Деятельность Банка России, как национального мегарегулятора

Содержание:

Глава 2. Деятельность Банка России, как национального мегарегулятора

2.1 Характеристика ситуации в экономике и денежно-кредитной сфере

Начало сентября выявило наличие двух – по сути разнонаправленных – трендов в российской экономике. Один проявляется в обнародовании планов все новых и новых, преимущественно инфраструктурных, мегапроектов. Другой – сначала в публичном признании Банком России возможности повышения ключевой ставки, а затем и принятии такого решения по итогам заседания 14 сентября 2018 года. Ставка была повышена до 7,5% (на 0,25%) и будет оставаться такой, минимум до следующего заседания (до 26-го октября 2018).

 Оба тренда вызваны требованиями экономической реальности, но порождают определенные опасения. Хотя дефицит развитой инфраструктуры – факт, который не нуждается в доказательствах, большинство лоббируемых мегапроектов страдает дефицитом убедительной аргументации. Либо триллионные инвестиции планируются с расчетом на крайне шаткую конъюнктуру и опираются на самые оптимистические, из всех возможных, прогнозы. Либо оказывается, что итоговое влияние огромных строек на развитие экономики заканчивается, по сути, с окончанием самих строек.

 На этом фоне возможное ужесточение политики регулятора (после периода ее постепенного смягчения) вряд ли облегчит доступ к деньгам на внутреннем рынке, к чему многие, естественно, призывали в условиях ограничения доступа к ним на внешнем. Разнонаправленность заключается в том, что ожидания субсидируемых государством кредитов либо прямой бюджетной поддержки масштабных проектов будут по инерции нарастать, несмотря на вновь появляющиеся финансовые риски. Географически близкий России пример Турции в режиме онлайн демонстрирует, чем для вполне успешной экономики заканчивается кредитная накачка при нежелании своевременно корректировать монетарную политику (и конкретно – повысив ставку).

В банковском секторе, судя по результатам первых 7 месяцев этого года, прибыль несколько сократилась – в основном из-за возобновившегося роста резервов на возможные потери. Однако стала очевидной основная положительная для данного сектора тенденция – восстановление прибыли регулярных банковских операций. Главную роль сыграл рост чистых процентных доходов банков. До конца текущего года, полагают, наши эксперты, динамика банковской прибыли будет определяться прежними факторами – процентной политикой ЦБ, процессом оздоровления крупных банков и динамикой курса рубля. Если Банк России до конца 2018 г. повысит ключевую ставку, то выдаваемые новые кредиты все равно останутся на 2–3 п.п. дешевле, чем в прошлом году, а стоимость привлеченных средств может вырасти для банков из-за конкуренции за привлекаемые ресурсы. Если же ставка сохранится на нынешнем уровне, то структура процентных доходов тоже вряд ли изменится, не будет значительным и влияние на общий финансовый результат банковского сектора.

 В таком контексте вполне актуальным выглядит экспертный анализ внешнего долга России на предмет возможных угроз ее финансовой стабильности. До 2008 г. экономический рост в РФ сопровождался быстрым накоплением внешней задолженности. Глобальный экономический кризис 2008–2009 гг., приведший к значительному падению цен на основные товары российского экспорта и масштабному оттоку капитала из России, остановил накопление внешнего долга. Рост внешней задолженности возобновился в 2012–2014 гг., однако был прерван новым кризисом. Вследствие резкого падения курса рубля и погашения задолженности в условиях сужения возможностей по привлечению новых займов внешний долг за два последних года сократился примерно на 200 млрд долл., (почти на 30%) и в настоящее время примерно соответствует уровню десятилетней давности (рис. 1).

Традиционно основная часть внешнего долга РФ приходится на задолженность частного нефинансового сектора. Причем его доля постепенно растет: если десять лет назад она незначительно превышала 50%, то сейчас достигает 68%. Этот сектор экономики привлекает зарубежное финансирование преимущественно в виде кредитов и депозитов либо долговых обязательств перед прямыми инвесторами. Банковский сектор аккумулирует внешний долг в основном в виде текущих счетов и депозитов, что составляет примерно 90% от суммарной задолженности банков перед нерезидентами.

Рисунок 1. Внешний долг РФ в 2007–2018 гг.^[1]

Внешний государственный долг России на всем рассматриваемом периоде оставался небольшим и на 1 июля 2018 г. не превышал 50 млрд долл. Причем за II квартал текущего года – в связи с опасениями по поводу введения новых санкций против РФ – вложения нерезидентов в российские государственные ценные бумаги сократились примерно на 10 млрд долл.

Вместе с тем следует учитывать высокую роль государства в российской экономике. Несмотря на формально н значительный внешний государственный долг, задолженность компаний, в которых доля государства превышает 50% капитала, составляет значительную величину. Так, на 1 апреля текущего года из 105 млрд долл. внешнего долга банков 72 млрд долл. (69%) приходилось на контролируемые государством финансовые организации. Для нефинансового сектора это соотношение составляет 107 млрд из 338 млрд долл. (32%). Высокое значение для банковского сектора объясняется доминированием в нем банков с государственным участием.

Таким образом, с учетом контролируемых государством компаний внешний долг госсектора в расширенном определении достигает 255 млрд. долл., или 49% всего внешнего долга по сравнению с 77 млрд долл. (15% общей величины долга) задолженности органов государственного управления и Центрального банка. С одной стороны, это означает меньшую премию за риск, которую должны платить многие крупные российские компании, близкую к премии за страновой риск РФ. С другой, такую структуру задолженности необходимо учитывать при анализе устойчивости долговой политики государства. Статистика внешнего долга также хорошо иллюстрирует рост доли государства в экономике: на начало 2007 г. отношение внешнего долга контролируемых государством компаний к общей величине долга составляло 28%, а на начало 2018 г. – 35%.

Важной характеристикой долга является его срочность. На 1 апреля текущего года из 520 млрд. долл. общей величины внешней задолженности 28 млрд составляет задолженность до востребования, 89 млрд предстоит выплатить в течение 1 года, 51 млрд – в промежутке от года до двух лет и 284 млрд должно быть погашено на горизонте свыше двух лет. Еще по 67 млрд долл. график погашения либо не определен, либо отсутствует. Внешний долг Банка России вполне ожидаемо является наиболее краткосрочным, а самый длительный срок погашения предусмотрен по внешним долговым обязательствам органов государственного управления: доля задолженности к погашению на горизонте свыше двух лет в общей задолженности этого сектора превышает 93%.

Анализ валютной структуры внешнего долга говорит о том, что в на-стоящее время примерно четверть приходится на обязательства в национальной валюте. Эта доля не сильно менялась на протяжении рассматриваемого промежутка времени, снижаясь в периоды ослабления рубля, но затем вновь увеличиваясь. Обязательства в рублях играют наиболее значимую роль в задолженности органов государственного управления, достигая 70%. Это обусловлено значительными вложениями нерезидентов в ОФЗ, номинированные в российских рублях. Соответственно для остальных институциональных секторов обязательства в рублях (без учета долговых обязательств перед прямыми инвесторами) составляют от 18% для банков до 21% для нефинансового сектора, а по долговым обязательствам предприятий прямого инвестирования – 24%.

При анализе размера и динамики внешнего долга ключевым является вопрос его устойчивости, так как непомерный внешний долг и/или значительные расходы на его обслуживание не раз становились причиной кризисов, как в развитых, так и в развивающихся странах. Однако для России эти показатели остаются вполне благоприятными. Так, отношение внешнего долга к ВВП и к экспорту товаров и услуг на конец I квартала не превышало 32 и 120% соответственно, что по международным меркам является незначительным и с учетом пороговых значений МВФ говорит о средней степени риска. Однако в силу того, что российский внешний долг является достаточно краткосрочным, соотношение пла­тежей по внешнему долгу в течение ближайшего года и ВВП, а также экспорта товаров и услуг равняется 8 и 32% соответственно, что уже оз­начает достаточно высокую степень риска. В то же время с учетом зна­чительных международных резервов РФ, более чем в три раза превос­ходящих величину предстоящих в течение года платежей по внешнему долгу, российский внешний долг можно признать вполне устойчивым и не вызывающим опасений.

При этом важно отметить, что привлекаемые у нерезидентов сред­ства могут быть важнейшим источником финансирования инвестиций и экономического роста. С учетом необходимости решения задачи повы­шения темпов экономического роста России до уровня, превышающего среднемировой, и ограниченности внутренних источников роста внеш­ние заимствования могут стать необходимыми. В связи с этим их стагна­ция на протяжении последних лет является неблагоприятным сигналом. Он свидетельствует, как о нежелании нерезидентов финансировать рос­сийские компании в условиях медленного роста экономики и увеличе­ния геополитических рисков, так и об отсутствии новых прибыльных проектов, для инвестиций в которые российские экономические агенты были бы готовы занимать за рубежом.

Возвращение годовой инфляции к 4% про­исходит несколько быстрее, чем предполага­лось ранее. темп прироста потребительских цен повысился с 2,3% в июне до 3,1% августе. В наибольшей мере это было связано с повы­шением годового темпа прироста цен на про­довольственные товары на фоне продолжаю­щегося исчерпания избыточного предложения на отдельных продовольственных рынках, ко­торое продолжится и до конца 2018 года. При этом произошедшее ухудшение внешних усло­вий усилило инфляционные риски и привело к пересмотру прогноза инфляции, согласно кото­рому годовые темпы прироста потребительских цен составят 3,8 – 4,2% к концу 2018 года.

В ближайшие месяцы продолжится под­стройка цен товаров и услуг и инфляционных ожиданий к произошедшему с начала года ос­лаблению рубля, а также предстоящему повы­шению НДС.

Ослабление рубля произошло под воз­действием снижения спроса на активы стран с формирующимися рынками, а также уси­ления санкционной риторики в отношении России. Несколько сдерживали это ослабле­ние относительно высокие цены на нефть.

В условиях повышенной волатильности на валютном рынке Банк России принял реше­ние не осуществлять покупку иностранной ва­люты на рынке иностранной валюты в рамках реализации механизма бюджетного прави­ла до конца 2018 года. Решение о возобнов­лении регулярных покупок иностранной валю­ты на внутреннем рынке будет приниматься с учетом фактической обстановки на финансо­вых рынках. Решение об отложенных в 2018 г. покупках иностранной валюты на внутреннем рынке будет приниматься после возобновле­ния регулярных покупок. Отложенные покупки могут быть осуществлены в течение 2019 года и последующих лет.

Несколько сдерживала ослабление руб­ля в рассматриваемом периоде динамика цен на нефть. Цены энергоносителей сохранялись выше уровней, заложенных в базовый и аль­тернативный сценарии в июньском Докладе о денежно-кредитной политике. Это обусловле­но как ростом глобального спроса, так и факторами со стороны предложения.

Рисунок 2. Доходность на рынке облигаций^[2]

Денежно-кредитные условия несколько ужесточились в основном за счет ухудшения внешних условий. Произошел значительный сдвиг вверх кривой доходности государ­ственных облигаций. Началось повышение процентных ставок по банковским операци­ям. Повышение ключевой ставки Банка Рос­сии будет способствовать сохранению по­ложительных реальных процентных ставок по депозитам, что поддержит привлекатель­ность сбережений и сбалансированный рост потребления.

За прошедший период кривая доходности на финансовом рынке существенно сместилась вверх под влиянием внешних факторов. на­блюдавшийся отток средств иностранных ин­весторов с рынка ОФЗ происходил в условиях переоценки рисков вложений в страны с фор­мирующимися рынками, а также усиления санкционной риторики в отношении России.

В II квартале банки по-прежнему придер­живались осторожной кредитной политики, особенно в сегменте корпоративного креди­тования. Продолжали действовать сложивши­еся в предшествующие периоды достаточно жесткие требования к заемщикам, прочие не­ценовые условия кредитования также не из­менялись. Исключением был лишь сегмент по­требительского кредитования, на котором ряд банков увеличил максимальную сумму по кре­диту и расширил спектр кредитных продуктов, предлагаемых заемщикам. Одной из причин

Рисунок 3. Процентные ставки (% годовых)

Такой кредитной политики банков может быть сохраняющаяся конкуренция за наиболее на­дежных физических лиц – заемщиков и сохра­нение более жестких условий кредитования на рынке потребительских кредитов в сравне­нии с ипотечным, что обеспечивает определен­ный «запас прочности» для смягчения условий кредитования. Поскольку в краткосрочной пер­спективе можно ожидать увеличения процент­ных ставок, в ближайшие месяцы условия кре­дитования могут ужесточиться, что несколько сдержит рост кредитной активности.

На фоне роста потребительского спроса и доходов происходило уверенное расширение розничного кредитования. Годовой темп прироста требований банковской системы к населе­нию по итогам года, по оценкам Банка России в рамках базового сценария, составит 19 – 22%. Он будет поддерживаться динамикой доходов и постепенным увеличением долговой нагрузки.

Пересмотр Росстатом данных по про­мышленности с 2016 г. по I квартал 2018 г. не меняет взгляда Банка России на влияние деловой активности на инфляцию как в ре­троспективе, так и на прогнозном горизонте. В рассматриваемый период продолжалось расширение потребительской активности, которое не опережало возможности пред­ложения и не создавало избыточного про-инфляционного давления.

Рисунок 4. Рост широкой денежной массы (вклад в годовые темпы прироста агрегата M2X, п.п.)^[3]

Главными факторами, оказавшими наиболь­шее влияние на формирование прибыли бан­ковского сектора в 2017 г., стали:

• более быстрое снижение у крупных банков, главным образом входящих в ТОП-5, стои­мости привлеченных средств по сравнению с динамикой ставок кредитования;
• увеличение комиссионных доходов;
• экономия на издержках ведения бизнеса;
• расходы, связанные с формированием РВПС.

За первые 7 месяцев 2018 г. (с января по июль) балансовая прибыль российского банковского сектора достигла 776,2 млрд руб. Рентабельность активов (ROA) в этот период составила 1,5%, рентабельность капитала (ROE) – 14,9% в годовом выражении.

По сравнению с аналогичным периодом 2017 г. полученный банка-ми финансовый результат сократился на 150 млрд руб. Рентабельность банковского сектора также заметно снизилась. Годом ранее ROA банковского сектора составлял 2,0%, а ROE – 19% в годовом выражении. При этом финансовые результаты банковской деятельности в текущем году несомненно улучшились по сравнению с 2017 г. в целом, когда рентабельность активов составила лишь 1,0%, а рентабельность собственных средств – 9,4% в годовом выражении.

Что касается составляющих финансового результата банковского сек-тора (см. рис. 5), то прибыль от регулярных банковских операций за январь-июль 2018 г. достигала 1359 млрд руб., прирост резервов на возможные потери – 582 млрд руб., убыток от переоценки счетов в иностранной валюте был близок к нулю.

Рисунок 5. Основные компоненты ежемесячной прибыли банков, млрд руб.^[4]

Структура финансового результата банковского сектора по сравнению с аналогичным периодом предшествующего года претерпела следующие изменения.

Основная положительная тенденция – это восстановление прибыльности регулярных банковских операций. Прибыль от них выросла по срав-нению с аналогичным периодом 2017 г. на 250 млрд руб., или на 22% в номинальном выражении. Соответственно, по отношению к банковским активам рентабельность регулярных банковских операций увеличилась с 2,4% в первые 7 месяцев 2017 г. до 2,7% за аналогичный период 2018 г.

Снижение балансовой прибыли сектора, наблюдаемое согласно официальной банковской отчетности, произошло в результате ускорения отчислений банками средств в резервы на возможные потери по ссудам и другим видам активов. По сравнению с аналогичным периодом 2017 г. этот показатель увеличился более чем в 3 раза с 183 до 582 млрд руб. И это рез-ко контрастирует с динамикой резервов в I квартале, когда динамика качества банковских активов была лучше предшествующего года. Позитивная тенденция прошлого года, когда резервы практически не росли, в текущем году сменилась их активным ростом, свидетельствующим о сохранении серьезных проблем с качеством банковских активов. Как результат, отноше­ние сформированных резервов к совокупным банковским активам сохра­няется в последние месяцы на рекордном уровне - 8,5%. Отметим также, что во 2-м полугодии 2017 г. именно резкий рост резервов на возможные потери стал причиной значительного сокращения банковской прибыли. Это было связано с началом санации ряда крупных частных банков, вы­явившей в них значительные некачественные активы. По итогам 2017 г. со­вокупный объем сформированных банками резервов на возможные по­тери достиг рекордных 7 трлн руб., или 8,1% от всех банковских активов.

Основным фактором увеличения прибыльности регулярных банков­ских операций во II квартале 2018 г. стало увеличение чистых процентных доходов банков. Снижение процентных ставок в этот период сильнее сказалось на объеме привлеченных средств, чем на размещенных. В целом за 1-е полугодие 2018 г. чистый процентный доход банков достиг 1084 млрд руб. (годом ранее - 941 млрд руб.). При этом снижение процентных ста­вок оказало влияние, как на процентные доходы, так и на процентные рас­ходы. Процентные доходы банковского сектора в 1-м полугодии 2018 г. снизились на 80 млрд руб. по сравнению с 1-м полугодием 2017 г., составив 2698 млрд руб. А процентные расходы сократились заметно интенсивнее - на 224 млрд руб., уменьшившись до 1614 млрд. руб.

В перспективе до конца текущего года динамика банковской прибы­ли будет определяться теми же факторами: процентной политикой Бан­ка России, процессами финансового оздоровления крупных банков, а также динамикой обменного курса национальной валюты. В частности, динамика прибыли от регулярных банковских операций будет опреде­ляться дальнейшими решениями Банка России по ключевой ставке. Если Центральный банк увеличит ключевую ставку до конца текущего года, новые кредиты в 2018 г. все равно останутся на 2-3 п.п. дешевле, чем в прошлом году, а стоимость привлеченных средств может возрасти из-за конкуренции банков за привлеченные средства. Сохранение ключевой ставки на текущем уровне до конца года, скорее всего, поддержит до­стигнутую структуру процентных доходов без значительного влияния на общий финансовый результат банковского сектора.

Центральный банк РФ в сентябре впервые с 2014 г. повысил ключевую ставку на 0,25 п.п. до 7,5% годовых. Этот шаг обусловлен нарастанием инфляционных рисков, в том числе из-за ослабления рубля (чему способствовали новые санкции в отношении России и отток капитала с развивающихся рынков ввиду ужесточения политики ФРС США), а также в результате планируемого повышения НДС с 2019 г. Даже частичная реализация отмеченных рисков вынудила ЦБ РФ повысить прогноз инфляции на следующий год до 5,5% и перейти к ужесточению монетарной политики.

На очередном заседании совета директоров Банка России 14 сентября 2018 г. было принято решение о повышении ключевой ставки на 0,25 п.п. до 7,5%. Рост ставки произошел впервые с декабря 2014 г., когда она была резко повышена, но затем плавно снижалась. Переход регулятора к нейтральной денежно-кредитной политике замедлился еще в прошлом году в условиях обострения ситуации в банковском секторе, а в текущем году в результате введения новых санкций против России в апреле, вызвавших отток капитала из РФ и падение курса рубля, а также принятия решения о повышении НДС возникли новые препятствия для снижения процентных ставок.

К сентябрьскому заседанию Банка России дальнейшее смягчение монетарной политики стало невозможным из-за резкого увеличения оттока капитала с развивающихся рынков, уже спровоцировавшего валютные кризисы в Турции и Аргентине. Уход инвесторов с российского рынка дополнительно стимулировался очередными санкционными инициативами США, включающими в себя запрет на покупку российского государственного долга и на операции российских банков в долларах США. Все это повлияло на прогнозы инфляции в РФ.

По итогам августа 2018 г. наблюдалась нулевая инфляция (-0,5% в августе 2017 г.). В годовом выражении (за предыдущие двенадцать месяцев) она достигла 3,1% (3,3% в августе 2017 г. к августу 2016 г.), оставаясь ниже своего целевого ориентира (4%), но тем не менее выше прогнозных значений регулятора (рис. 6). За январь-август 2018 г. инфляция оказалась выше, чем в прошлом году (2,4% против 1,8%). В августе в секторе продовольственных товаров продолжилась дефляция (-0,4%), хотя и меньшими темпами, чем в 2017 г. (-1,8% в августе 2017 г.).

Наибольший вклад в замедление роста цен на продовольственные товары традиционно внесла группа плодоовощной продукции, темп прироста цен на которую составил -6,4% (-15,5% в августе 2017 г.). Цены на непродовольственные товары в августе 2018 г. выросли на 0,2% (0,1% в августе 2017 г.). Наиболее быстрыми темпами росли цены на табачные изделия – 0,9% в августе 2018 г. Рост цен на бензин, наблюдавшийся в апреле-июне 2018 г., сменился дефляцией в размере -0,2 (-0,3% в июле и августе соответственно в результате снижения акцизов на бензин).

Платные услуги населению подорожали в августе на 0,3% (0,4% в августе 2017 г.). Заметный сезонный вклад в удорожание услуг внесли цены на услуги зарубежного туризма (1,9%), выросшие из-за ослабления рубля.

Рисунок 6. Темп прироста ИПЦ в 2000–2018 гг., % за предыдущие 12 месяцев ^[5]

В августе базовая инфляция (т.е. без учета изменения цен, связанных с сезонными и административными факторами) также продолжила расти и достигла 2,6% относительно аналогичного периода предыдущего года (за предыдущие 12 месяцев). Показатель базовой инфляции непрерывно растет с марта 2018 г., что свидетельствует об устойчивом характере увеличения инфляции.

Медианное значение инфляционных ожиданий на год вперед, по опросу «ИнФОМ», публикуемому Банком России, составило 9,9%. Данные ЦБ РФ, полученные на основе опроса респондентов о предполагаемом изменении инфляции, также свидетельствуют о значительном росте инфляционных ожиданий населения – оценка инфляции в августе составила 3,4–3,5% (2,8% в июле). Это связано, по всей видимости, с нестабильной ситуацией на валютном рынке.

Значимым источником инфляционных рисков является динамика курса рубля. За август ослабление рубля к доллару, несмотря на относительно высокие цены на нефть (в среднем 73,9 долл./барр. в августе 2018 г.), составило 8,4%. С целью снижения волатильности на финансовых рынках 23 августа 2018 г. регулятор объявил о прекращении покупки валюты на рынке для Минфина России до конца сентября, а в рамках заседания Совета директоров 14 сентября продлил приостановку покупки иностранной валюты на внутреннем рынке до конца декабря 2018 г. От-метим, что с начала 2018 г. объем операций Минфина России по покупке иностранной валюты на внутреннем валютном рынке составил 2,1 трлн руб. При неблагоприятных внешних условиях такие интервенции действительно могут быть дополнительным источником давления на рубль.

Масштабы ослабления рубля и валют других развивающихся рынков сопоставимы. Если не учитывать более выраженное по сравнению с другими валютами обесценение рубля в апреле 2018 г. в результате введения санкций против России, которое одномоментно повысило премию за риск по российским активам, динамика номинального курса рубля к доллару в целом соответствует динамике курса валют других развивающихся стран (см. рис. 7). Иными словами, на курс влияет прежде всего отток капитала с большинства развивающихся рынков вследствие ужесточения денежно-кредитной политики в Соединенных Штатах.

Рисунок 7. Динамика номинального курса валют ряда развивающихся стран, таргетирующих инфляцию, к доллару (дек. 2017 г. = 100%)

Описанные выше проинфляционные факторы привели к значительному пересмотру прогнозов инфляции. По расчетам ЦБ РФ, по итогам 2019 г. инфляция может достичь 5–5,5% и вернется к целевому ориентиру лишь в 2020 г. В этой связи Банк России сможет возобновить переход к нейтральной монетарной политике лишь во 2-й половине 2019 г. Факторами поддержания умеренно-жестких условий кредитования в ближайшее полугодие будут риски дальнейшего нарастания геополити­ческой напряженности и отток капитала с развивающихся рынков.

Таким образом, под влиянием внешних и внутренних факторов про­изошло изменение тренда денежно-кредитной политики ЦБ РФ. Повы­шение ставки на 0,25 п.п. само по себе не способно значительно повли­ять на потоки капитала. Однако Банк России этой мерой дал ясный сиг­нал о своей решимости обеспечить возврат инфляции к целевому значению в среднесрочной перспективе. Учитывая складывающуюся си­туацию в мировой экономике и геополитические риски, это повышение ставки, скорее всего, окажется не последним.

2.2 Реализация ключевых направлений деятельности Банка России и ее влияние на сферу регулирования

Нормативная база регулирования деятельности банков с базовой лицензией в настоящее время полностью не сформирована. Внесены измене­ния в части возможности совмещения должно­сти руководителя службы внутреннего контроля и службы управления рисками, введены упро­щенные требования по раскрытию информации, в начале марта 2018 г. опубликована Инструкция Банка России № 183-И «Об обязательных норма­тивах банков с базовой лицензией».

Вместе с тем в статусе проекта продолжает оставаться документ о внесении изменений в Указание Банка России №4336-У «Об оценке экономического положения банков», устанав­ливающий особенности оценки экономическо­го положения банков с базовой лицензией, нет окончательного решения относительно ранее поддержанных Банком России предложений Ассоциации «Россия», касающихся отмены для них отчётности по МСФО, увеличения величины ссуд, которые могут включаться в портфель од­нородных ссуд до 1,5% от величины капитала.

Предполагается, что основной специализацией банков с базовой лицензией должна стать рабо­та с физическими лицами и субъектами малого и среднего предпринимательства (МСП). При этом стимулирование кредитования ими субъ­ектов МСП обеспечивается в настоящее время введением ограничивающей меры при расчете норматива Н6 на кредитование крупного бизне­са, а не поощрительными нормами. Между тем, согласно имеющимся оценкам, не­смотря на более высокую процентную ставку, устанавливаемую региональными банками, уровень принимаемого ими кредитного ри­ска ниже, чем в крупнейших банках, кредиту­ющих субъекты МСП через так называемые «кредитные фабрики». В этой связи введение для этой категории банков более мягкого ре­гулирования, направленного на снижение их регуляторной нагрузки, является оправданной и целесообразной мерой.

Кроме того, согласно действующему порядку, банки с базовой лицензией при осуществлении деятельности на рынке ценных бумаг вправе со­вершать операции и сделки только с ценными бумагами, включенными в котировальный спи­сок первого уровня, либо с ценными бумагами, соответствующими требованиям Банка России. Однако подходы регулятора к оценке рисков для вложений в ранее приобретенные ценные бумаги, не соответствующие этим требованиям, для банков с базовой лицензией в настоящее время только прорабатываются.

С учетом наличия у малых кредитных органи­заций портфелей ценных бумаг, а также на­личия эмитентов ценных бумаг среди банков, потенциально переходящих в статус банков с базовой лицензией, осуществления ими про­фессиональной деятельности на рынке ценных бумаг по клиентским (брокерским) операциям такая неопределенность до настоящего време­ни не позволяет оценить плюсы и минусы рабо­ты в статусе банка с базовой лицензией.

Руководствуясь интересами обеспечения фи­нансовой стабильности, Банк России в рамках реализации международных инициатив фоку­сирует внимание на повышении пруденциаль­ных требований к качеству активов и капитала. Регулятор подготовил и ввел в действие ряд изменений в нормативную базу, касающих­ся ужесточения подходов к резервированию по целому ряду банковских активов, расче­ту рыночных рисков, а также показателей до­статочности собственных средств кредитных организаций.

Цель надзорных новаций заключается в соз­дании такой регуляторной среды, которая по­буждала бы кредитные организации к расчистке балансов от «технических» (схемных), проблем­ных и непрофильных активов. Реализация этих инициатив позволит повысить устойчивость российской банковской системы, сделает ее более транспарентной и привлекательной для инвестиций.

С 2018 г. в соответствии с критериями про­порционального регулирования все пруден­циальные нормативы применяются с учетом специфики трех групп кредитных организаций: системно значимых кредитных организаций (СЗКО), банков с универсальной лицензией и банков с базовой лицензией. При этом часть новых нормативов применяется только в от­ношении СЗКО, а банки с базовой лицензией в отличие от банков с универсальной лицензией освобождаются от выполнения ряда обязатель­ных показателей.

С января 2018 г. для СЗКО повышены нор­мативы достаточности базового капитала, капитала первого уровня и общего капитала, ко­торые увеличатся до 7,025%, 8,525% и 10,525%. Дополнительная надбавка за системную зна­чимость составит 0,65% (она применяется для всех 11 системно значимых российских банков)^[6]. Величина национальной антициклической над­бавки в соответствии с решением Совета дирек­торов Банка России продолжает оставаться на нулевом уровне. Для этой группы банков с 1 января 2018 г. по­вышен также минимальный норматив кра­ткосрочной ликвидности (LCR) - с 80 до 90%. Он рассчитывается как отношение высоколик­видных активов банков к чистым оттокам де­нежных средств в течение 30 дней.

В соответствии с графиком перехода на Базель-3 для СЗКО вводится второй из двух нормативов ликвидности - норматив структурной ликвидно­сти (норматив чистого стабильного фондирова­ния, NSFR). Этот показатель рассчитывается как отношение имеющегося в наличии стабильно­го фондирования к его необходимому объему. Минимальное значение норматива - 100%.

В соответствии с Базелем-3 для банков с уни­версальной лицензией повышаются надбавки к достаточности капитала. Надбавка к нормати­вам для поддержания достаточности капитала вырастет до 1,875%. Увеличатся надбавки или буферы достаточности капитала. Изначально нормативы достаточности капитала были зафик­сированы на уровне 4,5% (Н1.1, базовый капи­тал), 6,0% (Н1.2, основной капитал) и 8,0% (Н1.3, общий капитал). К ним ежегодно Банк России прибавляет три надбавки - буфер консервации, буфер системной значимости (только для СЗКО) и антициклическую надбавку. С 1 января 2018 года буфер консервации вместо 1,25 составит 1,875%, поэтому минимальное значение норма­тива Н1.1 для всех банков будет 6,375%, Н1.2 -7,875%, Н1.3 - 9,875%.

Для кредитных организаций с универсальной лицензией введен и применяется с января 2018 г. в качестве обязательного норматив финансо­вого рычага (Н1.4). Минимальное значение нор­матива установлено на уровне 3%, и при его расчёте, в отличие от норматива достаточности капитала, не происходит взвешивание акти­вов по риску. Реализация указанного стандар­та является завершающей частью внедрения установленных требований к достаточности ка­питала банка в рамках Базеля-3.

Регуляторные новации Банка России не ограни­чиваются введением новых обязательных нор­мативов и пересмотром в сторону ужесточения числовых значений уже действующих пруден­циальных показателей. Фокус дистанционно­го надзора перемещается на оценку процедур управления рисками и достаточности капита­ла (ВПОДК). В 2017 г. регулятор проверил банки с активами более 500 млрд рублей (около 20 кредитных организаций).

В текущем году ожидается проведение Банком России оценок выполнения указанных требо­ваний для банков с размером активов менее 500 млрд рублей. Минимальные требования к процедурам формулируются в специальных опросниках Банка России. Если проверка ВПОДК обнаружит их несоответствие минимальным требованиям, то регулятор имеет право на срок до года утвердить для банка индивидуальные повышенные требования к достаточности ка­питала - надбавка составит от одного до трех процентных пунктов. Возможность применения при оценке ВПОДК надбавок к фактическим зна­чениям обязательных нормативов и отсутствие верхних пределов дополнительных требований повышает неопределенность при планирова­нии капитала.

В отношении институтов коллек­тивного инвестирования Банк России регистрирует правила доверительно­го управления ПИФ и правила НПФ, документы специализированных депозитариев. Банк России проводит проверки деятельности всех указанных выше субъектов и вправе выдавать им предписания.

Банк России устанавливает порядок и сроки расчета рыночной стоимости активов, в которые размещены сред­ства пенсионных резервов, и совокуп­ной рыночной стоимости пенсионных резервов фонда, утверждает типовые страховые правила фонда, типовую форму договора об оказании фонду услуг специализированного депозита­рия, типовую форму договора об обя­зательном пенсионном страховании, утверждает требования к пенсионным схемам, применяемым для негосудар­ственного пенсионного обеспечения, порядок, формы и сроки составления и представления отчетов о деятельно­сти фондов, устанавливает обязатель­ные условия договора доверительного управления, заключаемого фондом с управляющей компанией.

Также Банк России определяет ква­лификационные требования к лицам, осуществляющим функции единолич­ного исполнительного органа фонда, к контролерам (руководителям службы внутреннего контроля).

Проводимая Банком России реформа банков­ского надзора и регулирования еще больше ужесточит операционную среду деятельности кредитных организаций. В этой связи можно ожидать дальнейшего сокращения их числа за счет отзыва лицензий, а также добровольной их сдачи в рамках процедур присоединения.

На протяжении последних 4,5 лет в банковской системе идет интенсивная борьба с недобросовестными участниками рынка, которые представляют угрозу для финансовой стабильности. За это время (по состоянию на 1 августа 2018 года) было отозвано 358 банковских лицензии, что превышает количество отзывов за предыдущие 9 лет. Усиление банковского надзора в России проходило в рамках глобального мирового тренда на ужесточение стандартов банковского регулирования, одной из причин возникновения которого стал мировой финансовый кризис: ужесточение надзорных функций в России было связано, прежде всего, с предстоящим внедрением части нормативов Базеля-III. Внедрение более высоких стандартов банковского надзора позволило выявить, что низкое качество банковских активов имеет системный характер и не зависит от размера кредитной организации. За период с ноября 2013 года, который принято считать началом активного периода «чистки» системы, доля банков с отозванной лицензией в сегменте топ-200 по активам существенно приблизилась к аналогичному показателю в сегменте «200+».

Рисунок 8. Доли отзывов лицензий (без учета аннулированных) в сегментах топ-200 и «200+» по активам

В частности, если за период с начала 2005 года по ноябрь 2013 года в сегменте топ-200 с отзывом лицензии столкнулись лишь 8% банков, то за последние 4,5 года каждый четвертый круп­ный банк прекратил свое существование. При этом доля отзы­вов в сегменте «200+» повысилась незначительно.

Для получения более объективной картины необходимо поми­мо отзывов лицензий учитывать проводимые процедуры фи­нансового оздоровления — санации, под которую подали в первую очередь системно значимые банки. Это регуляторное действие также указывает на наличие в банке серьезных про­блем, в большинстве случаем достаточных для отзыва лицен­зии.

В результате в сегменте крупных банков частота применения регуляторных мер резко подскочила в 2013-2017 годах, прак­тически сравнявшись с аналогичным показателем в сегменте небольших кредитных организаций.

Рисунок 9. Доли отзывов лицензий (без учета аннулированных) и санаций в сегментах топ-200 и «200+» по активам^[7]

С одной стороны, применение крайних регуляторных действий по отношению, в том числе к крупным и системно-значимым банкам сформировало на рынке ожидание роста стабильности и прозрачности в системе. С другой стороны, текущие тенден­ции в банковском секторе несут определенные риски, которые могут проявить себя в среднесрочной перспективе. Это связа­но с усилением государственного присутствия на рынке бан­ковских услуг, которое можно подтвердить, проанализировав основные итоги изменений в структуре банковского сектора за последние 4,5 года.

Во-первых, среди крупнейших банков практически не оста­лось независимых частных кредитных организаций — в ос­новном рейтинг формируют госбанки, зарубежные банки, бан­ки с высокой зависимостью от средств крупных корпоратив­ных структур. Сейчас в топ-15 по активам в качестве незави­симого частного российского банка можно выделить только Альфа-банк, в то время как по состоянию на ноябрь 2013 года таких кредитных организаций в топ-15 по активам было шесть.

Таблица 2. Топ-15 по активам кредитных организаций на 01.07.2018

№ по Банк активам	Характеристика
1 Сбербанк	Госбанк
2 ВТБ	Госбанк
3 Газпромбанк	Госбанк
4 Россельхозбанк	Госбанк
5 Национальный клиринговый центр	Дочерняя организация группы «Московская Биржа»
6 Альфа банк	Независимый частный банк
7 МКБ	Существенная зависимость от Роснефти
8 Открытие	Санация
9 Промсвязьбанк	Санация
10 Юникредит банк	Иностранный капитал
11 Райффайзенбанк	Иностранный капитал
12 Россия	Госучастие
13 Росбанк	Иностранный капитал
14 Бинбанк	Санация
15 Рост банк	Санация

Во-вторых, в структуре активов банковского сектора зафикси­ровано стремительное наращивание влияния государства. Это происходит по двум основным направлениям. Прежде всего, последние крупные санации Бинбанка, Промсвязьбанка, банка «Открытие» и Азиатско-Тихоокеанского банка, в результате которых они перешли под контроль Банка России, привели к увеличению числа госбанков.

Во-вторых, по мере увеличения числа отозванных лицензий крупных частных банков усиливается репутационное давление на остальные частные кредитные организации. Неожиданные для стороннего наблюдателя отзывы лицензии или переводы на санацию хорошо известных на рынке кредитных организа­ций начинают формировать мнение о том, что даже самые крупные частные банки являются ненадежными и недобросо­вестными участниками рынка.

В результате в системе создаются такие условия, что частным банкам становится все сложнее формировать пассивы. Это, в свою очередь, вынуждает банки предлагать повышенные про­центные ставки по вкладам. В частности, если в Сбербанке ставки по годовому вкладу3 по состоянию на середину августа 2018 года составляли 4,45%, то Восточный банк (35 место по активам) вынужден предлагать по вкладу с аналогичными па­раметрами ставку в 6,96% (с учетом капитализации). Более до­рогое обслуживание пассивов лишает частные банки возмож­ности эффективно конкурировать с госбанками на рынке кре­дитования. Одним из последствий этого стал рост доли гос­банков в активах банковского сектора на 10 п.п. за период с октября 2013 года по июнь 2018 года (до 66%).

Рисунок 10. Динамика доли госбанков в разрезе различных балан­совых показателей

Тем не менее, если учитывать структуру активов и пассивов, формируемых только населением и компаниями, масштабы «огосударствления» банкового сектора оказываются еще больше. А именно, если в кредитовании физлиц 4 года назад госбанки занимали только половину рынка, то к текущему мо­менту их доля достигла 72%. Наибольшее доминирование гос­банков наблюдается в сегменте кредитования юридических лиц, где произошел скачок их доли с 65% до 82%.

Более скромный рост доли госбанков в совокупных активах был связан со снижением их доли на рынке межбанковского кредитования (-22 п.п. до 46%) — для госбанков этот канал формирования пассивов в сложившихся условиях является сравнительно более дорогим. Для примера, в августе 2018 года 6-месячная ставка MosPrime удерживалась в районе 7,6%, а ставка по депозитам физлиц для крупных госбанков находится на уровне 5%.

Необходимо отметить, что процесс оздоровления банковского сектора потребовал значительных затрат государственных средств, а также сопровождался существенными потерями для реального сектора экономики.

Рисунок 11. Структура отзывов лицензий и соответствующей стра­ховой ответственности за период 2009-2018 гг.^[8]

Во-первых, рост отзывов банковских лицензий напрямую по­влиял на динамику объема страховых выплат со стороны АСВ вкладчикам таких банков. За период с начала 2014 года до се­редины 2018 года отзыв лицензий коснулся 345 банков (без учета аннулированных лицензий). За это время страховая от­ветственность АСВ выросла на 1,64 трлн. рублей — 88% всей страховой ответственности организации с момента ее основа­ния в 2004 году.

Наибольшая нагрузка на фонд АСВ была отмечена в 2016 го­ду, когда его страховая ответственность выросла сразу на 539 млрд. рублей. Также необходимо отметить стабильный рост среднего объема страховых возмещений на одну отозванную лицензию: если за 2009-2014 годы этот показатель составил 1,4 млрд. рублей, то в 2017 году он достиг уже 8,3 млрд. руб­лей.

Структурный сдвиг в характере отзывов лицензий наглядно виден на рис. 4 — 49% отзывов пришлось на 2015-2017 годы, которые при этом сформировали 75% объема страховых вы­плат. В первой половине 2018 года наблюдалось существенное смягчение наблюдаемой тенденции: хотя темпы отзыва лицен­зий в целом остались сопоставимыми с 2017 годом, темпы ро­ста страховой ответственности АСВ резко снизились, что мо­жет свидетельствовать о завершении наиболее активного пе­риода «чистки» банковского сектора.

Чтобы оценить чистые потери государства от отзывов лицен­зий, необходимо скорректировать объемы страховых выплат АСВ на величину поступивших за аналогичный период стра­ховых взносов от банков, а также объема фонда АСВ перед началом периода активной «чистки». В частности, за период с начала 2013 года до конца I квартала 2018 года приток страховых взносов составил 458,4 млрд. руб­лей, тогда как страховые выплаты составили 1,62 трлн. рублей. С учетом того, что на 1 января 2013 года Фонд обязательного страхования вкладов составлял 205,8 млрд. рублей, чистые по­тери государства за указанный период от отзывов банковских лицензий составили 954 млрд. рублей.

Чтобы компенсировать опережающий рост расходов на стра­ховые выплаты над поступлениями по страховым взносам и другим доходным статьям, АСВ было вынуждено обратиться за кредитом к Банку России. По состоянию на 31 марта 2018 года в рамках заключенного с Банком России договора о предоставлении кредита с одобренным лимитом 1030 млрд. руб. Агентством получено (за вычетом возвращенных средств) 806 млрд. руб.

Рисунок 12. Структура поступлений страховых взносов в АСВ и расходов на выплату страховых возмещений^[9]

Во-вторых, необходимо учесть стоимость процедур санаций банков. С ноября 2013 года до середины 2018 года было запу­щено 35 санаций, наибольшее количество которых произошло в 2015 году. Однако, несмотря на снижение количества запус­ков новых процедур, размер госрасходов на них только вырос. Например, Банк России внес в капитал «ФК Открытие», Бин-банка и Промсвязьбанка 758,3 млрд. рублей и предоставил им в форме депозитов 1,86 трлн. Кроме того, в конце июня 2018 года стало известно о готовности Банка России предоставить банку «Открытие» дополнительную финансовую помощь в размере почти 217 млрд. руб. Таким образом, по последним оценкам, санации этих трех банков обошлась Банку России в 2,8 трлн. рублей, что почти в 3 раза превысило объемы средств, потребовавшихся для оздоровления всех остальных банков (0,94 трлн. рублей).

К третьему компоненту государственных расходов можно от­нести меры, включенные в план первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социаль­ной стабильности в 2015 году, утвержденные распоряжением Правительства Российской Федерации от 27 января 2015 г. №98-р.

Рисунок 13. Количество начатых процедур санаций и расходы на них^[10]

Помимо перечисленных выше госрасходов на обеспечение стабильности банковской системы, целесообразно оценить косвенные издержки от реализации политики по «оздоровле­нию» банковской системы. Поэтому четвертым направлением финансовых последствий можно назвать потери корпоратив­ных клиентов тех банков, у которых были отозваны лицензии.

Всего за период с ноября 2013 года на счетах банков перед от­зывом лицензий находилось 655,3 млрд. рублей средств пред­приятий и организаций. Учитывая средний процент удовле­творения требований третьей очереди кредиторов в 22,1%, безвозвратные потери бизнеса составили около 510,5 млрд. рублей.

Практика показывает, что оптимистические прогнозы завершения оздоровления банков­ского сектора уже в 2018 г. вряд ли являют­ся обоснованными. С одной стороны, усилия по «расчистке» рынка банковских услуг уже дают положительные результаты. Уменьшилось количество отзываемых ежегодно лицензий и сократилось количество убыточных кредит­ных организаций. С другой стороны, в 2017 г. лицензий лишились 7 банков с активами бо­лее 50 млрд руб., из которых 3 банка облада­ли активами более 100 млрд рублей. Все это свидетельствует о том, что политика по осво­бождению финансового сектора от недобросо­вестных участников выходит на новый уровень. Акцент теперь переносится на профилактику банковских рисков, оценку адекватности фор­мирования РВПС и соответствия применяемых кредитными организациями бизнес-моделей их возможностям.

В 2018 г. делаются новые шаги по развитию про­порционального регулирования финансового сектора Российской Федерации в целом и бан­ковской системы в частности. Федеральным за­коном от 01.05.2017 № 92-ФЗ установлено, что с 1 января 2019 г. для кредитных организаций с капиталом менее 1 млрд руб. вводится базовая лицензия, которая предусматривает упрощён­ный порядок регулирования и устанавливает ограничения на выполнение отдельных банков­ских операций и сделок. Банк России выпустил Указание от 6 декабря 2017 г. № 4635-У «О вне­сении изменений в Инструкцию Банка России от 28 июня 2017 г. № 180-И «Об обязательных нор­мативах банков». Эта инструкция теперь касает­ся только банков с универсальной лицензией, а обязательные нормативы для банков с базо­вой лицензией устанавливаются другими нор­мативными актами.

Применение пропорционального регулирова­ния как одного из направлений оптимизации нагрузки на участников финансового рынка за­фиксировано в Основных направлениях разви­тия финансового рынка Российской Федерации на период 2016–2018 годов. Для крупных банков, которые потенциально являются носителями системных рисков, оправданным является уже­сточение требований к достаточности капитала, уровню ликвидности и управлению рисками. В то же время выделение категории кредитных организаций с базовой лицензией позволяет надеяться на изменение регуляторных требо­ваний и отход от жестких норм базельского стандартизированного подхода, который не в полной мере учитывает особенности таких бан­ков, их клиентов и контрагентов.

Источники

1. Официальный сайт Центрального банка РФ [Электронный ресурс] - Режим доступа. — URL: http://www.cbr.ru/  ↑

2. Официальный сайт Центрального банка РФ [Электронный ресурс] - Режим доступа. — URL: http://www.cbr.ru/  ↑

3. Официальный сайт Центрального банка РФ [Электронный ресурс] - Режим доступа. — URL: http://www.cbr.ru/  ↑

4. Мониторинг экономической ситуации в России: тенденции и вызовы социально-экономического развития. 2018. № 16 (77). Сентябрь / Институт экономической политики имени Е.Т. Гайдара, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. 21 с. URL: http://www.iep.ru/files/text/crisis_ monitoring/2018_16-77_September.pdf ↑

5. Мониторинг экономической ситуации в России: тенденции и вызовы социально-экономического развития. 2018. № 16 (77). Сентябрь / Институт экономической политики имени Е.Т. Гайдара, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. 21 с. URL: http://www.iep.ru/files/text/crisis_ monitoring/2018_16-77_September.pdf ↑

6. XX Всероссийская банковская конференция «Банковская система России 2018: практические вопросы текущего надзора и регулирования» 29 марта 2018 года Москва// АССОЦИАЦИЯ БАНКОВ РОССИИ // https://arb.ru/ ↑

7. Частные банки: есть ли шансы на выживание?. Аналитический Центр при Правительстве РФ / Специальный обзор, сентябрь 2018. ↑

8. Частные банки: есть ли шансы на выживание?. Аналитический Центр при Правительстве РФ / Специальный обзор, сентябрь 2018. ↑

9. Частные банки: есть ли шансы на выживание?. Аналитический Центр при Правительстве РФ / Специальный обзор, сентябрь 2018. ↑

10. Частные банки: есть ли шансы на выживание?. Аналитический Центр при Правительстве РФ / Специальный обзор, сентябрь 2018. ↑