Организация общественной власти в первобытном обществе (Власть в первобытном обществе и ее особенности)

Содержание:

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования заключается в том, что появление общественной власти возникло еще в первобытном обществе, а его развитие складывалось в зависимости от развития государственности и самого общества в целом. Иными словами, развитие общественной власти стало возможным в результате появления различных слоев общества, а впоследствии появлению гражданских общин, и других способов правления обществом.

Также считаем необходимым отметить, что власть, которая существовала в первобытном обществе, обладала определенными особенностями:

Во-первых, ей был присущ семейный характер,

Во-вторых, власть присутствовала именно общественная, то есть ее деятельность основана на функциях местного управления,

В-третьих, для общественной власти в первобытном обществе характерно равенство всех членов рода.

Данные факты говорят о том, что изучение организации общественной власти первобытного общества являются необходимыми и важными для установления ее особенностей.

Цель работы заключается в проведении комплексного анализа вопросов организации общественной власти в первобытном обществе.

Задачи исследования:

- раскрыть особенности власти в первобытном обществе;

- рассмотреть особенности социальной организации первобытного общества;

- определить влияние общин первобытного общества на развитие государственности;

- проанализировать регулирование власти первобытного общества;

- выявить особенности общественной власти первобытного общества.

Объект исследования включает общественные отношения, складывающиеся в процессе организации общественной власти в первобытном обществе.

Предмет исследования включает различные правовые обычаи и традиции, которые регулировали организацию общественной власти в первобытном обществе.

Используемые методы: в основу методологической базы исследования положен историко-критический подход к анализу источниковых данных, заключающийся в определении качества содержащейся в них информации и возможности ее применения в процессе работы благодаря выявлению исторически подлинных сведений нарративных и документальных свидетельств в ходе их разбора, сопоставления и верификации. Возможность применения историко-сравнительного метода, позволяющего соотнести полученные в результате работы характеристики типологически близких явлений и выявить их специфические и общие черты, определяется характером исследовательских материалов, относящихся к разным регионам античного мира. Сами эти явления, их становление и эволюция, изучаются при помощи приемов историко-генетического метода.

Структура работы включает введение, три главы, заключение, список использованных источников и приложение.

1. Теория власти в первобытном обществе

1.1. Власть в первобытном обществе и ее особенности

Возникновение государственности - это очень сложный, не до конца изученный процесс. Представляется, что понятие «государственность» включает в себя и правовое содержание, так как, на наш взгляд, государство без права или право без государства автономно развиваться не могли. Тем самым снимается известная полемика о первичности государства или права [19, с. 11].

Проблема становления регулятивной системы права в первобытном обществе остается актуальной на протяжении очень долгого времени. Ученые из разных стран мира на протяжении значительного периода разрабатывают концепции, объясняющие процесс появления, развития и функционирования социальных норм, упорядочивающих отношения между членами первобытного общества. Общеизвестным фактом является то, что общество возникло гораздо раньше государства [21, с. 98].

В период зарождения самого общества еще не существовало привычного государственно-организованного социума. Жизнь людей того периода включала в себя такие аспекты, как социальная организация первобытных коллективов, своего рода экономическая база, зарождение определенных предпосылок к организации власти и нормативному регулированию отношений в обществе [26, с. 3].

При этом все вышеперечисленные аспекты изменялись и эволюционировали с течением времени. В существующих условиях люди были вынуждены жить и трудиться коллективно, в виду невозможности существования поодиночке. Карл Маркс отмечал, что первобытный тип коллективного производства был результатом слабости отдельной личности, однако потребность в появлении определенных норм и правил, регулирующих отношения между членами общества, безусловно, существовала [33, с. 265].

Известно, что в первобытных племенах регулирование отношений между индивидами осуществлялось посредством соблюдения различных ритуалов, обрядов, обычаев, с помощью религиозных норм, существующих в сознании и поведении людей и обеспечивающихся, в первую очередь, силой привычки, а также соответствующими мерами убеждения и принуждения.

Обычаи выражали интересы всех членов рода и племени, были преимущественно неписаными, устно передавались из поколения в поколение [43, с. 187].

Кроме того, власть была общественной, основывалась на материальном и социальном равенстве всех членов рода. Нарушитель сложившихся правил поведения мог быть строго наказан, вплоть до лишения жизни. В примитивное время, когда в условиях палеолита появились люди сегодняшнего физиологического вида, возникла и родовая община. К этому периоду человек уже научился находить и охранять пламя, использовать простые орудия различных функций из древесины, кремня, поэтапно переходил от бродяжничества к оседлости [51, с. 5].

Для этого периода характерно зарождение основ таких институтов, как право и экономика. Кроме того, как известно, древнейшие источники, свидетельствующие о развитии правовых институтов, содержатся в виде надписей на папирусах периода построения египетских пирамид, где археологами обнаружены первые подтверждения попыток регулирования трудовых отношений.

Указанный период охватывает первые три выведенных Льюисом Морганом формы семьи и частично четвертую. Пуналуальная семья сформировалась постепенно под воздействием факторов, которые имели характер естественного отбора. В кровнородственной семье групповой брак имел место между людьми примерно одного возраста, что постепенно привело к исключению браков между родителями и детьми.

Со временем такие явления, как бродяжничество и отсутствие постоянного места жительства, стали предпосылками формирования правовых норм запретительного характера. Наиболее жестким регулированием таких явлений отмечено советское законодательство, устанавливающее также санкции за бродяжничество и нарушение правил режима проживания как лишение свободы [60, с. 386].

Родовая община функционировала в полной зависимости от природы. Коллективная практика человека в то время почти соединялась с развитием труда и была направлена в основном на добычу пропитания. Охотясь на диких зверей и занимаясь рыболовством, человек не знал иного разделения труда, чем по полу и возрасту. Такое существование являлось обычным для родовой общины на первой ступени ее функционирования [47, с. 129].

На следующей ступени родового строя, подъем которого пришелся на неолит, произошел скачок к полеводству и скотоводству, что изменило уклад родовой экономики – он превратился в производящий. Превращение присваивающей в производящую экономику сопровождалось увеличением количества людей и возникновением более крупных поселений, помимо сельского хозяйства человек осваивал и другую работу [29, с. 13].

В родовой общине возникло простейшее кооперирование (совместный, коллективный труд) как исторически первый вид общественной работы. Вследствие ее и, кроме того, постоянного совершенствования трудовых инструментов, обогащения рабочих знаний и способностей человека шло пусть и замедленное, но целенаправленное улучшение эффективности различного рода работ, что вместе с разграничением труда приводило к возникновению предпосылок для приобретения добавочного товара, появлялись условия для материального разделения в родовой общине.

Эти данные находят свое подтверждение в ирригационной теории происхождения государственности Карла Августа Виттфогеля. Еще одним важнейшим институтом первобытного общества являлись брачно-семейные отношения, регулирование которых было очень сложным и многоэтапным процессом [5, с. 153].

Безусловно, существовало множество факторов, влияющих на данный процесс, как объективных (территориальная расположенность и социальная обстановка), так и субъективных (самобытность народов). Брачно-семейным отношениям того периода было посвящено несколько работ различных ученых [69, с. 299].

Одним из самых подробных является исследование Льюиса Моргана, который полагал, что последовательно возникло пять форм семьи – одна выходящая из другой, которые и сформировали развитие идеи семьи - кровнородственная семья, пуналуальная семья, парная семья, патриархальная семья и моногамная семья. Потомство, произведенное от сожительства близких родственников, было менее жизнеспособным, что постепенно и стало причиной вытеснения групповых браков между сестрами и братьями. Этот переход происходил труднее и дольше ввиду примерно одинакового возраста сожительствующих [17, с. 36].

К объективным причинам относились естественный отбор, благодаря которому состав участников группового брака стал сужаться путем запрета половых связей между родственниками, а также возникновение и развитие собственности, принадлежавшей роду, которая передавалась по наследству детям главы рода. К субъективным причинам следует отнести возникновение моральных обычаев и традиций, обусловленных желанием установления отцовства, где женщина должна была хранить верность только одному мужчине.

Сказанное означает, что для рассматриваемого периода характерно формирование институтов семейного права, по крайней мере, таких его положений, как запрет инцеста, регулирование имущественных отношений и многое другое.

Все вышеуказанные факторы привели к образованию рода, в котором были запрещены браки между родственниками, и приветствовалось парное сожительство. Регулирование брачно-семейных отношений в первобытном обществе сформировалось под влиянием объективных и субъективных причин [73, с. 12].

С течением времени развитие властных отношений в первобытном обществе, нормативное закрепление трудовых и брачно-семейных отношений между членами первобытной общины позволяют нам сделать вывод о формировании предпосылок возникновения государственности и первых элементов правовой политики государства, ведь, как мы знаем, правовая политика государства содержит в себе основные принципы, на которых осуществляется взаимодействие личности и власти с точки зрения существующих законов, она отражает властные указания и правовые предписания [2, с. 43].

Таким образом, можно сделать вывод, что эволюция социально- экономических связей, существующих в первобытном обществе и приведших к образованию первых государств, сыграла большую роль в становлении человеческого общества как такового. Первобытно-общинный строй является отправной точкой в истории человечества. Это самая продолжительная общественно-экономическая формация, которая существовала у всех народов на ранней стадии развития общества и государства.

В настоящее время везде происходит процесс глобализации, образование «новой» системы вместо «старой». Мораль является одним из подходов к адаптации индивида в обществе и объединения свободы личности с общественной необходимостью. Исторически мораль первична в процессе социализации человека в обществе. Она входит во внутренний мир человека, и для ее функционирования достаточно собственной власти человека над собой [69, с. 111].

Сущность морали состоит в том, что люди осознают необходимость своего поведения, которое соответствует определенному общественному поведенческому типу. Мораль определяется как форма нормативно-оценочная ориентированность человека в обществе. Чувства долга, совести и чести формируются в общественной сфере, и через отношения людей они становятся достоянием человека в процессе его социализации [61, с. 91].

Моральные ценности регулируют поведение и сознание людей во всех аспектах жизни человека – экономической, политической, социально и духовной. Первобытное понятие морали было иррациональным и основывалось на суевериях вымыслах. Современным языком можно охарактеризовать ментальность того периода такими понятиями, как «коллективная ответственность», «коллективная совесть». Все это воспринимается как совокупность чувств, представлений, которые присущи данному сообществу.

Новые моральные ценности и нравственные нормы появились в патриархальном обществе. Благодаря им укрепилась и роль мужчины и его авторитетности как главы семьи, вождя и т.д. Также появились другие понятие, такие как «верность жены», «кровная месть», «запрет на ложь» [70, с. 163].

В современном обществе в связи с глобализацией делаются предложения по созданию нравственной системы мирового сосуществования всех государств, установлению нового мирового порядка, который провозглашает идею «глобализационного гуманизма», норм поведения и идеалов [49, с. 132].

Для такого периода характерна тождественность моральной нормы обычной норме. Система запретов, или табу, здесь играют очень важную роль. В эпохе рабовладельческого строя появляются законы Хаммурапи, у которых есть много противоречии с патриархальным устройством. Здесь уже прослеживается определенный свод имущественного, семейного и уголовного права.

Главное место здесь занимают операции с собственностью. Существенное изменение европейской нравственности и культуры происходит в эпоху Нового времени. Именно в Декларации прав человека 1789 г. было провозглашено, что только может делать человек и что он не должен делать никогда. Здесь не просто отвлеченные моральные принципы или религиозные фантазии, а законное провозглашение того, что нравственный долг человека – это самостоятельно строить свою жизнь так, чтобы не нарушать жизнедеятельность других людей [1, с. 21].

В капиталистическом обществе также происходят глобальные изменения относительно морали и нравственности. К. Маркс и Ф. Энгельс точно и очень красочно характеризуют капитализм: «Буржуазия повсюду, где она достигла господства, разрушила все феодальные, патриархальные, идеалистические отношения [57, с. 14].

Вывод

Очевидно, что современное российское общество нуждается в моральном воспитании, так как в последнее время уровень моральных и нравственных ценностей существенно снизились.

Конечно же, можно попытаться человека научить нравственности и морали. Он не может не жить без смысла. Ведь никто и ничто не может придать человеку смысл жизни так, как сделает это мораль. Поэтому, задавая направленность своей жизни, человек учитывает интеллектуальный и практический опыт окружающих его людей, а также и моральный опыт.

Все качества и характеристики, которые задают общественным нравственным воспитанием, только тогда дают результат, когда они пройдут «через» самого человека и выработаются им в процессе индивидуального и общественного развития.

Моральные ценности, в отличие от материальных, удовлетворяют потребности духовной жизни, облегчают процесс нравственного существования человека. Чем актуальней потребность и проблематичней возможность ее удовлетворения, тем выше ценностный статус той или иной моральной ценности. К числу высших моральных ценностей обычно относят обобщенные понятия, отражающие сущность морали и человеческого существования: добро, свободу, смысл жизни и счастье. Именно поэтому особенности первобытного общества заключаются не только в своей организации, но и в том, что управление в нем построено с помощью общественной власти, основанной на семейном родстве.

1.2. Социальная организация первобытного общества

Изучение сущности современного государства невозможно без познания вопроса о происхождении государства. Всегда ли в истории человеческого общества существовал этот институт или же он появился на определенном этапе его развития [43, с. 219].

Только подход, основанный на принципе историзма, позволяет уяснить причины и формы появления государства, его характерные, сущностные черты, отличие от предыдущих, догосударственных организационных форм жизни общества. В силу этого начинать рассмотрение вопроса о происхождении государства нужно с характеристики определенных сторон первобытного общества, используя для этого данные археологии и этнографии, непосредственно изучающих это общество [65, с. 319].

В последние десятилетия наши знания о первобытном обществе, этапах и тенденциях его развития существенно обогатилось благодаря успехам археологии и этнографии. Еще в ХIХ - начале XX веков историческое знание об общественном развитии охватывало период всего в три тысячи лет, а все, что было до этого, определялось как предыстория (из-за отсутствия письменных и других надежных источников). В наши дни история многих регионов планеты насчитывает уже 10-12 тысяч лет, существует вполне достоверное знание об этом историческом диапазоне в жизни человечества [64, с. 87].

Помимо того, если для XIX - начала XX века был характерен в основном так называемый «евроцентристский» взгляд на историю, т.е. опирающийся главным образом на знания истории Европы и некоторых прилегающих к ней регионов, а затем эти знания искусственно распространялись на весь остальной мир, то в XX веке в орбиту научного осмысления оказалась вовлеченной история всех регионов земного шара.

Теория государства и права становится, таким образом, действительно логическим обобщением истории всепланетного государственно-правового развития общества. В этом новом понимании первобытного общества, прежде всего, следует выделить знания, характеризующие развитие этого общества, периодизацию первобытной истории [66, с. 32].

Иными словами, речь идет о том, что само это общество никогда не было статичным, оно развивалось, проходило различные этапы.

Выделяют несколько видов такой периодизации общеисторическую, археологическую, антропологическую. Особую методологическую ценность представляет для теории государства и права периодизация, базирующаяся на новых данных археологии и выделяющая в качестве одного из основных рубежей развития первобытного общества «неолитическую революцию» (от «неолит» новый каменный век) [62, с. 216].

Это понятие в историческую науку ввел английский археолог Г.Чайлд в середине XX века, характеризуя тот принципиальный качественный переворот, который произошел во всех сферах жизни человечества при переходе в неолите (примерно VII -III тыс. до н.э.) от присваивающего к производящему хозяйству, т.е. от охоты, рыболовства и собирательства к земледелию, скотоводству, металлургии и металлообработке, керамическому производству [41, с. 187].

Эта периодизация позволяет четко обозначить, о каком первобытном обществе идет речь, в каких временных рамках оно существовало, какова была социальная и духовная организация общества, какие формы воспроизводства и существования использовало человечество.

Этот переход начался в различных районах земного шара (Восточное Средиземноморье, Междуречье, Месоамерика, Горное Перу и др.) приблизительно 10-12 тыс. лет назад и занял несколько тысячелетий. Поскольку этот переход изменил всю материальную основу жизни первобытного общества, ее социальную и духовную организацию, то он справедливо обозначается как революция, хотя и растянувшаяся на несколько тысячелетий [60, с. 3].

Для теории государства и права появляется, наконец, возможность также четко определять, какие формы организации власти и социально-регулятивные системы функционировали в обществах присваивающей экономики, а какие в обществах производящей экономики. Действительно, длительное время наш предокроманьонский человек (его появление датируется 40 тыс. лет назад) занимался охотой, рыболовством, собирательством плодов и корней растений, т.е. занимался присвоением готовых животных и растительных форм. Для этого он использовал кремневые, костяные и некоторые другие орудия, которые изготавливал также из готовых природных материалов (кремневых конкреций, костей, дерева), т.е. занимался орудийной деятельностью [9, с. 100].

Социальная организация кроманьонцев характеризовалась семейной общиной, который руководили ее члены наиболее авторитетные и опытные добытчики пищи, знатоки обычаев и обрядов. В основе семейной общины лежали родственные отношения, объединявшие, как правило, несколько поколений: родителей, молодых мужчин и женщин, детей. Характерным был и их относительно кочевой образ жизни на определенной территории.

Семейные общины могли объединяться, но также на родственной основе, в более крупные образования для защиты от нападений, для организации военных походов, коллективных охот. Поскольку в основе социальной организации первобытного общества лежали родственные отношения, постольку эту организацию определяют как родовой строй [30, с. 60].

В этом обществе существовала строго фиксированная система половозрастного разделения труда, распределения пищи, брачносемейных отношений.

Вывод

В первобытное время человечество в целом было организовано в роды, фратрии и племена. Эти организации преобладали в течение весьма длительного периода времени и на всех континентах.

Основой организации первобытного общества была община - род, племя, их объединения. Род - это объединение людей, основанное на кровном родстве, а также на общности имущества и труда. Каждый род выступает в качестве хозяйственной единицы и является собственником средств производства, организатором общего труда.

Важно подчеркнуть, что род - это личный, а не территориальный союз. Люди объединяются в род не по признаку территории, а по родственным связям. Роды могли перемещаться с одной территории на другую, но их внутренняя связь и организация при этом сохранялись. Одно из качественных отличий рода от первобытного стада состоит в том, что, тогда как стадо эндогамно, род экзогамен.

Род представляет собой группу в известном смысле органическую, имеющую свойство размножаться. Значит, при низком уровне развития производительных сил, уровне, не дающем места крупному хозяйственному коллективу, род, разрастаясь, должен неминуемо распадаться и разделяться на новые, дочерние роды.

Вывод к первой главе

Таким образом, в качестве особенностей власти первобытного общества, можно выделить следующее:

Во-первых, организация общества складывалась на основании семейных отношений в обществе.

Во-вторых, общественная власть первобытного общества представлялась в виде общин, позднее данные общины разделялись на родовые и семейные.

2. Особенности общественной власти первобытного общества

2.1. Влияние общин на развитие государственности

Община античного типа: здесь, в условиях Средиземноморья, природа была милостива к человеку. Сама по себе Земля, не ставила никаких препятствий тому, чтобы относиться к ней, как к неорганической природе живого индивида. При таких условиях собственность отдельного человека, по Марксу, не нуждалась в обязательном опосредствовании ее трудом всего коллектива [78, с. 197].

В общине античного типа каждый ее член был свободным земельным собственником, и именно поэтому он пользовался всеми правами члена общины. Крепкая же сплоченность античной общины, необходимость объединения ее членов в единый спаянный коллектив обусловливались, по мнению Маркса, прежде всего, военно-политическими причинами. Затруднения, встречающиеся для общины, проистекают только от других общин, которые либо уже раньше захватили землю, либо тревожат общину в захваченных ею землях [32, с. 7].

Поэтому, состоящая из семей община на первых порах организована по-военному, как военная и войсковая организация, и такая организация является одним из условий ее существования в качестве собственницы [10, с. 116].

Понятно, что это требовало сохранения всех членов общины в качестве свободных и равноправных земельных собственников. Без такого условия не было бы античной общины, а оно, в свою очередь, было залогом демократичности античного типа общины, мешало подчинению одних ее членов другими.

И если возникала угроза нарушения традиционного существующего положения, община находила в себе силу противостоять ей. Это, в частности, нашло свое выражение в радикальных реформах Солона в Афинах и Петелия в Риме, в результате которых была запрещена кабала сограждан [39, с. 71].

Одновременно эти же условия были весьма благоприятны для того, чтобы резко противопоставить друг другу полноправных граждан-общинников и бесправных чужаков, превращавшихся в рабов [55, с. 76].

Таким образом, в условиях античной общины был открыт простор для развития классовых противоречий рабовладельческого характера, тогда как сосуществовавшие вместе с ними классовые противоречия иного рода - кабальная эксплуатация сограждан - не имели предпосылок для развития. В результате тенденция к усилению эксплуатации чужаков-рабов, то есть рабовладельческого способа производства, стала преобладающей, что и привело к становлению «классического», античного рабства.

К примеру, Германская община значительно отличалась от античной. Ни военно- политические, ни экономические факторы в условиям Северной и Центральной Европы не ставили успешную трудовую деятельность индивида в зависимость от его членства в сплоченном коллективе.

Община и общинная собственность - ager publicus - у германцев, по сути дела, сами опосредствованы существованием отдельных семей, ибо «экономическим целым является каждый отдельный дом» [56, с. 109].

Германские племена расселялись на больших пространствах, вели экстенсивное хозяйство, и потому их община была структурно рыхлой: «У германцев, у которых отдельные главы семей селились в лесах, разобщенные один от другого большими расстояниями, община, рассматриваемая даже чисто внешне, существует в каждом отдельном случае лишь в форме сходок членов общины».

Таким образом, К. Маркс считал самостоятельно, изолированно жившую патриархальную семью германцев той экономической и политической основой, по отношению к которой община выступала лишь в роли союза семей - своеобразного гаранта свободы и независимости каждой отдельной семьи. Германская «община существует, только во взаимных отношениях этих индивидуальных земельных собственников, как таковых», германская общинная собственность – «это действительно общая собственность индивидуальных собственников, а не собственность союза этих собственников, в городе имеющих существование, обособленное от них, как отдельных собственников» [3, с. 141].

Из этого видно различие между германской и античной общинами. В одном случае объединение в рамках общины, из которой впоследствии возникал рабовладельческий «полис», или «цивитас», было неизбежным и единственным условием существования коллектива и его успехов в борьбе с соседями. В другом - существование общины почти не было связанным со сплоченностью и единством ее членов [13, с. 100].

Не удивительно, что и дальнейшее развитие германских общин привело к иным (по сравнению с общинами античного типа) результатам. Рыхлость и аморфность германской общины не позволяли сделать из нее надежную организационную основу для жестокой эксплуатации военнопленных - рабов. Рабы у германцев были, но использование их носило патриархальный характер [28, с. 299].

Разница между чужаком-рабом и свободным германцем далеко не была столь разительной, как в Греции или Риме. Дети рабов воспитывались вместе с детьми граждан, да и сами расы по своему, положению были настолько близки к младшим членам патриархальной семьи, что грани между теми и другими почти стирались. Рабство у германцев, таким образом, существовало, но рабовладельческая форма эксплуатации не получила основы для развития. С другой стороны, те же особенности социальной и хозяйственной структуры германской общины способствовали постепенному и все усиливавшемуся закабалению одних членов коллектива другими.

Развитие здесь шло таким путем, что, как отметил А. И. Неусыхин, «в то время, как в земледельческой общине происходил распад больших семей, сама община развивалась в сторону ее превращения в марку, то есть в такую общину, где пахотный надел уже становится свободно отчуждаемым аллодом малой семьи» [45, с. 277].

Потеря аллода и превращение некогда свободного общинника- собственника в зависимого арендатора или закрепленного за землей держателя были теперь только делом времени [67, с. 48].

Итак, в условиях германской общины главной фигурой в производстве оказался эксплуатируемый согражданин, соотечественник, бывший общинник. И именно это определило возникновение таких производительных сил, которые обусловили становление в Центральной и Западной Европе феодального государства.

Из контекста «Форм, предшествующих капиталистическому производству» явствует, что эта модель - по идее самого Маркса - была вполне равноправной с первой и отражала вполне самостоятельный и параллельный с первым путь развития от первичной (доклассовой) формации ко вторичной (классовой). Маркс писал, в частности, что при завоевании человека вместе с землей возникают рабство и крепостная зависимость, что «рабство и крепостная зависимость являются лишь дальнейшими ступенями развития собственности, покоящейся на племенном строе» [48, с. 43].

Таким образом, и Маркс и Энгельс были согласны в том, что крепостничество как форма эксплуатации могло существовать и существовало и в древнем мире, что рабство и крепостничество суть две параллельные формы, две равноправные модели развития разлагавшихся первичных обществ.

Еще более четко мысль Маркса о равноправии обеих моделей видна из следующего отрывка из наброска письма к В. Засулич: «Земледельческая община, будучи последней фазой первичной общественной формации, является в то же время переходной фазой ко вторичной формации, т. е. переходом от общества, основанного на общей собственности, к обществу, основанному на частной собственности. Вторичная формация, разумеется, охватывает ряд обществ, покоящихся на рабстве и крепостничестве» [38, с. 84].

Аналогичные идеи высказал в своем письме к К. Марксу и Ф. Энгельс: «Несомненно, крепостное право и зависимость не являются какой-либо специфически средневеково-феодальной формой, мы находим их всюду или почти всюду, где завоеватель заставляет коренных жителей обрабатывать для него землю, - в Фессалии, например, это имело место очень рано» [24, с. 184].

Эта мысль, к сожалению, долгое время находилась в незаслуженном забвении и очень часто заменялась другой, сводившейся к тому, будто возникновение феодализма у древних германцев (или славян) было результатом аккумуляции ими производственно-технических достижений рабовладельческой античности. Влияние Древнего Рима (или Византии) на окружавшие племена не приходится отрицать. Несомненно, что у испытавших это влияние племен разложение первобытной общины происходило быстрее, чем у других [63, с. 343].

Более того, влияние передового Рима сыграло немалую роль и в определении темпов развития феодальной Европы и даже, в конечном счете, в определении того, что именно Европа указала миру путь к капитализму и социализму. И все-таки это столь огромное и бесспорное влияние римской античной культуры еще ни в коей мере не объясняет и не может объяснить того, почему у германцев или у славян складывались именно феодальные, а не рабовладельческие отношения. Главным и определяющим здесь было своеобразие вступавших на путь классообразования общин германцев или славян, своеобразие условий их развития.

Так, реальные демократии Античности сформировались до появления каких бы то ни было теорий государственного устройства, примерами которых являются модель идеального государства (по образцу Спарты), разработанная Платоном, и концепция рационального смешения в «конституции» римской civitas монархических, аристократических и демократических начал, предложенная Полибием и Цицероном. Такое смешение, по мнению Полибия, позволило Риму подчинить себе все страны Средиземноморья и создать самую крупную в рамках древней эпохи мировую державу – Римскую империю [35, с. 14].

Подчеркнем, что данные теоретические построения стали констатацией уже свершившихся исторических событий. Кроме того, древние авторы не использовали в своих сочинениях сам термин «государство», именуя гражданскую общину политией (от греч. πολιτεία) и республикой (от лат. res publica).

По замечанию А. Б. Егорова, термин res publica в понимании самих римлян «означал не республиканский строй или коллегиальное управление, а государство вообще, альтернативой которому является положение nulla res publica, т. е. отсутствие государства как такового» [23, с. 207].

В оригинальном своем значении понятия «полития» и «республика» подразумевают и совместное поселение, и совокупность равноправных сообщинников, и юридические нормы, определявшие и защищавшие права и свободы членов полисного сообщества.

Римляне внутреннее право своей общины назвали ius civile, т. е. право граждан (cives), из совокупности которых и состояла civitas. Именно римское право стало фиксировать принадлежность человека к сообществу «своих» словосочетанием status civitatis [47, с. 167].

Перевод на русский язык терминов «полис» и «республика» словом «государство» является, по сути, невольной модернизацией.

Заметим, что любой общинный организм характеризуется высокой степенью интеграции индивида в социальное пространство, что передается в нарративных источниках различными понятиями: etes - «сородич», suus – «свой», sodalis - «коллега, компаньон», hetairos и amicus - «друг, соратник», socius – «товарищ».

Исследователи древних текстов обратили внимание на тот факт, что слова «полис» и «цивитас» используются как синоним понятия «община», которая, как известно, была главной формой социальной организации традиционных обществ [51, с. 3].

Из этого можно заключить, что признаком самоидентификации полноправного члена полисной общины выступала не его этническая принадлежность, а включенность в сообщество «своих».

Особенность античного варианта социально-политической эволюции состояла, в том, что в ходе восходящей культурной эволюции община сохраняла свой суверенитет, совершенствуя внутриобщинные политические механизмы. Действительно, античное полисное государство имело характерную для любого общинного организма трехчастную систему управления: народное собрание (экклесия в Афинах и комиции в Риме), совет старейшин (афинский Совет пятисот и римский сенат) и избираемых из числа членов общины должностных лиц – магистратов [36, с. 67].

Следует отметить и факт господства в древних обществах ороакустической формы коммуникации, при которой главным инструментом агитации и убеждения была устная речь. Это значит, что руководить согражданами могли в тех условиях только подготовленные люди, обладавшие профессиональными знаниями в области политики, риторики и юриспруденции. В эпоху кризиса полисного государства социальные программы были заменены популистскими методами агитации, связанными с непроизводственными тратами огромных материальных средств.

Совет и магистраты олицетворяли в античной полисной общине публичную власть, т. е. это была уже политически оформленная структура. Обратимся непосредственно к вопросу политико-правовых основ полисной общины-государства. Поскольку высшие должностные лица имели в полисе и цивитас широкие политические, судебно-административные и военные полномочия, римляне называли такую полноту власти империем [75, с. 38].

Современные ученые отмечают эту теневую сторону античной демократии, позволявшей честолюбивым политикам манипулировать народом-толпой (греч. ochlos, лат. vulgus) и устанавливать свое единоличное правление (в Греции – тирания, в Риме – диктатура) [15, с. 134].

Сами же представители знати наделяются в источниках такими почтенными наименованиями, как illustres «сиятельные», honesti «почтенные», dignitissimi «достойнейшие» и т. д. Подобная социальная терминология позволяет судить о формах стратификации в Античности. Интеллектуальная и политическая элита позднереспубликанского Рима квалифицируется как ordo senatorius, т. е. сенаторское сословие. Дельцы, ростовщики и торговцы составляли всадническое сословие (ordo equester). Простонародье (ordo plebis), самая многочисленная часть населения civitas, было связано со сферой материального производства и военного дела [7, с. 8].

Таким образом, можно утверждать о наличии в римском обществе республиканской эпохи четко оформленной сословно-функциональной дифференциации.

Данное обстоятельство и позволяет говорить о значительности демократического начала в политической жизни римской civitas, поскольку любая демократия основывается на равноправии граждан.

Еще одной формой деления гражданского коллектива в Риме была статусно-правовая дифференциация. Как особый тип социальной структуры, полис и цивитас отличались от подобного рода образований в других регионах древней ойкумены тем, что в них утвердилась правовая форма регулирования частной (где действовало ius civile, или ius privatum) и общественной (где действовало ius publicum) сфер жизни [76, с. 198].

Но независимо от сферы занятости, степени образованности и материального достатка в формально-юридическом плане все граждане были полноправны и равноправны, составляя единую политико-юридическую общность – populus Romanus Quirites, т. е. римский народ квиритов.

Свободный человек обладал в полисе и цивитас определенными правами и возможностями только как гражданин и лишь как участник правового общения был субъектом (persona) права и адресатом его норм. Римская свобода (libertas) означала право пользоваться теми возможностями, которые предоставляла гражданам их «конституция», обозначавшаяся формулой leges libertasque, т. е. законы и свобода [79, р. 167].

Вывод

Таким образом, под общиной следует понимать определенное объединение граждан в сословие в зависимости от классовости. Данное объединение обладает своим строем, включая элементы правления. Иными словами община является классовым сословием, в котором определяется свой тип правления.

2.2. Регуляторы общественной власти первобытного общества

Совокупность прав, выражавших включенность римлянина в ту или иную область социальной жизни, и определяла статус лица. Юридический статус римского гражданина окончательно оформился только после завершения межсословной борьбы, в ходе которой и были заложены основы развития Рима как демократического государства [20, с. 50].

В современном мире на данном этапе перед обществом стоит проблема становления общественных отношений, а также их регулирования. Социальные, экономические, политические, религиозные и культурные отношения определили развитие человечества, его основные этапы исторического развития. Именно история первобытного общества определила пути развития человечества, поэтому в ней находят источники процессов и явлений, составляющие содержание культуры человека [27, с. 247].

Правила, которыми руководствовались в своём поведении первобытные люди, именуются мононормами. Исторически они были первой разновидностью социальных норм. Это внутреннее единство морально-правовых и религиозных начал в мононорме обосновано недифференцированностью жизни и деятельности первобытного человека, где, прежде всего, личное и общественное, права и обязанности были слиты. Главное предназначение мононорм состояло, в поддержке человека в том, чтобы приспособиться к природной среде, способствовать выживанию и воспроизводству человека как биологического вида [52, c.600].

Складывание мононорм происходило стихийно, методом проб и ошибок, при этом отсутствовали особые органы, которые их вырабатывали и использовали. Первобытный человек очень часто присваивал готовые естественные формы регуляции, сохранял лишь только те правила поведения, которые в наилучшей степени содействовали выживанию рода, племени, обеспечению их единства путем регуляции семейно-брачных отношений, совместной трудовой деятельности, взаимопомощи.

Среди мононорм с точки зрения обязательности их выполнения можно выделить такие нормы, как нормы-запреты и нормы-ожидания. Нормы-запреты существовали в форме табу, и несоблюдение их каралось жестокими наказаниями. У множества первобытных народов были установлены жёсткие правила поведения, среди которых было большое количество запретов, стремящихся ограничить произвол сильных, господство животного эгоизма первобытного человека [54, с. 220].

Запреты, т. е. недопустимость совершать те или иные действия, строились на основе религиозных верований. Считалось, что за несоблюдение установленных запретов духи или же иные божества наказывали людей заболеваниями и смертью. Табу играли важную роль в жизни первобытного человека и касались различных сторон его деятельности [53, с. 224].

Многие табу у некоторых народов сохраняются и до сих пор. Это касается табу на прикосновение к священным особам, вождям племен, императорам. Несоблюдение запретов приводило к негативным последствиям для нарушителя: изгнание из рода, телесные наказания, смерть.

Древние табу, весьма эффективно регулировавшие межличностные и межгрупповые взаимодействия, имели религиозную оболочку, поведенческие «нельзя» и «можно» имели смысл лишь как религиозные предписания [58, c. 118].

В отличие от норм-запретов, нормы-ожидания существовали в форме традиций, обычаев, обрядов, ритуалов, мифов и создавали у индивида установку на положительное поведение, не содержали жёстких наказаний.

Среди норм-ожиданий особенное место занимали мифы. Они, нередко в мистической и религиозной форме, отображали окружающий мир и помогали человеку ориентироваться в нем.

Мифы сообщали человеку информацию о хороших и плохих способах поведения и их последствиях, содержали накопленный предыдущими поколениями социальный опыт. В такой форме, как мифологические обряды и действия, первобытный человек лучше усваивал социальные нормы, опыт, познания природных и социальных явлений. С помощью накопленных знаний человек осуществлял свое поведение, строил собственные отношения с людьми. Значит, мифы выступали руководством к действию, являясь комплексом верований, которые формировали смысл жизни человека. В ценностно-нормативном и информационном качестве мифы могли помочь первобытному человеку лучше приспособиться к окружающей среде и создать устойчивые правила поведения [71, с. 20].

В зависимости от способа формирования выделяют нормы обычаев и традиций, нормы морали, религиозные нормы. Обычай - более древний регулятор общественных отношений. Обычаем считается правило поведения общего характера, сложившееся в результате многократного исполнения и основывающееся на соображениях полезности данного поведения, одобряемого общественным мнением[4, c. 141].

Вывод

Религиозные нормы представляют собой разновидность социальных норм, установленных различными вероисповеданиями и имеющих обязательное значение для лиц, исповедующих определённую веру. Религиозные предписания касаются основ той или иной веры, исполнения обрядовых церемоний, порядка организации деятельности соответствующих религиозных организаций и многое другое.

Характерными чертами религиозных норм являются следующие моменты: во-первых, религиозные нормы запрещают некоторые действия, например, в заповедях устанавливают «не убий, не укради»; во-вторых, религиозные предписания относятся не к конкретному человеку, а к определённой группе лиц, последователей.

Вместе с тем, по сравнению с нормами права, сфера действия и круг лиц, на которых распространяются религиозные нормы, значительно уже; нормы религии более категоричны в своих требованиях, которые основываются единственно на вере людей в них.

Особенностью обычаев считается то, что их никто не придумывает, не устанавливает, не навязывает обществу. Они появляются как результат более целесообразного варианта поведения, которому бессознательно следовали все члены рода, а многократная повторяемость делала такое поведение привычкой. Вслед за тем обычаи осознавались людьми как необходимые условия их жизни и передавались из поколения в поколение.

Вывод ко второй главе

Итак, регулирование отношений в первобытном обществе осуществлялось социальными нормами, которые в научной литературе называются мононормами.

Мононормы существовали и реализовались через сознание и поведение людей, без письменной формы выражения. Сила убеждения, принуждения и запреты обеспечивали передачу этих норм, именно они выступали ведущими способами регулирования. Социальные регуляторы догосударственного периода позволяли первобытным людям создать условия для формирования в первобытном обществе устойчивых и гарантированных социальных отношений. В заключение можно сказать, что социальные нормы являются важнейшими и необходимыми не только в первобытно-общинном строе, но и в настоящее время. Потому что они регулировали и регулируют между людьми и их объединениями отношения в процессе материального производства, в политических, в социальных и культурных сферах.

3. Характеристика общественной власти первобытного общества

Члены первобытного общества были равны, они не делились на управляющих и управляемых, поэтому политическая власть как таковая в таком обществе отсутствовала. Однако властные институты всё же существовали: члены первобытного общества подчинялись старейшинам, вождям или предводителям, но это подчинение было основано на авторитете этих людей, подкреплённом возможностью силового воздействия на отказавшегося подчиниться [6, с. 38].

Такая власть называется потестарной (лат. potestas - мощь, сила). Человечество в своем развитии прошло ряд исторических эпох, каждая из которых определялась уровнем и характером общественных отношений: социальных, экономических, культурных, религиозных и, наконец, политических [12, с. 200].

Самой продолжительной эпохой в истории человечества является первобытная организация общества, для которой характерно отсутствие политической организации и правовых норм, являющихся инструментом государственного управления. Родоплеменную организацию общества характеризуют два основных признака: наличие потестарной власти, не имеющей политического характера, и существование специфических норм первобытного общества, получивших в теории права название «мононормы» [72, с. 302].

Потестарная власть (от лат. potestas - мощь, сила) принадлежала вождям, предводителям либо совету старейшин и опиралась на личный авторитет. Эта власть распространялась на эгалитарное сообщество, члены которого были равны. Первобытное общество, основанное на присваивающей экономике (охота, рыболовство, собирательство), не знало политического деления на управляющих и управляемых и не нуждалось в нем, так как социальные нормы в первобытном обществе выполнялись добровольно. В родовом обществе существовало половозрастное разделение, необходимое для занятия различными видами хозяйственной деятельности, распределения пищи и вступления в брачные отношения [16, с. 8].

Социальные нормы первобытного общества обеспечивали существование присваивающей экономики и продолжение рода. Эти нормы регулировали определенные способы добывания пищи и брачно-семейные отношения. Мононормы не отделяли прав от обязанностей: права индивида сливались с его обязанностями. Формами выражения таких норм выступали обычаи, традиции, ритуалы, обряды и мифы, которые закрепляли правила поведения членов рода в различных ситуациях.

Содержание мононорм составляли различного рода табу - запреты совершать определенные действия, тотемы - обязанности сохранять определенные виды животных регламенты - определенные дозволения. К нарушителям применялись потестарные санкции, самой суровой из которых было изгнание из общины [74, с. 144].

Власть при первобытнообщинном строе носила сугубо общественный характер и была основана на личном авторитете старейшин, военных вождей, жрецов, которых избирали на общем собрании всех членов рода. Кроме того, власть основывалась на личных достоинствах и уважении каждого члена рода к опыту старших.

Вместе с тем, в силу практической необходимости и для регулирования общественных отношений между членами рода в первобытном обществе стали складываться относительно устойчивые правила поведения, обычаи, т.е. исторически сложившиеся правила поведения, которые в результате их многократного повторения вошли в привычку и стали жизненной потребностью людей [80, р. 226].

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что в догосударственном обществе общественная власть и социальные нормы (правила поведения) полностью соответствовали его экономическому, социальному и духовному развитию каждого члена родового общества.

Обычаями регламентировались все сферы деятельности членов первобытного общества, и действовали они в комплексе с нормами, морали и религиозных обрядов и ритуалов [22, с. 30].

Любое общество представляет собой своего рода целостный социальный организм (систему), который отличается той или иной степенью организованности, урегулированности, упорядоченности общественных отношений.

Из этого следует, что для каждого общества характерны определенная система управления (социальная власть) и регулирование поведением людей при помощи определенных общих правил (социальных норм). Общественная (социальная) власть, существовавшая в догосударственный период, обладала следующими главными чертами [25, с. 90].

Эта власть:

1) базировалась на семейных отношениях, ибо основой организации общества был род (родовая община), т.е. объединение людей по действительному или предполагаемому кровному родству, а также общности имущества и труда. Род формировался в период, когда на смену беспорядочным половым связям пришла семья, основанная на коллективном, а потом и на парном браке. Каждый род выступал в качестве хозяйственной единицы, собственника средств производства, организатора общего трудового процесса. Роды образовывали более крупные объединения (фратрии, племена, союзы племен) [34, с. 3].

Поскольку род (родовая община) играл решающую роль в жизни первобытного общества, данная эпоха так и стала называться - «первобытно-общинный строй», а его социальная организация - родоплеменной.

Общая характеристика социальных норм поведения в первобытном обществе. Особенностью социальных норм в догосударственный период являлось то, что они, по сути дела, выражали и обеспечивали социально-экономическое единство рода, племени. Это было связано с несовершенством орудий труда, его низкой производительностью.

Следовательно, социальная власть распространялась только на в рамках рода, выражала его волю и базировалась на кровных связях [18, с. 88].

2) была непосредственно общинной, строилась на началах первобытной демократии, на функциях самоуправления (т.е. субъект и объект власти здесь совпадали);

3) опиралась на авторитет, уважение, традиции членов рода;

4) осуществлялась как обществом в целом (родовые собрания, вече), так и его представителями (старейшинами, советами старейшин, военачальниками, вождями, жрецами и т.п.), которые решали важнейшие вопросы жизнедеятельности первобытного общества [8, с. 9].

Социальные нормы первобытного общества обеспечивали существование присваивающей экономики и продолжение рода, регулировали определенные способы добывания пищи и сохраняли брачно-семейные отношения. Эти нормы именуются мононормами, поскольку они по большому счету выражали главный интерес людей того общества – выжить [11, с. 10].

Этот интерес собирал силы в обществе для того, чтобы противостоять стихии, различным опасностям.

Мононормы выступали и нормами организации социальной жизни, и нормами первобытной морали и ритуалами и т.п. Социальные нормы, существовавшие в первобытном обществе:

1) регулировали отношения между людьми, что стало отличать их от норм несоциальных - технических, физиологических и других, которые регулировали и регулируют отношения человека к природным, материальным объектам, орудиям труда и т.п.

2) реализовались главным образом в виде обычаев (т.е. исторически сложившихся правил поведения, вошедших в привычку в результате многократного применения в течение длительного времени);

3) существовали в поведении и в сознании людей, не имея, как правило, письменной формы выражения;

4) обеспечивались в основном силой привычки, а также соответствующими мерами убеждения (внушения) и принуждения (изгнание из рода).

Вывод

Для системы нормативного регулирования в первобытном обществе характерны следующие черты:

1) естественно-природный (как и у организации власти) характер, исторически обусловленный процесс формирования.

2) действие на основе механизма обычая.

3) синкретичность, нерасчлененность норм первобытной морали, религиозных, ритуальных и др. норм. (Отсюда их название - «мононормы», которое ввел российский этнограф А.И. Першиц.);

4) доминирование запретов.

5) распространение только на данный родовой коллектив (нарушение обычая - «родственное дело»).

6) специфические санкции - осуждение поведения нарушителя со стороны родового коллектива («общественное порицание»), остракизм (изгнание из родовой общины, в результате которого человек оказывался «без роду и племени», что практически было равносильно смерти). Применялись также телесные повреждения и смертная казнь.

Таким образом, из всего вышеперечисленного можно сделать очевидный вывод, что власть в первобытном обществе была общественной и обладала демократическими признаками.

Вывод к третьей главе

Все социальные нормы первобытного общества назывались мононормами, потому что они совпадали по содержанию. Мононормы - единые, нерасчлененные специфические нормы. Они выражались в обычаях, тесно переплетенных с религиозными и нравственными устоями. Признаки первобытных обычаев:

- это социальные нормы;

- сложились в результате многократного повторения и вошли в привычку первобытного общества;

- обеспечивались мерами общественного воздействия;

- консервативны по своей природе, поскольку закрепляют то, что складывалось в результате длительной общественной практики.

На последнем этапе распада первобытнообщинного строя в эпоху классообразования возникают нормы права. Однако формирование норм права и прав человека явления разновременные. Правовые системы большинства регионов мира формируются в связи с крупными общественными разделениями труда, ростом его производительности, которые создали возможность появления избыточного продукта и сосредоточения общественного богатства в руках уже сформировавшейся привилегированной верхушки, осуществлявшей процесс управления в родовых организациях. Они были основаны преимущественно на методах насилия, принуждения, применявшихся носителями верховной власти по отношению к большинству общества.

Уровень свободы был минимальный и охватывал, разве что, правящую верхушку. В таких условиях притязания индивидов на обеспечение нормальной жизнедеятельности были нереальны. Люди видели в представителях верховной власти либо ставленников Бога на земле, либо просто владык, требующих беспрекословного подчинения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, в работе были рассмотрены вопросы, связанные с организацией общественной власти в первобытном обществе. В заключении подведем следующие итоги:

Во-первых, первобытное общество обладало своими особенностями, которые проявлялись не только в организации быта, но и властных отношений.

Во-вторых, организация первобытным обществом осуществлялась общественной властью, особенностью которой являлись ее функции.

В-третьих, к основным принципам и функциям работы общественной власти первобытного общества следует назвать семейное построение власти по принципу власть-подчинение.

В-четвертых, нормативные документы в первобытном обществе отсутствовали, но регулирование отношений со стороны власти осуществлялось с помощью иных источников права. Это были нормы морали, нравственности, и религиозности.

Считаем необходимым отметить, что общественная власть в первобытном обществе организовывалась в форме общины, которой руководил старейшина (глава рода). Общины образовывались на основе семейных отношений, и ее власть распространялась на определенный род.

Следовательно, цель, поставленная перед исследованием, была разрешена, задачи раскрыты.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Айнутдинов Р.Ф. Политологические аспекты современной российской государственности // Политика и Общество. – 2012. – № 9. – C. 21 - 30.

Акмалова А.А. Политология: учебное пособие: по дисциплине «Политология» для студентов высших учебных заведений / М-во образования и науки Российской Федерации, Северный (Арктический) федеральный ун-т; [Акмалова А. А. и др.]; под ред. В. М. Капицына, В. К. Мокшина, С. Г. Новгородцево. – М.: Дашков и К , 2014. – 350 с.

Аласания К.Ю. Концепция политического пространства в теории власти М. Фуко // Каспийский регион: политика, экономика, культура. – 2015. – №4. – C. 141-144.

Багмет А.М., Теория государства и права: учебное пособие для студентов вузов – М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2015. – 327 с.

Бакланова О.А., Душина Т.В. Методологические основания современных концепций общественного развития // Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. – 2011. – № 2. – С. 152–154.

Баранов А.В. Теория государства и права: учебное пособие / под ред. д-ра философ. наук М.М. Журавлева. – Томск: Издательский Дом Томского государственного университета, 2014. – 138 с.

Бардаков А.И., Числов С.В. Объективация современной демократии в управлении и самоуправлении // Современные проблемы науки и образования. – 2013. – № 6. – С. 1-8.

Баторов С.Е., Баторова Т. П. Некоторые историко-правовые аспекты взаимодействия религии и государства // Сибирский юридический вестник. – 2017. – №1. – С. 9-16.

Богданов А.А. Новый мир: вопросы социализма. – М.: URSS, 2010. –136 с.

Бурко Л.А. Основной вопрос концепций происхождения государства и права. // Фундаментальные и прикладные исследования в современном мире. – 2016. – № 16-3. – С. 116-117.

Бялт В. С. Право и мораль в системе социального регулирования // Ленинградский юридический журнал. – 2015. – №3 (41). – С. 9-15.

Взаимодействие права и морали: материалы Международной научной конференции / отв. ред. Т. А. Сошникова. – М.: Моск. гуманит. ун- та, 2014. – 262 с.

Волков Ю.Г. Сравнительное правоведение. Учебник для студентов вузов; Под ред. В.И. Добренькова.2-е издание. – М.: Социально-гуманитарное издание. – Р/н Д: Феникс, 2014. – 368 с.

Володина Н.В. Теоретические основы правового регулирования отношений государства и религиозных объединений: сравнительно-правовой анализ : автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – СПб., 2010. – 22 с.

Гаспаришвили А.Т. Власть общественного мнения в Афинской демократии: трибунал или рациональность // Социологический журнал. –2014. – Том. 0. № 2. – С. 134-143.

Гобозов И.А. Власть как биосоциальное явление // Философия и общество. – 2016. – №2 (79). – С. 6-19.

Горькова Л.В. Критика родовой теории Густава Эверса в трудах славянофилов // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики Тамбов: Грамота, – 2013. – № 12 (38): в 3-х ч. Ч. II. – C. 36-38.

Графский В.Г. Всеобщая история государства и права: учебник для вузов. – М.: Норма, 2000. – 388 с.

1. Грачев Н.И. Сущность государства // Вестник СГЮА. – 2017. – №4 (117). – С. 11-15.

Грудницына Л.Ю. Государство и гражданское общество. Монография / под ред. проф. С. М. Петрова. – М.: Юркомпани, 2010. – 464 с.

Дерябина Е.М. Теория государства и права. – М.: Проспект, 2015. – 198 с.

Дмитриев А.А. Становление и развитие первобытного общества. – М.: История, 2010. – 321 с.

Егоров А. Б. Античная демократия и римская политическая система (античные и современные политические теории) // МНЕМОН. Исследования и публикации по истории античного мира / под ред. проф. Э. Д. Фролова. – СПб., 2013. – №. 13. – С. 207–226.

Енгибарян Р.В., Краснов Ю.К. Теория государства и права: учебное пособие. - 2-е изд., пересмотр. и доп. – М.: Норма, 2010. – 576 с.

Золотов Г.П. Источники первобытного общества. – М.: Высшая школа, 2010. – 196 с.

1. Иванов Р.Л. О классификации научных подходов к понятию государства // Вестник ОмГУ. Сер. Право. – 2015. – № 2. – C. 3–5.

Иванова О.С. Формы социального насилия первобытного общества // Вестник КемГУ. – 2012. – №1. – С. 244-246.

История отечественного государства и права: учеб. пособие / Д.А. Пашенцев, А.Г. Чернявский. – М.: НИЦ ИНФРА-М, 2016. – 360 с.

История первобытного общества. Общие вопросы. Проблемы антропосоциогенеза / Отв. ред. Ю.В. Бромлей. – М.: Наука, 1983. – 400 с.

Калиновская К.П. Возрастные классы как историческая форма общественной организации. Этносы Восточной Африки. - 2-е изд. – М.: URSS, 2010. – 160 с.

Конопкин А.М. Сакральная «Теневая власть» как инструмент легитимации власти в первобытных обществах // Власть. – 2014. – №7. – С. 125-130.

Крадин Н.Н. Основные закономерности происхождения государства. // Краткие сообщения Института археологии. – 2015. – № 239. – С. 7-27.

1. Любашиц В.Я. Теория государства и права: Учебное пособие / В.Я. Любашиц, А.Ю. Мордовцев, А.Ю. Мамычев - 3-е изд. – М.: ИЦ РИОР, НИЦ ИНФРА-М, 2015. – 526 с.

Малышкина О.А. Проблема понимания мононорм и «табу» в первобытном обществе теории государства и права // Научное сообщество студентов: междисциплинарные исследования: сб. ст. по мат. XIII междунар. студ. науч.-практ. конф. – № 7(42). – С. 1-4.

Мамычев А.Ю. Государственная власть в политическом процессе современной России: теоретико-методологический аспект политической и социокультурной трансформации. – М., 2013. – 158 с.

Маринович Л.П. Античная и современная демократия: новые подходы к сопоставлению: учебное пособие. – М.: КДУ, 2007. – 212 с.

Марков Г.Е. Первобытное общество: Учеб. пособие / Г.Е. Марков. – М.: Изд-во истор. фак-та МГУ, 2009. – 210 с.

Миэринь Л.А., Еремеев М.А. Когерентность социальных институтов с позиций институционального проектирования // В сборнике: Фундаментальные и прикладные направления модернизации современного общества: экономические, социальные, философские, политические, правовые, общенаучные аспекты Материалы международной научно-практической конференции: в 4-х частях. Ответственный редактор Н.Н. Понарина, С.С. Чернов. – 2015. – С. 84-92.

Нагих С.И. О различных вариантах происхождения государства и права в марксистской (классовой) теории происхождения государства. / С.И. Нагих // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. – 2017. – № 2 (81). – С. 71-75.

Никифорова Л.А. Свобода, личность, демократия. Связь времен и эволюция смысла // «Белые пятна» российской и мировой истории. – 2016. –№ 3. – C. 36-49.

Общая теория государства и права: учебник / под ред. С.Ю. Наумова, А.С. Мордовца, Т.В. Касаевой. – Саратов: Саратовский социально-экономический институт (филиал) РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2018. – 392 с.

1. Общая теория государства и права. Учебник / Под ред. Лазарева В. М. – М.: Юрист. 2014. – 537 с.

Общая теория права и государства: Учебник для вузов / В.С. Нерсесянц. – М.: Норма: НИЦ ИНФРА-М, 2018. – 560 с.

Основы права: учебник для вузов / под ред. В.Б. Исакова. – М.: Норма: ИНФРА-М, 2015 – 325 с.

Перевалов В.Д. Норма права // Вестник. г. Екатеринбург. – 2004. – С. 277-285.

Петров И.В. Теологическая теория происхождения государства и права и разнообразие ее воплощений // Международный журнал экспериментального образования. – 2015. – №5-1. – С.128-131.

Политология / под ред. В. И. Буренко. – М.: КноРус – 2013. – 340 с.

Понарина Н.Н. Социальный феномен глобализации как результат человеческой деятельности // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. – 2010. – № 1. – С. 43-46.

Пономарева Е.Г. Внутренние и внешние факторы развития российской государственности // Российская государственность: исторические традиции и вызовы ХХI века. Материалы Всероссийской научно-общественной конференции 19 сентября 2012 г. – В. Новгород. - М.: Научный эксперт, 2013. – С. 132-138.

1. Попов Е.А., Бобина Г.С. Социально-правовые феномены и их осмысление в ценностно-нормативной системе российского общества // Политика и Общество. – 2014. – №1. – C. 4-10.

Равин А.С., Галиев Р.И. Античная демократия в современном мире // Современные научные исследования и инновации. – 2015. – № 4. Ч. 4 – С. 1-4.

Рассолов М.М., Теория государства и права: учебник для вузов – – М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2015. – 735 с.

Рубанцова Т.А. Концептуальная модель образования традиционного общества // вестник СГУПС. – 2010. – №24. – С. 19-25.

Румянцева Н.Л. Историческая эволюция индивидуализма и коллективизма как базовых ценностей человека и социума // ИСОМ. – 2012. – №1. – С. 219-223.

Семикашев Р.Ю. Формирование современной теории происхождения государства. // История государства и права. – 2016. – № 13. – С. 46-49.

Сидоренко И.А. Основные теории происхождения государства и права. // Современные тенденции развития науки и технологий. – 2016. – № 2-5. – С. 109-111.

Смыкалин А.С. Проблемы российской государственности в юридической и исторической науках: понятия, подходы, периодизация // Российский юридический журнал. – 2013. – № 1. – С. 13-20.

Старков О.В. Теория государства и права: учебник – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2017. – 371 с.

Степаненко Р.Ф., Лягин К.А. Основные направления современной правовой политики России. В сборнике: Инновационные подходы к системе высшего профессионального образования. Материалы итоговой научно-практической конференции преподавателей и аспирантов. / Под ред. Ф.Г. Мухаметзяновой, 2015. – С. 382-386.

Тахтарев К.М. Очерки по истории первобытной культуры. первобытное общество. – М.: Сер. Академия фундаментальных исследований: АФИ: история (5-е изд.), 2010 – С. 3-9.

Тендрякова М.В. Первобытные возрастные инициации в круге «вечных» вопросов // Этнографическое обозрение. – 2014. – № 1. – С. 91-101.

Теория государства и права: учебник / Л. А. Морозова. – 6 е изд., перераб. и доп. – М.: Норма : ИНФРА-М, 2018. – 464 с.

Теория государства и права: учебник и практикум для академического бакалавриата / Р.А. Ромашов. – М.: Юрайт, 2018. – 443 с.

Теория государства и права: учебное пособие для бакалавриата / Н. А. Власенко. – 3-е изд., доп. и испр. – М.: Норма : ИНФРА-М, 2018. – 480 с.

Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.А. Воротникова; Кулапов В.Л., Матузов Н.И., Малько А.В. - 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Юр. Норма, НИЦ ИНФРА-М, 2017. – 640 с.

Теория права и государства. Введение в естественно-правовой курс : учеб. пособие / Е. Г. Лукьянова. – М.: Норма : ИНФРА-М, 2018. – 208 с.

1. Тихомиров, С.В. Государственное управление в России и зарубежных странах: административно-правовые аспекты: Монография. – М.: Норма, НИЦ ИНФРА-М, 2012. – 320 c.
2. Тумурова А.Т. Морфология первобытного общества // Вестник БГУ. – 2010. – №14. – С. 299-304.

Туторский А. В. Взгляды А.А. Никишенкова на «Историю первобытного общества»: большие проблемы для антропологии или антропологические проблемы большой важности? // Исторические исследования. Журнал Исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. – 2016. – №4. – С.111-122.

Туторский А.В. Первобытное общество // Этнографическое обозрение. – 2009. – № 2. – С. 163.-165.

1. Федоровских А.А. Власть: аналитика понятия и феномена // Вопросы управления. – 2015. – №3 (15). –С. 24-31.

Фролов С.С. Социология. Учебник для высших учебных заведений. – М.: Наука, 2006. – 320 с.

1. Ходанич Ю.М. Сущность государства в теории П. Лодия // Вестник ОмЮА. – 2014. – №4 (25). – С. 12-16.

Ходукин Д. В.Сакральная теория происхождения публичной власти // Вестник ЗабГУ. – 2014. – №9. – С.166-171.

Швырков А. И. Теория демократии как аналог научно-исследовательской программы // Полития. – 2015. – № 3 (78). – С. 37– 49.

Шепталин А. А. Истоки и становление института соционормативного регулирования в первобытном обществе // Вестник Удмуртского университета. Серия «Экономика и право». – 2013. – №4. –С.197-207.

Шепталин А.А. Истоки и становление института соционормативного регулирования в первобытном обществе // Вестник Удмуртского университета. Серия Экономика и право. – 2013. – № 4. – С. 197-206.

Ahonen P. Semiotic aspects of political science: Political semiotics (Semiotische Aspekte der Politikwissenschaft: Politiksemiotik) // Semiotics. T.3. Ed. by Posner R., Robering K., Sebeok T.A. 2003. P. 2919-2925.

Hellegouarcʼh J. Le Vocabulaire latin des relations et des partis politiques sous la République. Paris, 1963. Р. 544.

Siefkes M. Power in society, economy, and mentality: Towards a semiotic theory of power // Semiotica 181 (1/4). 2010. P. 226, 230-231.

Приложение

Организация общественной власти первобытного общества