Пробелы в законодательстве и способы их восполнения (Концептуальные подходы к проблеме пробельности права: исторический аспект)

Содержание:

Введение

Актуальность темы исследования. Современные социально – экономические и политические условия Российской Федерации требуют постоянного совершенствования законодательства в сфере государственной службы, что положительно скажется на успешном и эффективном функционировании государственных органов. Одной из проблем, которая может препятствовать реализации исполнения государственным служащим своих обязанностей является наличие пробелов в законодательстве о государственной службе.

Преодоление пробелов как фактор повышения эффективности государственной службы служит решением проблемы не только совершенствования законодательства, но и противодействия коррупции, что в настоящее время приобретает особую актуальность. Стоит отметить, что на протяжении долгих лет в России проводятся административные реформы, в том числе реформам подвергается и государственная служба. Целью реформ, безусловно, является решение существующих проблем (обеспечение эффективности функционирования системы исполнительной власти, предупреждение и пресечение коррупции и др).

Но, к сожалению, несмотря на все усилия, пока что законодателю не удается полностью решить все противоречия и коллизии в правовом регулировании государственной службы.

Одним из основополагающих принципов построения правового государства является господство закона во всех сферах государственной деятельности и общественной жизни, что служит одним из показателей актуальности проблемы существования пробелов в праве. Еще в древности было известно, что пропуски в правовом пространстве – это путь к реализации различных возможностей правоприменителя в выборе средств своей деятельности, но правовую неопределенность, выраженную в пробельности права, необходимо устранять не по собственном усмотрению, а так, чтобы итоговое решение проблемы пробельности не нарушило верховенство закона.

Говоря же о деятельности государственного служащего, функционировании государственных органов, то в данном случае необходимы конкретные, научно обоснованные ориентиры, разработка которых приобретает актуальный характер в современных российских условиях реформирования государственной службы и политической и правовой системы общества в целом. Степень научной разработанности темы исследования. С древних времен ученые отмечали, что относительно стабильный закон не может соответствовать меняющейся жизни.

Правовая природа пробелов в праве, развитие проблемы пробельности законодательства изучалось как зарубежными учеными, так и учеными дореволюционного и советского периодов.

Объектом исследования в данной научной работе является юридическая практика в динамике, с учетом вновь возникающих фактов и отношений, которые входят в сферу действия законодательства о государственной службе, однако, пока им полностью либо частично не урегулированы.

Предметом исследования являются пробелы в законодательстве о государственной службе, а также способы их устранения как фактор повышения эффективности государственной службы. Цель и задачи исследования.

Цель настоящей работы – провести комплексное теоретико – правовое исследование феномена пробелов в законодательстве о государственной службе, направленном на обоснование наиболее рациональных путей устранения неполноты правового регулирования в законодательстве в сфере государственной службы.

Достижение указанной цели обуславливает необходимость постановки и решения следующих задач:

• обобщить и проанализировать концептуальные подходы к проблеме пробельности права в историческом аспекте;

• охарактеризовать юридическую природу пробелов в правовом регулировании и провести их классификацию;

• обосновать и проанализировать положения о возможности применении в законодательстве о государственной службе иного отраслевого законодательства путем аналогии;

• раскрыть вопросы соотношения норм трудового права и законодательства о государственной службе;

Теоретическая и практическая значимость определяется разработкой актуальных и вопросов пробельности законодательства о государственной службе, а также устранению пробелов в сфере законодательства о государственной службы путем применения отраслевых норм, что положительно скажется на успешном и рациональном функционировании государственной службы.

Отдельные положения и выводы, обоснованные в работе, могут быть использованы в целях дальнейшего изучения пробелов в законодательстве о государственной службе, при чтении общих и специальных курсов по общей теории права и теории государственной службы.

Структура определяется поставленной целью и объемом исследовательских задач и включает в себя введение, две главы, заключение, а также список использованной литературы.

Глава 1. Концептуальные подходы к проблеме пробельности права: исторический аспект

1.1. Проблемы происхождения пробелов в праве: общетеоретический аспект

Начиная исследование проблемы пробельности права, стоит обратиться к трудам античных ученых, которые впервые заметили то, что «закон не может полностью объять превосходнейшее и справедливейшее, чтобы предписать всем наилучшее». Древнегреческий философ Платон утверждал, что «законодательство не может избежать пробелов вследствие невозможности быть правильно выработанным до конца».

Продолжая изучать высказанное античным философом положение, ученик Платона Аристотель отмечал, что недостатки (пробелы) писаного закона допускаются иногда сознательно, если нельзя дать какие-либо предписания относительно данного случая; в других случаях – против его (закона) воли, когда такие предписания ускользают от его внимания. Тогда же делались попытки восполнения пробелов.[12,с.147]

В частности, Аристотель их преодоление связывал с применением естественного права, представляющим собой совокупность неизменных законов природы. Данные законы были призваны помочь суду принять решение в случаях, когда «молчит» право, установленное государством. Также для устранения пробелов Аристотелем была выработана теория «исправительной» справедливости, или по – другому ее еще называют учение о соотношении правды и справедливости. Согласно данной теории, закон сравнивается со справедливостью, но так как закон не является совершенным, и соответственно, возможно появление в нем пробелов, то при применении закона в каждом конкретном случае предписывалось исходить из понятия правды как высшей силы справедливости.

Аристотеля также различал два вида справедливости по отношению к праву: уравнивающую и распределяющую. Уравнивающая справедливость - это та, которой люди руководствуются при обмене ценностями или возмещении ущерба. Она выступает инструментом соблюдения меры между ущербом и выгодой каждой из сторон. Распределяющая справедливость признает справедливым как равное, так и неравное распределение между различными лицами в зависимости от их вклада в общественное благо. Далее следует обратить свое внимание на положения, выработанные в правовой системе Древнего Рима, которая была основана на дуализме цивильного и преторского права. [11,с.93]

В правовой системе Древнего Рима, как и в любой правовой системе, существовали пробелы в праве, которые преодолевались посредством преторских эдиктов. Преторский эдикт – это программа судебной деятельности претора, объявлявшаяся при вступлении в должность и остававшаяся в силе в течение всего года его магистратуры. Механизм преодоления пробелов в праве посредством преторских эдиктов действовал следующим образом: если закон содержал правовые пропуски, вследствие которых физическое лицо претерпевало ущерб и не могло защитить свой нарушенный интерес посредством иска, то удовлетворить жалобу этого лица мог претор, выносивший свое свободное суждение, которое считалось правильным и справедливым.

В ходе этого, с помощью логических умозаключений претор вводил новые нормы права, устраняя имеющиеся пробелы в праве. Римский юрист Папиниан на этот счет заметил: «Преторским правом называют те положения, которые ввели преторы с целью вспоможения, пополнения или исправления гражданского права, в видах общественной пользы».

Но область действия преторских эдиктов не ограничивалась гражданским правом, свое распространение эдикты также получили и в уголовном праве. Уголовный судья имел право не только назначить меру наказания, которая соответствовала бы индивидуальным обстоятельствам свершенного деяния, но и ему была дана полная свобода применения или неприменения старых законов, введения новых нормы и преобразования существующих актов. Позднее, стремясь максимально полно подойти к решению уже существующей проблемы пробельности, в Древнем Риме принимается закон Эбуция (lex Aebutia), который устанавливал, что претор по своему усмотрению и в интересах гражданской юрисдикции мог интерпретировать законы и в форме эдиктов и исправлять и восполнять имеющиеся в них пробелы. В силу действующего в тот период времени правопорядка, преторские эдикты действовали в качестве законов на протяжении года, а также в последующее время распространяли свое действие на пробельное законодательство.

Таким образом, можно отметить, что в правовой культуре Древнего Рима пробелы права были объективно существующими, и римские юристы внесли большой вклад в исследование проблемы пробельности. После падения Западной Римской империи в период раннего средневековья (476 – 1000 гг.) в праве наиболее популярными становятся теологические теории происхождения и сущности права, согласно которым право – это божественная, всеобъемлющая и непротиворечивая воля. Такая трактовка правовой природы права исключала существование пробелов в праве как таковых. В последующем, кодификация римского права, начатая византийским императором Юстинианом, была использована в процессе формирования правовой христианской доктрины.

В 12 в. активно проводилась научная систематизация и комментирования, в частности болонской правовой школой. Законодательством римской католической церкви были восприняты все основные принципы римской классической юриспруденции. Школа средневековых схоластов попыталась придать правовой системе законченный и почти математический, строго логический характер.

Христианство своим авторитетом укрепило статус естественного права в античном, а затем и средневековом обществе. Блаженный Августин отмечал, что существует некий нерушимый и вечный закон, восходящий к Богу и определяющий для людей естественный порядок существования. Со времен античности ученые стали замечать, что «закон не может полностью объять превосходнейшее и справедливейшее, чтобы предписать всем наилучшее». Древнегреческий мыслитель Платон писал: «законодательство не может избежать пробелов вследствие невозможности быть правильно выработанным до конца».

Ученик Платон Аристотель продолжил исследование несовершенства законов и, в свою очередь, считал, что: «недостатки (пробелы) писаного закона допускаются иногда сознательно, если нельзя дать какие-либо предписания относительно данного случая; в других случаях – против его (закона) воли, когда такие предписания ускользают от его внимания». Аристотелем была впервые предпринята попытка преодоления пробелов. В частности, Аристотель рассматривал преодоление пробелов с применение естественного права. В данном случае естественное право – это совокупность неизменных законов природы, которые призваны помочь суду при принятии решений, в случаях, когда в праве отсутствует необходимая норма. Помимо использования естественного права для преодоления проблемы пробельности древнегреческий ученый разработал теорию «исправительной» справедливости также известное как учение о соотношении правды и справедливости. [12,с.86]

Суть данной теории заключалась в том, что закон сравнивается со справедливостью, но в силу того, что в закон может быть не идеален, и в нем соответственно могут быть определеннее правовые пропуски, то при его применении предписывалось исходить из понятия правды и справедливости. По отношению к праву древнегреческий философ различал два вида справедливости:

1) уравнивающая справедливость – такой вид справедливости, которым люди руководствуются при возмещении причиненного ущерба или обмене ценностями;

2) распределяющая справедливость – при таком виде справедливости справедливым признается как равное, так и неравное распределение между различными лицами в зависимости от их вклада в общественное благо. Далее проблема пробельности получила свое развитие в Древнем Риме. Правовая система Древнего Рима была основана на дуализме цивильного и преторского права.

Существующие в ней пробелы преодолевались с помощью преторских эдиктов. Преторский эдикт – это программа судебной деятельности претора, объявлявшаяся при вступлении в должность и остававшаяся в силе в течение всего года его магистратуры. Рассмотрим механизм действия преторских эдиктов относительно пробелов в праве.

Если возникала ситуация, в которой частное лицо, претерпевшее ущерб, не могло защитить свой нарушенный интерес посредством иска, а в законе, который подлежит применению, на этот случай норма отсутствует, то претор выносил свое свободное суждение. Именно так, с помощью логических умозаключений претор создавал новые нормы права, устраняющие пробелы в праве. Римский юрист Папиниан в своих работах отмечал: «Преторским правом называют те положения, которые ввели преторы с целью вспоможения, пополнения или исправления гражданского права, в видах общественной пользы». [12,с.123]

Таким образом, посредством внесенных эдиктов, имевших силу закона, в Древнем Риме устранялись пробелы в законодательстве. В дальнейший исторический период все активнее развивались теологические теории происхождения и сущности права. С данной точки зрения право понималось как божественная воля, непротиворечивая, что автоматически исключает возможность появления пробелов.

1.2. Возникновение и развитие идей установления и преодоления пробелов права в зарубежной юридической науке

Традиционным подходом является исследование определенной проблемы с хронологической точки зрения, но относительно проблемы пробельности права в теории существует подход с точки зрения признания существования пробелов или их непризнания. Рассмотрим данные подходы. Сторонники теории непризнания пробелов в праве исходили из понятия «права» как логически замкнутой системы, в которой можно найти все необходимые нормы, даже для тех случаев, которые не предусмотрены законом.

Пути решения возникших проблемы могут быть различны, в частности, решение можно найти посредством судейского правотворчества, путем толкования норм права, либо путем применения норм естественного права. На основе данных идей профессор В.В.Лазарев обосновал, что разнообразные точки зрения о беспробельности права в целом основаны на 2 положениях [30,с.32]

1. Обожествление права (сторонник Ч. Беккария)

2. Логическая замкнутость права (сторонники Р.Иеринг, Г.Кельзен) Относительно первого тезиса следует отметить, что его сторонники стремились обожествить зарождающееся буржуазное право путем внушения к нему уважения и утверждения его безраздельного господства. В частности, существовало мнение о том, что право – это то, что содержится в тексте закона.

Из чего следует, что закон содержит все деяния, которые воспрещаются, либо, если закон их не содержит, а, значит, такие деяния не воспрещаются, соответственно, нет и норм права для регулирования данных деяний. Придерживаясь данной теории Р.Иеринг считал, что право – это логически замкнутая система, содержащая в себе неиссекаемый источник нового материала. По его мнению, правовая система содержит в себе нормы для решения любой возникшей проблемы. Но он допускал, что даже самое совершенное право может допускать неудачные формулировки, но данные недостатки возможно преодолевать путем толкования юридических конструкций.

Соглашаясь с Р.Иерингом, представитель юридического позитивизма К.Бергбом писал: «Право никогда не нуждается в пополнении извне, ибо оно в любую минуту полно: его плодовитость, его логическая сила растяжения в каждый момент покрывает весь запрос и правовые решения». Бергбом высказывался о наличии пробелов, но, однако, относил их только к бесправному пространству в силу того, что если бы жизненные ситуации нуждались в правовой регламентации, то они и существовали бы в пределах логической замкнутости системы права.

Также, К.Бергбом считал, что существование не предусмотренных правом случаев, что следует как из несовершенства законов, так и отсутствия необходимых правовых норм. В этом случае он высказывался за существование пробелов, однако отрицал пробельность права в целом. Но были и те правоведы, отрицающие существование бесправного пространства в целом. Немецкий ученый Ф.Регельсбергер писал: «положительное право имеет определения для всех вопросов, для всех отношений, оно не терпит в принадлежащей ему области никакого бесправного пространства». Но он также писал и о логической выводимости новых норм.

В частности, указывал, что с помощью логической деятельности судьи и имеющихся в праве норм возможно решение любого случая. В этой связи уместно вспомнить, что еще в 1804 г. в пункте 4 Гражданского кодекса Франции было закреплено положение, согласно которому, «если судья откажется судить под предлогом молчания (silence), темноты или недостаточности закона, то он может подлежать преследованию по обвинению в отказе правосудию». [7]

Отказ в правосудии по названному мотиву считал недопустимым не только Регельсбергер, но и другие известные правоведы. Так, Г.Дернбург, в принципе соглашаясь с предложенной Регельсбергером логической выводимостью новых норм, относил эту деятельность к области судейского усмотрения. Уместным будет далее указать позицию сторонников школы юридического позитивизма. Основоположник данного направления Джон Остин в 1832 году выпустил работу «Лекции о юриспруденции, или философия позитивного права», где пытался решить проблему создания единой системы и категорий понятий, посредством которого право могло стать более ясным и чистым. Остин считал, что право следует «очистить» от всего лишнего: этики, морали, религии и психологии.

По его мнению, «право в своем наиболее общем и полном значении…буквально… может быть определено как правила, предназначенные для управления поведением разумного человека со стороны другого разумного человека, обладающего властью над первым». Следовательно, наука о праве, т.е юриспруденция, «имеет дело с законами или правом в собственном смысле этого слова, без рассмотрения того, плохи они или хороши».

Идеальной формой воспроизведения права Остин считал кодексы. Помимо них в правовую систему, по его мнению, следовало включать судебные прецеденты, распространенные в Великобритании, поскольку они имеют нормативно – правовой характер. В силу того, что статутное право наполнено многочисленными пробелами, только совершенная система правотворчества сможет их восполнить. Еще одной школой, которая придерживалась учения о логической замкнутости права, является нормативисткая.

Согласно данному учению право – это совокупность юридических норм, полностью изолированных от общественных отношений, которые составляют основу различным сферам жизни, в частности, это политика, экономика и т.д. Право представляет собой замкнутую систему норм, которые не связаны волей законодателя. В этой системе есть определенная иерархия, а именно: есть основная норма, которая возглавляет пирамиду, по которой каждая норма берет свою юридическую силу в норме, которая занимает выше место в пирамиде. Другими словами, одна норма обусловлена своим развитием другой – основной норме. Относительно пробелов в праве, то отмечается, что основная норма завершает логическую структуру беспробельности права. [22,с.48]

Основоположник нормативистской школы права австрийский юрист и философ Г.Кельзен считал, что основная норма может отсутствовать и ее можно восполнить путем создания новой нормы актом суда. В этой связи он также являлся сторонником беспробельности права, так как судебный акт полностью заменял закон, в котором отсутствовала необходимая норма, тем самым предотвращая появление пробелов. Однако в случае отсутствия основной нормы Кельзен указывал на тот факт, что суд может самостоятельно создавать правовую норму. В связи с этим он отрицал наличие пробелов в праве, так как вынесенное решение судьи в каждом конкретном случае является равным по юридической силе отсутствующей норме.

Если же речь идет о техническом упущении законодателя, то, по мнению Г. Кельзена, это лишь неясность, как один из признаков абстрактной нормы права, но не пробел. Здесь как пример он приводит норму о том, что в законе может устанавливаться необходимость выборов определенного органа, но не регламентирован порядок выборов. Здесь Кельзен не видит пробела, так как подобного рода неясности присущи известному виду выборов, а призванный к их проведению орган вправе сам установить порядок их проведения. Не признавали существование пробелов в праве и сторонники психологической теории права.

В частности, Э.Р. Бирлинг писал, что точнее право характеризуется через призму императивно – атрибутивных эмоций и исходит из отрицания существования совокупности норм права. Все правовые явления – это сложные психические процессы, поэтому они не предполагают существование пробельности, так как в случае отсутствия атрибутивных эмоций явления будет отнесено к области морали, и соответственно, будет регулироваться моральными нормами, а при отсутствии императивных – к области бесправного пространства. Иной точки зрения о признании или не признании существования пробелов в праве придерживались сторонники социологической школы.

В соответствии с данным направлением право – это совокупность определенных фактических отношений, которые возникают и существуют независимо от каких – либо норм. В данном случае основу права составляет не закон, а усмотрении судьи, которое сформировано через его опыт судебной деятельности. Один из представителей данной школы, австрийский правовед Е.Эрлих писал, что действующая система норм устаревает уже в «тот самый момент, когда она установлена... она едва ли в состоянии овладевать даже настоящим и ни в какой мере будущим: никакая теория применения права не может упразднить действительного факта, что всякая система твердо установленных правовых правил по собственной своей природе всегда имеет пробел, что в сущности она устаревает в тот самый момент, когда она установлена, так что она едва ли в состоянии овладеть даже настоящим и ни в каком случае будущим; никакая теория не может воспрепятствовать общественным явлениям, к которым применяется право, продолжить постоянно развиваться и ежеминутно пополнять новым содержанием установленные для решения нормы».

Она была разработана в связи с проблемой преодоления пробелов в праве. Эрлих предлагал судьям заменить логическую дедукцию, основанную на тексте нормы (принцип «юриспруденции понятий»), индукцией, основанной на социальных данных и интуитивном чувстве справедливости. Следовательно, сторонники социологической школы права придерживались точки зрения о существование пробелов в праве, но по – разному рассуждали о путях их преодоления. [21,с.76]

Поэтому можно выделить несколько подходов в рамках социологической школы права: сторонники свободного права, социологического метода, теории взвешивания интересов, а также восполнения пробелов и иных сомнений в законе посредством достижения конкретной цели, в частности, справедливости. Далее следует охарактеризовать позицию немецкого цивилиста Э.Цительмана, разработавшего «чистую» теорию пробелов.

Во – первых, он разделял такие категории как пробелы в праве и пробелы в законе. Пробелы, по его мнению, находятся именно в праве, а тезис о том, что право – это беспробельная категория и только закон содержит пробелы, Цительман считал спором о словах в силу того, что в данном случае речь идет о признании правом того, чем судья заполняет пробел.

При этом общие принципы положительного права обобщают лишь то, что в нем содержится, но не дают ничего большего. Дедукция из этих принципов не может дать решения казуса, фактический состав которого не предусмотрен положительным правом. К тому же никакое логическое содержание не в состоянии дать более того, что положено в его основу.

В силу развития права и расширения границ правового регулирования следует согласиться с той позицией, что существование пробелов в праве – это естественное явление, свойственное любой правовой системе в силу того, что закрепленные в позитивном праве нормы не могут полностью охватить вновь проявляющие общественные отношения. [19,с.25]

Проведение исследование литературы относительно происхождения и сущности пробелов в праве позволяет сделать вывод о том, что в целом в правовой мысли, начиная с древних времен и заканчивая концом 19 в – началом 20 в., сформировалось два основных подхода:

• Теория логической замкнутости (беспробельности) права, в соответствии с которой природа права божественна, а потому совершенна;

• Теория пробельности права, признающая существование пробелов в праве, а также характеризующая пути преодоления пробелов.

Глава 2. Понятие и причины возникновения пробелов в законодательстве о государственной службе

2.1 Понятие пробелов: общетеоретический аспект

В настоящее время в общей теории права знаменуется поиском и развитием новой парадигмы. Ученые пытаются привлечь к изучению юриспруденции и права в целом иные науки, в частности, герменевтику, философию постмодерна, синергетику, а также математику. Остановимся на герменевтическом подходе к пониманию права. Российский правовед А. И. Овчинников в своей работе «Правовое мышление в герменевтической парадигме» предлагает рассматривать герменевтику «как введение в новый тип правопонимания, в контексте которого природа права, его корни располагаются в коммуникативных глубинах человеческого духа».

Этот тип правопонимания должен дать цельное представление о праве, преодолев ограниченность социологических, исторических, юридических и прочих подходов к нему. С помощью герменевтических методов мы сможем «согласовать единичное и всеобщее, индивидуальное и социальное, иррациональное и рациональное», а в этом и состоит предназначение правового мышления. [30,с.118]

Какие же выводы делает автор, рассуждая таким образом? Во-первых, в заслугу немецкому философу Х.Г. Гадамеру он ставит обоснование того факта, что постигать смысл закона следует с точки зрения конкретной ситуации. Автор пишет, ссылаясь на Х.Г. Гадамера, что юридическая герменевтика «исходит из того, что закон не совершенен не потому, что не совершенен сам по себе, а потому, что человеческая действительность по сравнению с тем порядком, который подразумевается законами, неизбежно остается несовершенной и, следовательно, не допускает простого применения закона».

Попытаемся применить герменевтический подход к толкованию правовых норм и устранению пробелов в праве. Следует отметить тот факт, что мир состоит из различных символов, которые в обычной жизни мы интерпретируем в соответствии со своим мировоззрением. В герменевтической науке под символом понимают «всякую структуру значения, где один смысл — прямой, первичный, буквальный, означает одновременно и другой смысл — косвенный, вторичный, иносказательный, который может быть понят лишь через первый».

Правовая норма или ее отсутствие – это символ, смысловую нагрузку которого следует установить. Помимо буквального смысла в смысле всегда есть иной, контекстуальный, смысл, без которого достаточно трудно понять смысл всей правовой нормы либо же установить причину ее отсутствия. У английских юристов есть поговорка: «В законе присутствует только одна половина содержания, другая спрятана, а идеи находятся внутри». Следовательно, чтобы правильно применить закон в процессе толкования или применения аналогии права или аналогии закона, нужно найти глубинный смысл правовой нормы. [22,с.41]

Толкование нормы права и изучение пробела в праве с герменевтической точки зрения – это есть тот способ, с помощью которого возможно решить проблему двойственного смысла правовой нормы. Ведь герменевтика позволяет непосредственно раскрыть смысл правового контекста. Стоит также обратить внимание на проблему расхождения исторической и юридической герменевтики. Как пример можно рассмотреть позицию историка права и судьи на действующий законодательный акт. Судья рассматривает смысл закона применительно к конкретному случаю. Историк права, в свою очередь, определяет смысл закона, характеризуя всю сферу его применения.

Историку недостаточно одного применения закона, он должны учитывать все произошедшие исторические изменения. Можно сделать вывод о том, что при применении закона нужно руководствоваться историческим пониманием законодательного акта, принимая во внимание его первоначальный смысл, при этом учитывая современные условия правового регулирования. В силу того, что правовой смысл законов не всегда является однозначным, юридическая герменевтика и правовая догматика находятся в тесной взаимосвязи, причем герменевтика занимает главенствующее положение. Помимо спорной позиции о герменевтики юридической и исторической, в теории существует дискуссия о пробелах в праве и пробелах в законе.

Рассматривая данную точку зрения, с учетом вышесказанного, точнее будет говорить о пробелах в законодательстве. В частности, профессор В.В. Лазарев считает, что законодательство следует определять как систему нормативных предписаний, издаваемых компетентными на то нормотворческими органами. По его мнению, законодательство – это и есть право, так как остальные источники, помимо нормативных актов не имеют такой юридической силы. В.В. Лазарев выделяет 2 случая, когда можно указывать на пробел непосредственно в законе, а не в праве: [30,с.52]

1. Пробел в законе, а под законом понимается акт, издаваемый высшим органом государственной власти, который может в себе содержать пробел, хотя его восполнение можно обнаружить в подзаконном акте;

2. Пробел именно в данном нормативном акте, вне зависимости от того, содержится или нет ответ на возникший вопрос в иных нормативных актах. Но при полном отсутствии нормативного акта, т. е. там, где даже в общей форме определенные отношения не получили своего закрепления правом, можно говорить уже непосредственно о пробелах в праве. Философское обоснование различий между правом и законом дал также и немецкий философ Г.Гегель.

Он писал, что изначальная, исходная, точка права – это воля, которая свободна, а право, в свою очередь – это свобода, как идея, которая может стать регулятором общественных отношений только в правовых нормах: «Обязательно как право лишь то, что есть закон». В.В. Лазарев подчеркивает, что при различении права и закона, если закон – это форма воплощения права, правильней рассматривать пробелы в законодательстве.

Последнее понимается в данном случае широко – как совокупность всех нормативных актов, изданных компетентными органами. Если же принять во внимание официальное признание в качестве источников права обычаев и прецедентов, то следует вести речь о пробелах в позитивном праве вообще. Если разграничивать данные понятия, то пробелы можно представить следующим образом: [18,с.48]

• Пробел в позитивном праве – это тот случай, когда нет ни закона, ни подзаконного акта, ни обычая, ни прецедента;

• Пробел в нормативно – правовом регулировании – отсутствие норм закона и норм подзаконных актов;

• Пробел в законодательстве – отсутствие закона (акта высшего органа власти вообще);

• Пробел в законе – неполное урегулирование вопроса в данном законе. Помимо рассмотренных выше позиций, в теории права выделяют также 2 аспекта понимания пробелов. В частности, профессор С.С. Алексеев предлагал рассматривать пробелы в общесоциальном смысле, когда определенные общественные отношения по различным причинам находятся за пределами правового регулирования и в пробелы в юридическом смысле – это пробелы, которые возникают только в области права и лишь в отношении фактов, находящихся в сфере правового регулирования. [9,с.130]

Аналогичной позиции придерживается и профессор П.Е.Недбайло, считая, что пробел в праве – это пробел в содержании действующего права в отношении фактов общественной жизни, находящихся в сфере правового воздействия. Также в теории права предлагается подход, в соответствии с которым предлагается рассматривать пробел в праве и пробел в законе с точки зрения подхода форма – содержание: пробел в праве шире, чем пробел в законе. Однако пробел в праве не поглощает пробел в законе в силу того, что последний не всегда влечет за собой пробел в праве. Примером тому служит отсутствие законодательного определения вины, как одного из обязательных признаков состава преступления, которое могло разрешить научные споры о ее содержании.

Однако ст. 25, 26 УК РФ, определяя вину через ее формы и признаки форм, не образуют пробела в законе, препятствующего или затрудняющего правоприменение. Но с пробелами в праве не стоит путать понятие «ошибки в праве», хотя в некоторой степени они могут и совпадать. В теории под ошибкой в праве понимают неправильную оценку объективно существующих общественных отношений, которая выражается в принятии неверного законодательного решения, отраженного в нормативно – правовом акте. [8]

Ошибка в праве может иметь место тогда, когда законодатель ошибочно издает норму, в которой нет необходимости, либо же ошибочно считает, что какие – либо не подлежат правовому урегулированию, а также когда неверно передает решение вопроса на усмотрение правоприменителя. Таким образом, ошибка в праве может послужить появлению пробелов в законодательстве. Помимо освещенных ранее позиций относительно проблемы пробельности права в литературе можно встретить центристскую (умеренную) точку зрения, касающуюся категории «правовой вакуум».

Правовед Д.Н. Рябова определяет правовой вакуум как отсутствие правовых норм, необходимых для регламентации не урегулированных ранее, но нуждающихся в правовой регламентации вновь возникших общественных отношений. С этой точки зрения пробел в праве — это полное или частичное отсутствие правовых норм, необходимость которых обусловлена развитием уже сложившихся общественных отношений и потребностями практического решения дела.

Однако правоприменителю достаточно трудно разграничить вновь возникшие общественные отношения и отношения существовавшие ранее. С определенной долей условности к сторонникам умеренного понимания пробела в праве следует отнести С.С. Алексеева, упоминавшего о «неполных пробелах» в законодательстве, при которых «данный жизненный случай хотя и находится в сфере правового регулирования, не предусматривается, однако, конкретным нормативным положением».

Приведенное определение не позволяет, однако, судить о том, что С.С.Алексеев понимал под «полным пробелом», хотя его дальнейшие рассуждения о «последующих» пробелах позволяют говорить о включении в совокупность пробелов и тех, которые возникают в связи с перманентным видоизменением сферы общественных отношений. Возникает вопрос, целесообразно ли вообще выделять такое правовое явление, как правовой вакуум? Может все это охватывается таким понятием, как пробел в праве или законе? И пробел в праве, и правовой вакуум — это результат отставания права от общественной жизни. [8,с.47]

Природа различий этих двух явлений заключается в том, что для восполнения пробела можно прибегнуть к аналогии права, а для заполнения правового вакуума — нет, поэтому ликвидировать правовой вакуум можно только путем правотворчества. Если уже непосредственно подходить к определению пробела, то В.В.Лазарев пишет, что пробел в законе – это полное или частичное отсутствие норм, необходимость которых обусловлена развитием общественных отношений, политикой, содержанием действующего законодательства, а также иными факторами государственной деятельности.

Данное определение пробела охватывает собой те случаи, когда законодатель предусматривает регулирование определенных отношений, но недостаточно, оставляя небольшой пропуск в их регламентации. Однако оно не сводит все пробелы лишь к неполноте законодательства. При ближайшем рассмотрении узкое понимание пробелов оказывается непригодным для объяснения многих правовых явлений. Это наглядно проявилось, например, в исследовании В.И.Акимова, разделяющего указанную точку зрения. [10,с.104]

Каких – либо пояснений относительно общей нормы не дается, да их и трудно дать, если не обращаться к общему смыслу и целям законодательства. Автор, тем не менее, даже правовые принципы отвергает в качестве критериев установления пробелов. О пробеле также может идти речь, когда в праве нет необходимого предписания, из содержания которого было бы очевидно, что спорное общественное отношение подлежит правовому регулированию, но в данном случае нужного регулирования по различным причинам нет. Таким образом, к пробелу в праве принято относить: [13,с.108]

1. Отсутствие определенной нормы права для регулирования конкретного случая, подлежащего правовому урегулированию;

2. Отсутствие определенной совокупности норм, необходимых для решения спорного правоотношения;

3. Необходимость в правовом регулировании конкретного общественного отношения исходя из заинтересованности государства в урегулировании данных отношений.

Подводя промежуточный итог, можно сказать о том, что пробел в правовом регулировании, в частности, в законодательстве о государственной службе – это состояние правовой неопределенности, которое возникает вследствие полного или частичного отсутствия необходимой правовой нормы в системе законодательства о государственной службе, регулирующего те или иные общественные отношения, складывающиеся по поводу эффективного функционирования государственных органов, а также отсутствие в существующих нормативных правовых актах необходимых норм для решения конкретного случая в пределах сферы правового регулирования установленной законодателем, потребность которых определяется смыслом действующего законодательства. И последовательно разграничивая понятия «право», «закон», стоит признать, что пробел в праве проявляется, прежде всего, как пробел в законе.

2.2 Трудовое законодательство и законодательство о государственной службе: вопросы соотношения

В настоящее время практической проблемой является проблема действия норм трудового права в отношении государственных служащих. Она обусловлена она в первую очередь отсутствием единого подхода к регулированию служебных отношений и имеющимися противоречиями между служебным и трудовым законодательством. Значимость ее признается как учеными-трудовиками, так и административистами.

Так, по мнению О.В. Смирнова, «наибольшую сложность представляет отграничение трудового и административного права в части регулирования отношений государственной службы». Его поддерживает и С.Г. Киселев, указывая, что «проблема определения пределов регулирования служебно-государственных отношений законодательством о госслужбе и законодательством о труде является принципиально важной и пока еще окончательно нерешенной».

Б.Н. Габричидзе, исследуя место административного права в правовой системе России, также отмечает, что нормы административного права, регулирующие государственную службу, и нормы трудового права, определяющие порядок приема на государственную службу и прохождение этой службы, тесно взаимосвязаны, и провести соответствующие различия между ними сложно.

Приступая к анализу вопроса о применении трудового законодательства к служебным правоотношениям, прежде всего, необходимо отметить, что объем действия норм трудового права в отношении служащих различных видов публичной службы неодинаков. Сферой, к которой трудовое законодательство традиционно применялось в наименьшей степени, всегда являлись военно-служебные отношения. Статья 11 ТК РФ прямо указывает, что трудовое законодательство и иные акты, содержащие нормы трудового права, не распространяются на военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы (кроме случаев, когда они одновременно выступают в качестве работодателей или их представителей). Вместе с тем применение норм трудового законодательства в отношении военнослужащих возможно в случае прямого указания на это в законодательстве о военной службе. Таким образом, административное законодательство имеет несомненный приоритет над трудовым в области регулирования военной службы и допускает вторжение последнего в указанную сферу лишь постольку, поскольку это необходимо для реализации своих целей. [6]

В литературе также высказывается мнение, что нормы трудового права могут применяться к военно-служебным правоотношениям «субсидиарно в виде исключения, в случае если отсутствуют соответствующие публично-правовые нормы, которые могли бы быть применены по аналогии». Однако этот вывод представляется сомнительным, поскольку указанные выше положения ст. 11 ТК РФ, свидетельствуют о нежелании законодателя распространять нормы трудового права на военнослужащих, кроме самим им установленных случаев. Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации» четко устанавливает приоритет специального законодательства о государственной гражданской службе над нормами трудового права, определяя, что последние применяются к отношениям, связанным с гражданской службой, лишь в части, не урегулированной Федеральным законом «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ст. 73). [6]

Таким образом, если один и тот же аспект организации труда гражданских служащих урегулирован и в трудовом, и в административном законодательстве, должны применяться нормы последнего; нормы же трудового права применяются, только если законодательство о государственной службе вообще не регулирует данный вопрос.

Вместе с тем и после введения в действия Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" отдельными учеными - преимущественно представителями науки трудового права - делались попытки отстоять приоритет трудового законодательства перед законодательством о государственной гражданской службе.

Так, Ю.П. 78 Орловский аргументирует данную позицию следующим образом: «Статья 5 ТК предусматривает, что нормы трудового права, содержащиеся в иных законах, должны соответствовать Трудовому кодексу, а в случае противоречий между Кодексом и иными федеральными законами, содержащими нормы трудового права, применяются положения Кодекса. Если вновь принятый федеральный закон противоречит ТК, то этот федеральный закон применяется при условии внесения соответствующих изменений и дополнений в Кодекс. [6]

Небезупречна по тем соображениям и юридическая сила многих правовых норм, касающихся трудового законодательства, содержащихся в Федеральном законе от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», поскольку они устанавливают иные правила по сравнению с ТК. Так, в соответствии со ст. 27 указанного Закона в акте государственного органа о назначении на должность гражданской службы и служебном контракте сторонами может быть предусмотрело испытание гражданского служащего продолжительностью от трех месяцев до одного года. Максимальный срок испытания по ТК - шесть месяцев».

По мнению Ю.П. Орловского, если имеются не совпадающие по содержанию правовые нормы в ТК и иных федеральных законах, устанавливающие особенности правового регулирования отдельных категорий работников, то такие несовпадения нельзя считать коллизией. При решении данного вопроса следует учитывать ст. 11 ТК, которая предусматривает особенности правового регулирования труда отдельных категорий работников (руководителей организаций, лиц, работающих по совместительству, женщин, лиц с семейными обязанностями, молодежи, государственных служащих и др.), которые устанавливаются и федеральными законами. [6]

В связи с этим можно говорить о равнозначной юридической силе ТК и иных федеральных законов, если предмет регулирования - особенности труда отдельных категорий работников совпадает. Вышеприведенная позиция Ю.П. Орловского была им высказана еще до внесения изменений в ст. 11 ТК РФ Федеральным законом от 30 июня 2006 г. N 90-ФЗ.

Между тем указанным Законом ст. 11 ТК РФ была дополнена следующим положением: «На государственных гражданских служащих и муниципальных служащих действие трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права, распространяется с особенностями, предусмотренными федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации о государственной гражданской службе и муниципальной службе».

По мнению В.А. Абалдуева, указанное изменение возвращает труд государственных гражданских служащих в предмет трудового права106 . Трудно полностью согласиться с данным мнением хотя бы потому, что конкурирующая с вышеизложенной нормой ст. 73 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" свою силу при этом не утратила.

Бесспорен, впрочем, тот факт, что указанное положение ст. 11 ТК РФ по своей сути является возвратом к регулированию, заложенному в ч. 3 ст. 4 утратившего силу Федерального закона "Об основах государственной службы Российской Федерации", которая уже приводилась нами выше. Различие состоит лишь в том, что ст. 11 ТК РФ касается не только государственных, но и муниципальных служащих, а также свидетельствует о возможности установления особенностей не только федеральными законами, но и иными актами. [6]

Кодекс, как известно, является формой федерального закона, и с этой точки зрения кодифицированный правовой акт не имеет большей юридической силы, чем некодифицированный. В.В. Бриксов, говоря о политике законодателя в отношении определения места кодексов России, иных кодифицированных федеральных законов в иерархической структуре российского законодательства, выделяет два подхода. Первый подход - федеральный парламент в иерархическом плане не выделяет кодифицированный федеральный закон среди других федеральных законов. В основном это касается межотраслевого правового регулирования. Второй подход - законодатель иерархически выделяет кодифицированный федеральный закон среди федеральных законов в рамках как отраслевого, так и межотраслевого правового регулирования.

При этом такое законодательное установление закладывается в самих кодифицированных актах. В качестве примера второго подхода им в том числе приводится и Трудовой кодекс Российской Федерации. Здесь можно также отметить, что некоторые ученые придерживаются мнения, что, собственно, и сам Трудовой кодекс Российской Федерации, если это толковать систематически, говорит о приоритете специального законодательства о государственной и муниципальной службе над общими нормами ТК РФ. Так, В.Ш. Шайхатдинов отмечает: «толкование положений ст. 5 Трудового кодекса Российской Федерации должно быть системным, то есть производиться с учетом других положений Кодекса, а также федеральных законов о государственной и муниципальной службе».

С.Ю. Фабричный на этом основании делает следующий вывод: «...для понимания вопроса о соотношении общих норм трудового права со специальными нормами о труде государственных служащих важное значение имеет содержание ст. 251 Трудового кодекса «Особенности регулирования труда». Эта статья устанавливает, что особенности регулирования труда - это нормы, частично ограничивающие применение общих правил по тем же вопросам либо предусматривающие для отдельных категорий работников дополнительные правила.

Отсюда можно сделать вывод, что специальное законодательство о труде государственных и муниципальных служащих может содержать нормы, устанавливающие те или иные особенности прохождения службы, имеющие большую юридическую силу, нежели нормы Трудового кодекса, который, в свою очередь, превалирует над федеральными законами, содержащими общие (но не особенные) правила регулирования трудовых отношений».

Но в свою очередь С.А.Иванова справедливо отмечает, что с точки зрения практического применения было бы гораздо лучше, если бы возможность установления особенностей регулирования труда государственных служащих допускалась бы самим Трудовым кодексом. Касаясь данного вопроса, она пишет, что «недостатком ТК РФ является и то, что в нем отсутствует связь ст. 5, которая устанавливает систему источников трудового права, и ст. ст. 11, 251, 252, предусматривающих особенности правового регулирования труда отдельных категорий работников. В ст. 5 ТК РФ предусмотрено: "В случае противоречий между настоящим Кодексом и иными федеральными законами, содержащими нормы трудового права, применяется настоящий Кодекс...». [6]

Далее следует дополнить данную норму: «...за исключением случаев, когда федеральными законами устанавливаются особенности правового регулирования труда отдельных категорий работников (ст. ст. 11, 251, 252); в случае противоречия между настоящим Кодексом и федеральным законом, устанавливающим особенности правового регулирования труда отдельных категорий работников, применяется соответствующий федеральный закон».

Таким образом, современное воздействие трудового законодательства на отношения государственной гражданской службы следует охарактеризовать как субсидиарное. Заимствованные нормы становятся элементом отрасли права, из которой они заимствованы для урегулирования нетипичных, более сложных по своей структуре отношений, в частности государственно-служебных.

При этом субсидиарность не отражается на единстве предмета как отрасли-донора, так и отрасли-реципиента. Применительно к государственной службе речь идет о расширении сферы действия, а не предмета регулирования трудового права. Новый закон значительно увеличил количество административно-правовых норм, регулирующих отношения в данной сфере. Если ранее действовавший Закон об основах госслужбы лишь устанавливал особенности государственной службы, то новый Закон напрямую регулирует профессиональную служебную деятельность гражданских служащих. Как совершенно верно отмечает в связи с этим А.В. Гусев, «воздействие трудового права на регулирование государственной службы остается", но его характер и направления изменились.

В связи с тем, что правовой статус (служба) государственных служащих по общим требованиям во многом аналогичен правовому положению работников наемного труда, восполнение пробелов в государственной службе в основном осуществляется на основе трудового законодательства. Однако в рамках применения трудового законодательства к регулированию государственной службы выделяется ряд проблем: [18,с.112]

• во – первых, установление сферы правовых отношений государственных гражданских служащих, которая носит межотраслевой характер и регулируется несколькими отраслями права;

• во – вторых, пределы применения трудового права в регулировании государственной гражданской службы обусловлены спецификой правового статуса государственных гражданских служащих – лиц, наделенных властно – управленческими функциями, а также являющихся лицами наемного труда;

• в – третьих, установление объема пробелов в законодательстве о государственной гражданской службе ограничено и связано с отсылочными нормами служебного права, которые предусмотрены в специальных подзаконных актах.

Заключение

Анализ проблемы пробельности законодательства о государственной службе, а, равно как и пробелов в праве, целесообразно рассматривать с учетом методологических ориентиров, сложившихся на протяжении многих веков в истории правовой мысли.

Определенные правовые пропуски признавались существующими объективно еще в римской правовой культуре. В последующие время видными правоведами высказывались различные точки зрения относительности данной проблемы, которые можно свести к двум видам доктрин: обосновывающих либо пробельность, либо беспробельность права. В частности, сторонники социологической школы права высказывались за существование пробелов в праве, рассматривая, однако, различные точки зрения относительно их устранения. Представители нормативисткой школы наоборот фактически отрицали наличие пробелов в праве.

Но многие правоведы придерживались мнения, что правоприменителю должна быть предоставления полная свобода в восполнении пробелов в случае несовершенства или полного отсутствия правовой нормы.

В настоящее время теория и практика исходят из того, что пробел в правовом регулировании, в частности, в законодательстве о государственной службе – это состояние правовой неопределенности, которое возникает вследствие полного или частичного отсутствия необходимой правовой нормы в системе законодательства о государственной службе, регулирующего те или иные общественные отношения, складывающиеся по поводу эффективного функционирования государственных органов, а также отсутствие в существующих нормативных правовых актах необходимых норм для решения конкретного случая в пределах сферы правового регулирования установленной законодателем, потребность которых определяется смыслом действующего законодательства. Последовательно разграничивая понятия права и закона, правоприменительная деятельность может быть охарактеризована как толкование закона с позиций права, поиск и нахождение надлежащей нормы, которую следует применить в данном конкретном случае.

Поэтому точнее будет говорить о пробелах в законодательстве, имея в виду его широкий смысл, т.е совокупность всех нормативно – правовых актов, изданных компетентными органами. С логической точки зрения установление и преодоление пробелов в законодательстве о государственной службе следует рассматривать как два неразрывно связанных между собой этапа профессиональной мыслительной деятельности правоприменителя. Обнаружив пробел, государственный орган не может на этом основании отказать гражданину или организации в защите права, а также государственный орган обязан принять все меры к разрешению конкретного дела по существу.

Таким образом, правоприменитель в соответствии с объективной необходимостью переходит от установления пробела к его преодолению. Два данных процесса основаны на одних и тех же логических операциях, которые также непосредственно связаны определенными способами толкования и преодоления пробелов в законодательстве о государственной службе.

В связи с тем, что правовой статус (служба) государственных служащих по общим требованиям во многом аналогичен правовому положению работников наемного труда, восполнение пробелов в государственной службе в основном осуществляется на основе трудового законодательства.

Подводя итог исследования, следует отметить, что эффективность правового регулирования обратно пропорциональна пробельности законодательства, что в первую очередь касается и законодательства о государственной службе. Необходимо стремиться к тому, чтобы пробелов в правовом регулировании государственной службы было как можно меньше, так как чем их меньше, тем совершеннее и эффективнее будет государственная деятельность.

Список используемой литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11- ФКЗ)

2. Федеральный закон «О государственной гражданской службе» от 27.07.2004 N 79-ФЗ (ред. от 19.12.2016) // «Собрание законодательства РФ», 02.08.2004, N 22, ст. 2063.

3. Федеральный закон «О статусе военнослужащих» от 27.05.1998 N 76-ФЗ (в ред. от 22.11.2016) // «Собрание законодательства РФ» N 22, 01.06.1998, ст. 2331.

4. Федеральный закон «О полиции РФ» от 07.02.2011 N3-ФЗ (в ред. от 19.12.2016) // «Собрание законодательства РФ», 14.02.2011, N 7, ст. 900.

5. "Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 07.03.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 31.03.2017)

6. Трудовой Кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 г. № 197-ФЗ (в ред. от 03.07.2016) / Собрание законодательства РФ 2002. № 1 (ч. 1).

7. Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ)

8. Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 23.04.2019)

9. Алексеев С. С. Проблемы теории права, т. 1, Свердловск, 2017, С. 418.

10. Акимов В.И. Понятие пробела в праве // Правоведение. 2018. №3

11. Аристотель. Большая этика. М. Лабиринт. Пер. с древнегреческого О. Цыбенко.2017. 302с.

12. Аристотель, Риторика. Кн. 1. Гл. 13. 2016. 215с.

13. Белогриц-Котляревский Л.С. Творческая сила обычая в уголовном праве. - Ярославль, 2016. 196с.

14. Беляев П.И. Судья и закон // Вопросы права. 2016. № 2. С.17-20

15. Боннер А. Т. Источники советского гражданского процессуального права: Учеб. пособ. – М.: Юрид. лит., 2017. 198с.

16.Боровиковский Л.А. Отчет судьи. Т.1. СПб, 2017. 415с.

17.Бородина Т.В. Некоторые аспекты формирования правовой культуры // Вестник Чувашского университета. 2016. №1 С.13-17

18.Бриксов В.В. О юридической силе кодифицированных федеральных законов // Журнал российского права. 2017. N 8. С.48-51

19.Васьковский Е.В. Правотворческая деятельность новых судов в сфере процесса и права гражданского. Петроград, 2015. 147с.

20.Васьковский Е.В. Учение о толковании и применении гражданских законов. Одесса, 2015. 289с.

21.Вильнянский С. И. Значение логики в применении правовых норм // Ученые записки Харьковского юридического института. Вып. 3. 2018. 98 45 – 47 с.

22.Воробьева В.М Перспективы совершенствования процедуры урегулирования служебных споров на государственной гражданской службе // "Адвокат", 2015, N 1 С.13-18

23. Гегель Г.-В.Ф. Философия права. М., 2013. 541 с.

24.Гойхбарг А.Г. Что такое пробелы в праве // Вестник гражданского права. 2016. № 3.

25.Гусев А.В. Роль трудового права в регулировании государственной гражданской службы // Трудовое право. 2015. N 3. С.26-30

26.Дернбург Г. Пандекты. Т.1. Общая часть / Под ред. П.Соколовского. М., 2016. 218с.

27.Дуров А.И. Недостатки в праве и пути их устранения: Актуальные проблемы истории, политики и права // Правовые исследования: Актуальные проблемы истории, политики и права. Межвузовский сборник научных статей. - Екатеринбург: Изд-во Урал. юрид. ин-та МВД России, 2017, Вып. 10: Ч. 2. - 86-92 с.

28.Ершова Е.А. Правовая природа служебных отношений: вопросы теории и практики // Трудовое право. 2016. N 5. С.87-90

29. Завадский А.В. К учению о толковании гражданских законов. Казань 2016. 179с.

30. Лазарев В.В. О некоторых проблемах правового регулирования государственной службы в Российской Федерации // Власть закона. 2016. С.73-80