Категория отрицания на морфологическом уровне в английском языке

Содержание:

Введение

Как известно, язык – это исторически сложившаяся система звуковых, словарных и грамматических средств, объективирующая работу мышления и являющаяся орудием общения, обмена мыслями и взаимного понимания людей в обществе.

Каждый язык, в том числе и английский – это динамическая система, которая обладает характерным для нее грамматическим строем, составными частями которого являются два связанных между собой раздела: морфология и синтаксис. Данная работа направлена на изучение одного из явлений такого грамматического раздела как синтаксис, который рассматривает слова в предложении, само предложение, его структуру, признаки и типы.

Основное содержание работы – рассматривание и исследование одного из сложных грамматических явлений английского языка-отрицания.

Актуальность данной темы заключается в том, что отрицание в английском языке – это многогранное, требующее постоянного осмысления явление, изменяющееся вместе с развитием языка, сложность которого для изучения и понимания главным образом состоит в расхождении с русским языком. Несмотря на множество трудов и исследований, проведенных учеными лингвистами, проблема отрицания остается малоизученной.

Объектом исследования данной работы является отрицательные предложения, под которыми понимаются предложения, в которых отрицается связь между подлежащим и сказуемым или между различными членами предложения, в древнеанглийском, среднеанглийском и новоанглийском языках.

Предметом исследования являются языковые способы и средства выражения отрицания.

Цель работы заключается в изучении феномена развития отрицательных конструкций в английском языке на трех основных этапах его развития

Цель работы была достигнута путем реализации следующих задач:

1. изучить отраженные в научной литературе взгляды исследователей на проблему фиксации отрицания в синхронии и в диахронии;
2. рассмотреть грамматическую категорию отрицания в древнеанглийском языке;
3. изучить грамматическую категорию отрицания в среднеанглийском языке;
4. установить отличительные черты исследуемой грамматической категории в новоанглийский период развития языка.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и списка использованных источников.

Глава 1. Трактование отрицания на современном этапе и в диахронии.

Различное понимание отрицания в современном английском языке

Категория отрицания является одной из наиболее универсальных категорий, отраженных в сознании человека. На современном этапе развития языкознания наблюдается все возрастающий интерес к проблеме отражения заявленной грамматической категории, как с позиции лингвистической науки, так и с позиций философии, логики, социологии, когнитивной и психолингвистики.

Термин "отрицание" в философию ввел Гегель, но он вкладывал в него идеалистический смысл. С его точки зрения, в основе отрицания лежит развитие идеи, мысли. Маркс и Энгельс, сохранив термин "отрицание", истолковали его материалистически. Они показали, что отрицание представляет собой неотъемлемый момент развития самой материальной действительности. Отрицание присуще и развитию познания, науки. Каждая новая, более совершенная научная теория преодолевает старую, менее совершенную. Отрицание не есть нечто привнесенное в предмет или явление извне, оно результат его собственного, внутреннего развития. Предметы и явления, как мы уже знаем, противоречивы и, развиваясь на основе внутренних противоположностей, сами создают условия для собственного уничтожения, для перехода в новое, высшее качество. Отрицание и есть преодоление старого на основе внутренних противоречий, результат саморазвития, самодвижения предметов и явлений^[1].

В отличие от метафизически толкуемого "отрицания", подчеркивающего разрыв, противоположность черт предыдущего и последующего этапов изменений, диалектическое "отрицание" предполагает связь, переход от одного этапа к другому. Диалектическое понимание отрицания исходит из того, что новое не уничтожает старое начисто, а сохраняет все то лучшее, что в нем имелось. И не только сохраняет, но и перерабатывает, поднимает на новую, более высокую ступень^[2].

Как видно из приведенных выше тезисов отрицание не уничтожает полностью старое, а переводит на новую ступень, что можно соотнести и с логикой и с языком.

Отрицание всегда являлось объектом не только философии, но и лингвистики и формальной логики. С точки зрения формальной логики отрицание представляет собой “… логическую операцию, противопоставляющую истинному суждению неистинное, ложному суждению неложное суждение указывающую на несоответствие предиката субъекту или образующую дополнение к данному классу…”^[3]. При этом отмечается, что к отрицательному суждению ведет не простое необнаружение ожидаемого другого определенного объекта, так как небытие одного состоит в бытии другого. Иначе говоря, отрицание не прямое отражение действительности и ее связей, а способ нашего их рассмотрения, основанного на контрасте с исходными положительными фактами.

В лингвистике сущность языкового отрицания определялась по-разному. Как чисто субъективное проявление человеческой психики трактуют отрицание сторонники психологической концепции (Гриннекен 1907; Есперсен 1958; Потебня 1958 и др.). Отрицание интерпретируется как порождение различных психических (чувственных) реакций говорящего, как выражение чувства сопротивления или запрета (Гриннекен 1907); как экспликация того, что ощущается противоречием между ожидаемым (или вообще возможным) и действительным, как отражение чувства разочарованности, контраста (Дельбрюк 1887), чувства отвращения (Есперсен 1918) и т.д^[4]. Таким образом, согласно данной концепции, отрицание выступает не как отражение действительности, а как проявление психики человека, его психологических и эмоциональных чувств.

Отрицание есть коммуникативная операция, отклоняющая или корректирующая мнение адресата, то есть отрицание есть речевой акт, цель которого не в сообщении новой информации, а в том, чтобы опровергнуть мнение адресата.

В теоретическом отношении отрицание является утверждением несуществования. В отрицательном суждении отрицание может быть направлено или на все его содержимое или на связь субъекта и предиката; в языке отрицание выражается словом «нет». Мы можем признавать какое-либо суждение правильным или неправильным, но было бы неразумно делать это одновременно (закон противоречия и закон отрицания третьего). С отрицанием не связано ни одно положительное утверждение. Высказывание «этот цветок не благоухает» имеет значение даже тогда, когда цветок вообще не имеет запаха. При любых условиях правильным значением при отрицании предиката является прежде всего формальное отрицательное (контрадикторное) значение, а любое другое, более узкое, более определенное значение должно ещё доказать свою правомерность. Будучи универсальной категорией языка со сложной и многоаспектной семантикой и многообразным арсеналом средств выражения, отрицание получает отдельное истолкование в свете каждого нового направления языкознания.

Отрицание – одна из свойственных всем языкам мира исходных, семантически неразложимых смысловых категорий, которые не поддаются определению через более простые семантические элементы. Отрицание – элемент значения предложения, который указывает, что связь, устанавливаемая между компонентами предложения, по мнению говорящего, реально не существует или, что соответствующее утвердительное предложение отвергается говорящим как ложное. Чаще всего отрицательное высказывание делается в такой ситуации, когда соответствующее утвердительное было сделано ранее или входит в общую презумпцию говорящих.

Отрицание – англ. – negation – выражение при помощи лексических, фразеологических, синтаксических и других средств языка того, что связь, устанавливаемая между элементами высказывания, реально не существует. Отрицание может быть абсолютным (absolute negation) либо относящимся к высказыванию и называемое тогда синтаксическим (syntaxique) или соединительным (conjunctive). Соединительное отрицание может относиться к понятию (лексическое отрицание) или к предложению (фразовое отрицание). Простым отрицанием (simple negation) независимо от его формы называют такое, в котором нет ничего, кроме идеи отрицания; сложным отрицанием или отрицательным словом называют отрицание, с которым связано понятие времени (never), лица (nobody) или предмета (nothing). Полуотрицанием (demi-negation) называют слово, которое служит для ослабления утверждения, как, например, hardly – едва.

Прежде чем перейти к рассмотрению грамматической категории отрицания и ее развития на основных этапах истории развития языка, остановимся подробно на основных трудах исследователей, изучавших категорию отрицания в диахроническом аспекте.

Отрицание и отрицательные конструкции в трудах историков

В лингвистической литературе существует строгое разграничение между синхроническим и диахроническим способом изучения истории языка.

Фердинанд де-Соссюр считал, что необходимо строго различать диахронию и синхронию в исследовании языка (диахроническую и синхроническую лингвистику), а его последователей упрекают в том, что его школа пришла к отрыву от синхронического изучения языка от его диахронического (исторического) изучения. Согласно мнению А.И. Смирницкого, зачастую, стремясь избежать подобного отрыва, исследователи должным образом не различают диахронию и синхронию. В то время как отрыв

и строгое различение, по мнению автора, не представляют собой взаимозаменяющие понятия. Основной ошибкой соссюрианства, включая современный буржуазный западноевропейский структурализм, заключается в в том, что диахрония рассматривается как область единичных явлений, а язык как система изучается лишь в сфере синхронии. Иначе говоря, развитие языка изображается как изменение лишь отдельных, единичных явлений, а не как изменение системы, тогда как система изучается лишь в ее данности в определенный момент, как некоторое сечение или поперечный разрез языка, почему вместо развития системы языка получается смена одной системы другой. В этом, по мнению А.И. Смирницкого и заключается действительный отрыв синхронии от диахрониии антиисторизм соссюрианства-структурализма.

Каждое конкретное явление языка, с одной стороны, связано исторической преемственностью с определенными предшествующими явлениями, которые представляют собой те или другие фазы развития данного явления, и вместе с тем, с другой стороны, связано определенными отношениями с одновременно с ним существующими явлениями. Различение диахронии и синхронии на современном этапе развития исторической науки о языке признается многими исследователями неизбежным. И необходимо различать и изучать обе линии связей, причем в процессе научного исследования может оказаться целесообразным и вполне оправданным в определенных случаях выделение той

или другой линии. Однако, данный факт не должен приводить к действительному отрыву обеих линий изучения друг от друга. А. И. Смирницкий в совей работе выделяет несколько причин:

1) Изменение любой единицы языка происходит не как изменение изолированной единицы, не как изолированного факта, а как части системы. Следовательно, линия синхронии, т. е. единовременно существующей системы, не может не приниматься во внимание при изучении изменений языка, т. е. при диахроническом изучении.

2) Язык определенной эпохи —- это язык существующий и развивающийся во времени, т. е. заключающий в себе момент диахронии: сделать поперечный разрез языка, не имеющий протяженности во времени, в принципе невозможно, так как фактор времени по самому существу входит в язык. Ведь любая единица языка есть то, что она есть, лишь при условии ее последовательного, закономерного развертывания во времени: морфема, слово, фразеологическая единица имеют начало и конец, определенное следование элементов во времени. Таким образом, и синхроническая система языка неизбежно должна рассматриваться во времени. При этом одни явления выступают как развивающиеся, другие - как отмирающие или окаменевающие, третьи — как относительно стабильные. Таким образом, развитие в языке новых явлений и отмирание или сохранение старых отражаются в самом характере тех или других единиц системы: эти единицы в любой данный момент имеют характер либо новых, либо устаревающих или устаревших, либо нейтральных по отношению к изменению, но все же так или иначе отнесенных к развитию языка во времени, т. е. к его диахроническому аспекту.

Таким образом, изучение языка в синхроническом плане должно быть историческим по существу, т. е. учитывать неизбежно заключающийся в языке момент диахронии — известной протяженности и развития во времени. Но это не значит, что описание соответствующих явлений и их соотношений должно подменяться изложением их происхождения или что в одной картине должно даваться как настоящее, так и прошлое: подлинный историзм требует строгого различения того, что стало, и того, что было, качества нового и прежнего, уже утраченного, на месте которого это новое развилось. Бывшее, уже отжившее, утраченное, не должно мешать рассмотрению ставшего и становящегося нового в том виде, в каком оно исторически сложилось и продолжает развиваться^[5].

Изложенная профессором А.И. Смирницким теория в полной мере относится к исследуемой нами категории отрицания, так как, на наш взгляд, изучение данного грамматического феномена не представляется возможным в синхроническом аспекте, так как именно в диахронии грамматическая категория отрицания проявляется во всем своем многообразии и сложности изучения.

В данном случае многие исследователи (Смирницкий А.И., В.Д. Аракин, Ильиш Б.А.) отмечают необходимость использования сравнительно-сопоставительного метода при изучении исторической системы в общем, и грамматической категории отрицания в частности. Именно сравнительно-исторический метод позволяет рассмотреть каждое явление языка, в том числе и грамматическую категорию отрицания, в его историческом развитии, а также в его взаимосвязи с другими явлениями языка, вследствие того, что язык представляет собой устойчивую систему различных закономерностей. Этим обеспечивается точный научный подход к языку, позволяющий получить достаточно надежные, научно обоснованные выводы, касающиеся английского языка в его взаимосвязи с другими языками^[6].

Сравнительно-исторический метод - как особый, специальный прием лингвистического исследования, необходимо отличать от сравнительно-исторического изучения языков или языка.

Сравнительно-историческое изучение того или иного языка, как показывает само наименование, есть изучение данного языка в его историческом развитии сравнительно с другими языками. Сравнительно-историческое изучение языка или языков ставит перед собой широкие и разнообразные задачи: выяснение происхождения данного языка; определение характера исторических отношений между ним и другими языками, в частности — именно самих отношений родства; исследование причин параллельного развития в этом языке; выяснение условий и путей влияния других языков на исследуемый и т. д. Соответственно, сравнительно-историческое изучение языка в целом пользуется различными специальными методами (приемами) в зависимости от того, какие частные конкретные результаты необходимо получить для решения более общих задач.

Так, для того, чтобы выяснить причины параллельного развития и причины расхождения между языками, необходимо прежде всего установить самые факты совпадения и различия и правильно описать их, сопоставив действительно соответствующие друг другу факты. Для этого сравнительно-историческое изучение должно воспользоваться сравнительно-описательным, или, как его нередко называют, сопоставительным методом. С помощью этого метода научно описываются факты данного языка в сравнении с соответствующими фактами другого языка, чтобы получить ясную картину соотношений между системами данных языков, отображающую действительные связи между отдельными частями и правильно различающую существенное и несущественное.

Если история сравниваемых языков устанавливается на основе изучения письменных памятников, необходимо определить звучание, а нередко и смысловое значение того, что имеется в этих памятниках. А.И. Смирницкий отмечает, что языковые памятники сами по себе не являются какими-либо отрезками речи на данном языке: они представляют собой только более или менее приблизительное изображение одной лишь внешней стороны определенных произведений. Здесь требуется применение специальных методов восстановления речи по ее шрифтовой записи, так как древнюю речь нельзя наблюдать непосредственно и написанное нельзя сопоставить с ее реальным звучанием. Тут речь может идти как об определении чтения отдельных букв и об установлении значения отдельных слов, так и о полной дешифровке всей совокупности имеющихся записей, в связи с чем можно выделить различные методы.

Так как история языка тесно связана с историей народа, которому принадлежит этот язык, то сравнительно-историческое изучение языка или языков не может обходиться без привлечения данных общественной истории, в частности, истории культуры, которые при известных условиях сводятся к данным археологии и этнографии. История, археология и этнография имеют свои специальные методы исследования. Привлечение же их данных к решению языковедческих вопросов требует дополнительной разработки особой исследовательской методики. Всеми исследователями (Аракин В.Д., Смирницкий А.И., Ильиш Б.А. и др.) подчеркивается сложность необходимого

методического аппарата сравнительно-исторического изучения языков.

Сравнительно-исторический метод в собственном смысле слова является одной из важнейших составных частей этого аппарата. Сравнительно-исторический метод, как один из специальных приемов, необходимых для сравнительно-исторического изучения языков, определяется А.И. Смирницким следующим образом: сравнительно-исторический метод в языкознании в специальном смысле этого термина есть научный прием восстановления (реконструкции) не зафиксированных письменностью прошлых языковых фактов путем планомерного сравнения материально соответствующих друг другу более поздних двух или нескольких конкретных языков, известных по письменным памятникам или непосредственно по живому употреблению в устной речи. Следует отметить, что существует возможность восстановления фактов истории конкретных языков, а не восстановления самих этих языков в их не зафиксированном памятниками прошлом. Восстановить какой-либо язык как целую систему, а, следовательно, и как какой-либо пройденный и не закрепленный письменностью этап в истории известного языка, невозможно: восстановлению поддаются лишь отдельные части бывшей, прошлой системы, лишь некоторая, большая или меньшая, совокупность фактов, но не вся, уже исчезнувшая система во всем ее составе и строении. Таким образом, сравнительно-историческим методом можно продолжить историю языка вглубь не в целом, так сказать, не во всю ширину ее течения, но лишь отдельными полосами. Хотя восстанавливается и не вся прежняя система языка в целом, но лишь известные входившие в нее факты, все же эти факты восстановимы в некоторой связи друг с другом, как составные части системы, а не как совершенно разрозненные явления. Что восстановимо лишь в очень разрозненном и неполном виде, так это словарный состав как таковой.

Во всяком случае, то, что все же поддается восстановлению, имеет огромное значение для изучения дальнейшей, уже письменной истории или современного состояния соответствующих языков, особенно их фонетического и грамматического строя и их словообразовательной системы^[7].

Относительно грамматической категории отрицания изучение истории языка имеет принципиально важное значение, так как именно восстановление грамматической структуры предложения и ее изучение в диахроническом аспекте помогает исследователю понять современное состояние грамматической системы английского языка в общем и грамматической категории отрицания в частности.

Таким образом, одной из наиболее универсальных категорий, отраженных в сознании человека является категория отрицания, вызывающая интерес исследователей с позиции различных областей научного знания.

Философское понимание категории отрицания заключается в том, что отрицание не уничтожает полностью старое, а переводит на новую ступень, что можно соотнести и с логикой и с языком.

В лингвистике существует несколько трактовок категории отрицания: - как чисто субъективное проявление человеческой психики (Гриннекен 1907; Есперсен 1958; Потебня 1958 и др.); - как порождение различных психических (чувственных) реакций говорящего, как выражение чувства сопротивления или запрета (Гриннекен 1907); - как экспликация того, что ощущается противоречием между ожидаемым (или вообще возможным) и действительным, как отражение чувства разочарованности, контраста (Дельбрюк 1887), чувства отвращения (Есперсен 1918) и т.д.

Отрицание представляет собой коммуникативную операцию, отклоняющую или корректирующую мнение адресата.

С грамматической точки зрения отрицание может быть абсолютным (absolute negation); синтаксическим (syntaxique); соединительным (conjunctive), простым (simple negation); сложным (complex negation). Полуотрицанием (demi-negation) называют слово, которое служит для ослабления утверждения, как, например, hardly – едва.

В языкознании существует строгое разграничение в исследовании исторических аспектов языка: на синхроническую и диахроническую лингвистику, каждая из которых имеет свои сильные и слабые стороны.

Изучение грамматической категории отрицания не представляется возможным в синхроническом аспекте, так как именно в диахронии данная категория проявляется во всем своем многообразии и сложности изучения.

При изучении грамматической категории отрицания необходимо использовать сравнительно-сопоставительный метод исследования, который занимает ведущую позицию среди методов исторического изучения языка, так как именно сравнительно-исторический метод позволяет рассмотреть каждое явление языка, в том числе и грамматическую категорию отрицания, в его историческом развитии, а также в его взаимосвязи с другими явлениями языка, вследствие того, что язык представляет собой устойчивую систему различных закономерностей.

Изучение истории языка имеет принципиально важное значение, так как именно восстановление грамматической структуры предложения и ее изучение в диахроническом аспекте помогает исследователю понять современное состояние грамматической системы английского языка в общем и грамматической категории отрицания в частности.

Глава 2 Исследование отрицательных конструкций в древнеанглийском, среднеанглийском и новоанглийском языках.

Система глаголов в германских языках состоит из различных элементов. Основную массу составляют сильные глаголы, образующие формы прошедшего времени и причастия второго при помощи аблаута, и слабые, образующие эти формы при помощи переднеязычного суффикса - d - (-t-).

Кроме вышеперечисленных двух основных групп, существуют глаголы претерито-презентные, имеющие особую систему форм, и незначительная в количественном отношении группа глаголов, не подходящая ни под одну из вышеперечисленных категорий.

Система форм сильных глаголов основана на принципе чередования гласных (аблаута), который часто встречается и в других индоевропейских языках, таких как греческом и латинском.

В историческую эпоху в германских языках существует система двух времен – настоящего и прошедшего. Однако, некоторые исследователи, такие как Б.А. Ильиш, утверждают, что явление различения времен является фактором более поздним, а ранее различались только глагольные виды, т.е. формы, отличающиеся друг от друга характеристикой протекания действия во времени: длительный, мгновенный и результативный. Длительный вид выражает действие как протекающее безотносительно к какому-либо завершению. Мгновенный вид выражает действие, направленное на завершение. Результативный вид выражает действие как законченное, т.е. приведшее к результату (новому состоянию). С данными видовыми категориями были связаны варианты корней, отличающиеся друг от друга качеством гласного.

Из первоначальных трех видов глаголов возникла система времен германских языков: из длительного вида – настоящее время; из мгновенного – прошедшее. В значении результативного вида сочетаются 2 временных элемента: само действие относится к прошлому, а его результат к настоящему. В системе сильных глаголов результативный вид в сочетании с мгновенным дал формы прошедшего времени, а в системе претерито-презентных глаголов результативный вид превратился в настоящее время.

Слабыми называются глаголы, образующие формы прошедшего времени и причастия второго при помощи переднеязычного суффикса. Данная группа глаголов имеется только в германских языках, чем и представляют отличительную особенность данной языковой группы.

По вопросу происхождения переднеязычного суффикса существует две точки зрения: переднеязычный суффикс -d- произошел от глагола делать либо происходит от формы причастия второго. Вторая точка зрения получила большую поддержку среди исследователей-языковедов.

Теперь рассмотрим интересующую нас категорию отрицания в различные этапы развития английского языка.

2.1 Отрицание в древнеанглийском языке.

Для древнеанглийского языка характерно свободное употребление отрицательных слов. Количество их в одном предложении ничем не было ограниченно. Так, например, «не может ничто сопротивляться его воле»; «никто не жил к северу от него»; «никто не осмелился ничего спросить». В случае если в предложении нет отрицательного слова типа кроме отрицательной частицы ne после глагола ставится слово naht, noht (первоначальное значение «ничего», образованное по модели na+with «никакая вещь»); например: «не могу я ничего спеть». Впоследствии отрицательная частица ne, стоящая при глаголе, отпала и значение отрицания стало выражаться только словом noht. Следует отметить, что в формах глаголов wesan быть и witan знать начальное w исчезает при слиянии этих слов в одно целое с отрицанием ne: например: не был, не были, не знаю, не знает, не знал.

2.2 Отрицание в среднеанглийском языке.

Трактовка отрицания в среднеанглийском языке в основном не отличается от трактовки данного феномена в древнеанглийском языке.

По прежнему, в части предложения, группирующегося вокруг одного сказуемого, возможно употребление одного, двух, трех или более отрицательных слов.

Например: вы не должны держать ни одного животного, кроме одной кошки; на теле не должен никто носить никакой полотняной одежды; они не нашли никого, кто бы им повредил; он не хотел никакого выкупа.

Отрицательное местоимение noght, nought при глаголе превращается в отрицательную частицу noght, not, nat, которая усиливает отрицательное значение , выраженное частицей ne: mynde of man ne may not ben comprehended – человеческий ум не может быть охвачен.

Часто, однако, эта частица noght употребляется без предшествующей частицы ne, например: his arwes drouped noght with fethers lowe – его перья (ничуть) не падали перьями вниз; scho es noghte with thaym, pat will nogte wyrke – она (пчела) не с теми, кто не хочет работать; pay do noghte all – они не делают всего (или: они делают не все); - которые не смешаны с другими народами; he forgot it naught – он это (совсем) не забыл; allebeit I be not worth – хотя я не достоин; he yaf nat of that text a pulled hen, that seith, that hunters been nat holly men – он не давал ощипанной курицы за тот текст, который говорил, что охотники не святые люди.

Таким образом, из древнеанглийского местоимения образовалась новая отрицательная частица not, nat «не», которая употребляется после глагола и полностью вытесняет старую отрицательную частицу ne, стоявшую перед глаголом.

2.3 Отрицание в новоанглийском языке.

В ранненовоанглийский период сохраняется до некоторой степени возможность употребления нескольких отрицательных слов в части предложения, группирующегося вокруг одного сказуемого. В работах У. Шекспира встречаются такие примеры: that can not be so neither; love no man in good earnest; nor no further in sport neither; yet “twas not a crown neither”.

Начиная приблизительно с середины XVII века, употребление двойного отрицания идет на убыль и постепенно становится признаком диалектной и нелитературной речи. Например, в комедиях эпохи Реставрации обычно употребляется только одно отрицание: I have found nothing but what has been to my loss, as I may say, and as you were saying, sir.

Лишь в редких случаях встречается двойное отрицание: My Lord Froth won’t dance at your wedding tomorrow, nor the deuce take me, I won’t write your epithalarnium – and see what a condition you’re like to be brought to; I am his friend, I won’t wrong him neither.

В более поздних текстах двойное отрицание неизменно является признаком нелитературного стиля речи. Например, у Диккенса в «Записках Пиквикского клуба» употребление двойного отрицания характерно для высказываний Уэллера-старшего: “Wot I like in that ‘ere style of writin’said the elder Mr. Weller, - is that there ain’t no callin’ names in it – no Wenuses, nor nothin’ or that kind”; “That ain’t no part of the present consideration, Sammy” – replied Mr. Weller.

Таким образом, проведя исследования развития отрицательных конструкций на трех основных этапах развития английского языка можно сделать вывод о том, что развитие грамматической категории отрицания происходило параллельно с развитием глагольных конструкций, что оказало прямое влияние на развитие литературной языковой нормы.

Таким образом, в древнеанглийском языке характерным признаком отрицательной конструкции является наличие двойного отрицания.

Для среднеанглийского языка характерно как наличие двойного отрицания для раннего периода развития языка, так и наличие в предложении одинарного отрицания, которое входит в литературный язык в качестве литературной нормы.

Для новоанглийского периода литературной нормой становится употребление одного отрицания в предложении, сгруппированном вокруг одного сказуемого. Однако, следует отметить, что на раннем этапе данного исторического периода все еще встречается наличие в предложениях двойного отрицания, например в текстах У. Шекспира.

Заключение

Развитие отрицательных конструкций в английском языке прошло долгий путь развития от древнеанглийского языка до современного состояния языковой системы.

Категория отрицания является одной из наиболее универсальных категорий, отраженных в сознании носителей любого языка. Категория отрицания вызывает интерес не только исследователей-лингвистов, но также исследователей-философов, в также логиков.

В лингвистической литературе существует несколько трактовок категории отрицания.

С грамматической точки зрения отрицание может быть абсолютным (absolute negation); синтаксическим (syntaxique); соединительным (conjunctive), простым (simple negation); сложным (complex negation). Полуотрицанием (demi-negation) называют слово, которое служит для ослабления утверждения, как, например, hardly – едва.

В языкознании существует строгое разграничение в исследовании исторических аспектов языка: на синхроническую и диахроническую лингвистику, каждая из которых имеет свои сильные и слабые стороны.

Изучение грамматической категории отрицания не представляется возможным в синхроническом аспекте, так как именно в диахронии данная категория проявляется во всем своем многообразии и сложности изучения.

При изучении грамматической категории отрицания необходимо использовать сравнительно-сопоставительный метод исследования, который занимает ведущую позицию среди методов исторического изучения языка, так как именно сравнительно-исторический метод позволяет рассмотреть каждое явление языка, в том числе и грамматическую категорию отрицания, в его историческом развитии, а также в его взаимосвязи с другими явлениями языка, вследствие того, что язык представляет собой устойчивую систему различных закономерностей.

Изучение истории языка имеет принципиально важное значение, так как именно восстановление грамматической структуры предложения и ее изучение в диахроническом аспекте помогает исследователю понять современное состояние грамматической системы английского языка в общем и грамматической категории отрицания в частности.

Перспективы дальнейшего исследования представляются в изучении способов выражения категории отрицания в современном английском языке, что на современном этапе представляется наиболее актуальным.

Список использованной литературы:

1.Афанасьев П.А. Обучение диалогической речи при выражении подтверждения и отрицания в современном английском языке [Текст] : Учебное пособие /П.А. Афанасьев. – Ростов Н/Д: РГПИ, 1979. – 97с.

2.Бархударов Л.С. Грамматика английского языка [Текст] /Л.С. Бархударов, Д.А. Штеллинг. – 4-е изд. исп. – М.: Высш. шк., 1973. – 423с.

3.Берман И.М. Грамматика английского языка [Текст] /И.М. Берман. – М.: Высш. шк, 1994. – 288с.

4.Грамматика английского языка: Морфология [Текст]: Учеб. пособие /

Н.А.Кобрина, Е.А. Кариева, М.И, Осовская, К.А. Гузеева. – М.: Просвещение, 1996. – 288с.

5. Губский Е.Ф., Кораблева Г.В., Лутченко В.А. Философский энциклопедический словарь [Текст] /Губский Е.Ф., Кораблева Г.В., Лутченко В.А. – M.: ИНФРА-М, 1999. – 354

6. Б.А. Ильиш История английского языка [Текст] / Ильиш Б.А. – М.: 1968. – 420 с.

7. Кондаков Н.И. Лингвистический словарь [Текст] /Кондаков Н.И. – М.: Наука, 1971. – 367 с.

8.Монк Б. Английский язык [Текст] /Б. Монк. – М.: Дрофа, 2000. – 381с.

9. Смирницкий А.И. Древнеанглийский язык [Текст]/ Смирницкий А.И. – М.: 1998. – 319с.

10. Leech, G. A Communicative Grammar of English [Text] / Leech, G; Svartvik, J. – M.: 1983.- 224p.

11. Murphy R. English grammar in Use [Text] /R. Murphy. – Cambridge.:

Cambridge University Press, 1985. – 328p.

1. Губский Е.Ф., Кораблева Г.В., Лутченко В.А. Философский энциклопедический словарь – M.: ИНФРА-М, 1999, c 180. ↑

2. Губский Е.Ф., Кораблева Г.В., Лутченко В.А. Философский энциклопедический словарь – M.: ИНФРА-М, 1999, с. 183 ↑

3. Кондаков Н.И. Лингвистический словарь [ – М.: Наука, 1971, с. 56 ↑

4. Бархударов Л.С. Грамматика английского языка – М.: Высш. шк., 1973. – 423с. ↑

5. Смирницкий А.И. Древнеанглийский язык – М., 1998, с. 5-8. ↑

6. Аракин В.Д. История Английского языка. – М. 1999, с. 13. ↑

7. Смирницкий А.И. Древнеанглийский язык. – М. 1999, с. 8-16. ↑