Автор Анна Евкова
Преподаватель который помогает студентам и школьникам в учёбе.

Нотариат в Российской Федерации (Ретроспективный анализ нотариата)

Содержание:

Введение

Актуальность темы настоящего исследования заключается в следующем.

Современную систему правозащитных институтов в России нельзя представить без нотариата. Однако исследование понятия, правовой природы данного института приводит к выводу, что существует немало проблем понимания сущности нотариата.

Наиболее системному и в некоторой степени революционному реформированию Основы законодательства РФ о нотариате подверглись в 2015 - 2016 гг., что, безусловно, явилось следствием усложнения гражданского оборота, развития внедренной системы электронного нотариата. Новеллы законодательства существенно расширили перечень нотариальных действий с целью обеспечения дополнительных гарантий юридической чистоты сделок, защиты прав граждан и правовой защищенности информации.

Особой юридической характеристики и комплексного анализа заслуживают основные законодательные изменения в сфере компетенции органов нотариата в России на современном этапе.

Целью настоящей курсовой работы является исследование нотариата в РФ.

В настоящей курсовой работе необходимо выполнить следующие частные задачи:

  1. дать ретроспективный анализ нотариата;
  2. охарактеризовать виды и задачи нотариальных действий;
  3. выявить проблемы, возникающие в процессе правового регулирования нотариата;
  4. проанализировать совершенствование законодательства, регулирующего институт нотариата.

Объектом настоящей курсовой работы являются общественные отношения, складывающиеся в процессе исследования нотариата в РФ.

Предметом исследования являются нормы конституционного, гражданского, семейного законодательства, регулирующие институт нотариата.

Методологическая база исследования. При проведении настоящего исследования применялись как общие, так и специальные методы: метод исторического анализа, диалектико-материалистическая теория познания, сравнительно-правовой метод.

Теоретической основой настоящей курсовой работы являются положения общей теории права, конституционного права, гражданского права, семейного права и других отраслей действующего законодательства.

Нормативную базу исследования образуют Конституция Российской Федерации[1], федеральные законы.

Эмпирической основой настоящей курсовой работы являются материалы судебной практики.

Глава 1. Правовое регулирование нотариата как органа защиты гражданских прав

1.1. Ретроспективный анализ нотариата

Во все времена одной из функций государства являлась защита своих граждан. Слово "нотариат" произошло от латинского слова nota - "знак". Нотариат как институт права зародился еще в Древнем Риме (III в. н.э.). Первым подобием нотариусов явились так называемые табеллионы, они имели схожие функции с нотариусом. Табеллионы осуществляли свою деятельность (составляли юридические акты, судебные бумаги, проекты сделок и т.д.) исключительно под контролем государства, но не состояли на государственной службе. Позже этот институт и получил название "нотариат".

Ряд специалистов полагает, что история российского нотариата берет свое начало в конце XV в., так как именно в Судебниках Ивана III (1497 г) и Ивана IV (1550 г.) содержатся первые упоминания о лицах, которые занимались составлением и оформлением сделок. Об использовании письменных документов говорится еще в Псковской судной грамоте 1467 г., а упоминания о совершенных сделках в уставных, жалованных грамотах удельных князей еще в X веке заложили основы для формирования института нотариусов.

Большинство же авторов начало первого периода относят к XVI в., считая организационной основой нотариата сословие «площадных подьячих», объединение профессиональных писцов, занимавшихся оформлением гражданских сделок и составлением документов за плату. Контролировали их деятельность старосты.

Второй период развития нотариата принято датировать временным промежутком с 1649 по 1866 годы. Именно в этот период вводится в действие Соборное уложения 1649 г. царя Алексея Михайловича, принимается законодательство Петра I и его преемников, вступает в силу Свод законов Российской империи 1832 г. Как отмечают исследователи, для этого этапа характерно бессистемное формирование различных нотариальных учреждений, создававшихся для регулирования различных групп правоотношений и осуществлявших свою деятельность под контролем государства[2].

Начало третьего периода неразрывно связано с судебной реформой 1864 года. Главной идеей реформирования в этот период стало придание судам статуса центрального органа правовой системы государства. Именно при судах состояли адвокаты, следователи и даже прокуроры. Нотариусы не стали исключением – их должности также учреждались при окружных судах, и состояли под их надзором и наблюдением.

14 апреля 1866 года было принято Временное положение о нотариальной части, ознаменовавшее окончательный переход к следующему этапу истории развития российского нотариата. Характерной особенностью организации нотариальной деятельности по новому положению стало разделение на «младших» и «старших» нотариусов, отличавшихся по своему статусу и возложенным обязанностям. Нотариусы считались состоящими на государственной службе, входили в судебную систему, но при этом самостоятельно обеспечивали свою нотариальную деятельность за счет поступающих к ним средств за совершение нотариальных действий, что позволяло относить их к категории высокооплачиваемых квалифицированных специалистов.

В целом, можно заключить, что в дореволюционной России нотариат, организованный в соответствии с требованиями Положения о нотариальной части 1866 г., был сравним с нотариатами большинства европейских стран.

Однако коренные социально-экономические преобразования начала XX века внесли существенные изменения и в систему устройства российского нотариата.

Декрет о суде N 1 от 24 ноября 1917 г. не содержал положений, касающихся деятельности нотариата, однако ввиду ликвидации окружных судов, при которых они состояли, нотариусы фактически прекратили свою деятельность, их функции были переданы местным Советам.

Нотариат был восстановлен только в 1922 г., однако предстал в совершенно иной форме, окончательно отдалившись от нотариата латинского типа.

Основными законодательными актами этого периода были Положение о государственном нотариате РСФСР 1922 г. (скорректированное в 1923 г.) и Постановление «Об основных принципах организации государственного нотариата», принятое ЦИК и СНК СССР в 1926 г.

В соответствии с указанными нормативными актами были созданы государственные нотариальные конторы в городах и в значительных сельских пунктах, возглавляли их нотариусы, назначаемые президиумами губернских советов народных судей, при которых также состояли нотариальные архивы, в них же обжаловались и действия нотариусов, однако решения президиумов могли быть пересмотрены народным комиссариатом юстиции. Таким образом, нотариат фактически перешел в ведение органов юстиции, в чем и заключалось одно из его главных отличий от нотариата дореволюционной России. Другим отличием стал полный запрет на получение вознаграждения от клиентов: нотариусы стали государственными служащими на зарплате.

На этом этапе главной функцией нотариуса были лишь регистрация сделок с автомобилями, удостоверение завещаний и верности копий документов.

Дальнейшее развитие законодательства о нотариате в Советском Союзе характеризуется принятием ряда положений о государственном нотариате 1930 года[3], 1947 года[4], 1965 года[5], соответственно, и принятием единого кодифицированного общесоюзного Закона СССР от 19.07.1973 года «О государственном нотариате»[6], который действовал вплоть до 11 февраля 1993 года.

Нотариат в этот период действовал в рамках одной организационной системы и являлся государственным, нотариус признавался должностным лицом. Руководство государственным нотариатом было возложено на органы исполнительной власти и органы юстиции. Требования к должности нотариуса были невысокими: не обязательно было иметь высшее юридическое образование, достаточно было наличия определенного опыта работы[7].

В 1980-х гг. государство попыталось перевести деятельность государственных нотариальных контор на хозяйственный расчет, но и этой мерой улучшить положение контор и нотариусов не удалось[8].

Давая характеристику советскому периоду истории отечественного нотариата, можно заключить, что, несмотря на то, что законодателем была проделана большая работа по регламентации нотариальной деятельности, в условиях социализма и ограниченности гражданского оборота авторитет нотариата с неизбежностью снизился.

Пятый период берет свое начало в 1993 году и длится по настоящее время. С реформированием политической системы страны, внедрением рыночной экономики и рыночных отношений, роль нотариусов существенно возросла.

Отправной точкой в истории современного нотариата стало принятие Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, возродивших в России независимый нотариат латинского типа.

1.2. Виды и задачи нотариальных действий

Нотариальные действия в силу их правозащитного потенциала можно обозначить в качестве охранительных. Совершая нотариальные действия, лица, участвующие в нотариальном производстве, являются равными участниками материальных правоотношений, имеют одинаковый объем прав и обязанностей. Однако исполнение обязанности, вытекающей из обеспеченного нотариусом правоотношения, предполагает придание дополнительной удостоверительной силы с точки зрения как правоотношения, так и наличия дополнительных нотариальных гарантий, установленных нормами материального права, например, вытекающих из обязательного страхования профессиональной ответственности нотариуса. В ряде случаев нотариальные действия являются обязательными юридическими фактами, с которыми норма материального правоотношения связывает возникновение, изменение, прекращение материального правоотношения[9].

А.К. Кац осуществление государством правоохранительной функции связывала с изданием материальных и процессуальных правовых норм. В этом плане материальные нормы делятся на две группы. Первая группа устанавливает неблагоприятные последствия для лиц, не выполняющих возложенные на них гражданско-правовые обязанности. Другая группа материальных норм имеет своим содержанием учреждение государственных органов и общественных организаций, которым специально поручается осуществление правоохранительной деятельности[10]. Нотариальные действия, осуществляемые на основе материальных норм в контексте осуществления правоохранительной функции, выполняют функции двух групп: устанавливают неблагоприятные последствия в случае их несоблюдения (например, недействительность брачного договора при несоблюдении нотариальной формы) и реализуют прямое обеспечение функционирования норм материального права (например, совершение исполнительной надписи на сохранной квитанции).

Необходимо отметить, что реализация правоохранительной функции достигается во многом благодаря наличию особого законодательно установленного порядка совершения нотариальных действий. В.В. Ярков, выделяя правоохранительную функцию нотариата, отражает его место как публично-правового института, который обеспечивает законность и правомерность юридических действий участников гражданского оборота в самом широком смысле. Нотариат в силу жесткой процедурной урегулированности порядка совершения нотариальных действий, необходимости исследования широкого круга доказательств является одним из эффективных средств снижения криминальности в сфере собственности[11].

Так, как следует из материалов дела, обращаясь в суд с настоящим иском, нотариус Симферопольского городского нотариального округа Стоковская Т.В. указала на то, что 31 мая 2018 года на общем собрании членов Нотариальной палаты Республики Крым был утвержден Устав Нотариальной палаты Республики Крым в новой редакции.

Нотариус Симферопольского городского нотариального округа Стоковская Т.В. полагает, что указанное Положение в настоящее время противоречит Уставу, поскольку Уставом предусмотрена компенсация расходов, связанных с осуществлением деятельности в Нотариальной палате, в то время, как в Положении предусмотрена компенсация расходов и неполученных доходов, в том числе Президенту Палаты, после утверждения Устава в новой редакции изменения в Положение о порядке и размерах выплаты денежной компенсации членам нотариальной палаты не вносились, Положение нарушает ее права, как члена нотариальной палаты, оплачивающего членские взносы. Правление нотариальной палаты самоустранилось от принятия решения по внесению изменений в Положение, вопрос был вынесен на рассмотрение Общего собрания, однако по инициативе Президента Нотариальной палаты был снят с повестки дня.

Иском к Нотариальной палате Республики Крым нотариус Симферопольского городского нотариального округа Стоковская Т.В. просит суд отменить Положение о порядке и размерах выплаты денежной компенсации членам нотариальной палаты, утвержденное постановлением правления Нотариальной палаты Республики Крым N 30 от 26 декабря 2014 года с изменениями и дополнения от 14 августа 2015 года, 28 декабря 2015 года и 13 октября 2017 года.

Принимая решение по делу, суд руководствовался следующим.

Судом первой инстанции установлено и материалами дела подтверждается, что постановлением Правления "Нотариальной палаты Республики Крым" - ассоциации от 26 декабря 2014 года N 30 было принято Положение о порядке и размерах выплаты денежной компенсации членам Нотариальной палаты Республики Крым (далее - Положение), в которое вносились изменения и дополнения, утвержденные постановлениями Правления от 14 августа 2015 года N 29, от 28 декабря 2015 года N 67, от 13 октября 2017 года N 32.

Из преамбулы к Положению следует, что оно разработано в связи с реализацией задач, определенных законодательством о нотариате, Уставом Нотариальной палаты Республики Крым с целью реализации расходов, непосредственно связанных с отвлечением от нотариальной деятельности.

Положение определяет порядок и размеры выплаты денежной компенсации Президенту, Вице-президенту, членам Правления, членам действующих Комиссий Палаты. Компенсация есть возмещение расходов, которые произведены членами Палаты или возмещение неполученных доходов, которые член Палаты мог бы получить, но не получил вследствие привлечения его к уставной деятельности Палаты с отрывом от работы в его нотариальной конторе (пункты 1.1, 1.2. Положения).

Как следует из раздела 4 Положения, оно вступает в силу со дня его утверждения Правлением Нотариальной палаты Республики Крым и действует до принятия Правлением Палаты решения об его отмене. Изменения и дополнения в Положение вносятся решением Правления Нотариальной палаты Республики Крым.

В соответствии с разделом 7 Устава Нотариальной платы Республики Крым в редакции, утвержденной на Общем собрании членов Нотариальной палаты Республики Крым 31 мая 2018 года (далее - Устав) органами Палаты являются Собрание, Президент, Правление, Ревизионная комиссия.

Собрание является высшим органом Палаты. Решения, принятые Собранием в пределах своей компетенции, обязательны для исполнения членами палаты и ее органами (п. 8.1. Устава).

Пунктами 9.1, 9.2 Устава установлено, что Президент - единоличный исполнительный орган Платы, избираемый сроком на 3 года, осуществляет текущее руководство деятельностью Палаты.

Согласно положениям пункта 11.1 Устава Правление является постоянно действующим коллегиальным исполнительным органом Палаты, осуществляет общее руководство деятельностью Палаты, за исключением решения вопросов, отнесенных действующим законодательством и настоящим Уставом к компетенции Собрания.

В соответствии с пунктом 11.4.23 Устава к полномочиям Правления относится принятие решения о поощрении членов Палаты, утверждении Положения, в том числе о поощрениях, компенсациях и расходов членов Платы в пределах сметы, утвержденной Собранием.

Согласно пункту 9.10 Устава Президент имеет право на компенсацию расходов, непосредственно связанных с участием в работе Палаты, в пределах сметы, утвержденной Собранием. Порядок, условия и размер компенсации Президенту за исполнение возложенных на него обязанностей определяются Положением.

Нотариус Симферопольского городского нотариального округа Стоковская Т.В. полагает, что указанное Положение в настоящее время противоречит Уставу, поскольку Уставом предусмотрена компенсация расходов, связанных с осуществлением деятельности в Нотариальной палате, в то время, как в Положении предусмотрена компенсация расходов и неполученных доходов, в том числе Президенту Палаты, после утверждения Устава в новой редакции изменения в Положение о порядке и размерах выплаты денежной компенсации членам нотариальной палаты не вносились, Положение нарушает ее права, как члена нотариальной палаты, оплачивающего членские взносы. Правление нотариальной палаты самоустранилось от принятия решения по внесению изменений в Положение, вопрос был вынесен на рассмотрение Общего собрания, однако по инициативе Президента Нотариальной палаты был снят с повестки дня.

Суд первой инстанции, не установив противоречий между Уставом и обжалуемым истцом Положение и нарушений прав заявителя оспариваемым Положением, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска нотариуса.

Судебная коллегия Верховного Суда Республики Крым обоснованно согласилась с выводом суда.

Суд кассационной инстанции считает, что выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и имеющимся в деле доказательствам, судами правильно применены нормы материального права, подлежащие применению[12].

Охранительные правоотношения возникают на основе охранительных норм, являются формой, в которой реализуются установленные законом на случай неправомерного поведения санкции - меры защиты субъективных прав или меры ответственности. Охранительные правоотношения в гражданском праве возникают на базе регулятивных, вследствие нарушения последних и неразрывно связаны с ними как со своей основой, воспроизводя их структурный тип.

Таким образом, охранительные правоотношения включены в общую цепь дозволенного гражданско-правового регулирования и по своей структуре обеспечивают защиту гражданских прав.

Соглашаясь в целом с позицией автора, считаем необходимым указать на то обстоятельство, что охранительные отношения возникают на базе регулятивных не только в силу их нарушения, а также вследствие создания дополнительных гарантий, на случай их возможного нарушения, что по своей структуре также обеспечивает защиту гражданских прав. Это выражается в том, что созданные гарантии носят профилактический характер с целью недопущения спорных процессуальных отношений в будущем, а в случае их возникновения создают одновременно два вида гарантий: 1) материальные гарантии, вытекающие из норм материального права, и 2) процессуальные гарантии, возникающие из норм процессуального права.

К такому виду охранительных действий можно отнести нотариальные действия, которые являются таковыми в силу наличия системы материальных и процессуальных гарантий, возникающих в силу совершения нотариального действия. К числу материальных гарантий можно отнести диспозицию ст. 17 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, устанавливающую полную имущественную ответственность частнопрактикующего нотариуса за вред, причиненный по его вине имуществу гражданина или юридического лица в результате совершения нотариального действия с нарушением закона, и за реальный ущерб, причиненный неправомерным отказом в совершении нотариального действия, а также разглашением сведений о совершенных нотариальных действиях.

Процессуальной гарантией служит признание фактами, не нуждающимися в доказывании в соответствии со ст. 61 ГПК РФ[13], обстоятельств, подтвержденных нотариусом при совершении нотариального действия, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута или не установлено существенное нарушение порядка совершения нотариального действия.

Как отмечает К.И. Комиссаров, само по себе нарушение сторонами прав и обязанностей еще не означает перехода от регулятивного правоотношения к охранительному. Регулятивные правоотношения, как правило, являются двусторонними. Охранительное правоотношение отличается тем, что в нем почти всегда участвует юрисдикционный орган, от которого зависит включение в действие государственного принуждения, а управомоченные и обязанные лица выступают в качестве субъектов охранительного правоотношения, которое будет иметь трехстороннюю структуру. В некоторых случаях возможно охранительное правоотношение в рамках материального права без перехода в область процесса. При этом сами заинтересованные лица непосредственно без вмешательства юрисдикционного органа воспользоваться охранительными нормами не могут. Охранительное правоотношение (в материальном праве) возникает при наличии требующего нормализации регулятивного правоотношения, но иногда бывает и упреждающим, направленным на защиту интереса, обусловленного потенциально возможным регулятивным правоотношением, для возникновения или развития которого требуется официальное признание какого-либо обстоятельства[14].

На наш взгляд, нотариальные действия, совершаемые между участниками материальных правоотношений, имеют профилактическую направленность, обеспечивающую защиту субъективных прав и законных интересов участников материальных правоотношений и характеризуются многосубъектностью состава - совершаются в указанной К.И. Комиссаровым трехсторонней структуре с обязательным участием юрисдикционного органа - нотариуса. При этом участие нотариуса требуется для трансформации существующего правоотношения либо в качестве обязательного действия в рамках юридического состава.

Ряд авторов при характеристике нотариального действия на первое место ставят нотариальную функцию как средство индивидуализации нотариального действия. Нотариальные действия характеризуются сущностью нотариальной функции, которая определяет их состав и характер. И исходя из этих функций определяются особенности совершения отдельных нотариальный действий. Нотариальную функцию можно обозначить в качестве законодательно установленного перечня нотариальных действий и порядка совершения нотариальных действий нотариусами и иными органами и лицами, наделенными таким правом, совершение которых зависит от волеизъявления заинтересованных лиц.

В.В. Ярков отмечает, что функции отражают основные направления деятельности системы нотариата, показывая содержательное значение нотариальной деятельности. Эти функции носят особый характер в силу публично-правового характера нотариальной деятельности и особенностей компетенции нотариуса, действующего в рамках бесспорной гражданской юрисдикции. Функции нотариата можно подразделить на социальные, характеризующие место нотариата в системе органов гражданской юрисдикции: 1) предупредительно-профилактическая; 2) правореализационная; 3) правоохранительная; 4) фискальная, и содержательные, отражающие характер нотариальной деятельности: 1) правоустановительная; 2) удостоверительная; 3) охранительная; 4) юрисдикционная[15].

Охранительный (гарантийный) потенциал нотариальных действий достигается благодаря их особенностям. Следуя легальному определению, можно выделить следующие характерные особенности нотариальных действий, которые могут охарактеризовать их место в системе юридических фактов в целом и в системе юридических фактов в гражданском судопроизводстве в частности:

во-первых, это действия, которые совершаются специально уполномоченным органом - нотариатом;

во-вторых, это действия, создающие дополнительные гарантии для участников нотариальных правоотношений и, как следствие, наделяющие их правозащитным потенциалом.

Определяя в качестве первой особенности нотариальных действий наличие специально уполномоченного органа - нотариата, следует отметить сходство с процессуальными отраслями права, которые так же в качестве одной из важных особенностей выделяют наличие специального органа. В.В. Ярков отмечает, что во внесудебной деятельности процессуальные отношения не возникают и существовать не могут в силу участия в них в качестве обязательного субъекта суда - первой, апелляционной, кассационной, надзорной инстанций. Любые отношения участников процесса, возникающие в ходе рассмотрения дела, так или иначе опосредуются рамками гражданского процесса[16].

Реализация правоохранительной функции государства складывается из следующих элементов:

а) учреждение государственных органов (судебных, арбитражных), специально предназначенных для защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов;

б) возложение на некоторые государственные органы, имеющие иное назначение, функций защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов;

в) передача отдельных правоохранительных функций общественным организациям, образованным в других целях или специально созданным для защиты гражданских прав и интересов;

г) оптимальное распределение компетенции;

д) издание процессуальных норм, определяющих наиболее оптимальный порядок их деятельности.

Нотариат в систему органов, осуществляющих правоохранительную функцию государства, вписывается, так как в соответствии с законодательно установленной дефиницией осуществляет защиту субъективных прав и законных интересов. Однако предложенная А.К. Кац градация была разработана в период наличия лишь государственного нотариата в отечественной правовой системе, в связи с чем нотариат и не был выделен в качестве самостоятельного элемента системы, осуществляющей правоохранительную функцию.

Указанные признаки, на наш взгляд, приводят к отождествлению нотариата и нотариальных действий исключительно с нотариусами. Вместе с тем осуществление нотариальных действий возможно и иными органами и лицами, наделенными законом правом совершения отдельных нотариальных действий. Нотариальные акты и акты, составленные соответствующими уполномоченными органами и лицами, имеют одинаковую юридическую силу и наделяются одинаковым объемом материальных и процессуальных гарантий. При этом В.В. Ярков отмечает, что специфика нотариальных функций, осуществляемых в рамках нотариального производства, определяет невозможность передачи соответствующих полномочий другим органам и лицам. Та легкость, с которой в последнее время удостоверительные нотариальные функции стали возлагаться на другие органы, свидетельствует о недопонимании содержательной стороны нотариального производства, публично-правового и некоммерческого характера нотариальной деятельности[17].

Для реализации одинакового объема гарантий, установленных действующим законодательством с точки зрения соблюдения процедуры совершения нотариального действия органами и лицами, наделенными нотариальными функциями, с 2015 г. введено особое нормативное регулирование. Как следует из нормативных нововведений, информация об отдельных нотариальных действиях (удостоверение доверенности и завещания), совершенных органами местного самоуправления[18] и консульскими учреждениями, в течение пяти дней направляется в форме электронного документа в нотариальную палату субъекта РФ по месту нахождения органа местного самоуправления и Федеральную нотариальную палату соответственно. Органы нотариального самоуправления проводят форматно-логический контроль внесенных сведений. Если указанный вид контроля прошел успешно, информация заносится в реестр нотариальных действий единой информационной системы нотариата[19].

Также особая роль современного российского нотариата в системе органов государственной власти и общественной юрисдикции подчеркнута в Постановлении Конституционного Суда РФ от 19 мая 1998 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате»[20]. Орган конституционного контроля своим решением разъяснил, что нотариат в Российской Федерации гарантирует доказательственную силу и публичное признание нотариально оформленных документов.

Второй особенностью нотариальных действий является их правозащитный потенциал. Правозащитный потенциал правового института нотариата направлен на защиту прав и законных интересов граждан и юридических лиц. Совершение нотариального действия зависит от волеизъявления заинтересованных субъектов и предполагает наличие диспозитивных начал в желании сторон прибегнуть к совершению нотариального действия.

При совершении нотариальных действий у участников материальных правоотношений возникают правовые гарантии, обеспечивающие реализацию субъективных прав. Эти гарантии как распространяются на регулятивные материальные отношения, приобретающие после совершения нотариального действия характер регулятивных охранительных отношений, так и сохраняют свой гарантийный потенциал и в рамках процессуальных отношений, которые нуждаются в разрешении судебными органами.

Статья 35 Основ законодательства о нотариате устанавливает перечень нотариальных действий, совершаемых нотариусом: удостоверяют сделки; выдают свидетельства о праве собственности на долю в общем имуществе супругов; налагают и снимают запрещения отчуждения имущества; свидетельствуют верность копий документов и выписок из них; подлинность подписи на документах; верность перевода документов с одного языка на другой; удостоверяют факт нахождения гражданина в живых; факт нахождения гражданина в определенном месте; тождественность гражданина с лицом, изображенным на фотографии; время предъявления документов; передают заявления и (или) иные документы физических и юридических лиц другим физическим и юридическим лицам; принимают в депозит денежные суммы и ценные бумаги; совершают исполнительные надписи; протесты векселей; предъявляют чеки к платежу и удостоверяют неоплату чеков; принимают на хранение документы; совершают морские протесты; обеспечивают доказательства; удостоверяют сведения о лицах в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации; регистрируют уведомления о залоге движимого имущества; выдают выписки из реестра уведомлений о залоге движимого имущества; выдают дубликаты нотариальных свидетельств, исполнительных надписей и дубликаты документов, выражающих содержание нотариально удостоверенных сделок; удостоверяют равнозначность электронного документа документу на бумажном носителе; равнозначность документа на бумажном носителе электронному документу; представляют документы на государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним; удостоверяют тождественность собственноручной подписи инвалида по зрению с факсимильным воспроизведением его собственноручной подписи; выдают свидетельства о праве на наследство; принимают меры по охране наследственного имущества; удостоверяют решения органов управления юридических лиц; представляют документы на государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей[21].

Так, К.А. обратился в Приморский районный суд Санкт-Петербурга с заявлением об оспаривании отказа в совершении нотариального действия, и просил восстановить срок обжалования постановления нотариуса на отказ совершить нотариальное действие, обязать нотариуса А.Е. выдать заявителю свидетельство о праве на наследство по закону на 1/2 долю ко всему имуществу, открывшегося после смерти К.С.А., умершего <дата>.

Решением Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 14 июня 2016 года в удовлетворении заявления К.А. отказано.

В апелляционной жалобе К.А. просит решение Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 14 июня 2016 года отменить, считая его неправильным, постановленным при нарушении норм материального и процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав объяснения участника процесса, судебная коллегия приходит к следующему.

В ст. 35 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате указано какие именно нотариальные действия совершают нотариусы.

Принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что нотариус не вправе был отказать А.Г. в принятии заявления о принятии наследства после умершего К.С.А., поскольку она претендует на наследство в порядке п. 2 ст. 1148 ГК РФ, поскольку - ст. 35 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате содержится исчерпывающий перечень нотариальных действий, совершаемых нотариусами, занимающимися частной практикой, куда не входит установление факта нахождения на иждивении, который в соответствии со ст. 264 Гражданского процессуального кодекса РФ может быть установлен судом в порядке особого производства, с учетом мнения иных наследников к имуществу умершего, и не лишает заинтересованное лицо права на обращение в суд с таким заявлением, представлением нотариусу соответствующих документов, подтверждающих данный факт[22].

Глава 2. Проблемы института нотариата как органа защиты гражданских прав

2.1. Проблемы, возникающие в процессе правового регулирования нотариата

Рассмотрим в качестве примера проблему аналогии в механизме нотариального подтверждения решений единственного участника ООО и АО.

Одновременно с принятием Федерального закона от 05 мая 2014 года N 99-ФЗ и введением особой процедуры фиксации решений общих собраний хозяйственных обществ (п. 3 ст. 67.1 ГК РФ) встал насущный с практической точки зрения и (как оказалось) неочевидный с теоретических позиций вопрос о том, распространяется ли новый (усложненный) порядок выражения высшей корпоративной воли в ООО и АО на решения высшего органа обществ, состоящих из одного лица.

В литературе были приведены суждения об отсутствии в самой ст. 67.1 ГК РФ и в специальных нормах ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"[23] и ФЗ "Об акционерных обществах" каких-либо исключений из общего (для всех хозяйственных обществ) порядка подтверждения решений общих собраний ООО и АО применительно к обществам, в которых все доли (акции) принадлежат единственному участнику (акционеру)[24]. Высказывалась мысль о том, что по крайней мере до момента приведения положений специальных законов о хозяйственных обществах в соответствии с правилами ГК РФ, обновленными ФЗ от 05 мая 2014 года N 99-ФЗ, цели введения особого (нотариального или иного специального) порядка подтверждений решений высшего органа ООО и АО (противодействие злоупотребительному поведению, борьба со случаями фальсификации решений и обеспечение достоверности сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ[25], подтверждение действительности воли и способствование надлежащей реализации прав корпорации и ее участников[26]) оправдывают распространение этого порядка на общества с единственным участником (акционером). По мнению некоторых авторов, указанный подход заслуживает одобрения хотя бы потому, что позволяет исключить корпоративные захваты юридических лиц с единственным участником[27]. Такие научные взгляды нашли определенное отражение в практической работе. В частности, Научно-консультативный совет Арбитражного суда Западно-Сибирского округа прямо рекомендовал судам исходить из того, что решения единственного участника (акционера) хозяйственного общества подлежат нотариальному удостоверению. Ассоциация российских банков в запросе на имя Банка России высказала идею о том, что из п. 3 ст. 47 Закона об АО следует лишь то, что если все акции акционерного общества принадлежат одному лицу, то к такому акционерному обществу не применяются нормы о порядке и сроках созыва и проведения общего собрания акционеров, а установленные в подп. 1 и 2 п. 3 ст. 67.1 ГК РФ правила о порядке оформления решений акционерного общества прямо не относятся ни к срокам, ни к порядку созыва и проведения общих собраний акционеров и в перечне указанных исключений не поименованы. Некоторые суды также поддержали логику "поскольку закон не устанавливает каких-либо особых указаний (исключений) по порядку нотариального (либо другого применимого в конкретной ситуации) удостоверения решений хозяйственных обществ, состоящих из единственного участника (акционера), постольку соответствующие решения должны быть подтверждены по правилам ст. 67.1 ГК РФ"[28].

Однако преобладающим в теории и в правоприменительной деятельности оказался противоположный подход. Отвергая упомянутую выше идею Ассоциации российских банков, опираясь на буквальное толкование положений п. 3 ст. 67.1 ГК РФ и имея в виду, что в компаниях одного лица общее собрание участников (акционеров) не проводится и, стало быть, отсутствуют подлежащие удостоверению состав такого органа и принимаемые им решения, Банк России в Письме от 19 ноября 2014 года N 31-2-6/6513 подтвердил вывод, сделанный ранее в п. 5 Письма от 18 августа 2014 года N 06-52/6680 "О некоторых вопросах, связанных с применением отдельных положений Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" и указал, что в хозяйственном обществе, состоящем из одного участника (акционера), нет юридически значимых обстоятельств, которые должны подтверждаться специальным способом. В п. 2.3 Пособия по удостоверению нотариусом принятия общим собранием участников хозяйственного общества решения и состава участников общества, присутствовавших при его принятии (Письмо ФНП от 01 сентября 2014 года N 2405/03-16-3) нотариусам при совершении нотариальных действий рекомендовано исходить из того, что из анализа норм п. 2 ст. 7, ст. 39 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и п. 3 ст. 47 ФЗ "Об акционерных обществах" положения п. 3 ст. 67.1 ГК РФ на ООО и АО, состоящие из одного участника (акционера) не распространяются. В русле подобных разъяснений стала развиваться административная и судебная практика (см.: п. 1.3 Письма ФНС России от 28 декабря 2016 года N ГД-4-14/25209@ "О направлении "Обзора судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов N 4 (2016)", где в качестве показательного (правильного) было приведено судебное дело, в котором суды признали незаконным отказ в совершении регистрационного действия, мотивированный отсутствием нотариального удостоверения представленного в регистрирующий орган решения единственного участника ООО).

Практикующие юристы и ученые, следуя приведенной логике правоприменителей, также в целом продемонстрировали отрицательное отношение к идее о применении положений п. 3 ст. 67.1 ГК РФ к процедуре фиксации решений единственного участника общества с ограниченной ответственностью или одним акционером, которому принадлежат все голосующие акции акционерного общества[29]. При этом важно уточнить, что общий научный вывод о необязательности особого удостоверения не просто формально "лег в русло" упомянутых разъяснений, но и основывался на прочном логическом и нормативном фундаменте. Во-первых, поскольку по смыслу п. 2 ст. 181.1 ГК РФ под решениями собраний (как юридическими фактами, отличающимися от сделок) понимаются решения гражданско-правового сообщества, т.е. определенной группы лиц, наделенной полномочиями принимать на собраниях решения (соответствующее разъяснение представил Пленум Верховного Суда РФ в п. 103 Постановления от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"[30]), постольку решение единственного участника (не способное претендовать на то, чтобы считаться актом группы лиц), не может признаваться решением собрания (даже в тех случаях, когда решениям единственного участника ООО или АО отказывают в праве считаться односторонней сделкой, их все равно не причисляют к актам собраний[31]). Это означает, что нормы п. 3 ст. 67.1 ГК РФ принципиально не могут быть применены к решениям высшего органа компаний одного лица напрямую (посредством толкования), а вопрос может быть поставлен исключительно как вопрос о правоприменении по аналогии. Во-вторых, как было уже показано, использование аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ) для распространения правил о специальном подтверждении решений собраний на решения единственного участника хозяйственного общества не имеет достаточных оснований (отсутствует правовой пробел как необходимое условие применения данного инструмента при том, что решения собраний и решения единственных участников ООО и АО, имея лишь функциональное сходство, существенно различаются по природе, аналогия не должна использоваться как инструмент внезаконного вмешательства в чужие дела[32]. В-третьих, разъяснения об отсутствии обязанности особо (по сравнению с общим требованием о письменном оформлении) подтверждать решения единственного участника хозяйственных обществ не только не утратили актуальности[33], но и (казалось) обрели неопровержимое нормативное подкрепление, когда в ст. 17 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" был введен п. 3, в котором для решений собраний и решений единственного участника, посвященных увеличению уставного капитала были императивно предусмотрены самостоятельные процедуры фиксации (решение единственного участника общества об увеличении уставного капитала должно подтверждаться его подписью, подлинность которой подлежит засвидетельствованию нотариусом).

Вопреки устоявшейся административной, судебной и деловой практике, вразрез с преобладающими научными представлениями 25 декабря 2019 года Президиум Верховного Суда РФ в п. 3 вызвавшего в юридическом и предпринимательском сообществе мощный резонанс "Обзора судебной практики по некоторым вопросам применения законодательства о хозяйственных обществах" (далее - Обзор) привел качестве образца правильного разрешения спора позицию арбитражного суда кассационной инстанции, подтвердившего правомерность отказа регистрирующего органа в совершении регистрационного действия (внесения записи в ЕГРЮЛ) при представлении обществом с ограниченной ответственностью решения его единственного участника, не удостоверенного нотариально. Иными словами, Президиум сформулировал новое руководство к действию: "требование о нотариальном удостоверении, установленное подпунктом 3 пункта 3 ст. 67.1 ГК РФ, распространяется и на решение единственного участника". Для обоснования такого кардинального изменения устоявшегося вектора применения существующей нормы высшая судебная инстанция привела пару упомянутых в начале настоящей статьи хорошо известных аргумента:

1) закон не содержит исключения в отношении решений единственного участника в части требования о нотариальном удостоверении, установленного подп. 3 п. 3 статьи 67.1 ГК РФ;

2) подп. 3 п. 3 статьи 67.1 ГК РФ направлен на то, чтобы исключить фальсификацию решения, принимаемого высшим органом управления общества, и действие указанной нормы в равной мере распространяется и на решение единственного участника общества, поскольку оно также подвержено риску фальсификации.

Едва ли новую позицию Верховного Суда РФ и подобное ее объяснение можно признать удовлетворительными. Указанные аргументы сами по себе явно слабы как с точки зрения буквы закона, так и с позиций формальной логики. Так, Президиум почему-то не смутило то, что для уяснения необязательности удостоверения решений единственного участника никаких исключений из диспозиции нормы подп. 3 п. 3 ст. 67.1 ГК РФ и не требуется, поскольку толкуемая норма нацелена на специальное внешнее вторжение в процесс подтверждения особой группы юридических фактов - решений собраний, к числу которых решения единственного участника не относится по нормативному определению п. 2 ст. 181.1 ГК РФ. Президиум проигнорировал и то, что Законом от 18 марта 2019 года N 34-ФЗ[34] в текст п. 3 ст. 67.1 ГК РФ специально было добавлено указание на подчинение особому порядку подтверждения лишь таких решений собраний, которые принимаются "посредством очного голосования" (в то время как говорить о голосовании единственного участника едва ли уместно). Попытка "прикрыть" судебное нормотворчество важностью цели (борьба с фальсификацией решений единственных участников) также видится несостоятельной, поскольку появление нормы подп. 3 п. 3 ст. 67.1 ГК РФ обусловлено не столько намерением законодателя обеспечить прочность решений общих собраний хозяйственных обществ как таковых (т.е. повысить их защищенность от попыток внешних фальсификаций), сколько стремлением сгладить возможные негативные последствия особой юридической природы решений собраний (их обязательности для всех лиц, имеющих право участвовать в конкретном собрании, даже если таковые не принимали участия в собрании или голосовали против принятого решения) и противодействовать случаям неправомерного игнорирования или некорректного учета воли различных участников ООО и АО при оформлении принятых ими корпоративных актов.

Порочность позиции Президиума видится не только в слабо аргументированном и нормативно не обоснованном (формально суд на ст. 6 ГК РФ и механизм аналогии не сослался) посягательстве суда на сферу, подвластную лишь законодателю, но и в том, что эта позиция, будучи сама по себе недостаточно четко и последовательно выраженной, вызывает ряд серьезных вопросов и сомнений.

Во-первых, следует обратить внимание на проблему последствий несоблюдения правил п. 3 ст. 67 ГК РФ в их новом прочтении. Как разъяснено в п. 107 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", решения очных собраний участников хозяйственных обществ, не удостоверенные по п. 3 ст. 67.1 ГК РФ, являются ничтожными "применительно к" (т.е. по аналогии с правилом) п. 3 ст. 163 ГК РФ. Следовательно, если, по мнению Верховного Суда РФ, требование об соответствующем удостоверении применимо и к решениям единственного участника ООО и АО, то несоблюдение такого требования при их принятии означает ничтожность неподтверждённых решений. Получается двойная (рестриктивная и при этом разрушительная) аналогия: сначала функциональная схожесть решений собраний и решений единственного участника ООО влечет распространение на последние правил особой фиксации, предназначенных для первых (что в отсутствии прямого указания закона ущемляет права обществ и их единственных участников), а затем сходство процедуры и значения нотариального удостоверения сделок и нотариального (или иного специального) подтверждения решений собраний вызывает аналогию ничтожности (что приводит к разрушению возникших на основании и во исполнение принятых решений правовых связей).

Такое излишне активное использование метода аналогии можно отнести к ситуациям, когда правоприменение в порядке аналогии означает существенное расширение дискреции суда[35] и вообще квалифицируется как маска для непризнанного судебного законотворчества, что явно диссонирует с необходимостью обеспечения в гражданско-правовых отношениях максимальной степени определенности. Конечно, при отсутствии адекватных правовых норм, призванных урегулировать сложившиеся экономические отношения, усмотрение правоприменителей, которые вынуждены восполнять правовые пробелы, необходимо и в конечном счете результативно служит достижению правовой определенности. Но в подобных условиях важно, чтобы усмотрение не привело к произволу, который порождает социальную несправедливость[36].

Интересно, что проблема ничтожности не подтвержденных в контексте п. 3 ст. 67.1 ГК РФ решений единственного участника ООО после выхода Обзора высветилась незамедлительно, причем как в возникших переживаниях об определенности и справедливости воздействия права на экономические отношения, так и в конкретном прикладном вопросе: означает ли, что ничтожны все решения единственных участников хозяйственных обществ, которые с момента введения в действие положений ст. 67.1 ГК РФ не были удостоверены в нотариальном (или ином специальном) порядке? Президиум Верховного Суда РФ в рамках одного из конкретных споров поспешил ответить на этот вопрос, указав, что в целях защиты правовой определенности и разумных ожиданий участников гражданского оборота, разъяснения, приведенные в пунктах 2 и 3 Обзора от 25 декабря 2019 года, подлежат применению только при рассмотрении споров, связанных с оспариванием решений общих собраний участников (решений единственного участника), принятых после указанной даты (Определение Верховного Суда РФ от 30 декабря 2019 года N 306-ЭС19-25147 по делу N А72-7041/2018). Видится, что Президиум, соорудив такую сомнительную конструкцию, не только фактически признался в том, что положения п. 2 Обзора представляют собой норму, исправляющую закон, но и создал предпосылки к возникновению эффекта, обратного желаемому, ибо весьма вероятно, что в деловой, административной и судебной практике всплывет немало решений единственных участников ООО, подписанных (или переподписанных) датой до 25 декабря 2019 года (задним числом) без нотариального удостоверения.

Во-вторых, обнаруживается нестыковка нового разъяснения Президиума с п. 3 ст. 17 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", в котором законодатель в порядке исключения из общего правила (ст. 39 данного закона) об оформлении решений единственного участника общества в простой письменной форме для решений об увеличении уставного капитала предусмотрел повышенное требование - подлинность подписи единственного участника на решении по такому важнейшему для внутрикорпоративной жизни и для кредиторов общества вопросу должна быть засвидетельствована нотариусом. Следует ли отныне продолжать считать правило п. 3 ст. 17 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" исключением, только из иного правила и с пониженными требованиями? На этот кажущийся нелепым вопрос оперативно отреагировала Федеральная нотариальная палата, которая в Письме от 15 января 2020 года N 121/03-163 "О применении некоторых положений обзора судебной практики по некоторым вопросам применения законодательства о хозяйственных обществах, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.12.2019", с одной стороны, напомнила, что нотариальное действие по удостоверению решения органа управления юридического лица (как оно предусмотрено в ст. 103.10 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате[37]), применяется исключительно при удостоверении решений коллегиальных органов, поскольку требует участия нотариуса в собрании или заседании органа управления (т.е. фактически дезавуировала приравнивание Президиумом режима решений собраний и решений хозяйственных обществ и решений их единственных участников), а с другой стороны, не усматривая возможности возразить высшей судебной инстанции, пояснила, что, исходя из системного толкования ст. 67.1 ГК РФ, п. 3 ст. 17 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", и п. 3 Обзора, решение единственного участника общества с ограничений ответственностью (по мнению ФНП) может быть подтверждено в достаточной степени путем проверки личности и полномочий лица, подписывающего соответствующий документ, что полностью соответствует действиям, совершаемым нотариусом при свидетельствовании подлинности подписи. В итоге сформулированная в п. 3 Обзора позиция Президиума после дополнительного разъяснения ФНП на практике будет означать: если иной способ обеспечения достоверности факта принятия решений единственного участника ООО специально не предусмотрен уставом данного ООО, нотариального подтверждения соответствующих решений не требуется, но подпись участника на них должна быть засвидетельствована нотариально.

В-третьих, встают практические вопросы в аспекте глубины аналогии при применении положений п. 3 ст. 67.1 ГК РФ к решениям единственного участника хозяйственных обществ. В частности, поскольку сугубо формально п. 3 Обзора указывает лишь на то, что на решение единственного участника распространяется требование о нотариальном удостоверении, неясно, вправе ли единственный участник, действуя подобно общему собранию, предусмотреть альтернативный (не требующий обращения к нотариусу) порядок подтверждения своих решений? Если вправе (едва ли можно найти сколько-нибудь серьезные основания для отрицательного ответа на этот вопрос), то следует ли автоматически распространять на решения единственного участника альтернативный (ненотариальный) порядок подтверждения решений общих собраний, установленный уставом общества (как отмечают практикующие юристы в значительном количестве уставов, регистрируемых после появления в 2014 года правил п. 3 ст. 67.1 ГК РФ такой альтернативный порядок предусматривается). К примеру, непонятно, если в уставе конкретного ООО содержится положение "Принятие общим собранием участников Общества решения посредством очного голосования и состав участников общества, присутствовавших при его принятии, не требуют нотариального удостоверения и подтверждаются путем составления протокола, подписываемого председательствующим на собрании и секретарем собрания", то может ли единственный участник не обращаться к нотариусу для фиксации своих корпоративных актов? Поскольку в п. 3 Обзора Президиум, не делая ссылок на аналогию, фактически отождествил решения общих собраний ООО и АО и решения их единственных участников, скорее всего, в практике будет поддержана идея, что положения устава о подтверждении решений собраний должны распространяться и на решения единственного участника, хотя сомнения и неопределенность (а значит, и почва для конфликтов) остаются.

В-четвертых, известную сложность представляет то, что положение п. 3 Обзора, основанное на судебной оценке (в рамках конкретного спора) корпоративного акта единственного участника ООО, формально указывает на распространение только правил подп. 3 п. 3 ст. 67.1 ГК РФ и только на решения ООО, а о решениях единственного акционера АО не упоминает. С одной стороны, использованная в Обзоре аргументация анализируемой позиции и заявленные Президиумом цели подсказывают, что Президиум имел в виду необходимость квалифицированного подтверждения (с помощью регистратора или нотариуса) в том числе решений единственных акционеров АО (при том, что отсутствуют основания отрицать отмеченную Конституционным Судом РФ схожесть корпоративной природы ООО и АО[38]). Так, Федеральная нотариальная палата, рекомендуя нотариусам при применении позиции п. 3 Обзора свидетельствовать подлинность подписи единственного участника ООО на принимаемых им решениях, в упомянутом Письме от 15 января 2020 года N 121/03-163 осторожно "допустила" осуществление такого же нотариального действия и для подтверждения принятия решения единственным акционером АО. Регистраторы деликатно информируют акционеров и эмитентов о положении п. 3 Обзора и предлагают воспользоваться услугой "Подтверждение принятия решения акционером, которому принадлежат все голосующие акции акционерного общества"[39]. Банки и вовсе приступили к рассылке клиентам уведомлений о необходимости соблюдения требования об удостоверении (нотариусом или регистратором) решений единственных акционеров[40]. С другой стороны, расширение посредством аналогии, не имеющей нормативного характера позиции Президиума Верховного Суда РФ, которая сама по себе основана на применении механизма аналогии при разрешении конкретного спора и (при несоблюдении выраженного в этой позиции правила) может вследствие ничтожности не подтвержденного решения привести к разрушению корпоративных связей, выглядит весьма спорно.

Думается, что если и признать целесообразным механизм патерналистского вторжения в частные дела единственных участников (акционеров) хозяйственных обществ посредством финансового и организационного обременения их необходимостью привлекать нотариусов или регистраторов к фиксации изъявления высшей корпоративной воли, то вводить соответствующий механизм следует законодательно, как того требует норма п. 2 ст. 1 ГК РФ.

Некорректное (неуместное, избыточное, неаргументированное) и латентное использование аналогии закона при формулировании Президиумом п. 3 Обзора, фактически ставшего источником права, влечет девальвацию аналогии как эффективного социально-позитивного правового средства, предоставляет правоприменителям излишнюю дискрецию, чрезмерное использование которой приводит к сомнительным в их полезности последствиям, а также в целом снижает степень ожидаемой участниками корпоративных отношений правовой стабильности и надежности.

Единственным оправданным вариантом судебного способа распространения правил подп. 3 п. 3 ст. 67.1 ГК РФ о специальном подтверждении решений общих собраний ООО на решения лиц, сконцентрировавших весь объем корпоративного участия в одних руках и далее - на решения акционера, являющегося единственным обладателем акций АО, могло бы стать формулирование соответствующей позиции на уровне Пленума Верховного Суда РФ с обязательным ее обоснованием через обращение к аналогии права (п. 2 ст. 6 ГК РФ). В таком случае правоприменительная корректировка устоявшегося нормативного порядка выглядела бы как отражение прямого действия принципов гражданского права, предвосхищающего соответствующие законодательные изменения.

2.2. Совершенствование законодательства, регулирующего институт нотариата

Сегодня нотариат - одна из системообразующих структур государства, стремительно развивающаяся, обладающая исключительными полномочиями и действительно обеспечивающая защиту прав и законных интересов граждан и юридических лиц.

Это обусловливает необходимость создания условий для полноценной реализации конституционного права граждан и юридических лиц на получение квалифицированной юридической помощи с соблюдением принципа доступности, включающего в себя как техническую, так и финансовую составляющие.

В указанных условиях особую актуальность приобретает проблема стоимости услуг правового и технического характера, оказываемых при совершении нотариальных действий (далее - услуги ПТХ), которая длительное время остается актуальной и во многом дезавуирует позитивные достижения нотариата, создавая предпосылки для нарушений прав граждан и юридических лиц.

Согласно ст. 23 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, источником финансирования деятельности нотариуса, занимающегося частной практикой, являются денежные средства, полученные им за совершение нотариальных действий и оказание услуг ПТХ, другие финансовые поступления, не противоречащие законодательству Российской Федерации.

При этом именно на услуги ПТХ приходится львиная доля доходов нотариусов. Так, в 2017 г. общая сумма валового дохода нотариусов составила 65,7 млрд. руб., из которых 43,5 млрд. - стоимость услуг ПТХ.

На исключительную значимость института оказания услуг ПТХ в финансировании нотариальной деятельности указывает К.А. Корсик, президент Федеральной нотариальной палаты: "Система тарифов на услуги ПТХ появилась в качестве регулятора действительной стоимости совершения нотариальных действий, так как установленные законом тарифы, в отличие от тарифов ЖКХ, почтовых и иных, не индексировались с 2004 года. Их существующий размер никоим образом не соответствует реальным затратам нотариуса на совершение нотариальных действий.

Нотариусы в России ведут свою деятельность на принципах самофинансирования, то есть не получая никаких бюджетных средств, самостоятельно оплачивают расходы на содержание нотариальной конторы, зарплату сотрудников, оргтехнику, текущие расходы, налоги, взносы в нотариальную палату и ряд других статей затрат.

Именно для покрытия этих затрат и существует тариф за услуги ПТХ.

Другими словами, без применения тарифов на услуги ПТХ невозможно осуществление нотариальной деятельности"[41].

Эта позиция полностью отражает сложившуюся в настоящее время ситуацию в сфере нотариата, при которой нотариальный тариф, устанавливаемый и регулируемый государством, имеет второстепенное значение, а стоимость услуг ПТХ, полностью контролируемая самим нотариатом, составляет основу его благосостояния.

Учитывая изложенное, все расходы нотариата вполне покрываются, да еще и с существенным запасом, одним нотариальным тарифом, а стоимость услуг ПТХ - фактически чистая прибыль нотариата.

Ради справедливости стоит указать, что приведенные расчеты дают усредненные данные по всей стране, сложно сравнивать доходы нотариусов из Москвы и с дальней периферии. Но соотношение их доходов - это проблема нотариального сообщества, решение которой почему-то осуществляется за счет граждан и юридических лиц, и в результате первые нотариусы получают сверхприбыли, а вторые едва сводят концы с концами.

Таким образом, услуги ПТХ, играющие важнейшую роль для нотариусов и влекущие за собой финансовое бремя для его клиентов, являются камнем преткновения на пути взаимодействия нотариата и общества.

Вместе с тем длительное время правовой статус института услуг ПТХ не имел правового регулирования, а определение стоимости услуг ПТХ нередко осуществлялось нотариусами по своему усмотрению, что обусловливало неопределенность в указанной сфере правоотношений и создавало неравные условия для граждан и юридических лиц при их обращении за совершением нотариальных действий[42].

Первый шаг к исправлению такой ситуации был сделан с принятием Федерального закона от 3 июля 2016 г. N 332-ФЗ "О внесении изменений в статьи 188 и 189 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и в Основы законодательства Российской Федерации о нотариате", который установил порядок определения обязательных для применения нотариусами размеров платы за оказание услуг ПТХ.

Однако указанный порядок представляется необоснованным и противоречивым: законодатель фактически исключил из указанной публично-правовой сферы государственные органы, передав соответствующие исчерпывающие полномочия нотариату, т.е. наделив правом определять размер платы за оказание нотариусами услуг ПТХ Федеральную нотариальную палату и нотариальные палаты субъектов Российской Федерации - фактически самих нотариусов. Такой подход привел к тому, что установление порядка определения предельного размера платы за оказание услуг ПТХ, установление размера платы за оказание услуг ПТХ и взыскание платы за оказание таких услуг совершаются одними и теми же непосредственно заинтересованными субъектами[43]. При этом осуществление контроля в данной сфере со стороны уполномоченных государственных органов Основами нотариата не предусмотрено, что позволяет нотариату принимать любые удобные решения.

Изложенное привело к тому, что в правоприменительной практике обострились проблемы определения содержания института услуг ПТХ, а также его соотношения с нотариальными действиями.

Еще в 2011 г. Конституционный Суд РФ выразил свое мнение по данному вопросу: "Предоставляемые нотариусами услуги ПТХ по своей сути являются дополнительными (факультативными) по отношению к нотариальным действиям, содержание которых определяется законодательством. Так, в соответствии со статьями 9, 16, 48 и 50 Основ нотариата нотариус при совершении нотариальных действий обязан обеспечить их законность, соблюдать правила ведения делопроизводства (включая требования к ведению реестра и наследственного дела), оказывать физическим и юридическим лицам содействие в осуществлении их прав и защите законных интересов, разъяснять права и обязанности, предупреждать о последствиях совершаемых нотариальных действий. Реализация нотариусами этих публичных обязанностей в ходе совершения нотариальных действий не может одновременно рассматриваться в качестве оказания ими услуг ПТХ.

Между тем лицо, обратившееся к нотариусу, не связано необходимостью получения от нотариуса - помимо нотариальных действий - дополнительно услуг ПТХ. Получение этих услуг для лица, обратившегося к нотариусу, носит исключительно добровольный характер: при его несогласии с формой, структурой, размерами оплаты этих услуг и прочими условиями такие услуги не оказываются, а их навязывание нотариусом недопустимо. Лицо, обратившееся к нотариусу, вправе при необходимости самостоятельно осуществлять соответствующие действия"[44].

Первоначально данная позиция была в полной мере поддержана Федеральной нотариальной палатой[45]. Однако установление правового регулирования порядка определения стоимости услуг ПТХ привело к ее кардинальному изменению: "К услугам ПТХ относится не только составление нотариусами проектов сделок, но также и проверка содержания проектов договоров, осуществление доработки таких проектов в случае их несоответствия требованиям законодательства и иных нормативных правовых актов или при наличии стилистических неточностей, которые могут привести к неоднозначному пониманию смысла документа, ошибок разного рода, выполнение набора текста нотариального документа, перевод его в машиночитаемый вид, если это необходимо для совершения нотариального действия, а также другая работа, не входящая в состав какого-либо нотариального действия.

Перечисленные действия не относятся к нотариальным, но непосредственно связаны с их совершением и требуют определенных временных и финансовых затрат. При этом такие услуги являются неотъемлемой частью нотариального действия, без осуществления которых не может возникнуть юридическое последствие в виде оформленного нотариального акта, вследствие чего выполнение работ правового и технического характера не может расцениваться как навязывание услуг"[46].

Тем самым Федеральная нотариальная палата установила неразрывную связь между совершением нотариальных действий и оказанием услуг ПТХ, т.е. необходимостью оплаты в дополнение к нотариальному тарифу и услуг ПТХ. Причем указанная взаимосвязь не поставлена в зависимость от фактического оказания нотариусом услуг ПТХ при совершении нотариального действия, а размер подлежащей уплате стоимости услуг ПТХ никоим образом не обусловлен ни объемом оказанных услуг ПТХ, ни даже фактом оказания таких услуг.

Иными словами, нотариальный тариф за совершение нотариальных действий увеличен на стоимость услуг ПТХ, размер которых определяется исключительно решениями, принимаемыми нотариальным сообществом. А при обращении граждан и юридических лиц за осуществлением нотариальных действий у них отсутствует право отказаться от оказания им услуг ПТХ.

Подобная позиция Федеральной нотариальной палаты была предметом судебного рассмотрения, однако единства судебной практики по этому вопросу добиться не удалось[47].

Вместе с тем Верховный Суд РФ в решении от 22 мая 2017 г. N АКПИ17-193 указал: "По смыслу закона предоставляемые нотариусами услуги ПТХ не являются обязательными, они не входят в содержание нотариальных действий, определяемых в соответствии со статьями 9, 16, 48, 50 Основ нотариата, их получение в конкретной правовой ситуации зависит от согласия лица, обратившегося к нотариусу"[48]. Данная позиция в дальнейшем была поддержана Верховным Судом РФ[49].

Заключение

Итак, мы выполнили все задачи, поставленные в настоящей курсовой работе.

Из всего вышеизложенного необходимо сформулировать соответствующие выводы.

Проведенный в настоящей работе анализ нововведений в сфере деятельности российского нотариата позволяет сделать вывод о позитивном характере таких изменений, их необходимо охарактеризовать в качестве дополнительных гарантий прав участников гражданского оборота.

1. Итак, новеллы в области регистрации прав на недвижимое имущество, введенные Федеральным законом от 2 июня 2016 г. № 172-ФЗ, изменили функциональную компетенцию нотариусов. Теперь сделки по отчуждению долей в праве общей собственности на недвижимое имущество, в том числе при отчуждении всеми участниками долевой собственности своих долей по одной сделке, подлежат нотариальному удостоверению. Рассматривая критически эти изменения, можно предположить увеличение стоимости оформления сделки купли-продажи недвижимости, что, конечно, не в интересах сторон сделки.

2. Установление новых правил и процедур, как представляется, позволит избежать многих проблем, являвшихся следствием невозможности или затруднительности получения сведений из реестров участников обществ с ограниченной ответственностью.

3. Полагаем, что сделки с имущественными долями в недвижимом имуществе (которые теперь удостоверяются нотариально) будут более «чистыми», с обеспечением прав и интересов всех владельцев долей.

4. Единая информационная система нотариата обеспечит доступность таких сведений в любой точке страны, своевременность получения искомой информации управомоченными органами и лицами, минимизацию и скорейшее урегулирование многих корпоративных споров.

Список используемой литературы

Нормативные правовые акты:

  1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // «Российская газета», № 237, 25.12.1993.
  2. «Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // «Собрание законодательства РФ», 18.11.2002, № 46, ст. 4532.
  3. Основы законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. N 4462-I (ред. от 12.11.2019) // "Российская газета" от 13 марта 1993.
  4. Федеральный закон от 18 марта 2019 г. N 34-ФЗ "О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации от 25 марта 2019 г. N 12 ст. 1224.
  5. Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (ред. от 07.04.2020) // Собрание законодательства Российской Федерации от 16 февраля 1998 г. N 7 ст. 785.
  6. Приказ Минюста России от 29 июня 2015 г. № 159 «О внесении изменений в Порядок ведения реестров единой информационной системы нотариата, утвержденный Приказом Минюста России от 17.06.2014 № 129» // www.pravo.gov.ru.
  7. Приказ Минюста России от 29 июня 2015 г. № 156 «Об утверждении Порядка направления в нотариальную палату субъекта Российской Федерации сведений об удостоверении или отмене завещания или доверенности органом, в котором работает должностное лицо местного самоуправления, удостоверившее доверенность или завещание» // www.pravo.gov.ru.
  8. Письмо Федеральной нотариальной палаты от 21 декабря 2017 г. N 5575/06-07 // СПС Консультант Плюс.
  9. Письмо Федеральной нотариальной палаты от 25 июля 2014 г. N 1986/03-16.3 // СПС Консультант Плюс.
  10. Закон СССР от 19.07.1973 N 4537-VIII "О государственном нотариате" (ред. от 16.02.1979) // "Ведомости ВС СССР", 1973, N 30, ст. 393.
  11. Указ Президиума ВС РСФСР от 30.09.1965 "Об утверждении Положения о государственном нотариате РСФСР" // "Ведомости ВС РСФСР", 1965, N 40, ст. 991.
  12. Постановление Совмина РСФСР от 31.12.1947 N 980 "Об утверждении Положения о государственном нотариате РСФСР" // "СП РСФСР", 1948, N 4, ст. 15.
  13. Постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 20.07.1930 "О введении в действие Положения о Государственном нотариате РСФСР" // "СУ РСФСР", 1930, N 38, ст. 476.

Судебная практика:

  1. Кассационное определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 14 мая 2020 г. по делу N 8Г-4598/2020[88-4956/2020] // СПС Консультант Плюс.
  2. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 24 июля 2018 г. N 53-КГ18-16 // СПС Консультант Плюс.
  3. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 26 июня 2018 г. N 31-КГ18-3 // СПС Консультант Плюс.
  4. Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 апреля 2018 года N 15АП-2031/2018 по делу N А32-36976/2017 // СПС Консультант Плюс.
  5. Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 12 апреля 2017 г. по делу N 33-3302/2017 // СПС Консультант Плюс.
  6. Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 11 ноября 2016 г. по делу N 33-19702/2016 // СПС Консультант Плюс.
  7. Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 06.10.2016 № 33-20454/2016 по делу № 2-6294/2016 // СПС Консультант Плюс.
  8. Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 августа 2016 г. N 33-29079/16 // СПС Консультант Плюс.
  9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, август 2015 г., N 8.
  10. Постановление Конституционного Суда РФ от 21 февраля 2014 года N 3-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Фирма Рейтинг" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2014. N 3.

  1. Определение Конституционного Суда РФ от 1 марта 2011 г. N 272-О-О // СПС Консультант Плюс.
  2. Постановление Конституционного Суда РФ от 19.05.1998 № 15-П // «Вестник Конституционного Суда РФ», № 5, 1998.

Научная литература:

  1. Бакаева И.В. Подтверждение решения общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. N 7. С. 23-28.
  2. Вайпан В.А. Пробелы в праве как фактор искажения принципа социальной справедливости в судебной практике // Вестник арбитражной практики. 2018. N 5. С. 3-6.
  3. Высотина В.Н., Коткас Е.В. Историко-правовой анализ роли нотариата в контексте обеспечения доказательств // В сборнике: Антропология права и правовой плюрализм. Сборник статей Международной научно-практической конференции. 2020. С. 23-29.
  4. Гусейнов Т.А. Проблемы нотариального удостоверения решений собраний // Закон. 2014. N 11. С. 46-52.
  5. Зайков Д.Е. Услуги правового и технического характера, оказываемые нотариусами // Гражданин и право. 2018. N 6. С. 23.
  6. Иванов Д.А. Нотариальное подтверждение решений хозяйственных обществ: острые проблемы и первые выводы судебной практики // Российский юридический журнал. 2016. N 6. С. 214-221.
  7. Илюшина М.Н. Нотариальное удостоверение сделок с недвижимостью: новое в правовом регулировании // Семейное и жилищное право. 2018. N 2. С. 32 - 36.
  8. Илюшина М.Н. Односторонние юридически значимые волеизъявления сторон как правомерные волевые акты, влияющие на гражданские правоотношения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. N 12. С. 3-8.
  9. Кац А.К. Основные положения проблемы осуществления правоохранительной функции в области гражданских правоотношений // Краткая антология уральской процессуальной мысли. Екатеринбург: Изд-во Гуманит. ун-та, 2014. С. 112 – 119.
  10. Кириллова А.Д. Реализация дискреционных полномочий правоприменителей в системе способов преодоления правовой неопределенности // Вестник Омского университета. Серия "Право". 2017. N 4 (53). С. 26-32.
  11. Комиссаров К.И. К теории гражданско-процессуальных правоотношений // Краткая антология уральской процессуальной мысли. Екатеринбург: Изд-во Гуманит. ун-та, 2014. С. 253 - 255.
  12. Лазаренкова О.Г., Сидорова В.Н. Некоторые спорные вопросы обновленного законодательства об удостоверении доверенности // НотариуС. 2015. N 3. С. 22-25.
  13. Меньшикова В.А. Нотариальная защита корпоративных правоотношений // Юстиция. 2017. N 1. С. 79-82.
  14. Микрюков В.А. Подтверждение решения общего собрания участников и оформление решения единственного участника хозяйственного общества: уместна ли аналогия? // НотариуС. 2016. N 4. С. 14-18.
  15. Настольная книга нотариуса Организация нотариального дела: в 4 т. / Т.И. Зайцева, Т.В. Патрушева, И.В. Перевалова и др.; под ред. И.Г. Медведева. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2015. Т. 1: Организация нотариального дела. 414 с.
  16. Нахова Е.А. Факты, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, как основания освобождения от доказывания в цивилистическом судопроизводстве Российской Федерации // Ленинградский юридический журнал. 2017. № 2. С. 279 - 284.
  17. "Нотариус должен быть самым доступным для граждан квалифицированным юристом": Интервью с Константином Юрьевичем Корсиком, д.ю.н., доцентом, президентом Федеральной нотариальной палаты // Арбитражная практика для юристов. 2017. N 11. С. 24-25.
  18. Пермяков А.В. Корпоративное управление: баланс между императивностью и диспозитивностью // Актуальные проблемы российского права. 2017. N 1. С. 142-150.
  19. Пластинина Н. За оформление наследства можно не платить // Административное право. 2018. N 3. С. 103-111.
  20. Романовская О.В. Оплата услуг нотариуса (комментарий к решению Конституционного Суда России) // Нотариус. 2013. N 1. С. 16.
  21. Сурков А.А. Если решение об увеличении уставного капитала общества принято единственным учредителем // Налоговая проверка. 2016. N 4. С. 63-67.
  22. Сучква Н.В. Нотариат: учебник для СПО. 2-е изд., пер. и доп. М.: Юрайт, 2015. 377 с.
  23. Тараканова Н.Г., Ямбушев Ф.Ш. Советский нотариат в 1950-1970-е годы (региональный аспект) // Нотариус. 2020. № 1. С. 44-48.
  24. Шишкина Т. Нотариус, дорогой ты наш... // ЭЖ-Юрист. 2014. N 7. С. 10.
  25. Ярков В.В. Гражданский процесс: Учебник. М.: Волтерс Клувер, 2015. 860 с.

Интернет-ресурсы:

  1. URL: https://www.aoreestr.ru/press/news/udostoverenie-resheniya-edinstvennogo-aktsionera-registratorom/.
  2. URL: https://www.buhonline.ru/forum/index?g=posts&t=610622.

  1. «Конституция Российской Федерации» от 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ, от 14.03.2020) // «Собрание законодательства РФ», 04.08.2014, № 31, ст. 4398. ↑

  2. Высотина В.Н., Коткас Е.В. Историко-правовой анализ роли нотариата в контексте обеспечения доказательств // В сборнике: Антропология права и правовой плюрализм. Сборник статей Международной научно-практической конференции. 2020. С. 24. ↑

  3. Постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 20.07.1930 "О введении в действие Положения о Государственном нотариате РСФСР" // "СУ РСФСР", 1930, N 38, ст. 476. ↑

  4. Постановление Совмина РСФСР от 31.12.1947 N 980 "Об утверждении Положения о государственном нотариате РСФСР" // "СП РСФСР", 1948, N 4, ст. 15. ↑

  5. Указ Президиума ВС РСФСР от 30.09.1965 "Об утверждении Положения о государственном нотариате РСФСР" // "Ведомости ВС РСФСР", 1965, N 40, ст. 991. ↑

  6. Закон СССР от 19.07.1973 N 4537-VIII "О государственном нотариате" (ред. от 16.02.1979) // "Ведомости ВС СССР", 1973, N 30, ст. 393. ↑

  7. Тараканова Н.Г., Ямбушев Ф.Ш. Советский нотариат в 1950-1970-е годы (региональный аспект) // Нотариус. 2020. № 1. С. 46. ↑

  8. Сучква Н.В. Нотариат: учебник для СПО. 2-е изд., пер. и доп. М.: Юрайт, 2015. С. 26. ↑

  9. Илюшина М.Н. Нотариальное удостоверение сделок с недвижимостью: новое в правовом регулировании // Семейное и жилищное право. 2018. N 2. С. 33. ↑

  10. Кац А.К. Основные положения проблемы осуществления правоохранительной функции в области гражданских правоотношений // Краткая антология уральской процессуальной мысли. Екатеринбург: Изд-во Гуманит. ун-та, 2014. 112 с. ↑

  11. Настольная книга нотариуса Организация нотариального дела: в 4 т. / Т.И. Зайцева, Т.В. Патрушева, И.В. Перевалова и др.; под ред. И.Г. Медведева. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2015. Т. 1: Организация нотариального дела. 35 с. ↑

  12. Кассационное определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 14 мая 2020 г. по делу N 8Г-4598/2020[88-4956/2020] // СПС Консультант Плюс. ↑

  13. «Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // «Собрание законодательства РФ», 18.11.2002, № 46, ст. 4532. ↑

  14. Комиссаров К.И. К теории гражданско-процессуальных правоотношений // Краткая антология уральской процессуальной мысли. Екатеринбург: Изд-во Гуманит. ун-та, 2014. С. 253 - 255. ↑

  15. Настольная книга нотариуса Организация нотариального дела: в 4 т. / Т.И. Зайцева, Т.В. Патрушева, И.В. Перевалова и др.; под ред. И.Г. Медведева. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2015. Т. 1: Организация нотариального дела. 32 – 37 с. ↑

  16. Ярков В.В. Гражданский процесс: Учебник. М.: Волтерс Клувер, 2015. 53 с. ↑

  17. Настольная книга нотариуса Организация нотариального дела: в 4 т. / Т.И. Зайцева, Т.В. Патрушева, И.В. Перевалова и др.; под ред. И.Г. Медведева. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2015. Т. 1: Организация нотариального дела. 32 с. ↑

  18. Приказ Минюста России от 29 июня 2015 г. № 156 «Об утверждении Порядка направления в нотариальную палату субъекта Российской Федерации сведений об удостоверении или отмене завещания или доверенности органом, в котором работает должностное лицо местного самоуправления, удостоверившее доверенность или завещание» // www.pravo.gov.ru. ↑

  19. Приказ Минюста России от 29 июня 2015 г. № 159 «О внесении изменений в Порядок ведения реестров единой информационной системы нотариата, утвержденный Приказом Минюста России от 17.06.2014 № 129» // www.pravo.gov.ru. ↑

  20. Постановление Конституционного Суда РФ от 19.05.1998 № 15-П // «Вестник Конституционного Суда РФ», № 5, 1998. ↑

  21. Нахова Е.А. Факты, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, как основания освобождения от доказывания в цивилистическом судопроизводстве Российской Федерации // Ленинградский юридический журнал. 2017. № 2. С. 280. ↑

  22. Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 06.10.2016 № 33-20454/2016 по делу № 2-6294/2016 // СПС Консультант Плюс. ↑

  23. Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (ред. от 07.04.2020) // Собрание законодательства Российской Федерации от 16 февраля 1998 г. N 7 ст. 785. ↑

  24. Бакаева И.В. Подтверждение решения общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. N 7. С. 23-28. ↑

  25. Гусейнов Т.А. Проблемы нотариального удостоверения решений собраний // Закон. 2014. N 11. С. 46-52. ↑

  26. Пермяков А.В. Корпоративное управление: баланс между императивностью и диспозитивностью // Актуальные проблемы российского права. 2017. N 1. С. 142-150. ↑

  27. Меньшикова В.А. Нотариальная защита корпоративных правоотношений // Юстиция. 2017. N 1. С. 79-82. ↑

  28. Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 апреля 2018 года N 15АП-2031/2018 по делу N А32-36976/2017 // СПС Консультант Плюс. ↑

  29. Иванов Д.А. Нотариальное подтверждение решений хозяйственных обществ: острые проблемы и первые выводы судебной практики // Российский юридический журнал. 2016. N 6. С. 214-221; Лазаренкова О.Г., Сидорова В.Н. Некоторые спорные вопросы обновленного законодательства об удостоверении доверенности // НотариуС. 2015. N 3. С. 22-25. ↑

  30. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, август 2015 г., N 8. ↑

  31. Илюшина М.Н. Односторонние юридически значимые волеизъявления сторон как правомерные волевые акты, влияющие на гражданские правоотношения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. N 12. С. 3-8. ↑

  32. Микрюков В.А. Подтверждение решения общего собрания участников и оформление решения единственного участника хозяйственного общества: уместна ли аналогия? // НотариуС. 2016. N 4. С. 14-18. ↑

  33. Сурков А.А. Если решение об увеличении уставного капитала общества принято единственным учредителем // Налоговая проверка. 2016. N 4. С. 63-67. ↑

  34. Федеральный закон от 18 марта 2019 г. N 34-ФЗ "О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации от 25 марта 2019 г. N 12 ст. 1224. ↑

  35. Кириллова А.Д. Реализация дискреционных полномочий правоприменителей в системе способов преодоления правовой неопределенности // Вестник Омского университета. Серия "Право". 2017. N 4 (53). С. 26-32. ↑

  36. Вайпан В.А. Пробелы в праве как фактор искажения принципа социальной справедливости в судебной практике // Вестник арбитражной практики. 2018. N 5. С. 3-6. ↑

  37. Основы законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. N 4462-I (ред. от 12.11.2019) // "Российская газета" от 13 марта 1993. ↑

  38. Постановление Конституционного Суда РФ от 21 февраля 2014 года N 3-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 19 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Фирма Рейтинг" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2014. N 3. ↑

  39. URL: https://www.aoreestr.ru/press/news/udostoverenie-resheniya-edinstvennogo-aktsionera-registratorom/. ↑

  40. URL: https://www.buhonline.ru/forum/index?g=posts&t=610622. ↑

  41. "Нотариус должен быть самым доступным для граждан квалифицированным юристом": Интервью с Константином Юрьевичем Корсиком, д.ю.н., доцентом, президентом Федеральной нотариальной палаты // Арбитражная практика для юристов. 2017. N 11. С. 24-25. ↑

  42. Шишкина Т. Нотариус, дорогой ты наш... // ЭЖ-Юрист. 2014. N 7. С. 10; Романовская О.В. Оплата услуг нотариуса (комментарий к решению Конституционного Суда России) // Нотариус. 2013. N 1. С. 16. ↑

  43. Зайков Д.Е. Услуги правового и технического характера, оказываемые нотариусами // Гражданин и право. 2018. N 6. С. 23. ↑

  44. Определение Конституционного Суда РФ от 1 марта 2011 г. N 272-О-О // СПС Консультант Плюс. ↑

  45. Письмо Федеральной нотариальной палаты от 25 июля 2014 г. N 1986/03-16.3 // СПС Консультант Плюс. ↑

  46. Письмо Федеральной нотариальной палаты от 21 декабря 2017 г. N 5575/06-07 // СПС Консультант Плюс. ↑

  47. Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 августа 2016 г. N 33-29079/16 // СПС Консультант Плюс; Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 11 ноября 2016 г. по делу N 33-19702/2016 // СПС Консультант Плюс; Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 12 апреля 2017 г. по делу N 33-3302/2017 // СПС Консультант Плюс. ↑

  48. Пластинина Н. За оформление наследства можно не платить // Административное право. 2018. N 3. С. 103-111. ↑

  49. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 26 июня 2018 г. N 31-КГ18-3 // СПС Консультант Плюс; Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 24 июля 2018 г. N 53-КГ18-16 // СПС Консультант Плюс. ↑

СПИСОК ДЛЯ ТРЕНИРОВКИ ССЫЛОК