались богословские трактаты, готовились будущие проповедники и богословы, различия между религиями оставались в силе.
То, что все три учения сохранились до наших дней как отдельные учения, во многом объясняется тем, что различия между ними сохранились на высшем уровне религиозной жизни. На нижнем уровне господствовал синкретизм. Верующий относился ко всем трем религиям одинаково и не всегда видел их различие.

Согласно данным, основанным на традиционных верованиях, Чань-буддизм был введен в Китай индийским монахом Бодхихармой в начале VI века в виде учения о дхиане, то есть медитации, внутренней концентрации, ведущей к просветлению. Согласно легенде, Бодхихарма сказал китайскому императору У Ди, что вся его благочестивая деятельность по поддержке сангхи, по строительству монастырей и пагод, но и по выполнению ритуалов, совершенно лишняя жизненная суета, а главное заключается во внутреннем состоянии человека. Независимо от того, верны ли предания о Бодхихарме, Чань-буддизм стал значительным социальным и идеологическим явлением гораздо позже, в период деятельности Шань Сю, то есть в седьмом веке.
Содержание учения Чань-буддизма трудно привести в определенную систему и изложить в этой системе. Северная и южная ветви Чанга определенно отличаются. Если первые не сильно отличались по своему содержанию от других ветвей китайского буддизма, то вторые отошли от них и по существу превратились в самостоятельную буддийскую секту.
Своеобразным программным документом южного чань-будизма стала работа Хуэй Нэна "Сутра шестого патриарха", появившаяся в VII веке. В его основе лежала исходная точка всего Чань-буддизма-учение о невозможности выражения истины человеческим языком, о бессилии слов и интеллектуальных усилий, выраженных в словесных формулах, дать человеку истинное знание. Нам кажется, что глубокие философские рассуждения чань-буддистов, приводимые в литературе, должны быть истолкованы именно как направление к доказательству бессмысленности и беспомощности слова и словесного рассуждения.

Поднимаются абсурдные с точки зрения здравого смысла и бессмысленные по сути вопросы: "Удар двумя ладонями-это хлопок, но что такое удар одной ладонью?", " Допустим, вы умерли, ваше тело сожгли, а пепел развеяли в воздухе-где вы будете после этого?" Такая словесная акробатика с помощью" коанов " - трудных вопросов - как раз и демонстрировала бесполезность рационалистического мышления с помощью вербального аппарата. Нет необходимости говорить о нирване и сансаре, о грехе и добродетели, потому что это бесполезно. Более того, некоторые проповедники Чань-буддизма яростно нападают на тех идеологов, в том числе и на Будду, которые внушают верующим некоторые позитивные взгляды и догмы. Один из этих проповедников, И Сюань, так наставлял своих последователей: "Убивайте всех, кто встанет у вас на пути. Если вы встретите Будду, убейте Его. Если вы встретите патриархов, убейте патриархов, если вы встретите архатов на своем пути, убейте их тоже." Надо полагать, что столь экстравагантное обращение было рассчитано на случай, если "мет" попытается обратить мет-человека в ортодоксальный буддизм, выраженный в форме словесной проповеди.

А что, вместо нее, вместо рационалистически сформулированной догматики? Просветление как внутреннее переживание - "да-у". Впрочем, это состояние сознания тоже можно выразить словами, но это будут какие-то бессмысленные слова, может быть, междометия, восклицания, не связанные в один речевой поток, или бессмысленные высказывания, не являющиеся ответом на заданный вопрос или даже не связанные с ним.

Различные концепции Чань-буддизма рекомендуют разные способы достижения блаженства . На первом плане здесь медитация, погружение в себя. Мы не должны думать, что имеем в виду углубление в размышлении, интенсивную внутреннюю духовную жизнь. Нет, нужно просто расслабить все тело, смотреть в одну точку, например, на свой собственный пупок, сидеть спокойно и ни о чем не думать, можно не сидеть, а находиться в другом положении, просто не двигаться, исключить свое сознание. Все дело в том, чтобы дождаться какого-то просветления, просветления, упомянутого выше "да-у", которое должно вспыхнуть внезапно. Можно ускорить наступление этого момента извне, оказав некоторое воздействие на искателя просветления-толкнув его, ударив, напугав криком и т. д.

Нельзя не признать, что здесь мы сталкиваемся с вершиной религиозного иррационализма. В других формах религиозного поклонения можно, заняв позицию религиозного вероучения, найти некоторые элементы последовательности. Например, в молитве человек обращается к сверхъестественному существу с просьбой о помощи, это тоже довольно нелогично, потому что это мнимое сверхъестественное существо, в которое верит верующий, само знает все, что кому нужно, и к тому же совершенно справедливо, чтобы без всяких напоминаний ему и без всяких указаний о типе молитвы делать все так, как должно. И все же в действиях молящегося есть какой-то элементарный смысл: он обращается к Всевышнему, как обратился бы с жалобой или просьбой к любому земному авторитету. В случае чаньского буддийского стремления к просветлению невозможно обнаружить даже тень какого-либо смысла.

Достичь этого просветления-значит поймать высшую истину сразу, одним рывком. Невозможно понять, к чему относится эта истина, к чему она относится, какое знание она дает. Мир, личность, вы сами? Нет, потому что ничего этого не существует, все есть, с точки зрения самого Чань-буддизма, пустота. Знание пустоты-это, конечно, не что иное, как пустота.
В то же время следует отметить, что в некоторых важнейших вопросах жизни Чань-буддизм занимает более здравую позицию, чем ортодоксальные направления этой религии. Он отвлекал верующих от обсуждения Будды и загробной жизни и направлял их к участию в реальной жизни. В частности, он провозгласил иное отношение к труду, чем было принято в старом буддизме. Если до этого буддизм считал работу совершенно неподходящим занятием для монаха, то Чань-буддизм. напротив, он провозгласил долг монахов трудиться. Вся рутина жизни в монастырях Чань была в середине восьмого века. перестроены с расчетом на то, что их жители должны работать беспрерывно, исходя из лозунга, что "день без работы-это день без еды". В то же время Чань-буддизм выступал против погони за прибылью и накоплением.

Все это было характерно и до сих пор характерно для буддизма в Китае.

Буддизм в Японии

Проникновение буддизма в Японию относится к середине VI века. Согласно легенде, в это время несколько буддийских монахов прибыли из Кореи на японские острова, привезя с собой изображения Будды и некоторые книги Священного Писания . По-видимому, однако, помимо Кореи, источником буддийских идей для Японии служили и другие страны, в том числе Индия.
В Японии в то время различные феодальные кланы боролись между собой за власть. Они пытались использовать религию в своей борьбе: одни монополизировали для этой цели жреческие функции в местных древних культах, другие пытались сосредоточиться на новых веяниях и вновь возникающих культах. Последние с интересом отнеслись к появлению буддизма в стране.
К 621 году в Японии насчитывалось 46 буддийских монастырей и храмов, 816 монахов и 569 монахинь. В 685 году был издан императорский указ, фактически возвысивший буддизм до статуса государственной религии. Согласно указу, алтари с изображением Будды должны были быть установлены во всех государственных учреждениях. В 741 году император Синму приказал построить буддийские храмы в каждой провинции. Свод законов, изданный в 702 году, установил равные правила выделения земли для буддийских и синтоистских храмов. Таким образом, было выражено равное положение старой синтоистской религии, родом из Японии, и относительно недавно введенного буддизма.
Этот равный статус был формализован в эдикте, изданном императрицей Шотоку в 765 г. Императрица провозгласила свою верность" трем сокровищам " буддизма-Будде, его вере и общине. Однако она тут же выразила свою преданность синтоистским богам. Богослов-законодатель полемизировал с мнением, что синтоистские боги не имеют отношения к буддизму, напротив, в сутрах говорится, что сами боги исповедуют учение Будды. Практическим завершением этих религиозных положений было наставление буддийских монахов и синтоистских священников совместно участвовать в религиозных службах и празднествах. Между синтоизмом и буддизмом был установлен своего рода компромисс.

Указ императрицы Сетоку отразил широко распространенное представление о том, что синтоистские божества являются лишь реинкарнациями буддийских богов и святых, а некоторые из этих божеств (ками) даже считались бодхисаттвами, то есть не обычными, а достигшими просветления и перевоплощения. Идеологи буддизма не препятствовали его синкретизации с синтоизмом. Это была гибкая тактика, поскольку вместо того, чтобы вести трудную борьбу за преодоление глубоко укоренившихся синтоистских культов, буддизм мог использовать их для укрепления и распространения. Благодаря такой тактике и ряду других благоприятных обстоятельств буддизм в IX - XI веках добился не только официального статуса государственной религии, но и вообще господствующего положения .

Япония была покрыта густой сетью буддийских монастырей, которые представляли собой большую экономическую, политическую и даже военную силу. Они владели огромными земельными владениями, наряду с рабами и крепостными, которые работали на этих землях. Многие монастыри имели вооруженные "ряды наемников", которые под командованием монахов не только охраняли имущество рабов Божиих, но и выполняли более агрессивные функции. Известно, что когда некоторые монастыри обращались по какому-либо вопросу к правительственным властям, они вместе с заступниками отправляли в соответствующее учреждение вооруженный отряд. Эта практика была широко распространена в XI веке.

В дальнейшем вооруженные отряды монастыря использовались для внутренней борьбы между различными буддийскими сектами, базирующимися в том или ином монастыре. Советские живописцы С. А. Г. Е. Арутюнов и Брайт пишут: "Монастыри превратились в настоящую крепость, которую наводнили вооруженные монахи. Группы монахов из одних сект нападали на монастыри других сект и грабили их. Так, в XV в. монахи секты Тэн-дай спустились с горы Хиэй, ворвались в Киото и сожгли монастырь секты Шин, убив значительную часть его жителей. 1532 год стал свидетелем ожесточенной вооруженной борьбы между сторонниками Тэн-дая и Нити-жэня, в которой последние потерпели поражение. Монахи фактически превратились в банды вооруженных разбойников, враждовавших друг с другом, терроризировавших население, разорявших страну так же, как и банды светских феодалов." Теоретически эти вооруженные разбойники, конечно, придерживались якобы буддийских правил поведения, предписывавших полный отказ от мирских благ и строжайший запрет не только убивать что-либо живое, но и причинять ему какой-либо вред.
Как и в других странах, буддизм в Японии распространился в виде многочисленных течений, сект, верований, школ. Возможно, в Японии это многообразие буддийских ветвей было даже более разнообразным, чем в других странах распространения буддизма. Здесь тоже происходило непрерывное движение: одни секты (мы будем употреблять этот термин, хотя он и не выражает с достаточной точностью всего многообразия этих явлений) возникали, другие исчезали, третьи проникали из других стран. В результате появилось несколько сект, которые завоевали наибольшее количество приверженцев; среди них следует отметить Тэн-дай и Шингон, а также ряд сект, объединенных общим названием амидаистов. В XII-XIII веках широкое распространение получила завезенная из Китая секта Дзэн (Чань). Остановимся на характеристиках некоторых из них.

В начале xii века из группы амидаистов возникла первая секта. В основе этого имени лежит японское-трансформированное имя одного из будд Махаяны - Амитабха; у японских буддистов оно приняло форму Амида-буцу. По представлениям его поклонников, Амида - владыка "чистой земли" - потустороннего рая для праведников (в дзедо). Почитатели бога Амиды делились на два типа: "Дзедо-шу" - "секта чистой земли" и "Дзедо-Син - шу" - "истинная секта чистой земли". Их объединяла общая вера в Амиду как верховное божество и обязанность непрестанно повторять молитвенную формулу, которая носила характер заклинания: "Наму Амида-буцу", что означает " О Будда Амида!". Согласно легенде, некоторые из самых ярых поклонников Амиды повторяли эту формулу до 70 000 раз в день. Монахи собирались группами и толпами в монастырях и непрерывно повторяли свое "Наму" хором; им также рекомендовалось танцевать и звонить в колокола. Независимо от того, какой жизнью живет человек, если он постоянно повторяет "Нама", ему гарантировано место в раю Амиды. Одному из идеологов амидаизма Дзэндо приписывают такой призыв: "Повторяйте только имя Амиды, вкладывая в него всю свою душу, не переставайте повторять ни на мгновение - идете ли вы или стоите, сидите или лежите. Это, несомненно, принесет спасение."

Конечно, формула "Наму" является ярко выраженным примером колдовского заклинания. Однако в других так называемых высших религиях, в том числе и в христианстве, существует довольно много таких молитв, которые ничем не отличаются от заклинаний. Аналогична и технология подсчета количества произнесенных заклинаний - с помощью четок.
В состав форм религиозного поведения, обеспечивающих верующему сверхъестественное спасение, среди приверженцев нидецких сект входили и добродетельные поступки. Здесь мы не имели в виду поступки, характеризующие нравственный облик человека: его трудолюбие и миролюбие, доброту и отзывчивость в нужных случаях. Это означало ритуальные "добрые дела" - "кудоку", которые охватывали различные виды благочестивой деятельности: переписку священных книг, изготовление макетов буддийских храмов, а также изображения Будд в виде статуэток и портретов на бумаге или ткани, особенно с надписью "Наму". Эта практика была очень распространена; некоторые верующие делали десятки тысяч таких фетишей в течение своей жизни и на этом основании считали место в райских чертогах заранее зарезервированным для себя, независимо от своего жизненного поведения или морального облика.

В дальнейшем появляются новые слухи о медитскос сектах, в частности о группе, известной как ЦЗИ-"Время" (XIII век). Вообще культ амедиса был широко распространен в Японии и стал одним из самых многочисленных среди всех направлений буддизма.

Не менее широко распространена секта, название которой связано с именем ее основателя Ничирена (1222-1282). В отличие от идеологов других буддийских сект, отличавшихся определенной терпимостью к другим сектам, Нитирэн выступил с решительным осуждением всех несогласных с ним и категорическим требованием, чтобы все следовали его учению.

В учении и деятельности Нитирена отчетливо выражены социальные мотивы, заключавшиеся в требовании установления" справедливости " в отношениях между людьми. Эти мотивы нашли отражение и в религиозно-догматическом учении этой секты. Нитирен проповедовал, что Будда присутствует во всех элементах Вселенной, в каждой частице Вселенной, в каждом человеке, и что для того, чтобы человек действительно стал Буддой, не обязательно, чтобы он был "благородного происхождения" или чтобы он был высокообразованным. Это придавало секте притягательную силу в глазах широких народных масс и обеспечивало ей довольно широкое распространение.

В то же время Нитирэн и его последователи не смогли достичь своей цели объединения разрозненных буддийских сект и сект Японии под своей гегемонией. В какой-то мере здесь сыграли свою роль преследования со стороны государственных властей, которым подвергался и сам Нитирен, и его последователи.

Особенно важным и распространенным в Японии был тот вид буддизма, который в Китае назывался Чань-буддизмом (японцы трансформировались в Дзэн-буддизм). В Японию секта пришла через Корею в XIII веке и быстро приобрела поклонников. Его догматическое содержание в основном совпадает с содержанием китайского Чань. То же отрицание возможности рационального познания и передачи каких-либо знаний с помощью слов и оборотов речи, установка на непосредственное взаимное общение духовного мира людей. Как и в чань, единственной целью человека и всей его деятельности было провозглашено просветление, по японской терминологии - сатори, прямое озарение. "Активность", которая может привести к сатори, или, скорее, бездействию, должна происходить в полной неподвижности: человек сидит долгие часы, поджав под себя ноги, стараясь ни о чем не думать и, в крайнем случае, сосредоточившись на одном из органов своего тела. В монастырях и школах, где послушники и ученики проходили курс дзадзэн, царила суровая дисциплина: "просветленный", сидевший в общем ряду в течение многих часов, подвергался ударам палки духовного наставника при малейшей попытке пошевелиться. Казалось бы, именно в Дзэн должно было быть наиболее ярко выражено отделение буддизма от жизни, абстрактность и аскетизм всего вероучения. Но Дзэн оказался религиозной философией и практикой, которая лучше всего отвечала интересам феодальных самураев. а позже-японская буржуазия. Дух покорности и бессловесного подчинения, самодисциплины, физической выносливости, который Дзэн культивировал в народных массах, вполне подходил правящим классам Японии на различных этапах ее истории. Поэтому дзэн прочно вошел в идеологическую повседневность Японии, оказав влияние не только на политическую и военную идеологию, литературу и искусство, но и на специфически японские виды спорта, такие как борьба дзюдо. Конечно, первоначальное значение сатори с его пассивным, молчаливым самоанализом оставалось в области чистой теории.

Различия между различными сектами имели большое практическое значение, когда речь шла о тактике в отношениях с другими религиями - с синтоизмом и японской версией конфуцианства, а также о взаимоотношениях между различными буддийскими сектами. Одна из этих сект (Шингон), например, проповедовала величайшую терпимость к синтоизму; ее вероучение включало пантеистическое положение, что "все есть Будда" и что, следовательно, ничто не должно быть исключено из этого универсального комплекса; следовательно, синтоистские боги также должны быть включены в него. Именно деятельность Шингона сыграла большую роль в сближении и частичном слиянии буддизма с синтоизмом. Напротив, Ничирен проповедовал воинствующую нетерпимость к инакомыслящим: он называл их предателями и дьяволами и призывал к уничтожению всех неверующих. Что же касается буддийского запрета убивать, то он легко примирялся с призывами Нитирэна "убедительным" аргументом, что уничтожение неверного верующего не есть убийство.

В период с 12 по 13 век буддизм занимал в Японии положение не только государственной религии, но и весьма влиятельной силы в экономическом и политическом плане. Он поддерживал эту позицию гибкой тактической линией. В раннем средневековье буддизм был таким же оплотом имперской власти, как и синтоизм, в вероучении которого культ императоров занимал центральное место. Когда Япония попала под власть сегунов в 1192 году. и имперская власть превратилась в фикцию, буддизм смог быстро реорганизоваться и взять на идеологическую службу новую форму политического господства феодалов. Распри внутри феодального лагеря, которые были разделены в течение XIV - XVI веков, создали благоприятную ситуацию для буддийских монастырей. Выступая в качестве арбитров между различными феодальными кликами, принимая военное участие в междоусобных войнах, они значительно обогатились и постепенно превратились в решающую политическую силу. Так продолжалось до второй половины XVI века. Процессы, ведущие к объединению Японии, не возобладали. Великий феодальный правитель Ода Нобунага, стоявший во главе объединительного движения, видел в положении буддийской церкви одну из сторон феодальной раздробленности, которая в целом господствовала в стране. Он предпринял ряд военных операций против крупнейших и богатейших монастырей, в частности, в 1571 году он разрушил монастырь на горе Хиэй. В дальнейшем десятки тысяч буддийских священников были истреблены.
С этого времени буддийская церковь перестала играть роль самостоятельной политической силы в Японии. В новых условиях она еще более верно служила феодалам Токугава, господствовавшим в массах, которые захватили сегунат в 1603 году и удерживали его до переворота Мэйдзи в 1868 году. Со своей стороны, сегуны понимали важность буддизма и его духовенства в системе классового угнетения, которую представляло японское феодальное общество. Они обеспечили ему это место законодательными мерами.

Синтоизм был несколько менее приемлем для сегунов, так как был тесно связан с культом императоров. Но о запрете или подавлении синтоизма не могло быть и речи, потому что это было бы связано с сильными социальными потрясениями. Более подходящей была выбранная сегуном тактика объединения синтоизма и буддизма под гегемонией последнего. Храмы строились для синтоистско-буддийских целей, и священники также были наделены двойной властью. Официальным статусом объединенной церкви по-прежнему оставался буддизм.
Таким образом, буддийская церковь стала важной частью государственного аппарата Японии. Это была в полном смысле слова духовная полиция, с помощью которой сегунат держал под контролем не только жизнь и деятельность своих подданных, но и их мысли.
К этому времени европейцы начали проникать в Японию, пытаясь проповедовать христианство. Одновременно с официальной легализацией буддизма был издан указ о запрете христианства в стране, что явилось событием не столько религиозного, сколько общегосударственного политического значения: правители Японии поставили заслон проникновению в страну европейских влияний.

Формально конфуцианство все еще признавалось в Японии государственной религией. Феодальные власти Японии были более впечатлены политическим, чем религиозным содержанием этого учения. Конфуцианство оставалось в Японии по существу политико-этическим учением, а религиозные потребности верующих удовлетворялись буддизмом и синтоизмом, что полностью соответствовало интересам японского феодализма, который на протяжении веков политически воплощался в форме сегуната. В XIX веке, когда сегунат начал приходить в упадок в условиях постепенного развития буржуазных отношений, пошатнулись и позиции буддийской церкви. В ряде провинций господствовавшие в них князья в противовес сегунам начали предпринимать антибуддийские действия, сосредоточившись на восстановлении синтоизма как самостоятельной религии, которую можно было бы объявить государственной. Так, в 1843 году князь провинции Мито ликвидировал на своей территории 190 буддийских храмов и приказал перелить их колокола на пушки; Некоторые буддийские ритуалы, в том числе похоронные, были немедленно запрещены, и вместо них были предложены синтоистские ритуалы. Были приняты меры по консолидации синтоистского духовенства и, главным образом, его антибуддийских элементов. Революция Мэйдзи (1868), уничтожившая сегунат и установившая в Японии самодержавие Микадо, имела одним из своих последствий гонения на буддийскую религию и духовенство.
Была взята линия на возрождение синтоизма как государственной религии. Таким образом, буддийской церкви был нанесен серьезный удар. По указу Микадо буддийские и синтоистские богослужения были строго разделены, а буддийским священникам было запрещено совершать синтоистские обряды. Буддийско-синтоистские храмы были отданы в руки синтоистского духовенства, которое было очищено от про-буддийских элементов. Большое количество земли, принадлежащей буддийским храмам, было конфисковано правительством, и многие храмы были ликвидированы. Так, в префектуре Тояма в 1870 г. Буддийских храмов насчитывалось 1730, а в 1871 году их было всего 7. Микадо также продемонстрировал свое собственное неприятие буддизма. Он уничтожил буддийскую святыню в своем дворце, убрал статую Будды из дворца и отменил буддийский фестиваль императора, который ранее проводился.

Буддизм в Тибете

Буддизм в Тибете-это традиция, в которой сохраняются все основные пути буддийской подготовки, которые тщательно изучаются, практикуются и осуществляются многими последователями. В Тибете существуют различные школы и традиции буддизма. Каждый сосредоточен на своих конкретных текстах, традициях и линиях, однако все они в полной мере воплощают весь тренинг. Каждый период жизни традиционного тибетца опирался и моделировался буддизмом.

Через 12 веков (в 7 веке нашей эры) после Махапаринирваны Будды буддизм пересек Гималайский хребет и достиг Тибета, Страны Снегов. В последующие столетия буддизм проник во все аспекты тибетской жизни и культуры, и тибетский народ нашел в учении Будды источник глубокого покоя, счастья и удовлетворения. В структуре учения Будды были разработаны различные методы, которые подходили различным типам личностей. Эти различные методы являются частью трех основных путей, или ян: Хинаяны, Махаяны и Ваджраяны. Тибетский буддизм уникален тем, что содержит тексты, учения и традиции всех трех практик Ян. Его почти безграничная глубина и богатство делают Тибетский буддизм одной из самых глубоких, живых традиций в мире. Этот очерк призван дать краткий обзор развития этой традиции. Когда буддизм достиг Тибета, он столкнулся с древней местной религией под названием Бсн, разновидностью шаманизма, который поклонялся духам солнца, луны, гор и деревьев. Бсно, как называют себя приверженцы этой веры, тоже приносили в жертву животных, это было частью их религиозных обрядов.

В течение нескольких столетий буддизм и Бсн находились в конфликте. Буддизм вышел победителем, но Бсн остается живой традицией и по сей день. В результате этого столкновения с буддизмом Бсн претерпела глубокие и длительные изменения. Многие тексты Bsn были построены по буддийским моделям, и со временем содержание этих текстов стало отражать буддийское влияние. Буддийские концепции были выражены в терминологии и на языке, необычном для традиции Бсн. Некоторые великие тибетские буддийские ученые даже перевели буддийские тексты в Канон Бсн, используя словарь, используемый в священных писаниях Бсн. Это было сделано с целью, чтобы многочисленные Бсно в Тибете также смогли извлечь пользу из буддийских учений.

Буддизм также оказал глубокое влияние на политическую ситуацию в Тибете. Одной из причин подавляющего и почти полного успеха буддизма в этой стране было благоговейное и преданное отношение некоторых великих тибетских царей к учениям и принципам буддизма. Рассматривая развитие буддизма в Тибете, мы должны рассмотреть деятельность этих царей, поскольку их поддержка и покровительство имели решающее значение для распространения буддизма в Тибете. До ВТОРОГО века до нашей эры Тибет не был объединен. Существовали только небольшие феодальные государства, враждующие группировки и бродячие кочевники. К концу ВТОРОГО века изгнанный индийский принц достиг Тибета и получил контроль над значительной частью страны. Его тибетское имя было Ньятри Ценпо, и в 127 году до нашей эры он был возведен на трон и стал первым царем Тибета. Он построил первый дворец в стране, Юмбу Лаганг в долине Ярлунг. Он и линия царей, которые произошли от него, взяли под свой контроль весь Тибет. Эта линия стала известна как династия Чогьял ( царь Дхармы). В 433 году (н. э.) двадцать восьмой царь династии Чогьял, Лхато Тори Ньентсен, получил некоторые буддийские тексты и религиозные предметы. Он не понимал смысла Священных Писаний, но чувствовал, что они и священные предметы имеют большое значение, и относился к ним с большим почтением. Это было первое появление буддийских писаний в Тибете. Тридцать третьим царем в династии Чогьял был Сонгцен Гампо (617-669), он был первым из трех великих царей Дхармы в Тибете. До его правления тибетский язык не имел письменности. Он послал своего министра Тонми Самбхоту со многими слугами в Индию для изучения языков Северной Индии. После возвращения в Тибет Тот создал первый тибетский алфавит, основанный на идишских моделях. Он также написал книги по основам грамматики тибетского языка и перевел многие буддийские писания на тибетский. Две жены царя Сонгцена Гампо также сыграли значительную роль в истории зарождения буддизма в Тибете. Это были принцесса Бхрикути, дочь непальского короля Амсувармы, и принцесса Вэнь Чэн, дочь китайского императора Тан Тай Цуна. Обе жены были верующими, преданными буддистами, и они привезли с собой в Тибет много бесценных религиозных вещей. Самое известное великолепное изображение Будды в Тибете (это Йово Ичжин Норбу) привезла с собой принцесса Вэнь Чэн из Китая. Они вдохновляли и поддерживали строительство многих буддийских храмов в стране. Цуглаг Кханг, главный храм столицы - Лхасы, был построен под покровительством короля Сонгцена Гампо и принцессы Бхрикути. Царь также составил три свода законов для народа страны, основанных на принципах и дисциплине буддизма. Правление царя Сонгцена Гампо положило начало практике буддизма в Тибете.

Тридцать седьмой из династии Чогьялов, Трисон Дейцен (790-858), был вторым из трех великих царей Тибета. Он пригласил в Тибет сотни индийских ученых и мастеров йоги. Самыми известными из них были: Шантаракшита, настоятель Университета Наланда; Гуру Рипоче (Падмасамбхава), величайший индийский мастер тантры; и Вималамитра, знаменитый ученый и адепт. Король Трисон построил знаменитый монастырь Самье. Работа над монастырем была начата в 810 году, и уже во время его правления первые тибетцы стали бхикшу (полностью посвященными монахами). Работая под покровительством царя, великие индийские ученые, а также 108 тибетских переводчиков, таких как Вайрочана и Кава Палцег, перевели огромное количество текстов сутр и тантр с санскрита на тибетский. Во время правления царя Тхр-суна Тибет достиг высокого положения как в мирской деятельности, так и в духовном развитии. Вплоть до времени Лангдармы, вплоть до десятого века, его преемники продолжали расширять и развивать учение о Дхарме в Тибете.

Последним из трех великих царей дхармы был Три Ралпачен (866-901), сороковой царь династии Чогьял. Его главным вкладом была стандартизация методов перевода буддийских текстов с санскрита на тибетский. Все тексты, переведенные до его правления, были переведены заново, согласно новой системе. С тех пор переводы буддийских текстов делались с высокой степенью точности и превосходными знаниями. Он также пригласил в Тибет многих великих индийских ученых, и большое количество текстов было переведено на тибетский. К сожалению, в возрасте 36 лет он был убит про-боно-министрами. Старший брат короля Три Ралпачена, Лангдарма, стал королем в 901 году. Он был сорок первым и последним царем династии Чогьялов. Лангдарма был противником буддизма и с помощью своих про-бонских министров начал систематически уничтожать буддизм в центральном Тибете. Особенно преследовалась монашеская сангха. Многие монахи были уничтожены или вынуждены сложить свои обеты. Институты буддийского монашества исчезли из центрального Тибета более чем на полвека. Однако многие практикующие тантру продолжали практиковать под видом мирян, и очень сильный тантрический практик, Нубчен Сангье Еше, заставил царя пообещать не причинять вреда тантристам и тантрическим текстам. После пяти лет жестокого правления Лангдарма был убит буддийским священником.

После смерти Лангдармы его сыновья боролись между собой за вакантный трон. Однако ни один из них не добился успеха, и в течение трех с половиной столетий после этого страна фактически не имела централизованной власти. Различные провинции заняли положение независимых государств со своей собственной феодальной администрацией. Во время преследования Лангдармы три великих монаха прибыли в провинцию Кхам в восточном Тибете и там сохранили традицию монашеских обетов Винаи. Величайшим последователем этих трех монахов был Лачен Гонгпа Рабсал (bLa Chen dGong Ra Rab gSal). После полувекового отсутствия линия Винайи обетов бхикшу была возвращена из Кхама в центральный Тибет десятью учениками из центрального Тибета, которые отправились учиться в Лачен Гонгпа Рабсал. К середине Десятого века монастыри центрального Тибета вновь смогли осуществлять свою деятельность и возобновить переводы и практику. Этот период, о котором мы говорили до сих пор, продолжавшийся до конца X века, упоминается в тибетских исторических записях как период Раннего распространения Учения (бсТан Ра сНга Дар). Тантрические тексты, которые были переведены до конца этого периода, известны как Ранние Переводные Тантры (gSang sNgags sNga 'Gyur) или Старые тантры. Критикан был последним из великих переводчиков этого периода. Линия учений, основанная на этих текстах, известна как Ньингма (Древняя). Это мощное буддийское направление все еще существует в Тибете, и оно будет обсуждаться более подробно в будущем. Тексты, переведенные после одиннадцатого века, известны как Новые тантры .

После Пхагпы в течение почти ста лет Тибетом правили правители школы Сакья. В 1349 году Джангчуб Гьялцен из клана Пхагдру сверг правителя Сакья и стал правителем Тибета. Затем одиннадцать правителей пхагдру правили Тибетом в течение 106 лет. В этот период известный ученый Лобзанг Трагпа (1357-1419) из Цонкхи, в провинции Амдо восточного Тибета, основал школу Гелуг. Цонкапа, как его называют, был великим ученым, написавшим много трудов. Он и его ученики построили много больших монастырей. Он подчеркивал важность основных учений буддизма и строгого соблюдения монашеской дисциплины. Со временем школа Гелуг стала одной из самых политически влиятельных школ тибетского буддизма. С XVII века до 1959 года далай-ламы этой школы были духовными и светскими лидерами Тибета. До того, как Гелуг потерял власть, Тибетом последовательно правили две феодальные династии. В 1435 году Доньод Дордже из клана Ринпунгов сверг царя Пхагтру, и четыре царя клана Ринпунгов правили Тибетом один за другим в течение 130 лет. В 1566 году Цхетен Дордже из Цангпы сверг правителя Ринпунга, и три царя этой династии правили Тибетом семьдесят шесть лет. Затем в 1542 году войска Гушри-хана монгольских кошотов разгромили правителей Цангпа и передали управление Тибетом пятому Далай-ламе (1617-1682). Нынешний Далай-лама-четырнадцатый в этой линии. В Тибете размеры и количество буддийских монастырей, а также количество монахов и монахинь достигли своего пика в конце 1950-х годов, когда внезапно ВСЦ закончился великой трагедией в истории тибетского буддизма. С 1959 года буддизм в Тибете был полностью уничтожен руками китайских коммунистов. Однако с конца 1970-х годов, когда политические тенденции в Китае несколько изменились, многие религиозные учреждения в Тибете начали подниматься из руин, и было зарегистрировано ограниченное число монахов и монахинь. Например, согласно отчету монастыря Дрепунг, в котором до 1959 года было 7700-10000 монахов, сейчас насчитывается около 600 монахов, но у нас еще нет полной информации о многих религиозных учреждениях, которые начали восстанавливаться, и о количестве зарегистрированных монахов и монахинь. Около 100 000 беженцев из Тибета, находящихся в изгнании, в основном в Индии, Непале и Бутане, как могут, сохраняют и распространяют буддизм и свою традиционную культуру. Они верят, и поэтому я буду бороться за свою религию.

Заключение

Возникнув более двух с половиной тысяч лет назад в Индии как религиозно-философское учение, буддизм создал уникальный масштаб и разнообразие канонической литературы и многочисленных религиозных институтов. Широкая трактовка философских позиций буддизма способствовала его симбиозу, ассимиляции и компромиссу с различными местными культурами, религиями, идеологиями, что позволило ему проникнуть во все сферы общественной жизни, от религиозной практики и искусства до политических и экономических теорий.

Буддизм имел большую привлекательность, поэтому его идеи оказали значительное влияние на философию, этику, литературу и искусство многих стран, включая Китай, Японию и Тибет.

В каждой из этих стран буддизм приобрел свое особое воплощение, которое связано с различиями в культурной, политической, экономической и других сферах. Но в основном сохраняя учение основателя Гаутамы, поддерживая идеи буддизма в современном далеко не простом мире.

Список литературы

1. Васильев Леонид Сергеевич. История религий Востока. Тысяча девятьсот восемьдесят три
2. Кривелев И. А. История религий. Тысяча девятьсот восемьдесят восемь
3. Тулкутондуп Ринпоче . Развитие буддизма в Тибете (перевод). 2000.
4. Кочетов А. И. Буддизм. Тысяча девятьсот семьдесят
5. Вальпола Рахула. То, чему учил Будда, 1978, Переведено в 1995.