Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Реферат на тему: Альфред Маршалл «Принципы политической экономии». Трактовка заработной платы и предпринимательского дохода

Содержание:

Введение

Альфред Маршалл (1842-1924) родился в Лондоне и получил образование в Кембриджском университете. Он преподавал экономическую теорию в ряде университетов Великобритании, был профессором Кембриджского университета, где возглавлял кафедру политической экономии. Он был экспертом в различных правительственных комиссиях и одним из организаторов Королевского экономического общества.

А Маршалл обобщил, дополнил и систематизировал результаты маржиналистской революции, начатой австрийской школой предельной полезности (К. Менгер, О. Бем-Баверк, Ф. Визер), американской школой предельной производительности (Дж. Б. Кларк). и математическая школа в экономике (английский экономист В. Джевонс, швейцарский экономист М.Э. Вальрас, итальянский экономист В. Парето), которые использовали концепцию предельных значений для широкого использования математики в экономических исследованиях. Некоторые историки экономической мысли называли вклад А. Маршалла в развитие этого теоретического направления маршаллианской революцией.

В отличие от английской классической политической экономии, неоклассики провозгласили предметом экономической теории чистую экономию, не зависящую от социальной формы ее организации. Единственным объектом исследования стал так называемый экономический человек, который, какую бы роль он ни играл (потребитель, предприниматель или продавец труда), всегда стремится максимизировать свой доход (или полезность) и минимизировать затраты (или усилия) на получить это. При исследовании отдельных экономических единиц использовались предельные значения, которые характеризуют эффект, получаемый от дополнительной единицы потребления (предельная полезность) или затрат фактора производства (предельная факторная производительность).

На основе неоклассического направления возникли новые и недостающие звенья экономической теории - теория рыночной цены, доктрина предпринимательства, теория потребительского поведения и др. Неоклассицизм стал отправной точкой для развития современной экономической науки в России. Запад.

А. Маршалл внес значительный вклад в неоклассическое направление, которое используется до сих пор. Он дал новое толкование издержкам производства: он исключил из них затраты на средства производства и включил прибыль капиталистов. Из этого следовало, что заработная плата и прибыль растут параллельно с ростом производства. При этом прибыль отождествлялась с процентами, уровень которых, по мнению А. Маршалла, определяется спросом и предложением капитала.

А. Маршалл считал себя преемником одного из английских классиков - Д. Рикардо и поэтому пытался соединить свою теорию ценности с субъективной теорией предельной полезности. Он столкнулся с односторонностью как трудовой теории стоимости (которая рассматривала цену как денежное выражение стоимости - затрат на рабочую силу производителя), так и теории предельной полезности (которая рассматривала рыночную цену как проявление субъективных оценок. товара покупателем). Пытаясь преодолеть это противоречие, А. Маршалл пришел к следующему выводу. В процессе формирования рыночной цены одинаково неправильно отдавать предпочтение либо предложению продавца, либо спросу покупателя. Поэтому в центр своего исследования он поставил формирование цен на различных товарных рынках под влиянием взаимодействия спроса и предложения. При этом были выявлены функциональные (количественные) зависимости между ценой и спросом, ценой и предложением. Эти и другие положения содержатся в основном труде А. Маршалла Принципы экономики (принципы экономической науки). Это произведение стало учебником, которым пользовались студенты Англии и США. В середине XX в. сокращенное название этой работы - экономика - стало обозначать широко распространенные на Западе и в других странах учебники, излагающие неоклассическую экономическую теорию.

Принципы политической экономии А. Маршалла

Политическая экономия или экономическая наука занимается изучением нормальной жизни человеческого общества; она изучает сферу индивидуальной и социальной деятельности, которая тесно связана с созданием и использованием материальных основ благополучия.

Следовательно, это, с одной стороны, изучение богатства, а с другой - часть изучения человека. Человеческий фактор формировался в процессе его повседневной работы и под влиянием материальных ресурсов, созданных им в этом процессе, причем в гораздо большей степени, чем под влиянием любых других факторов, кроме религиозных идеалов; двумя великими силами, сформировавшими мировую историю, были религия и экономика. Иногда на какое-то время преобладал пылкий дух военных или людей искусства, но нигде влияние религиозных и экономических факторов не отодвигалось на задний план, даже на короткое время, и почти всегда эти две силы были важнее всех остальных. комбинированный. Религиозные мотивы сильнее экономических, но их прямое воздействие редко распространяется на столь обширную сферу жизни. Занятие, которым человек зарабатывает на жизнь, наполняет его мысли в течение подавляющего большинства часов, когда его ум работает эффективно; именно в эти часы его характер формируется под влиянием того, как он использует свои способности в работе, какие мысли и чувства эта работа вызывает в нем, какие отношения он имеет с коллегами-работодателями или своими сотрудниками.

Очень часто влияние на характер человека величиной его дохода едва ли меньше - если вообще меньше - чем влияние, оказываемое на характер человека способом получения дохода. Для полноценной жизни семьи нет большой разницы, составляет ли ее годовой доход 1000 фунтов стерлингов. или 5000 фунтов стерлингов, но разница между доходом в 30 фунтов очень велика. и 150 п.ст., для с 150 п.ст. в семье есть и на 30 фунтов стерлингов. не имеет материальных условий для нормальной жизни. Правда, в религии, семейных привязанностях и дружбе каждый бедняк может найти применение тем способностям, которые служат источником высочайшего счастья. Но условия, сопровождающие крайнюю нищету, особенно в перенаселенных районах, могут убить самых лучших. У тех, кого называют отбросами наших больших городов, очень мало возможностей для дружбы; не знают порядочности, порядочности, почти не знают согласия в семейной жизни; часто даже религия не имеет к ним доступа. Нет сомнений в том, что их физическая, умственная и моральная неполноценность частично вызвана причинами, не связанными с бедностью, но последняя является основной причиной.

Помимо мусора, как в городе, так и в деревне много людей, которые растут плохо кушают и одеваются, живут в тесноте, учеба которых прерывается из-за того, что им приходится рано начинать работать на ради заработка, которым, следовательно, в течение долгих часов они заняты трудом, изнуряющим свое измученное тело, и поэтому полностью лишены возможности развивать свои умственные способности. Они не обязательно ведут нездоровый или несчастный образ жизни. Получая радость от своей привязанности к Богу и человеку и обладая, возможно, некоторой врожденной утонченностью чувств, они могут вести жизнь гораздо менее ущербную, чем жизнь многих людей, владеющих большим материальным богатством. Но при этом бедность для них огромна! истинное зло. Даже когда они здоровы, их усталость часто равносильна боли, и они мало развлекаются; когда поражает болезнь, страдания, вызванные бедностью, умножаются в десять раз. И хотя чувство удовлетворения может более чем примирить их с этими бедствиями, есть и другие несчастья, с которыми оно не может примирить их. Переутомленные и малообразованные, истощенные и изможденные, отдыхающие и досужие, они лишены возможности полностью использовать свои умственные способности.

Предмет экономической науки

Экономика изучает, как люди существуют, развиваются и о чем они думают в своей повседневной жизни. Но предметом ее исследования в основном являются те стимулы, которые наиболее сильно и устойчиво влияют на поведение человека в экономической сфере его жизни. Каждый достойный человек вкладывает свои лучшие качества в хозяйственную деятельность, и здесь, как и в других сферах, он подвержен влиянию личных привязанностей, идей долга и преданности высоким идеалам. Действительно, наиболее способные изобретатели и организаторы усовершенствованных производственных методов и машин направляют всю свою энергию на это дело, движимые благородным духом соревнования, а не жаждой богатства как таковой. Но при всем при этом наиболее устойчивым стимулом к ведению хозяйственной деятельности является желание получать за нее оплату, которая является материальным вознаграждением за труд. Затем его можно потратить на эгоистичные или альтруистические, благородные или низменные цели, и здесь проявляется многогранность человеческой натуры. Однако определенная сумма денег действует как стимул. Именно это определенное и точное денежное измерение наиболее устойчивых стимулов в экономической жизни сделало экономическую науку далеко впереди всех других наук, изучающих человека. Подобно тому, как точное равновесие химика сделало химию более точной, чем большинство других естественных наук, так и этот баланс экономиста, каким бы грубым и несовершенным он ни был, сделал экономику более точной, чем любая другая социальная наука. Но экономическая наука, конечно, не может быть отождествлена с точными естественными науками, поскольку она имеет дело с постоянно изменяющимися, очень тонкими свойствами человеческой природы.

Таким образом, источник преимуществ экономической науки над другими отраслями социальных наук, по-видимому, заключается в том, что ее конкретная область предоставляет гораздо больше возможностей для применения точных методов исследования, чем любая другая социальная наука. Он имеет дело в основном с теми желаниями, стремлениями и другими склонностями человеческой природы, внешние проявления которых принимают форму стимулов к действию, и сила или количественные параметры этих стимулов могут быть оценены и измерены с определенным приближением к точности, и поэтому до некоторой степени поддаются исследованиям с помощью научного аппарата. Использование научных методов и анализа в экономической науке возникает только тогда, когда сила мотивов человека - а не сами мотивы - становится возможным приблизительно измерить сумму денег, которую он готов отдать, чтобы получить взамен желаемое удовлетворение., или, наоборот, сумма, которая необходима, чтобы побудить его потратить определенный объем утомительной работы.

Важно отметить, что экономист не берется измерять какие-либо субъективные склонности сам по себе и даже напрямую; но делает только косвенное измерение этого через его проявления. Никто не может точно сравнивать друг с другом и измерять даже собственные эмоциональные импульсы в разные периоды времени. И, конечно же, никто не может измерить психические импульсы другого человека иначе, как только косвенно и предположительно по их последствиям. Конечно, одни склонности человека относятся к высшим сторонам его натуры, другие - к ее низшим сторонам; следовательно, они разные по своей природе. Но даже если мы сосредоточим свое внимание только на физических удовольствиях и трудностях одного порядка, мы обнаружим, что их можно сравнить только косвенно по их результатам. Фактически, даже такое сравнение является до некоторой степени предположительным, если только эти желания и тяготы не возникают у одного и того же человека в одно и то же время.

Например, удовольствие, полученное от курения двумя людьми, нельзя сравнивать напрямую, как нельзя сравнивать даже в том случае, когда оно получено одним и тем же человеком в разное время. Но если мы сталкиваемся с человеком, который выбирает, на что именно потратить несколько пенсов - купить сигару или чашку чая, или извозчик, чтобы не идти домой, - то мы следуем обычной процедуре и утверждаем, что он ожидает равное удовольствие от каждой из этих альтернатив....

Следовательно, если мы хотим сравнить даже разные типы удовлетворения естественных потребностей, мы должны делать это не прямо, а косвенно, через стимулы, побуждающие к активности. Если желание получить одно из двух удовольствий заставляет разных людей, находящихся в одинаковом финансовом положении, потратить ровно один час дополнительного труда на каждого из них или побуждает разных людей, принадлежащих к одному классу и обладающих одинаковым богатством, к платить за каждого из них они равны одному шиллингу, тогда мы можем считать, что эти два удовольствия с точки зрения нашей задачи равны друг другу, так как желание их получить порождает людей, находящихся в одинаковых условиях, равных в силе побудительных стимулов к действию.

В этом процессе измерения эмоциональных импульсов, который практикуется в повседневной жизни, нет дополнительных трудностей, поскольку одни из стимулов, которые мы должны принимать во внимание, исходят из высших аспектов человеческой природы, а другие - из базовых.

Предположим, что тот же человек, который столкнулся с выбором между несколькими удовольствиями для себя, вскоре вспомнил о несчастном инвалиде, мимо которого он проходил по дороге домой, и провел некоторое время в размышлениях о том, предпочитать ли ему доставлять себе физическое удовольствие или делать доброе дело и радоваться ближнему. Поскольку его желания склоняются к первому выбору, а затем ко второму, меняется само качество его эмоциональных импульсов; и дело философа - исследовать природу этого изменения.

Между тем экономист изучает эмоциональные импульсы не сами по себе, а через их проявления, и если он обнаруживает, что эти мотивы порождают равные стимулы к действию, то он принимает их... как равные для целей своего исследования. На самом деле экономист, конечно, более терпеливо и вдумчиво, с большими предосторожностями, отслеживает все действия людей в их обычной повседневной жизни. Он ни в коем случае не пытается сравнивать настоящую ценность благородных и низменных наклонностей нашей натуры, он не измеряет страсть к добродетели и жажду вкусной еды. Он оценивает стимулы к действиям так же, как и все люди в своей обычной жизни. Он придерживается общепринятого курса суждений, отклоняясь от него только для того, чтобы быть более осторожным, чтобы четко установить границы своих знаний. Он формулирует свои выводы на основе наблюдений за людьми в целом при определенных условиях, не пытаясь измерить умственные и духовные качества людей. Однако он никоим образом не игнорирует ментальные и духовные аспекты жизни. На наоборот, даже для самых узких задач экономических исследований, важно знать, является ли преобладающие желания в обществе способствуют созданию сильной и справедливой личности. Но для более общих целей своих исследований, когда они находят практическое применение, экономист, как и все остальные, должен интересоваться конечными целями человека и учитывать разницу в реальной ценности различных вознаграждений, которые генерируют одинаковая сила стимулов к действию и, следовательно, те же экономические масштабы. Изучение этих величин составляет лишь отправную точку экономической науки, но именно здесь она начинается.

... Рассмотрение также требует ряда других ограничений, которые затрудняют измерение стимулов к деятельности с помощью денег. Первый из них возникает из-за необходимости принимать во внимание разное количество удовольствия или другого вида удовлетворения, доставляемого одной и той же суммой денег разным людям в разных обстоятельствах.

Даже одному и тому же человеку один шиллинг может доставить удовольствие (или какое-то другое удовлетворение) неравной суммы в разное время либо потому, что у него слишком много денег, либо потому, что его вкусы меняются. Для людей одного происхождения и внешне похожих друг на друга одни и те же события часто имеют совершенно разные эффекты.

Когда мы говорим об измерении желания с помощью действия, к которому оно служит стимулом, из этого вовсе не следует, что мы считаем любое действие преднамеренным результатом предварительного расчета. Ибо в этом случае, как и во всех других, экономика рассматривает человека таким, каким он является в повседневной жизни, а в повседневной жизни люди не просчитывают заранее результаты каждого своего действия, продиктованного высшими или низменными мотивами.

Между тем сфера жизни, представляющая особый интерес для экономики, - это та сфера, в которой человек ведет себя осознанно, где он чаще всего просчитывает преимущества и недостатки того или иного конкретного действия, прежде чем начать его. Кроме того, это та сторона его жизни, в которой, следуя привычкам и обычаям, он действует в данный момент без предварительных расчетов, но в то же время сами привычки и обычаи почти наверняка возникли в процессе тщательного определения преимуществ и недостатков различные способы действия. Как правило, человек строго не считает две колонки баланса, но по дороге с работы или на публичных собраниях люди говорят друг другу: Я не должен этого делать, я лучше сделаю по- другому., и так далее. То, что делает один образ действий предпочтительнее другого, не обязательно означает эгоистическую или материальную выгоду; Часто можно услышать, что хотя конкретный план действий избавляет от некоторых хлопот или экономит немного денег, было бы нечестно следовать ему по отношению к другим людям и из-за этого я буду плохо выглядеть или это создает чувство неловкости.

Правда, когда привычки или обычаи, возникшие в одних исторических условиях, влияют на действия в других, то жесткая связь между затраченными усилиями и достигнутыми целями в этом случае уже нарушается. В отсталых странах гораздо больше привычек и обычаев, аналогичных тем, которые заставляют пойманного в неволе бобра строить себе плотину; они полны значения для историка, и законодатель должен с ними считаться. Но в сфере экономических отношений современного мира такие привычки быстро отмирают.

Следовательно, наиболее систематическая часть человеческой жизни - это то, что они посвящают зарабатыванию средств к существованию. Можно внимательно наблюдать за работой всех, кто занимается одной профессией; по нему можно сделать обобщающие выводы и сравнить с результатами других наблюдений; можно также количественно определить, сколько денег или общая покупательная способность требуется для создания достаточных стимулов для принятия мер.

Нежелание откладывать удовольствие, чтобы сохранить его на будущее, измеряется процентом накопленного богатства, который просто дает достаточный стимул для накопления на будущее. Однако это измерение представляет некоторые особые трудности, исследования, которые следует отложить на время.

Фактически, экономисты в своих исследованиях всегда уделяли пристальное внимание всем преимуществам, которые обычно привлекают людей к профессии, независимо от того, имеют ли эти преимущества денежную или иную форму. При прочих равных условиях люди предпочитают занятие, которое их не унижает, приносит им прочное социальное положение и т. Д.; и поскольку эти преимущества воспринимаются, хотя и не всеми, совершенно одинаково, но большинством людей почти одинаково, их привлекательность можно оценить и измерить с помощью денежной заработной платы, которая считается их эквивалентом.

В свою очередь, желание заслужить одобрение и избежать презрения со стороны других также является стимулом к действию, которое в той или иной степени действует одинаково для любого класса людей в данное время и в данной области, хотя факторы места и времени во многом определяют не только интенсивность желания получить одобрение, но и круг лиц, одобрение которых испрашивается. Например, люди с умным трудом или ремесленники очень чувствительны к положительным или отрицательным отзывам представителей своей профессии и мало учитывают мнение других людей. Существует множество экономических проблем, рассмотрение которых окажется совершенно бессмысленным, если не потратиться на выявление общих тенденций и тщательную оценку силы стимулов такого рода.

Подобно тому, как вы можете найти примесь эгоизма в желании человека делать то, что может принести пользу его коллегам по работе, может быть частица личной гордости в стремлении к процветанию его семьи на протяжении всей его жизни и после его смерти. Однако семейные привязанности в целом являются такой чистой формой альтруизма, что их влияние вряд ли было бы таким постоянным, если бы сами семейные отношения не отличались единообразием. На самом деле, их влияние очень стойкое, меня всегда полностью учитывали экономисты, особенно когда речь шла о распределении семейного дохода между его членами, затратах на подготовку детей к их будущей карьере и использовании накопленного богатства. после смерти человека, сделавшего это.

Следовательно, не отсутствие желания, а отсутствие адекватных средств мешает экономистам рассматривать эффект таких стимулов; поэтому они приветствуют тот факт, что некоторые виды благотворительной деятельности могут быть выражены в статистической форме и сведены к определенной схеме, если статистика обеспечивает достаточно репрезентативные средние количественные показатели. По сути, мы имеем дело с таким нестабильным и нестабильным стимулом, что вывод некоторых его законов требует самого широкого и наиболее терпеливого изучения. Но даже сейчас, очевидно, можно с достаточной степенью точности предсказать размер пожертвований на содержание больниц, церквей и различных видов миссионерской деятельности, которые, скажем, могут внести сто тысяч англичан из среднего класса; и, насколько это возможно, существует также основа для экономического рассмотрения предложения и спроса на медицинских сестер, миссионеров и других религиозных деятелей. Однако во все времена вполне вероятно, что положение о том, что большинство тех действий, которые продиктованы чувством долга и любовью к ближнему, нельзя систематизировать, свести к закономерностям и количественно оценить, останется верным. Именно по этой причине, а не потому, что они не основаны на личных интересах, они не могут быть включены в область исследований экономической науки.

Ранние английские экономисты могли слишком много внимания уделять мотивам индивидуальных действий. Но на самом деле экономисты, как и представители всех других социальных наук, имеют дело с людьми в основном как с членами социального организма. Подобно тому, как храм - это нечто большее, чем камни, из которых он состоит, как человек - это нечто большее, чем серия мыслей и ощущений, так и жизнь общества - это нечто большее, чем сумма жизней его отдельных членов. Конечно, верно, что деятельность целого состоит из действий его составных частей и что отправной точкой в изучении большинства экономических проблем должны быть мотивы, движущие индивидуумом, который вовсе не рассматривается как изолированный атом., но как член какой-либо профессии или производственной группы; но верно также и то, что, как убедительно утверждали немецкие авторы, в экономической науке все большее и большее значение придается мотивам, связанным с коллективной собственностью, с коллективными усилиями по достижению важных целей. Растущее осознание цели нашего столетия, повышение уровня духовного развития масс, постоянно растущее распространение телеграфа, печати и средств связи неуклонно расширяют масштабы коллективной деятельности на общее благо. ; и все эти изменения, а также развертывание кооперативного движения и других форм общественных объединений происходят под влиянием времени. личные мотивы, действующие вместе со стимулом материальной выгоды: они постоянно открывают экономисту все новые способы измерения стимулов, в проявлении которых казалось невозможным вывести какую-либо закономерность.

Фактически, среди основных тем, исследуемых в этой работе, будет разнообразие стимулов, сложность их измерения и способы преодоления этих трудностей. Почти каждый вопрос, поднятый в этой главе, необходимо будет рассмотреть более подробно в связи с одной или несколькими основными проблемами экономики.

Сделаем предварительный вывод: экономисты изучают действия индивидов, но изучают их в свете не столько индивидуальной, сколько общественной жизни, и поэтому лишь в малой степени их интересуют такие черты личности, как темперамент и характер.. Они внимательно изучают поведение целого класса людей, иногда целой нации, иногда только жителей определенного района, а чаще тех, кто занимается определенной профессией в определенное время и в определенном месте. Используя статистику или другие средства, они показывают, сколько денег участники группы, которую они изучают, готовы платить в среднем в качестве цены за определенную вещь, которую они хотят купить, или сколько им нужно им предложить, чтобы вызвать какие-либо усилия. или соглашайтесь на неприятное воздержание.... Измерение стимулов, проведенное таким образом, конечно, не идеально точно, потому что, если бы это оказалось так, экономика была бы на одном уровне с наиболее успешными естественными науками, а не с наименее развитыми, как есть на самом деле.

Однако это измерение является достаточно точным, чтобы позволить профессионалам достаточно надежно предсказать количественные последствия изменений, которые в основном связаны с такого рода стимулами. Так, например, они могут дать очень близкую к реальности оценку затрат, которые потребуются для предоставления рабочей силы различной квалификации, от самой низкой до самой высокой, для запланированного создания нового производства в каком-либо регионе. Посетив фабрику, которую они никогда раньше не видели, они могут определить с точностью до одного или двух шиллингов размер еженедельной заработной платы отдельного рабочего только на основе определения его квалификации и размера. физические, умственные и моральные силы, необходимые для его работы. Они могут с достаточной уверенностью предсказать, насколько цена товара вырастет в результате определенного сокращения его предложения и как такое повышение цен повлияет на предложение.

Начиная с таких простых исследований, экономисты затем анализируют причины, определяющие территориальное распределение различных типов производства, условия, при которых люди, живущие в отдаленных районах, обмениваются своими товарами друг с другом и т. д. Они могут объяснить и предсказать, как меняются условия кредита повлияет на внешнюю торговлю, или в какой степени бремя налогов будет переложено с тех, кто ими взимается, на плечи тех, чьи потребности они удовлетворяют, и так далее.

Во всех этих вопросах экономисты имеют дело с человеком как таковым, не с каким-то абстрактным или экономическим человеком, а с человеком из плоти и крови. Они имеют дело с человеком, который в своей экономической жизни полностью руководствуется эгоистичными побуждениями и в равной степени учитывает эгоистичные побуждения других, с человеком, которому присущи и тщеславие и беззаботность, и чувство удовольствия от самого себя. процесс хорошо выполнять свою работу или готовность принести себя в жертву ради семьи, соседей или своей страны, с человеком, которому не чужды тяга к добродетельному образу жизни ради собственных заслуг. Они имеют дело с человеком как с таковым; но, обращаясь в основном к тем аспектам его жизни, где действие стимулов настолько постоянное, что его можно предсказать, и где оценка их силы может быть проверена по их последствиям, экономисты основывают свою работу на научной основе.

Давайте теперь более внимательно посмотрим на природу экономических законов и их границы. Всякая причина стремится привести к какому-то определенному результату, если на пути к этому нет препятствий. Таким образом, сила тяжести заставляет объект падать вниз, но когда мяч наполнен газом, который легче воздуха, давление воздуха заставляет мяч подниматься вверх, хотя сила тяжести должна была вызвать его падение.. Закон всемирного тяготения устанавливает, как любые два объекта притягиваются друг к другу, как они имеют тенденцию двигаться в направлении друг друга и как они будут двигаться в направлении друг друга, если нет препятствий, препятствующих такому движению. Таким образом, закон всемирного тяготения является обобщением существующих тенденций.

Это очень точное обобщение и настолько точное, что математики, используя его, могут составить морской календарь, который точно показывает, в какие моменты каждая луна Юпитера скрыта за этой планетой. Они рассчитывают эти моменты на долгие годы вперед, и моряки используют их для определения местоположения своих кораблей. Между тем, нет таких экономических тенденций, которые были бы столь же устойчивыми и которые можно было бы измерить с такой же точностью, как сила тяжести, и, следовательно, нет экономических законов, сопоставимых по своей точности с законом всемирного тяготения.

Однако рассмотрим менее точную науку, чем астрономия. Наука о морских приливах объясняет, как под влиянием Солнца и Луны приливы и отливы происходят дважды в день, насколько сильны приливы во время новолуния и полнолуния, насколько они слабы в первой и третьей четвертях месяца. Луна, почему прилив устремляется в узкий канал, например, п... Северн оказывается очень сильным и т. д. Поэтому, изучая местность и движение вод вокруг Британских островов, люди могут заранее рассчитать когда, в какой день прилив, вероятно, достигнет своей максимальной высоты в районе Лондонского моста или Глостера, и какова его высота там. Им приходится использовать слово вероятно, которое астрономам не нужно, когда они говорят о затмениях лун Юпитера. Это потому, что, хотя на Юпитер и его спутники действуют многие силы, каждая из них действует строго определенным образом, который можно предсказать заранее, в то время как никто не имеет достаточно знаний о погоде, чтобы предсказать ее поведение. Сильный дождь в верховьях Темзы или сильные северо-восточные ветры в Северном море могут резко изменить высоту прилива вокруг Лондонского моста по сравнению с ожидаемой.

Экономические законы следует сравнивать с законами приливов и отливов на море, а не с простым и точным законом всемирного тяготения. Поскольку человеческие действия столь разнообразны и неопределенны, лучшие обобщения тенденций, которые может сделать наука о человеческом поведении, неизбежно должны быть неточными и несовершенными. Это обстоятельство могло бы послужить основанием для отказа от каких бы то ни было обобщений в области экономики, но это означало бы почти полное отрыв от жизни. Жизнь - это человеческое поведение и возникающие в связи с ним мысли и чувства. Руководствуясь присущими нам мотивами, все мы - благородные и простые, образованные и необразованные, каждый в своем собственном кругу - стремимся понять законы человеческих действий и адаптировать их для своих собственных целей, будь то эгоистичные или бескорыстные, благородные или низкие. Поскольку мы неизбежно должны сформировать для себя некоторые идеи о тенденциях человеческого поведения, вам придется выбирать между небрежным, приблизительным формированием этих идей и осторожным, возможно, более точным их формированием. Чем сложнее задача, тем больше потребность в трезвом, терпеливом исследовании с учетом опыта самых передовых естественных наук, составлении предельно продуманных оценок тенденций в поведении человека или его предварительных закономерностей.

Термин закон, таким образом, означает не что иное, как наиболее общую оценку или обобщение тенденций, более или менее надежных, более или менее определенных. В каждой науке делается много таких обобщений, но мы даем не только суть, но и не можем придать всем формальный характер законов, мы не можем назвать их все законами. Мы должны сделать выбор, и этот выбор продиктован не только чисто научными соображениями, но и соображениями практического удобства. Когда широкое обобщение приходится цитировать так часто, что цитировать его полностью оказывается гораздо труднее, чем вводить в оборот другое обобщение, другое техническое обозначение, тогда только оно получает свое специальное название, иначе оно не присваивается.

Следовательно, закон социальных наук, или социальный закон, является обобщением социальных тенденций, то есть обобщением, которое гласит, что при определенных условиях определенного образа действий можно ожидать от членов социальной группы.

Экономические законы или обобщения экономических тенденций - это социальные законы, относящиеся к тем областям человеческого поведения, в которых сила действующих в них стимулов может быть измерена денежной ценой.

Иногда говорят, что законы экономики гипотетичны. Конечно, как и любая другая наука, политическая экономия берет на себя обязательство изучать последствия, которые окажутся результатом действия определенных причин, но этот результат не является абсолютным, а возникает только при прочих равных условиях и только в том случае, если указанные причины могут беспрепятственно привести к своим последствиям. Почти все научные доктрины, когда они точно и строго сформулированы, содержат в той или иной форме пункт о равенстве других вещей: предполагается, что действие рассматриваемых причин действует изолированно и что оно приведет к определенным последствиям, но только если заранее принимается гипотеза, в соответствии с которой никакая другая причина, кроме тех, которые четко указаны в этой доктрине, не будет приниматься во внимание. Однако следует признать, что источником больших трудностей в экономике является необходимость учитывать время, необходимое для того, чтобы причины привели к своим последствиям. Между тем, явления, на которые они влияют, и даже сами причины могут претерпевать изменения, а изучаемые тенденции не будут иметь достаточной продолжительности, чтобы полностью проявить себя. Мы обратим внимание на эти трудности позже в этой работе.

Пункты, включенные в закон, не повторяются каждый раз, но здравый смысл побудит читателя постоянно их учитывать. В экономике их приходится повторять чаще, чем в других науках, поскольку ее доктрины чаще, чем доктрины других наук, как правило, цитируются людьми, не имеющими научного опыта и, возможно, получившими их из вторых рук, и вырваны из контекста. Одна из причин того, что разговорный язык проще, чем язык научного трактата, заключается в том, что вы можете смело опускать оговорки в разговоре, потому что, если собеседник не принимает их во внимание для себя, недоразумение быстро обнаруживается и устраняется. Адам Смит и многие другие старые политэкономисты стремились к кажущейся простоте, следуя канонам разговорной речи и опуская необходимые оговорки. Но это постоянно приводило к неправильному пониманию их учений, пустой трате времени и энергии на бесплодные споры; в результате они заплатили слишком высокую цену за кажущуюся простоту изложения.

Хотя экономический анализ и общие выводы охватывают длительные исторические периоды и обширные регионы, тем не менее, каждая эпоха и каждая страна отличается присущими ей проблемами, и каждое изменение социальных условий выдвигает необходимость дальнейшего совершенствования экономических доктрин.

Маржинализм, его основные идеи и представители

В течение последних 30 лет XIX века классическая политическая экономия была заменена маргинальной экономической теорией. В значительной степени это изменение было результатом огромного прогресса в науке, особенно в ее естественном и гуманитарном секторах, а также в экономике, которая все чаще приобретала признаки монопольного типа управления.

Основная идея маржинализма - изучение предельных экономических ценностей как взаимосвязанных явлений экономической системы в масштабе фирмы, отрасли (макроэкономика), а также в масштабе всей национальной экономики (макроэкономика). В этом контексте современный маржинализм теперь включает в себя как неоклассические, так и кейнсианские экономические концепции, и сначала экономика стала наукой, изучающей взаимосвязь между этими целями и данными с ограниченными средствами, имеющими альтернативное использование.

При этом следует учитывать, что альтернативная возможность предполагает использование ресурсов и времени только для достижения цели. Основываясь на этой идее, лежащей в основе маржинализма, Л. Роббинс утверждает следующее: Если мы выбираем что-то, мы вынуждены отказаться от других вещей, от которых мы иначе не отказались бы. Нехватка средств, предназначенных для достижения целей разного значения, является почти универсальным свойством среды, в которой происходит человеческая деятельность. Экономика - это наука, изучающая человеческое поведение с точки зрения взаимосвязи между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь различное применение.

Переоценка ценностей классической школы, сложившаяся на протяжении почти двухсотлетней истории, произошедшая в последней трети XIX века, часто характеризуется в экономической литературе как своего рода маргинальный революция. Объясняя суть произошедшей революции, следует отметить, что маржинализм действительно основан на принципиально новых методах экономического анализа, позволяющих определять предельные значения для характеристики происходящих изменений явлений. В этом одно из его важных отличий от классической политической экономии, авторы которой довольствовались, как правило, лишь описанием сущности экономического явления (категории), выраженной в среднем или суммарном значении. Так, например, согласно классической концепции, определение цены основывается на принципе затрат, увязывая ее стоимость с затратами на рабочую силу (согласно другой интерпретации, производственными затратами).

Согласно концепции маржиналистов, формирование цен (через теорию предельной полезности) связано с потреблением продукта, то есть с учетом того, насколько изменится потребность в оцениваемом продукте, когда единица этого продукта добавлен. Еще одно революционное отличие методологии маржинализма состоит в том, что если классики тенденциозно подразделяли экономические явления, рассматривая, в частности, сферу производства, первичную по отношению к сфере обращения, и стоимость как исходную категорию всего экономического анализа, то тогда маржиналисты рассматривают экономику как систему взаимозависимых экономических субъектов, управляющих экономическими выгодами, то есть материальными, финансовыми и трудовыми ресурсами. Таким образом, именно благодаря маржинальной теории проблемы равновесия и устойчивого состояния экономики стали предметом анализа результатов взаимодействия с окружающей средой как предприятий, так и фирм и национальной экономики в целом. Далее, по сравнению с классической, теория маржи широко использует математические методы, в том числе дифференциальные уравнения. Причем математика маржиналистам нужна не только для анализа предельных экономических показателей, но и для обоснования принятия оптимальных решений при выборе наилучшего варианта из возможного количества состояний и гипотез. В частности, о последних, то есть о гипотезах, М. Фридман писал, что их значимость через фактические данные может объяснить и даже показать, является ли оно правильным или ошибочным, или, лучше сказать, является ли оно правильным или ошибочным. будут приняты как действительные или отвергнуты, поскольку единственным конкретным критерием, позволяющим судить об истинности гипотезы, может быть сравнение ее прогнозов с реальностью. М. Блауг утверждает следующее о такой же специфичности маргинальной Теория : Математический аппарат, используемый экономистами того времени, не пошел дальше дифференциального исчисления. Экономические функции всегда считались дифференцируемыми и непрерывными. Однако фундаментальный принцип максимизации в равной степени применим как прерывистые функции. Но разрыв - это только формальная, а не существенная сложность анализа. В этом смысле маргинальный анализ как таковой уходит на второй план, и на первый план выходит принцип, согласно которому экономическое поведение является максимальным. zing поведение при наличии ограничений.

Революционные сдвиги были вызваны маржинализмом в области количественной теории денег. Ведь классики, в отличие от примитивного инфляционизма своих предшественников - меркантилистов со времен Д. Юма, то есть более ста лет, доказывали степень ненейтральности денег. в краткосрочной перспективе. И, выступая против Д. Юма, они не допускали возможности положительного влияния ползучей инфляции на производство и занятость. Согласно их интерпретации количественной теории денег, мы говорим о простой ясной теореме соразмерности. Итак, маргинальная революция предоставила новое свидетельство постепенного отхода от ортодоксальной версии количественной теории денег Реккардо Миля. В результате пришло время неформального признания основных функций денег: средства обращения; мера стоимости или расчетная единица; средство сбережения, средство сбережения или средство сбережения. Но главное, что отпала необходимость искать среди различных функций денег ведущую или основную функцию, что всегда чревато преувеличением важности одних функций в ущерб другим, и стало возможным признать: Деньги - это то, что делают деньги. Все, что выполняет функцию денег, - это деньги.

Первыми авторами этих достижений были И. Фишер и А. Пигу. Так, развивая традиции американской школы маржинализма, И. Фишер вывел так называемое уравнение обмена: MV = PT; где M - сумма денег; V - скорость их обращения; P - средневзвешенный уровень цен ; T - количество всех товаров. Судя по этому уравнению, только если стоимость денег не связана со стоимостью денежного материала, а скорость их обращения и количество товарной массы в краткосрочной перспективе принимаются на постоянном уровне (использование ресурсов для конкретный период считается полным), был бы ортодоксальным вариантом количественной теории денег: в результате столкновения товаров и денег изменение цен на товары будет зависеть исключительно от количества денег.

В свою очередь, А. Пигу по существу внес поправку в методику изучения денег Фишера, предложив на макроуровне (фирмах, компаниях, физических лицах) учитывать мотивы хозяйствующих субъектов (фирм, компаний, физических лиц), определяющие их склонность к ликвидности - желание сделать какие-то деньги в резерве в виде банковских вкладов или ценных бумаг и т. д. Следовательно, согласно Пигу, в той мере, в которой будет иметь место ликвидность денег, будет происходить и адекватная корректировка цен. Наконец, тот факт, что методологический инструментарий маржинализма в конечном итоге позволил устранить требование первичной и вторичной природы экономических категорий, которое считалось столь важным среди классиков, можно, пожалуй, признать революционным. Произошло это прежде всего из-за предпочтения каузального (причинно-следственного) подхода к функционалу, ставшему важнейшим средством анализа, превращению экономической теории в точную науку. Следует подчеркнуть, что факт начала маргинальной революции практически никем не замечен. О том, что это уже произошло, впервые заявил в 1886 году Л. Вальрас. Он исходил из выдвинутых им идей анализа предельных экономических ценностей и претендовал на первенство в этой революции. Но поскольку в течение трех лет, то есть с 1871 по 1874 годы, работы аналогичной направленности были опубликованы также У. Джевонсом и К. Менгером, между этими тремя экономистами начался неразрешимый, казалось бы, спор о научном приоритете.

Однако в 1878 г. ее неожиданно прервал английский профессор Адамсон, случайно обнаруживший в Британском музее книгу неизвестного тогда немецкого писателя Г. Госсена, опубликованную намного раньше (1854 г.) и содержащую изложение принципов маргинального анализа.

В реализации маргинальной революции в экономической литературе обычно выделяют два этапа.

Первый этап охватывает 70-80-е годы XIX века, когда обобщения идей маржинального экономического анализа появились в трудах австрийца К. Менгера и его учеников, а также упомянутых выше англичанина В. Джевонса и француза Л.. Вальрас. На этом этапе большее признание среди представителей маргинальной теории получил К. Менгер, ставший главой австрийской школы маржинализма. Его школа, в которой активно сотрудничали Ф. Визер, О. Баверк и другие ученые, выступала против исторического и социологического подходов в экономической теории, отстаивая, подобно классической школе, чистую экономическую науку. В то же время, ставшее центральным на этом этапе, теория предельной полезности продукта была объявлена школой как главное условие определения его стоимости, а оценка полезности самого продукта была признана психологическая характеристика с точки зрения конкретного человека. Поэтому первую стадию маржинализма обычно называют субъективным направлением политической экономии. Описывая этот этап, М. Блауг указывает на ряд недостатков, которых не избежали все три основоположника (К. Менгер, В. Джевонс, Л. Вальрас) теории предельной полезности. Из их:

полезность товара рассматривается как функция количества этого товара, независимо от количества других потребляемых товаров;
объяснение поведения потребителя полезностью сталкивается с двойным противодействием (один из них утверждает, что теория полезности исходит из сомнительной и даже неверной психологии, а другой - что психологические аспекты поведения потребителя не связаны с объективное развитие экономического процесса, которое от индивидуальных ощущений не зависит);
благосостояние сводится к сумме количественных, измеримых полезностей для всех индивидов в обществе, и рассматривается оптимальное распределение ресурсов, которое максимизирует благосостояние именно в этом смысле.

Второй этап маргинальной революции приходится на 90-е годы XIX века. С тех пор маржинализм стал популярным и приоритетным во многих странах. Главное достижение маржиналистов на данном этапе - отказ от субъективности и психологизма 70-х годов с целью подтвердить, по словам Й. Шумпетера, что цель чистой экономики. Всегда существовало объяснение регулярного хода экономической жизни на основе этих условий.

В результате представители новых маргинальных экономических идей стали рассматриваться как преемники классической политической экономии и называться неоклассиками, а их теория соответственно называлась неоклассической. На втором этапе маргинальной революции - этапе становления неоклассической политической экономии - наибольший вклад внесли англичанин А. Маршалл, американец Дж. Б. Кларк и итальянец В. Парето. Что касается аргумента о том, что теория предельной полезности является буржуазным ответом марксизму, необходимо указать на два контраргумента, цитируемых М. Блаугом. Это, во-первых, довольно поздний перевод на английский язык первого тома Капитала К. Маркса, ибо к тому времени - 1887 г. - уже были опубликованы первые произведения У. Джевонса, а во-вторых, А. Маршалл начал его главный труд - Принципы экономики 1867 года, полностью владеющий теорией предельной полезности, что, кроме того, подтверждается его рецензией на книгу, написанную У. Джевонсом в 1872 году. То же относится и к К. Менгеру и Л. Вальрасу, которые задумывали свои произведения, не зная о работе, подготовленной К. Марксом в Англии. Поэтому гораздо позже, то есть после 80-х годов прошлого века, в ответ на распространение на европейском континенте революционных идей учения К. Маркса в трудах тех, кто стал учениками основоположников и столпами маржинализма, были нападки на марксистскую экономическую науку, применение маржиналистской теории, и это были О. Бём-Баверк, Ф. Визер, В. Парето, П. Викстед и многие другие. Но потому что новая экономическая наука все еще не могла существенно продвинуться вперед, по крайней мере, на поколение. - пишет М. Блауг, - историческая проблема состоит в том, чтобы объяснить не тот момент времени, когда к полезности применили предельное понятие, а скорее запоздалую победу экономической теории, основанной на предельной полезности.

Эволюцию маргинальных идей на двух вышеупомянутых этапах маргинальной революции можно охарактеризовать следующим образом.

Изначально маржинализм в своем субъективном ходе ориентировался на важность экономического анализа с точки зрения проблем, связанных с потреблением (спросом), а классики, как известно, исходили из своей приоритетности проблем производства (предложения). Но затем неоклассики обосновали необходимость одновременного изучения обеих сфер, не выделяя ни одну из них и не противопоставляя их друг другу.
Маржиналисты первой волны (субъективное направление экономической мысли), используя, как и классики, причинный анализ, как бы повторяли своих предшественников. Дело в том, что приверженность каузальному подходу привела как к версии признания стоимости товарных товаров, так и исходной категории экономических исследований. Правда, с одним существенным отличием: классическая школа считала первичной в экономике сферу производства и источник формирования стоимости - издержки производства, а субъективная школа считала первичной сферу потребления и цен - за счет полезности товаров и услуг.

В свою очередь, маржиналисты второй волны, ставшие основоположниками неоклассического направления экономической теории, благодаря замене причинного подхода на функциональный, исключили из поля зрения экономической науки существовавшую дилемму. уже почти 200 лет о первичной и вторичной, по отношению друг к другу, сферах производства и потребления, и, соответственно, споры о том, что лежит в основе стоимости. Неоклассики, образно говоря, объединили сферу производства и сферу потребления в объект целостного системного анализа, распространив характеристику предельных экономических ценностей на сферы распределения и обмена. В результате произошло своего рода естественное объединение обеих теорий стоимости (теории издержек классиков и теории полезности субъективистов) в одну двухкритериальную теорию, основанную на одновременном сравнении предельных издержек и предельной полезности.. Это позволило представителям новой экономики - неоклассикам исключить специальный анализ стоимости каждого фактора производства. То, что авторы классической школы выдвинули особую теорию распределения, как раз и является предметом критики со стороны современных авторов.

И третье. В отличие от первого этапа маржинальной революции, на втором ее этапе наряду с функциональным методом экономического анализа полностью утвердился метод математического моделирования экономических процессов как средство реализации концепции экономического равновесия на уровень макроэкономики, то есть отдельных хозяйствующих субъектов, из-за чего неоклассики от субъекта экономической науки до 30-х годов ХХ века. Незаслуженно осталась проблема факторов экономического роста и макроисследований.

Но в то же время маржиналисты последней трети XIX века, а затем их последователи в первой трети XX века. они по-прежнему считали, что экономический рост автоматически поддерживается свободной конкуренцией, и продолжали разделять закон рынков, который, по мнению Ж.Б. Скажем, с его основной идеей саморегулирования и равновесия экономики.

Признавая математизированную специфику маржинальной экономики, не будет лишним напомнить предупреждения по этому поводу, высказанные некоторыми известными экономистами нашего времени. Например, В. Леонтьев пишет: Не подчиняясь с самого начала строгой дисциплине систематического сбора данных, в отличие от своих коллег, занимающихся естественными и историческими науками, экономисты приобрели непреодолимую склонность к дедуктивному анализу или дедуктивной аргументации.. Многие экономисты пришли из чистой или прикладной математики. Каждая страница экономических журналов изобилует математическими формулами, которые ведут читателя от более или менее правдоподобных, но совершенно произвольных предположений к точно сформулированным, но не относящимся к делу теоретическим выводам. Ничто так красноречивее не говорит об антипатии большинства современных экономистов к систематическим исследованиям, чем методологические средства, которые они используют, чтобы избежать или минимизировать использование фактической информации. По словам М. Аллы, нельзя быть хорошим физиком или экономистом по той единственной причине, что у вас есть какие-то знания и навыки в области математики, а потому никогда не будет лишним повторить следующее: для экономиста как и для физика, основные задачи заключаются не в использовании математики как таковой, а в использовании ее как средства исследования анализа конкретной реальности; поэтому проблема состоит в том, чтобы никогда не отделить теорию от ее применения.

Роль и значение концепции А. Маршалла для современной экономической науки

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ НЕОКЛАССИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ (неоклассическая экономика) - преобладающая в 20 веке. направление экономической науки, сторонники которого уделяют основное внимание самостоятельной экономической деятельности граждан и выступают за ограничение (или даже полный отказ) от государственного регулирования экономики. Термин неоклассическая экономическая теория часто считается синонимом экономического либерализма.

Место неоклассицизма в истории экономической теории. Первая целостная школа экономической теории возникла в конце 18 века. классическая политическая экономия. Его основатель, английский экономист Адам Смит, в своей книге Богатство народов (1776 г.) впервые представил знания об объективных законах экономической жизни в систематической форме.

Именно А. Смит изобрел модель экономического человека, которая и по сей день остается основой экономической теории. По его мнению, все экономические процессы основаны на человеческом эгоизме. Общее благо развивается спонтанно в результате независимых действий отдельных людей, каждый из которых стремится к рациональной максимизации своих собственных выгод. Отсюда концепция невидимой руки рынка, которая остается флагом современных экономистов-неоклассиков. Согласно этой концепции, человек, который стремится только к увеличению своего личного благосостояния, служит интересам общества в рыночной экономике более эффективно, чем если бы он сознательно старался служить общественному благу. Поскольку невидимая рука рынка обеспечивает оптимальную организацию производства, ее целенаправленное регулирование не только не нужно, но и вредно. Поэтому сторонники классической политической экономии отводили государству в экономике роль ночного сторожа - гаранта соблюдения рыночных правил игры, но не его участника.

Во второй половине 19 в. путь развития экономических идей раздвоился. Анализ социальных проблем экономики проводили в основном последователи марксистской политической экономии (с ХХ века - также институционализма). Изучение реального механизма функционирования рыночной экономики стало прерогативой сторонников неоклассической экономической теории (неоклассицизма). Оба эти направления возникли из классической политической экономии, но если сторонники первого подвергали критическому пересмотру принципы рационального эгоизма и невидимой руки рынка, то сторонники второго, наоборот, продолжали считать их основой истинно научного анализа.

Формирование неоклассического направления произошло в ходе маржиналистской научной революции. Завершением этого процесса считается издание книги английского экономиста Альфреда Маршалла Принципы экономической науки (1890). Именно в трудах А. Маршалла окончательно сформировалось неоклассическое направление экономической теории как синтез маржинализма с отдельными элементами учения Давида Рикардо. Отличительной чертой неоклассической методологии стало экономико-математическое моделирование, незнакомое представителям классической политической экономии.

Неоклассическая теория преобладала до 1930-х годов, когда лидерство в экономике захватили последователи английского экономиста Джона Мейнарда Кейнса - представители кейнсианской экономической теории. Поэтому эту научную революцию называют кейнсианской революцией. В отличие от неоклассиков, кейнсианцы отвергли идею невмешательства государства в экономическую жизнь и разработали теории макроэкономического регулирования.

Около 40 лет неоклассицизм оставался в оппозиции к основному направлению экономической теории, но затем идея ограничения государственного вмешательства снова стала набирать популярность. Научную революцию 1970-х иногда называют неоклассической контрреволюцией, потому что она вернула лидерство в экономике неоклассицизму.

Хотя в начале 21 века. Неоклассическая теория сохраняет статус мейнстрима современной экономической науки, но уже в 1990-е годы ее кризис стал очевиден. Многие экономисты считают, что второе пришествие неоклассицизма также подходит к концу, и современная экономическая теория находится на пороге новой научной революции.

Таким образом, в истории неоклассической экономической теории четко выделяются три периода:

Старый неоклассицизм (1890-1930-е гг.);
Оппозиционный неоклассицизм (1930-1960-е годы);
Современный неоклассицизм (с 1970-х гг. по настоящее время).

Старый неоклассицизм. Все теории, анализирующие рыночную экономику, основаны на некоторой концепции, объясняющей принципы ценообразования. Неоклассическая концепция сформировалась в результате синтеза трудовой теории стоимости и маржиналистской теории предельной полезности, разработанной представителями классической политической экономии.

Одна из главных новаторских идей А. Маршалла заключалась в том, что он не соглашался с попытками своих предшественников искать единый ценовой фактор. В качестве аналогии он привел пример ножничных лезвий: бессмысленно спорить, какое лезвие - верхнее или нижнее - режет лист бумаги. Именно А. Маршалл объединил теорию предельной полезности и теорию производственных издержек в дуалистической концепции цены. По его мнению, рыночная цена является результатом взаимодействия спроса, сила которого определяется предельной полезностью продукта, и предложения, которое зависит от издержек производства. Центром колебаний цен является нормальная цена или равновесная цена (равновесная цена), которая развивается, когда спрос и предложение равны.

Таким образом, теория ценообразования А. Маршалла стала своего рода компромиссом между разными подходами к вопросам стоимости и цены. Его графическое изображение, маршаллианский крест, а также учение А. Маршалла об эластичности спроса и предложения в краткосрочной и долгосрочной перспективе и другие его теоретические открытия легли в основу раздела экономическая теория, посвященная поведению отдельных хозяйствующих субъектов (она называется микроэкономикой).

Дело в том, что в конце 19 века труды А. Маршалла оказали сильное влияние на развитие экономической науки. термин политическая экономия (политическая экономия) в качестве названия экономической теории постепенно выпадать широкое использование, заменяется термин экономика (экономика - в честь названия А. Маршалла книги Принципов экономики).

Помимо А. Маршалла, большой вклад в формирование неоклассического направления внесли и другие экономисты начала 20 века.

Основатель американского неоклассицизма Джон Бейтс Кларк дал объяснение генерации доходов. По его мнению, рыночный механизм приносит владельцам факторов производства такие доходы, которые соответствуют тем частям созданного ими продукта: денежный капитал приносит своему владельцу проценты, капитальные блага - ренту, деятельность предпринимателя - прибыль, а труд работника - заработная плата. Таким образом, согласно Д. Б. Кларку, система свободного предпринимательства обеспечивает справедливое распределение доходов.

Последний выдающийся представитель неоклассического движения начала ХХ века - итальянец Вильфредо Парето, внесший значительный вклад одновременно в несколько разделов неоклассической экономической теории. В частности, анализируя распределение доходов, он ввел понятие оптимальности по Парето как обозначение таких изменений, при которых благополучие хотя бы одного человека улучшается без ущерба для благополучия любого другого.

Важный вклад в экономический анализ благосостояния внес также английский экономист Артур Пигу, который впервые начал глубокий анализ органических недостатков (провалов) рыночного саморегулирования.

Рожденный в период свободной конкуренции, старый неоклассицизм отражал веру в неограниченные возможности саморегулирующейся рыночной экономики. Неоклассические экономисты исходили из предположения, что рыночная система обеспечивает полное использование ресурсов в экономике и что иногда возникающие дисбалансы разрешаются на основе автоматического саморегулирования рынка. В конечном итоге, по их мнению, благодаря рынку экономика всегда достигает оптимального уровня производства при полной занятости.

Заключение

За прошедший ХХ век экономическая наука укрепила свои позиции как в плане внутреннего развития, так и в плане социальной значимости. Прорыв в развитии экономики был настолько велик, что позволил ей занять одно из первых (если не первое!) Место среди других наук. Несмотря на это, многие его методологические особенности остаются до конца не изученными. Итак, с одной стороны, экономические исследования принципиально отличаются от естественнонаучных исследований, а с другой - имеют с ними много общего. Примерно то же самое можно сказать об экономике и других социальных дисциплинах.

Различия между экономической наукой и другими науками начинаются с объекта исследования, влияют на методы изучения экономического мира и саму структуру науки и заканчиваются методами практического использования полученных результатов и формами воздействия на социальную идеологию и реальный ход событий. В то же время было бы грубой ошибкой не видеть тех общих методологических моментов, которые сближают экономику с точными дисциплинами и позволяют ей гармонично интегрироваться в общую конструкцию современных научных исследований. Такое положение дел формирует очень своеобразное и сложное взаимодействие экономики с другими науками, как естественными, так и социальными.

Рассмотрим предмет и задачи экономики. Только четко обозначив контуры того, чем занимается наука, можно продвинуться дальше к пониманию ее специфики.

Исходя из позиции А. Пуанкаре, что любая наука - это система отношений, задача экономической науки - собрать факты, систематизировать, интерпретировать их и сделать из них соответствующие выводы. Для понимания сути экономики очень полезен тезис Дж. Шумпетера о том, что ее корни лежат, с одной стороны, в философии, а с другой - в спорах о насущных проблемах и трудностях.

Первым приближением к конструктивному пониманию предмета экономики является утверждение Дж. С. Милля о том, что эта дисциплина рассматривает человека как человека, занимающегося приобретением и потреблением богатства. Столь же емкое и компактное определение дает А. Маршалл, говоря, что экономика рассматривает богатство как инструмент для удовлетворения потребностей и как результат усилий. Его более подробное определение гласит: Экономическая наука (экономика) занимается изучением нормальной жизни человеческого общества; она изучает сферу индивидуальной и социальной деятельности, которая тесно связана с созданием и использованием материальных основ благополучия. Следовательно, с одной стороны, это изучение богатства, а с другой - часть изучения человека. Важный комментарий и дополнение к этому определению является следующим Маршалл максима:Экономика изучает, как люди существуют, развиваются и то, что люди думают о том, в повседневной жизни. Но главный предметом ее исследования является теми стимулами, которые наиболее сильно и наиболее устойчиво влияют поведение человека в экономической сфере его жизни.

Несмотря на то, что приведенное выше определение А. Маршалла является наиболее точным и исчерпывающим, оно все же нуждается в уточнении. Прежде всего, современная экономика изучает не только нормальные, но и аномальные эффекты в общественной жизни, а также не только материальные, но и нематериальные основы благополучия.

Именно такое широкое толкование предмета исследования характерно для современной экономической науки. Это связано с тем, что современные экономисты, уже достаточно глубоко проникнув в недра социальных явлений, пытаются объяснить особо сложные эффекты, оставшиеся без внимания во времена А. Маршалла (например, аномальные эффекты в ценообразовании, аномальные появление инфляционных тенденций, противоестественное торможение кризисных процессов и т. д.). В то же время затрагиваются чрезвычайно тонкие аспекты человеческого поведения, многие из которых нематериальны по своей природе (например, рассмотрение человеческого капитала как фактора производства и потребления, роль времени и информации в экономическом цикле, так далее.).

Список литературы

Автономов В.С. Модель человека в экономической науке / В.С. Автономов. СПб.: Экон. шк., 1996
Бакалавр экономики. Хрестоматия в 3-х томах. Российская Экономическая Академия. Г.В. Плеханов, Центр развития персонала. Объем 2. / меньше всего. изд. В И. Видяпина. - Информационно-издательская фирма Триада, М., 1996
Дж. М. Кейнс об Альфреде Маршалле / История экономической мысли. М.: Логос, 1996
История экономических учений / Учебник под ред. В. Автономова, О. Ананина, Н. Макашева. Москва: Инфра-М, 2003
Лекции по истории экономической мысли Г. Делепляс / Под ред.: Бусыгин В.П. Новосибирск: Изд-во Новосибирского государственного университета, 2002
Основы экономической науки: В 3-х томах: Пер. с англ. А. Маршалл, - М. Прогресс Фирмы Универс 1994
Селигман Б. Основные течения современной экономической мысли. - М.: Прогресс. 1967
Ядгаров Я.С. История экономических исследований / Учебник. для вузов. М.: Инфра-М, 2003
Хрестоматия по экономической теории - М.: Юрист, 2004