Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Реферат на тему: Биоэтика в химиотерапии

Содержание:

Введение

Каждый день на планете Земля умирает сто тысяч человек, или один человек в секунду. Однако тема смерти как естественного окончания человеческой жизни во все времена была и, возможно, остается табу или даже неприличной. Только после Второй мировой войны ситуация несколько изменилась, и мы наблюдаем значительное оживление общественного внимания к этой проблеме. У Джозефа Флетчера есть замечательный афоризм: Контроль над смертью, как и контроль над рождаемостью, является основой человеческого достоинства. В более поздней монографии Дж. Хинтона Умирание (1967) рассматриваются проблемы эмоций и других психологических феноменов, сопровождающих смерть, а также вопросы продления жизни и ускорения смерти.

Э. Кублер-Росс обсуждает отношение врачей, сестер, церкви, родственников к умирающему пациенту в книге О смерти и умирании (1969).

В 1973 году вышла книга под редакцией Р. Уильямса Жить и умереть: когда, почему и как. Книга заканчивается следующей молитвой жизни: Пусть в продлении жизни будет как можно больше качества и меньше количества: тогда в конце жизни будет минимум страданий и максимум смысла.

Отражен масштаб проблемы. Ежегодно умирает около двух миллионов россиян, кроме того, около миллиона все еще живут с неизлечимыми заболеваниями, заставляя родственников и медицинских работников заботиться о них. Разве не странно, что величайшие споры о правах больных - это право на достойную смерть, хотя смерть - последнее, чего хотят наши больные?

Безнадежный больной - это человек, умирающий (терминальный) от неизлечимой болезни или несовместимой с жизнью травмы, жизнь которого поддерживается методами искусственного замещения жизненно важных функций.

Информирование неизлечимых пациентов

Имеет ли пациент право знать, что его состояние оценивается как терминальное? - Да.

Нет никаких юридических оснований для сокрытия такой информации от пациента. Если в середине этого века от 60 до 90% врачей предпочитали скрывать от пациентов безнадежный диагноз, то сейчас 97% врачей склонны говорить пациенту правду. (Данные опроса, в котором не принимают участие российские врачи.) Рисунок демонстрирует, как изменить подходы, как более реалистично оценивается состояние умирающего, врачи больше заботятся о правах тех, кто, уходя из жизни, должен отдать последнее распоряжение, попрощайтесь с близкими.

На мой взгляд, высказывания противников истины для неизлечимых пациентов о том, что пациент не должен терять надежду до последних минут, сомнительны. Для умирающего это ложь. Врач должен сказать правду и заверить умирающего, что все, что может облегчить его страдания, будет сделано, когда это возможно. Если пациент не готов к истине и отказывается от информации, врачу уместно тактично спросить, кого из родственников пациента следует проинформировать о диагнозе и прогнозе. Однако на самом деле такие случаи очень редки. Вправе ли умирающий требовать, чтобы члены его семьи не знали о его смертельном диагнозе? Да, пациент имеет право ожидать, что врачи и медсестры соблюдают это требование. В противном случае право на конфиденциальность будет нарушено, возникнет судебный прецедент. Единственное объяснение для врачей, которые информируют семью против воли пациента, классифицированного как безнадежный, состоит в том, что врач обращается со всей семьей как с пациентом. Ведь в этой ситуации пациент может быть изолирован от семьи, члены которой не знают о нависшей над ним беде. А приближающаяся смерть грозит стать посмешищем.

О компетентности терминальных больных

Компетентность пациента - один из основных компонентов полного информированного согласия. Это означает, что пациент может понять природу и последствия заболевания, а также характер и последствия предлагаемого лечения. Если пациент понимает информацию о заболевании, то он вправе дать согласие на лечение или отказаться от него. Неосведомленного пациента нельзя считать компетентным в своих решениях.

Пациент может считаться недееспособным из-за технического заболевания или умственной отсталости, старческого слабоумия, приема лекарств, боли, приема алкоголя и т. д. Но признание того факта, что он умственно неразвит или находится в психиатрической больнице, не означает, что он некомпетентен.

Больной Э., 60 лет, поступил в психиатрическую больницу с диагнозом шизофрения. Когда у нее обнаружили уплотнение в груди, она не согласилась на биопсию. Ее отказ был основан на том, что ее тетя умерла после удаления груди, и поэтому она боялась операции. На судебном заседании пациентка подтвердила свой отказ от процедуры в связи с тем, что она будет вмешиваться в ее сексуальную сферу, лишать ее возможности иметь детей и мешать ей стать киноактером. Суд постановил, что, несмотря на ее замешательство, она возражала против операции в хорошие времена и поэтому была компетентна в своем решении. Суд особо подчеркнул, что отказ пациентки от биопсии не был результатом бредовых идей и что она знала о возможности смерти в результате отказа.

Все взрослые пациенты считаются дееспособными, если не доказано иное. Поэтому любой врач, который пытается лечить пациента без согласия, должен сначала доказать его некомпетентность. Отказ от процедуры, даже если она кажется иррациональной, еще не доказывает ее некомпетентность.

Может ли грамотный взрослый пациент отказаться от лечения, даже если без него он умрет? Да. Грамотные взрослые могут отказаться от любого лечения, в том числе от неотложной помощи, реанимации, искусственного питания и гидратации. Если закон дает пациенту право согласиться на лечение, он в равной степени узаконивает его право отказаться.

Кроме того, существуют ли ограничения на право компетентного пациента отказаться от лечения? Теоретически они могут возникнуть, если интересы государства вступают в противоречие с индивидуальным выбором. Это может быть при необходимости в острой ситуации сохранения жизни, защита интересов третьих лиц и предотвращение самоубийства. Рассмотрим их подробнее.

Спасение жизни

Здесь вопрос может возникнуть только в том случае, если пациента подозревают в некомпетентности. Как указал Верховный суд штата Массачусетс: Конституционное право человека является выражением святости права пациента на свободный выбор и самоопределение как фундаментальных компонентов жизни. Другими словами, жизнь без свободы - это не тот момент жизни, который государство должно защищать.

Защита интересов третьих лиц

Пожалуй, это одна из самых актуальных проблем, с которыми сталкиваются врачи и пациенты. Чаще всего это происходит в тех случаях, когда необходимо настоять на лечении, если, например, смерть родителей окажет негативное психологическое и финансовое воздействие на их детей.

Предупреждение самоубийств

Отказ от лечения не означает, что пациент хочет умереть. Скорее он не хочет проходить какое-либо лечение и хочет принять смерть в результате этого решения. Де-факто не существует смертельных средств для самоубийства, болезнь или осложнения, от которых они умирают, возникли не по воле самих больных.

А как насчет жизнеобеспечения некомпетентных пациентов? Кто вправе в этом случае отказаться от лечения? Это одна из самых противоречивых областей медицинского права. Общественность, суды, врачи начали понимать, что некомпетентных пациентов нельзя лишать права отказываться от лечения только потому, что они не могут выразить свое желание. Нам нужен способ позволить им это сделать.

Во многих учебниках по медицинской этике упоминается судебный процесс в Нью-Джерси 1976 года. Карен Анна Куинлан, 27 лет, находилась в хроническом вегетативном состоянии. Она нуждалась в постоянном лечении и могла умереть сразу после снятия респиратора. Обследовавшие ее врачи пришли к выводу, что она страдает неизлечимым заболеванием мозга и никогда не выйдет из комы. Ее родители настаивали на прекращении искусственного дыхания, но врачи отказались это сделать. Отец настаивал на назначении его опекуном, но суд отказал ему в этом.

В апелляции Верховный суд Нью-Джерси постановил, что в таких случаях должен быть назначен опекун для защиты врачей от гражданской ответственности за прекращение лечения. Чтобы облегчить эту задачу, суд постановил, что если семья настаивает на прекращении лечения и пациент не может вернуться в нормальное, разумное состояние, и комитет по этике больницы, состоящий из врачей, юристов, социальных работников и священника, согласился с мнением совета, то лица, принявшие решение о прекращении лечения, будут освобождены от гражданской и уголовной ответственности.

Два года спустя Верховный суд штата Массачусетс рассмотрел дело 67-летней Дж. Сайкевича, проживающей в доме престарелых. Сайкевич болел острым лейкозом. Медицинский эксперт показал, что только 30-50% больных лейкозом, получивших химиотерапию, достигают ремиссии через 2-6 месяцев. Люди старше 60 лет хуже переносят такое лечение, а его эффект ниже, чем у более молодых. Побочные эффекты лечения могут ухудшить состояние Сайкевича; без лечения пациент умрет мирно, без страданий, через несколько недель. Суд назначил пациенту опекуна и рекомендовал врачам отказаться от химиотерапии. В отличие от Суда Нью-Джерси, где дело рассматривал комитет по этике больницы, Верховный суд Массачусетса относит такие дела к юрисдикции линейных судов. Главным в решении двух вышестоящих судов является признание того, что правильное настаивание на лечении не всегда в интересах неизлечимо некомпетентного пациента. Врачи и члены семьи (или опекун) вместе на основании определенных критериев могут принять решение об отказе от лечения.

О роли завещаний и адвокатов в некомпетентности неизлечимых больных

Как мы можем быть уверены, что с нами будут обращаться так, как мы хотим, если мы не можем выразить свое решение? Ответ расплывчатый. Вы можете быть уверены, что когда мы находимся в коме, мы теряем способность разумно принимать решения, другие будут делать это вместе. Если они знают наши намерения, они могут их выполнить. Это родственники, друзья и, наконец, врачи. Каждый из нас может назначить одного или нескольких лиц, принимающих решения, в случае нашей некомпетентности. Это может быть сделано в письменной форме в виде завещания или путем официального назначения друга или члена семьи в качестве долгосрочного адвоката.

Медицинское завещание (завещание о жизни), иногда называемое предварительным распоряжением, было впервые предложено Л. Катнером в 1969 году в качестве документа, в котором излагаются пожелания компетентного взрослого относительно лечения в случае потери сознания в будущем. Потребовались значительные общественные усилия, чтобы заставить штаты принять законы о завещаниях о здоровье.

Калифорния впервые приняла Закон о живой воле в 1976 году, назвав его Акт естественной смерти. Позднее этот термин использовался и в других штатах. Однако закон Калифорнии очень узок: он ограничивает продолжительность декларации 14 днями после установления диагноза фатального состояния, то есть смерть должна быть неминуемой и неизбежной, независимо от процедур жизнеобеспечения. История с Карен Куинлан не укладывалась в этот срок. Как отметил президент Федеральной комиссии по этике, такое ограничение значительно снижает потенциал закона.

К настоящему времени почти все штаты приняли законы о медицинской волеизъявлении. Они разные, и идеала среди них нет. Их основные недостатки:

Они ограничиваются только умирающим пациентом и лишают защиты большинство пожилых пациентов.
Типы лечения, от которых пациент может отказаться, определяются только как искусственные или экстраординарные, и их также можно интерпретировать по-разному.
Они не позволят человеку выбрать человека, который будет действовать от его имени (расширенный адвокат).
Они не требуют от врачей выполнения воли пациента, тем самым ущемляя права последнего.
ни не содержат подробных инструкций по дальнейшему осуществлению паллиативных мероприятий (устранение боли, создание комфортных условий и т. д.) для пациентов, отказывающихся от лечения.

Из-за этих недостатков данные законы не позволяют решать многие сложные проблемы, возникающие в подобных случаях. Эти законы устанавливают, что если пациент находится в терминальной стадии, и врач не может сделать ничего, чтобы поддержать его жизнь, а пациент отказывается от такой поддержки, и врач соглашается с решением пациента, врач может (но не обязан!) Выполнить воля пациента.

Долгосрочный адвокат - адвокат, который подчиняется воле пациента в случае его некомпетентности во время болезни.

Немногие штаты приняли закон о долгосрочном адвокате. Дело в том, что невозможно предвидеть все состояния пациента и тем самым избежать возможного непонимания воли пациента. Требуется доработка таких документов.

Этика обращения с детьми в терминальном состоянии

Могут ли родители отказаться от поддерживающего жизнь лечения? Практически нет, даже по религиозным причинам. Как указал Верховный суд США, родители могут сами стать мучениками. Но это не значит, что они могут пытать своих детей. Это означает, что родители обязаны оказывать своим детям необходимую медицинскую помощь. Они имеют право выбора только в том случае, если возможны альтернативные методы лечения. Если единственной альтернативой является отсутствие лечения, родители также должны действовать в лучших интересах ребенка.

Отказаться от полезного лечения - значит приговорить его к смерти, и в этом случае государство обязано по конституции защищать его. Святость человеческой жизни такова, что в случае отказа от лечения родители и врач могут быть обвинены в убийстве.

По закону 1984 г. лечение может быть прекращено, если:

ребенок хронически болен и находится в необратимой коме;
лечение может только продлить умирание, напрасно восстановить жизнь;
обращение бесчеловечно и бесперспективно. Конечно, определение этих состояний полностью зависит от врачей, имеющих здравое медицинское заключение.

При оказании медицинской помощи новорожденным с врожденными уродствами возникает множество сложных проблем, угрожающих жизни детей. В 1981 году в Денвилле, штат Иллинойс, была сделана хирургическая попытка разделить сиамских близнецов. Операция не удалась. В местном суде против родителей возбудили дело по обвинению в покушении на убийство. Судебный процесс был прерван за недостаточностью доказательств. Чуть позже вторая операция достигла своей цели.

В апреле 1982 года в Блумингтоне, штат Индиана, ребенок умер в возрасте 6 дней с синдромом Дауна и трахеопищеводным свищом (сообщение между трахеей и пищеводом, которое делает невозможным нормальное питание). Ребенок, известный просто как Бэби Ду, по решению суда остался без операции, получил только фенобарбитал и морфин и умер от голода. Общественность осудила решение суда и сочла законным и этичным попытаться спасти ребенка с помощью операции и искусственного питания.

Чтобы замять скандал, Министерство здравоохранения разослало письмо в 7000 больниц страны, в котором отмечалось, что в случае с Бэби Ду нарушен пункт 504 Закона о реабилитации 1973 года. Таким детям должна быть оказана необходимая, в том числе хирургическая помощь.

В суде первой инстанции штата Иан рассматривалось дело о непредоставлении помощи новорожденному - слепому, без левого уха, с аномалиями позвоночника и трахеопищеводным свищом. Родители и врачи решили, что эти нарушения невозможно исправить, чтобы у ребенка была достойная жизнь. Суд пришел к выводу, что в хирургии свища не было ничего героического, не было серьезного риска, связанного с лечением, и операцию следовало провести. Учитывая сложность ситуации, никто не был наказан.

Суды США не позволяют рассматривать будущую физическую и умственную неполноценность ребенка как основание для отказа в лечении. Однако в редких случаях, если ребенок живет недолго, в его интересах не получать специального лечения.

Сердечно-легочная реанимация

Искусственное дыхание и дефибрилляция значительно улучшили возможности реаниматологов, повысили шансы предотвратить внезапную, неожиданную смерть.

Понятно, что сердечно-легочное оживление противопоказано, если пациент все равно скоро умрет и ничто не может изменить течение болезни. Если состояние пациента безнадежно, никакое вмешательство не оправдано с этической или юридической точки зрения, потому что все медицинские меры бесполезны. И хотя о прогнозе ряда заболеваний можно спорить, все же во многих случаях врач точно определит, где такое оживление будет бесполезным.

Может ли пациент отказаться от сердечно-легочной ревитализации? Пациент имеет право отказаться от любого лечения, в том числе от сердечно-легочного восстановления. Эта процедура стоит особняком, так как назначается в экстренных случаях, когда нет времени на получение согласия пациента. Однако, если пациент выдал письменный отказ от реанимации (а также от переливания крови), вмешательство не оправдано ни с этической, ни с юридической точки зрения.

Практика сердечно-легочной ревитализации продолжается более тридцати лет; Во многих больницах стало правилом, что без этой процедуры ни один пациент не должен умирать (вспомните хотя бы сериал Скорая помощь!), но это незаконно. Необходимо уважать законное право пациентов отказаться от реанимации. А при наличии письменного отказа в реанимации родственники пациента не имеют права его нарушать.

И может ли пациент требовать оживления, если ему его не показывают? Пациенты не имеют права требовать от врачей проведения заведомо неправильного лечения. Например, бесполезно и бесполезно применять этот метод у онкологических больных. Это касается и трансплантата сердца, почек, печени, если это противопоказано пациенту. Стремление победить смерть вообще напрасно!

И, наконец, несколько слов об эвтаназии. Главный аргумент в пользу активной эвтаназии заключается в том, что у врачей есть лекарства и методы для ее выполнения. Однако главным и весомым аргументом против является вера в то, что медицинская профессия основана на желании лечить болезни и облегчить страдания, а участие в конце жизни пациента, даже с его согласия, по его просьбе радикально меняет роль. врачей и снижает доверие к ним населения. Пока врачи не научатся лучше справляться с болью в конце жизни, общественные требования легализовать медицинскую помощь в конце жизни неизбежно будут возрастать и преобладать.

Заключение

Чужая смерть - это испытание для любого нормального человека. Медицинским работникам чаще, чем представителям других специальностей приходится сталкиваться с этим печальным событием. Мне приходилось иметь дело с умирающими пациентами и их родственниками. Каждый такой случай индивидуален. К подобным ситуациям необходимо быть психологически и морально подготовленными.

Важнейшая задача, стоящая перед медсестрой, - это необходимость спрогнозировать наиболее вероятную реакцию пациента на сообщение о неизлечимости болезни и скорой смерти. Эту сложнейшую проблему вряд ли можно решить одним обследованием пациента, поскольку данная ситуация требует глубокого понимания особенностей личности пациента, его темперамента, основ мировоззрения и духовно-нравственных принципов личности, типологии реакции жизненным трудностям и общему тонусу эмоционального настроения.

Список литературы

А. Х. Зильбер. Трактат об эвтаназии. Петрозаводск, 2007.464 с.
Журнал Медицинское право и этика - № 3, 2007 г. - Вологда: Изд-во Грант, 2000.
Журнал Сестра милосердия - № 1, 2007. - М., 2003.
Диалог о медицине - 3-е изд., Доп. и в редакции 1997 г. - 224 с.
Гпешепков В.А. Психология лечебного процесса. - Л. Медицина, 1996. - 192 с.
Манцин Ю.П., Изуткин А.Н., Матюшин И.Ф. - Медицина, 2006. - 280 с.
Профессиональная этика в медицине. - М.: Медицина, 1994. - 224 с.
Этические и психологические проблемы медицины / Под ред. Г. И. Царегородцева. М., Медицина, 2004.